The Shadow of Angmar

Первые огни нового года прыгали и танцевали, когда эльфы Ривенделла смеялись, пели и играли музыку, приветствуя начало нового года, и все же ничего не изменилось. Казалось, в Ривенделле ничего не изменилось. Солнце гналось за луной по небу, дни превращались в месяцы, а месяцы текли рекой бесконечных лет. В этом году залы казались немного более пустыми, поскольку многие из людей Элронда путешествовали на Восток с Келебриан и Арвен во время очередного посещения Золотого леса, который процветал и становился все могущественнее под руководством Келеборна и Галадриэль. Гарри ещё не нашел в себе сил покинуть покой и гармонию Ривенделла, особенно на дороге, которая приведет его через перевал Карадрас, так близко к воротам Мории. Однако он знал, что не может оставаться в Ривенделле вечно, даже несмотря на доброту Элронда. Тень упала на комнату, когда человек вошел через двери, хотя он был невысокого роста, этого было достаточно, чтобы затемнить комнату, пока солнце было еще так низко в небе. На боку у него висел меч, что было редкостью в залах Элронда. Сюда зло никогда не приходило, которое потребовало бы такого вооружения, ибо сила, обитавшая в долине, была слишком велика для любого врага. Только на тренировочном поле они почувствовали необходимость достать оружие, и когда они это сделали, Гарри легко понял, почему оборона Ривенделла так и не была прорвана, даже несмотря на то, что сам Король - Чародей Ангмара осаждал их. ******************************************* Близнецы танцевали на поляне неподалеку от дома Элронда. Меч лязгнул о меч, и шум их встречи разнесся по летней траве. - Держи клинок наготове! Вверх! - командовал Глорфиндель в десятый раз за это утро. - Ты не можешь надеяться защитить себя, когда ему придется проделать такой долгий путь, прежде чем он сможет быть тебе полезен. Серебряный клинок Глорфинделя расплылся, и прежде чем его противник успел вздохнуть, не говоря уже о том, чтобы пошевелить лезвием, которое держали низко перед ним, он почувствовал укол в шею. - Ты быстр, когда хочешь, - сказал Глорфиндель, опуская клинок и отступая назад, - но истинное мастерство приходит не от большой поспешности или невероятной силы. - Что же тогда? - спросил другой Эльф, которого звали Аргон. Он был молод и имел знакомый вид людей Элронда. Он был молод по меркам своего народа, и Гарри легко видел, во что обходится ему его порыв против гораздо более опытного Глорфинделя. - Ты должен чувствовать ритм битвы в своих костях, ты должен слышать ее музыку в своем разуме, - сказал Глорфиндель и снова поднял меч в боевую стойку. - Каждое движение - это шаг в танце под мелодию, созданную борьбой двух тем. Твоя цель - внести диссонанс в движения противника, ввести его в заблуждение и смятение. Тебя назвали в честь одного из величайших воинов древности, но ты страдаешь от той же слабости. Ты слеп к своему врагу. - Если бы ты был помедленнее - сказал Аргон, хотя улыбка на его лице противоречила резкости его слов. - Если бы не это, я бы тебя победил. Гарри усмехнулся и покачал головой: было ясно, что пройдет много лет, прежде чем уроки Глорфинделя дойдут до него. Он не был уверен, что молодой Эльф понял, что имел в виду Глорфиндель. - Ты думаешь, у тебя получится лучше? - произнес знакомый голос, в котором слышалось плохо скрытое веселье. Гарри обернулся и увидел, что к ним приближается Арвен, а рядом с ней Девен, одетые в ту же одежду, которую Гарри помнил с их первой встречи много лет назад. Там, где большинство эльфийских доспехов были ярко раскрашены и богато украшены, доспехи Девен представляли собой смесь землистого коричневого и серого, что позволяло ей лучше скрываться, когда она отправлялась на разведку в леса и глубинки. - Думаю, мы оба знаем, что я не смог бы, - честно признался Гарри. - Даже у самого младшего из вас было больше лет обучения, чем у меня. - Все мы начинали с того же места, где сейчас стоишь ты, - сказал Глорфиндель, который, как Гарри не заметил, слушал. - Я помню свой первый день на тренировке, и я был намного старше тебя сейчас. Когда дни становятся темными, хорошо, если вы можете призвать огонь истинной стали, даже если ты надеешься, что тебе никогда не придется владеть им. Затем он на мгновение поймал взгляд Девен, прежде чем повернуться к своему подопечному. - А теперь пойдем еще раз. Лезвие вверх. Когда Гарри снова повернулся к Девен, его чуть не ударило деревяшкой фута в четыре длиной с тяжелым грузом на конце. Однако реакция не покинула его, и он поймал ее, когда обветренное дерево шлепнулось ему на ладонь. Он слабо улыбнулся. - Значит, у меня нет выбора? - Думаю, мой отец сказал бы, что у тебя всегда есть выбор, - улыбнулась Арвен. Гарри только рассмеялся и покачал головой, прежде чем выйти на открытое пространство. Он попытался вспомнить несколько коротких уроков, которые брал у Торира или у Вамбальда, и встал рядом с Девен, держа в руке изящную эльфийскую трость. - Готов? - Спросила его через мгновение Девен, ее глаза блестели. Он видел, что она наслаждается. - Наверное, я ... Ой! - закричал он, когда она с почти ослепительной быстротой ударила его своей тростью по костяшкам пальцев. - Кажется, ты сказал, что готов? - Так вот как все будет, да? - Спросил Гарри после нескольких секунд добродушного ворчания. Он поднял трость повыше и снова приготовился. - Готов. Было почти смешно, на самом деле, что Гарри мог надеяться когда-либо сравниться с любым эльфом в искусстве владения оружием. Их самообладание было таково, что им не требовалось почти никакой подготовки, чтобы достичь уровня мастерства, превосходящего большинство людей. Девен не была ни высоким Лордом, ни леди, и она даже не была близка к возрасту и опыту Глорфинделя или Элронда, но она тренировалась с оружием на протяжении веков, в то время как опыт Гарри с мечами ограничивался несколькими короткими секундами, когда он использовал меч Гриффиндора, чтобы убить монстра Слизерина. Когда он дрался с Девен, казалось, что он всего лишь ребенок, каким был в тот день в комнате Слизерина. Час спустя он снова был разоружен, и к тому времени потерял счет тому, сколько раз он терял свое оружие. Казалось, каждый мускул его тела болел, а каждый квадратный дюйм был покрыт синяками. В самые мрачные времена он иногда задавался вопросом, был ли он просто неспособен сдаться, столкнувшись с трудностями, или это было просто упрямство, которое он еще не исчерпал. Гарри наклонился, чтобы снова поднять потерянное оружие, и встал на страже. ************************************** Мужчина подошел к Гарри. Он был приземистым и широкоплечим, и его грязные светлые волосы, покрытые грязью и другими безымянными вещами, падали спутанной массой ниже плеч. У него была густая борода, которая, казалось, не видела бритвы много лун. За ним следовали два эльфа, которые служили в доме Элронда. Они суетились вокруг него, пытаясь направить его в сторону комфорта и отдыха в одной из гостевых комнат Элронда, но он не поворачивался. За ним наблюдали все эльфы в зале огня, и Гарри чувствовал, как острые глаза Элронда следят за человеком с высокого стола. Хотя на этого человека было неприятно смотреть, было ясно, что он пришел в скрытую Долину не в поисках конфронтации, потому что такой человек не смог бы найти тайные пути. Такова была власть Элронда над его землей. Несмотря на это, Гарри поймал себя на том, что ощупывает свою последнюю попытку создать волшебную палочку, которую он взял с собой в карман, спрятанный в складках эльфийской одежды. ****************************** - А ты пробовал сделать такую палочку, как описывал? - спросил Лаэрорнон ясным осенним утром, когда деревья долины сверкали всеми цветами солнца. - Да, и все прошло не очень хорошо, - сказал Гарри, вспоминая свои первые попытки много лет назад. - Я говорил тебе, что им нужно какое-то ядро, которое наделит палочку целеустремленностью и силой. Я не нашел в Средиземье ничего, что было бы достаточно для этой цели. В отчаянии я попробовал собственную кровь, но палочка, которую она создала, показалась мне грязной и неправильной. - Я ничего не знаю об этом ремесле, о котором ты говоришь, но даже я вижу, что ничего хорошего не могло произойти от такого союза, - сказал Лаэрорнон, его глаза были обеспокоены. - Теперь я это знаю, - с готовностью признал Гарри. - По правде говоря, я и тогда это знал. Но когда я был в глубинах отчаяния и тоски по дому, любой шанс, каким бы ничтожным он ни казался, казался мне более справедливым, чем альтернатива. - Что же тебе тогда нужно, о чем ты говоришь? - У моей старой палочки была сердцевина, сделанная из пера... - он замолчал на мгновение. - На языке моего дома это называлось Феникс, и это была своего рода птица. Каждый раз, когда он умирал, он возрождался снова в огне, у него была песня, которая могла поднять дух даже из самых глубин отчаяния. - Похоже, это удивительное существо, - сказал Лаэрорнон, но Гарри понял невысказанный намек на то, что оно не известно эльфам. - Орлы Манве-Сулимо обитают в высоких скалах Туманных гор, но они не обладают той силой, которую ты описываешь. - Другие были сделаны из хвоста ... это что-то вроде лошади, чистейшей белизны и способной принести мир всем, кто ее увидит. На голове у него был большой Рог. - Такое существо не такое уж чуждое, но боюсь, что ни эльфийских лошадей, которых ты здесь найдешь, не хватит для твоих нужд, но, возможно, одного из легендарных Нахарчинов было бы достаточно, - сказал Лаэрорнон. - Нахарчин? - спросил Гарри. - Дети ... Нахара? Я не знаю этого слова. - Это неудивительно, потому что даже я теперь знаю значение этого имени, потому что оно происходит из языка, намного более древнего, чем наш. - Нахар был великим конем Ороме, охотником Валар. Говорят, его дети могут опередить ветер. Этого Гарри не знал. Возможно, такое существо сможет снабдить его ядром для палочки, которого будет достаточно для его целей. Даже если она плохо ему подойдет, это будет лучше, чем то, на что он способен со своим посохом. - Потом были палочки с ядром из драконьего сердца. - Драконов нелегко найти, - серьезно сказал Лаэрорнон. - Я не знаю ни одной истории об их родне, которая не закончилась бы трагедией и потерей. Гарри знал, что говорит правду. - Я не отношусь к этому легкомысленно, но что еще я могу сделать? - Я не из этого места, хотя и пробыл здесь почти столько же, сколько и в своем собственном мире. Это как зуд, который я не могу почесать. После короткой паузы, наполненной всеми прекрасными звуками Ривенделла весной, Лаэрорнон заговорил снова: - Значит, ты веришь, что найдя это ядро, и соединив его с коротким куском дерева, ты сможешь получить доступ к своей старой силе? - Ну, если честно, то нет, - признался Гарри. - Я не сомневаюсь, что палочка намного сложнее, чем простой кусок дерева с прядью волос. Все, что я делаю, - это опыт обучения, и я надеюсь, что попытка простого решения может привести меня дальше по правильному пути. - Ты не думал попробовать свои силы в деревообработке, прежде чем это станет необходимым? Конечно, если тебе придется выследить дракона для ядра, ты не захочешь тратить его впустую, когда дело дойдет до последнего акта творения, - сказал Лаэрорнон. Гарри знал, что он прав. Олливандер, несомненно, потратил годы, изучая свое ремесло, и он был бенефициаром более тысячи лет знаний. У Гарри не было тысячи лет, чтобы усовершенствовать это ремесло, и, учитывая нехватку компонентов палочки, у него не было бы такой же возможности отточить свои навыки. - Очень хорошо, - сказал он после недолгого раздумья. - Научи меня. ********************************** - Они говорят, что ты Гарри Странник, ты тот, кого мой народ знает как Эрдстапу? - сказал мужчина, и его слова выдавали его родной язык Эотэд. - Да, - ответил Гарри и жестом велел эльфам прекратить попытки увести человека. Было ясно, что есть новости, которые он должен сообщить. - Ты из народа Эотэд, ведомые Фрумгаром и Аудофледой? - Я из народа Эотеод, но нас больше не ведет Фрумгар, - сказал человек, почтительно опустив глаза. - Он умер прошлой весной, от зубов и огня Червя из Туманных гор. Его сын, Фрам теперь возглавляет наш народ. Гарри моргнул, и на мгновение его сердце замерло в груди. - Дракон? *********************************** - Ты видишь воинство Моргота в час его триумфа, - сказал Элронд, подходя к Гарри, который рассматривал одну из многочисленных фресок, украшавших стены и потолки зала Элронда. Их было много, и каждый из них был шедевром эльфийского искусства, и Гарри часто ловил себя на том, что смотрит на них во время своих спокойных дней среди людей Элронда. На той, что стояла перед ним, был изображен пылающий город с огромным воинством драконов и балрогов, орды орков и других уродливых тварей бежавших уродливыми ручейками вокруг их дымящихся ног. Волна крови и огня обрушилась на город, такой белый, что он сиял, как луна, в самом темном небе. - Падение Гондолина, - сказал Элронд, усаживаясь рядом с Гарри и глядя на картину. - Город моих отцов, и величайший город моего народа. - Ты его помнишь? Элронд покачал головой. - Я родился только после падения, хотя, думаю, каждый Нолдор скажет, что помнит свет Гондолина, потому что его помнят в душе, а не в теле. Но, увы, это воспоминание уже не вернуть. Я никогда не узнаю ни суеты большого рынка, ни вида окружающих гор с вершины Королевской башни, ни вида Глингала и Белтиля. Такова теперь природа мира. В памяти Гарри всплыло давно забытое воспоминание. - В Куивьенен под звездами нет возврата, - сказал он скорее себе, чем Элронду. - А, ты слышал эту поговорку, - сказал Элронд. - Возможно, тебе это покажется странным, но если бы ты мог видеть мир так, как его видит эльф, я думаю, ты бы понял. Гарри мог только усмехнуться. - Мне уже говорили об этом, - признался он, - но я все еще не уверен, что верю в это. Я видел то, что когда-то было Куивиэненом под звездами, и слышал песни твоих восточных сородичей, эхом отдающиеся под этими древними ветвями. Возможно, это не то же самое место, что было, когда мир был молод, но это не умаляет того, что есть сейчас. - С каждым сезоном старая красота увядает, а новая растет. Лето кончается, а с ним и цветы, и яркие летние дни, и теплые ночи. Но она дает нам последний дар перед тем, как окончательно уйти, - осень, когда весь мир принимает все оттенки красного, желтого и оранжевого. Затем наступает зима, и легкое прикосновение снега ласкает землю, и звезды и луна ярко сияют в небе долгими ночами, слушая рассказы в зале огня. - Послушай меня, - сказал Гарри, внезапно почувствовав неловкость. - Мне кажется, я слишком долго слушал ваших менестрелей, Лорд Элронд. Это место растет на мне, как мох на камне. - Не извиняйся за то, что говоришь то, что у тебя на сердце, - сказал Элронд. - Мне приятно слышать, как ты с такой нежностью говоришь о моем доме. Твои слова напоминают мне о моем брате, который давным-давно избрал путь, навсегда разделивший наши судьбы, и все же он видел мир так же, как ты. Иногда я тоже вижу его, когда гуляю в саду ясным весенним утром. Наступила долгая пауза, и Гарри поймал себя на том, что разглядывает маленькие яркие фигурки эльфийских героев, противостоявших Орде Моргота. Среди них был Глорфиндель, легко узнаваемый в своей зеленой мантии, расшитой золотыми цветами. Вокруг него были другие фигуры, наверняка из эльфийских легенд, хотя Гарри не знал их имен. - Мой дедушка, - сказал Элронд, очевидно, заметив, куда было направлено внимание Гарри. Он указал на одну из фигур, которая была выше любого из тех, кто стоял рядом с ним, его золотые волосы сияли, как скрытое солнце. - Туор Ульмондиль, стоящий рядом с лордами Гондолина в его последние дни. - Это прекрасная картина. Простите, если я скажу, что вы не очень-то похожи на него, - сказал Гарри. Элронд улыбнулся, и его серые глаза светились смехом. - И это идёт в мою пользу, или так Келебриан иногда говорит. - Ульмондиль... - сказал Гарри после короткой паузы, обращаясь скорее к самому себе, чем к Элронду. - Ульмо - один из Валар, не так ли? Я думал, что они отстранены от событий в Средиземье. - Конечно, так было не всегда, - сказал Элронд. - За годы существования деревьев они прошли все дальние лиги мира, включая Средиземье. После того, как мои родичи презирали их в нашей слепой гордыне, они держались на расстоянии от наших войн здесь, но это не значит, что они не пытались помочь там, где могли. Ульмо всегда был ближе всех валаров к Средиземью, потому что его владения находятся в морях и океанах мира, а в древние времена его владения простирались даже до озер, рек и ручьев. Даже сейчас, некоторые слухи о его влиянии все еще остаются в венах мира. Он всегда стремился помочь нам, эльфам и людям, против Тьмы. - Во времена Гондолина его влияние было заметно. Действительно, если бы не он, Гондолина никогда бы не было. Туор был избран им в качестве последнего защитника города, и хотя он в конечном счете потерпел неудачу, нет сомнений, что все Средиземье было бы хуже, если бы не его уважение. За время своего пребывания в Ривенделле Гарри сделал все, что мог, чтобы понять мифы и легенды эльфов. Что-то в нем с трудом верилось, что такие силы, как Валар и Моргот, когда-то ступали по Средиземью. Это было похоже на открытие, что скандинавские боги нечто большее, чем просто сказки. И все же он сам говорил с эльфами, которые встречались с Валарами. Как он мог не верить Глоринелю описания пастбища Яванны, или залов Мандоса. Он заметил еще одну фигуру, высокую и величественную, но окруженную тенью, которая противостояла героическим фигурам, а за ним шли все мерзкие создания воинства Моргота. В руке он держал черный клинок, отбрасывавший тени даже там, где их не должно было быть, словно испускавший тьму, как пламя испускает свет. - Но я думаю, на сегодня хватит урока истории, - сказал Элронд, прежде чем Гарри успел спросить, кто эта фигура, и через мгновение мудрый хранитель знаний исчез, сменившись добрым хозяином дома. - А теперь расскажи мне, каково было смотреть на звезды, которые когда-то сияли при первом пробуждении Эльдар. **************************************** - Он прочесал наши земли, ограбил и сжёг владения тех из нашего народа, кто там жил. Наши люди называют его Ската, и они говорят, что он такого чудовищного размера, что может проглотить человека и лошадь целиком. Говорят, что его огненное дыхание может расплавить камень, и что его чешуя может отвратить любое лезвие. Пока человек говорил, соседние эльфы притихли, потому что все они слышали рассказы о драконах первой эпохи, эльфы хорошо знали опустошение, которое они могли причинить. - Как тебя зовут? - Спросил Гарри. - Ты видел этого дракона собственными глазами? - Мало кто видел, и меня среди них нет, - сказал мужчина, и Гарри почувствовал облегчение от того, что почувствовал это милосердие. - Я Хелмь, и Леди Аудофледа послала меня разыскать любого, кто поможет нашему народу. - Ты хорошо говоришь, - сказал Гарри, потому что хорошо помнил барьер из слов, который существовал между ним и людьми Андуинской долины. - Какую помощь надеется найти Аудофледа? - Она сказала, что не надеется, - честно признался Хелмь. - Не думаю, что она знала что больше всего нам нужна надежда. В эти мрачные дни у нас её очень мало. Среди нашего народа ходили слухи о эльфах, которые жили в лесах и долинах, хотя даже я считал это глупой надеждой. - Боюсь, у нас нет намерения сражаться с Червем Моргота, - сказал Элронд, присоединившийся к ним без предупреждения Гарри. - Прошло всего несколько лет с тех пор, как мы в последний раз шли на войну, и память о тех, кто погиб там, все еще свежа. - А как насчет Лесного Королевства?- Спросил Гарри Элронда. - Они не участвовали в войне против Ангмара, а их леса находятся недалеко от земель, которым угрожает Ската. Соберут ли они силы, чтобы встретиться с этим существом? - Боюсь, что нет, - ответил Элронд. - Над Мирквудом давно нависла тьма, и даже мудрые не могут понять, что ее породило. Возможно, другой Назгул Саурона устроил там свое логово, как Король-Чародей в Ангмаре долгие годы. Это сделало их недоверчивыми к чужакам, даже к своим родственникам. Я не думаю, что посланцы, посланные в лес, вернутся оттуда. Гарри не стал расспрашивать о Галадриэль и Келеборне, так как знал, что и оттуда помощь не придет. Именно они теперь следили за тьмой, которая бродила по залам гномов, и они не оставят этот пост без охраны даже ради этого. ************************************ - Не хочешь ли присоединиться к нам? - Келебриан спросила Гарри за несколько дней до ухода её группы из Ривенделла в Лориэн. Среди путешественников были Арвен и два ее брата, а также более дюжины эльфов из дома Элронда. - Возможно, когда-нибудь, - покачал головой Гарри. - Но не сейчас. Ваш путь проходит через Карадрас по лестнице Димрилла, я не думаю, что было бы разумно снова идти туда, так скоро после моего последнего путешествия во тьму под горой. Прошлой весной мы с вашими сыновьями дошли только до Красных Ворот, и даже там я почувствовал внимание Балрога. Не думаю, что мне будет безопасно присоединиться к вам на этой дороге. - Проклятие Дарина еще не сочло нужным покинуть безопасность своего украденного королевства, но я боюсь, что моего присутствия будет достаточно, чтобы преодолеть эту сдержанность. - Даже без моего присутствия я не уверен, что разумно идти этой дорогой. - Мой муж, несомненно, согласился бы с тобой, и именно его осторожность помешала нам совершить путешествие в прошлом году, - сказала Келебриан. - Но Нанет говорит, что считает это самым безопасным путем, даже со злом, обитающим под горой. Ущелье Каленардхона тоже небезопасно, потому что поселившиеся там Данленды - дикари и суеверные люди. Если мы пойдем этим путем и о нашем исчезновении станет известно, они могут напасть на нас. Все это Гарри знал, потому что не далее как три дня назад у него был такой же разговор с Арвен. - Мне все еще не по себе, - признался он. - Но я не стану подвергать сомнению мудрость Галадриэль, поскольку мне говорили, что она видит дальше, чем почти все. - И все же я не думаю, что было бы разумно присоединиться к вам. - Возможно, ты прав - сказала Келебриан, и она грациозно кивнула. - Возможно, со временем ты присоединишься к нам. Я не сомневаюсь, что Лорд и Леди Лориена будут рады тебе, и это, несомненно, принесет счастье Арвен, она полюбила твоё присутствие, как и все мы, за время твоего пребывания здесь. - Имладрис покажется странным в ваше отсутствие, - сказал Гарри с благодарной улыбкой на губах. - Мое сердце радуется, что по мне скучают так же, как и по вам. Лорда Элронда, конечно, будет невозможно подбодрить, когда вас не будет, Миледи. Она рассмеялась, и было тепло, как утреннее солнце в ясный летний день. - Я не сомневаюсь, что он захочет поразмыслить, когда не будет думать, что за ним следят. Ты должен пообещать мне, что сделаешь все возможное, чтобы поднять ему настроение. - Я сделаю все, что смогу, - сказал Гарри и покачал головой, забавляясь этой мыслью. - Хотя я не уверен, что именно меня вам следует спрашивать, если вы ищете хорошего настроения. Может, у меня и нет острого слуха эльфа, но я знаю, что обо мне говорили, что я могу размышлять так же, как и любой другой человек. - Линдир, - сказала Келебриан, устало покачав головой, потом снова рассмеялась, и Гарри не мог не присоединиться к ее веселью. -Ну, если это правда, - сказала она, когда они успокоились. - Тогда, может быть, Ты с моим мужем найдете компанию в своих размышлениях и будете счастливы. - Возможно, так и будет. *********************************** - Ты настаиваешь на том, чтобы отправиться в это путешествие в одиночку? - Спросил Элронд, когда они с Гарри стояли на берегу брода Бруинена. Человек их "Эотеода", Хельм, стоял на дальнем берегу, сгорая от нетерпения вернуться к своему народу, хотя утро было таким холодным, что воздух, казалось, превратился в миллион кристаллов. - Я бы и так это сделал, - сказал Гарри. - Это то, что я должен сделать сам. Ты и твои родичи сделали для меня больше, чем я когда-либо смогу отплатить, но, думаю, пришло время снова искать путь, который я когда-то считал потерянным. - Я бы не приказывал, но если ты позволишь, я знаю, что некоторые из моих домочадцев захотят сопровождать тебя в твоём путешествии, - сказал Элронд. - Меня радует, что Арвен все еще в Лотлориене, ибо я знаю, что, будь она здесь, она не позволила бы тебе снова отправиться в пасть тьмы в одиночку. Она и Девен пойдут с тобой, даже если ты попросишь их остаться. - Тогда я рад, что их здесь нет, - сказал Гарри твердым тоном, хотя и не чувствовал такой уверенности в своей цели. - Я знаю, что это то, что я должен сделать, и не стал бы подвергать опасности кого-либо еще, увлекая их за собой. - Но ты откажешься даже от Глорфинделя, если он предложит свои услуги, - сказал Элронд, и его проницательный взгляд скользнул по Гарри, который на мгновение снова почувствовал себя мальчиком. - Я не сомневаюсь, что такой великий Лорд, как Глорфиндель, сможет благополучно доставить меня к месту назначения. - Более того не сомневаюсь, что он мог идти в самое логово этого Червя. Но если он это сделает, то победа будет за ним, а не за мной, и мне это не поможет. Элронд кивнул, явно удовлетворенный ответом Гарри. - Тогда я благословлю твоё путешествие. Гарри был удивлен столь легким согласием, и это, должно быть, отразилось на его лице, потому что Элронд продолжил: - Твои причины уже не те, что ты назвал двадцать лет назад, когда впервые ступил на Землю Имладриса. - Ты нашёл здесь исцеление, в котором нуждался, и если хочешь уйти, то тебе пора. Твой путь всегда ведет вперед, хотя я надеюсь, что время от времени он будет возвращать тебя сюда. Двадцать лет, если так говорить, казалось, что он потратил полжизни среди спокойствия и веселья Имладриса и его обитателей. Полжизни было вполне достаточно, потому что за всю свою жизнь он видел только двадцать шесть лет, прежде чем войти в долину. Двадцать лет, и все же он чувствовал себя почти таким же, как в тот день, когда впервые ступил в долину. Во всяком случае, здоровый воздух Имладриса относился к нему добрее, чем все предыдущие годы. Теперь он чувствовал себя сильнее телом и разумом, чем когда-либо прежде. На боку у него висел меч эльфийской работы, в руке он держал посох Сарумана. На плечи его был накинут эльфийский плащ, тонкий и мягкий, как шелк, но все же теплее, чем шерсть в холодный зимний день. Возраст не преследовал его, как, казалось, преследовал большинство других людей. Его дни тянулись, как и дни тех, кто жил в Нуменоре даже в первые дни его основания. Глаза его потемнели, волосы посветлели, но больше ничего не изменилось. Элронд сказал ему о своем брате, Элросе Тар Минаутуре, который был первым королем потерянного Нуменора. Он был прадедом Аранарта, а ныне вождем Дунадан, который часто приезжал в Имладрис, чтобы выслушать советы мудрецов, живших там. В те первые дни Нуменора люди, жившие там, видели, что их жизненный путь простирается более чем в пять раз дальше, чем у меньших людей, и все долгие годы своей жизни они жили в добром здравии, пока, наконец, не приняли смерть и не перешли за стену ночи. Тогда Гарри вспомнил историю младшего брата и удивился сходству. - Двадцать лет, - сказал он почти печально. - Когда вы соберёте их всех вместе, это кажется такой тяжелой ценой, и все же, когда ты платишь такую пошлину частями, днями и часами, это кажется намного меньше. Элронд больше ничего не сказал, но вместо этого тепло обнял Гарри. Только когда он снова отстранился, он заговорил. - Пока мой народ будет жить в Средиземье, у моего очага будет тепло, Гарри Поттер. - Благодарю Вас, Лорд Элронд. За все, что вы для меня сделали, возможно, однажды я смогу отплатить вам тем же, хотя надеюсь, что в этом не будет необходимости. Гарри помолчал, потом потянулся к поясу, где висел клинок, когда-то принадлежавший Девен, а теперь возобновленный после долгой практики в кузницах Камэнора. - Окажите мне последнюю услугу и передайте это Девен, когда она вернется из Лотлориена. -Не думаю, что она будет благодарна тебе за это, когда узнает о твоем путешествии, - сказал Элронд. - Теперь он твой, больше, чем когда-либо был её. - Я ей его не верну, - улыбнулся Гарри. - Вместо этого я дарю ей его снова, как благодарность за все, что она сделала для меня. - Я не знаю, вернусь ли или даже выживу, но хочу быть уверен, что она знает о моей благодарности. - Теперь же я ухожу! Прощайте, Лорд Элронд. - Попутного ветра, Гарри Поттер.