Три вершины Казад-Дума становились все ближе. С каждой битвой, с каждым маршем они становились все больше. Теперь, после нескольких месяцев военных действий, они так же выросли в глазах Гарри.
Жестокий Баразинбар, самый могучий из всех пиков Туманных гор, возвышался на горизонте, окруженный Зиракзигилем и Бундушатуром. Гарри вспомнил, как впервые увидел их; как Зиракзигиль сверкал в лунном свете, его красота увлекла и самого Гарри и его тогдашних спутников в темноту.
Из тех, кто пытался проникнуть в Морию, выжила только половина. Храбрый, гордый Флои и стойкий Торир погибли, и их тела остались гнить и разлагаться в залах их предков. Фрор выжил, но его рассудок пострадал. Много лет спустя, когда путешествие Гарри привело его к Железным Холмам, он обнаружил, что Фрор стал лишь тенью себя прежнего. Исчез гордый принц народа Дарина, верный и доблестный. На его месте Гарри нашел хрупкого старого гнома, постаревшего не по годам, который вздрагивал от каждого шороха и боялся огня больше всего на свете.
Между Гарри и его старыми друзьями разверзлась пропасть лет, океан, столь же широкий и непроходимый, как и тот, что опоясывал Средиземье. Фрор был похоронен в гробнице, которая была подобающей гному из рода самого Дарина, но даже это начало показывать его возраст. В последний раз, когда Гарри видел его, он был потрепан ветром, и руны, начертанные на нем, были почти нечитаемы. Слишком скоро, по мнению Гарри, он вернется к костям земли, из которой был поднят.
Гарри надеялся, что там, по крайней мере, его старый друг обретет покой.
- Что именно тяготит тебя?
Бесшумно ступая, Девен подошла и встала рядом с ним. Ее взгляд проследил за взглядом Гарри и остановился на горах, до которых оставалось всего два дня пути.
- Скоро мы доберемся до Казад-Дума, - ответил Гарри.
Хотя он и не смотрел в её сторону, Гарри услышал слабый шелест волос, когда его спутница кивнула.
- Долгожданное завершение этой войны, - сказала она. Она посмотрела назад, в сторону лагеря, где шумно толпились гномы, люди и эльфы.
Гарри слышал, как по ветру разгорается очередной спор: люди и гномы состязались, кто из них придумает самую непристойную песню. Было даже несколько эльфов, смеющихся вместе, хотя никто из них не участвовал в соревновании.
- Тебя беспокоит то, что мы можем там найти?
- Я слишком хорошо знаю, что именно мы найдём в этой чёрной яме. Тень и пламя. Тьма и злоба.
- Что меня больше всего беспокоит, так это то, что даже сейчас я не уверен, что у меня хватит сил противостоять врагу засевшему там, и какой шанс уцелеть у остальных? - На мгновение Гарри сделал паузу.
- Я и раньше терял здесь друзей. И повторить подобного не желаю.
- Не знаю, чем я могу развеять твои страхи, - сказала Девен, нахмурившись, - но я думаю, что ты недооцениваешь себя. Оглянись вокруг. Гномы, люди и эльфы собрались вместе, чтобы вести общую войну. Даже если мы проиграем в грядущей битве, пройдут долгие годы, прежде чем гоблины снова смогут достичь численности, необходимой для того, чтобы угрожать свободным народам, живущим на востоке и западе. Даже у тебя не было силы сделать это в одиночку, и все же с теми, кого ты собрал здесь, это свершилось. Когда ты в последний раз входил в Морию, ты делал это с несколькими товарищами. Теперь у тебя есть армия, и твоя сила, несомненно, выросла далеко за пределы того, какой она была тогда.
- Возможно, - ответил Гарри, но слова прозвучали глухо даже для него. Его сила возросла, в этом не было сомнений, но он чувствовал мощь Балрога. Каким бы сильным ни было течение реки, она не могла надеяться смыть море.
В этот момент к ним подбежал молодой гном, его тяжелое дыхание повисло в воздухе позади него.
- Дарджун, - настойчиво произнес он. Было ясно, что гном был одним из тех, кто пришел из Айронхонта. - В лагерь пришел еще один волшебник и хочет поговорить с тобой.
Гарри нахмурился и перевел взгляд на лагерь. Он был так поглощен своими заботами, что не заметил вновь пребывших. Теперь, когда он обратил свои чувства к этой задаче, он определил кто именно пришёл в лагерь. Тепло, похожее на мягкий огонь, ни с чем нельзя было перепутать. Гэндальф.
Не часто Гарри и Гэндальф пересекались, потому что они оба любили странствовать по Средиземью. То, что Гэндальф разыскал его накануне битвы, говорило о какой-то важной причине.
- Спасибо, - сказал Гарри гному. Затем он повернулся к Девен. - Похоже, Митрандир пришел разыскать меня, хотя с какой целью, мне неведемо.
- Я думала, он далеко на юге, - сказала Девен. - Интересно, какое дело могло завести его так далеко на север?
Нельзя было отрицать любопытства, которое, как знал Гарри, они оба испытывали.
- Ну что же, давай выясним.
Путь к палатке Трайна был недолгим, но им пришлось пройти через большую часть лагеря, что заняло больше времени, чем можно было предположить. Палатки были плотно упакованы в то, что сравнительно небольшой участок ровной местности, в укрытии горы.
Когда Гарри вошёл в палатку, то заметил Гэндальфа и тот не капли не изменился с их последней встречи.
В первый раз, когда Гарри встретил его, это было чем-то вроде грубого сюрприза. Там, где осанка, манеры и одежда Сарумана говорили о силе, которой он обладал, как ментальной, так и магической, Гэндальф выглядел не более чем изможденным странником. Только обветренная остроконечная шляпа и узловатый посох, который он всюду носил с собой, выдавали в нем не простого старика.
По крайней мере, такое впечатление сложилось у Гарри, пока он не встретился с ним взглядом. Глаза у Истари были ярко-голубые, как летнее небо. Они светились теплом юности, и все же в них угадывались возраст и мудрость, которые могли бы заставить Гарри поверить, что он старше самих гор.
- Ах, Гарри, - сказал он, оторвав взгляд от огня. - Давно не виделись, не так ли? - Он перевел взгляд на Девен.
- И Девен тоже здесь. Рад видеть, что вы оба живы-здоровы.
- Гэндальф, - немного настороженно произнес Гарри. Гэндальф был, пожалуй, еще большим странником, чем сам Гарри, и редко путешествовал куда-либо с чисто светской целью. Каким бы радостным ни было его приветствие, в их встрече наверняка была какая-то более важная цель.
- Что привело тебя сюда? Я думал, твои усилия все еще сосредоточены на Умбаре?
Палатка, казалось, стала немного темнее, немного тише, как облако, закрывающее солнце, прежде чем снова двинуться дальше. Густые брови Гэндальфа нахмурились, и Гарри увидел печаль, мелькнувшую в его глазах.
- Молодой принц был свергнут, - ответил Гэндальф. - Обезглавлен собственным дядей перед ликующей толпой. Пройдет совсем немного времени, прежде чем их флот снова будет готов к рейдам.
Это, конечно, объясняло, почему Гэндальф покинул юг. Девен выглядела вполне объяснимо обеспокоенной этой новостью.
- А как же Гондор? - обеспокоенно спросил Гарри. - Конечно, им понадобятся союзники, если корсары снова станут угрожать их берегам. Белфалас, может быть, и силен, но Харондор уже давно оспаривается. Если Умбар найдет общий язык с Харадом, то маловероятно, что Гондор сможет удержать эти земли.
- Берегонд - мудрый правитель и сильный воин, - сказал Гэндальф. -Он заключил союз с Лесниками, которые долгое время удерживали Каленардон. Он знает об угрозе. Нет, после того, как я вернулся на север, то услышал весть о растущей тьме, которая распространилась по Темнолесью.
- Некромант, - подсказала Девен.
Гарри кивнул: - Он распространил свое влияние из Дол Гулдура, и большая часть Южного Темнолесья теперь превратилась в опасную чащу. Говорят, что пауки размером с человека размножаются в его глубинах. Только Беоринги теперь готовы жить в тени леса.
- Да, я слышал, - кивнул Гэндальф. - Когда я вернулся на север, сразу поговорил с Саруманом, и он рассказал мне о том, что ты здесь делаешь. Я предположил, что пришло время очистить и Дол Гулдур. Слишком долго враг держал его наготове, чтобы использовать в своих планах.
Гарри хорошо знал, каким был бы ответ Сарумана на это предложение. Его ум и мудрость были неоспоримы, но он также был и осторожен. Он, конечно же, не допустит войны, чтобы свергнуть Некроманта, основываясь только на возможности того, что он может быть готовым союзником врага.
- Но он сказал "нет", - угадал Гарри.
- Он не счел это благоразумным, - согласился Гэндальф. - Я полагаю, что у него есть свои агенты в этом районе, пытающиеся получить информацию о том, кто этот Некромант.
На ум сразу же пришел один человек: - Радагаст?
Гэндальф ласково улыбнулся. - Среди прочих, я уверен.
Если Радагасту было поручено следить за Дол Гулдуром, то это определенно наводило на мысль, что Саруман не придавал большого значения слухам, которые окружали темного Некроманта. Хотя он, возможно, никогда не скажет этого вслух, было ясно, что Саруман считал Радагаста наиумнейшим из их ордена.
- В таком случае, я все еще не уверен, что ты ответил на мой вопрос, - сказал Гарри, устав от двусмысленности Гэндальфа.
Тихий смешок подсказал Гарри, что Гэндальф точно знает, что делает. Взгляд, которым обменялись Гарри и Девен, только еще больше развеселил Гэндальфа.
- Похоже, я не так хитер, как мне бы хотелось, - сказал он с кривой усмешкой. - Несмотря на то, что Саруман настаивал на том, что Некромант, несомненно, не более чем какой-то грязный фокусник, я решил провести расследование. Однако под взглядом белого волшебника мало что ускользает, и, когда я уходил, он спросил, не могу ли я немного изменить маршрут и передать тебе послание.
- Послание?
- О да, - ответил Гэндальф. - Похоже, ты скитался.
Гарри нахмурился, не понимая о чём он. - Я странствую уже много лет.
- Но обычно ты забираешь свое тело с собой, не так ли? - спросил Гэндальф, и его голубые глаза пронзительно сверкнули. - Я нахожу это весьма полезным изобретением. Не стоит оставлять его позади.
- Как это возможно? - спросила Девен, широко раскрыв глаза. - Ходят слухи, что госпожа Золотого Леса может посылать свои чувства на расстояния, но я не знаю никого, кто обладал бы такой способностью.
- Есть парочка таких, - неопределенно ответил Гэндальф, но его пытливый взгляд не отрывался от Гарри.
- Саруман почувствовал мое скитание… ? - спросил он, понимая, что Гэндальф говорит о его ночном полете в ночь битвы у скалы.
- Это его голос я слышал? Это не было похоже на него — на самом деле, теперь, когда я думаю об этом....
- Да, это была Леди Галадриэль, - кивнул Гэндальф, взглянув на Девен, словно подтверждая ее слова о той, кого некоторые называли повелительницей магии. - Это она обратилась к тебе, когда ты оказался слишком близко от опасности, но она послала весть об этом Саруману. Похоже, ты сильно обеспокоил их обоих.
- Но не тебя? - не удержался от вопроса Гарри.
- Я полностью уверен в тебе, - просто ответил Гэндальф. - Никто из нас, даже я, ни госпожа Золотого Леса, ни даже Саруман не знают, зачем ты здесь, но я не сомневаюсь, что ты это знаешь. Твои способности таинственны и в то же время знакомы. Не думаю, что мне следует предъявлять тебе какие-либо требования. Я подозреваю, что ты и так возлагаешь на себя не мало.
- Это и есть его послание? - Спросил Гарри, ни на секунду не поверив своим ушам. - Быть осторожным?
- Нет! Нет, по крайней мере, не все. - Гэндальф наклонился вперед и встретился взглядом с Гарри.
- Нет, вместо этого он хотел знать, было ли что-то большее внезапном появлении этой способности. Это не что-то чуждое нам; среди мудрецов есть те, кто может обратиться к другим силой разума, как это сделал ты, но способ твоего открытия озадачивает. Как же ты можешь делать это, казалось бы, даже не зная, что делаешь?
- О чем ты спрашиваешь?
- Это орудие врага, - сказал Гэндальф, и его голос стал совершенно серьезным. - Это не тот предмет, с которым я знаком, но Саруман давно искал его. Если бы мы только могли найти его и лишить врага его силы, это было бы великим благом для нашей борьбы.
- Кольцо, - сказал Гарри, сразу поняв, о чем говорит Гэндальф. Об этом говорили не часто, даже среди Истари, но Гарри вспомнил, как однажды он изучал историю Келебримбора и Колец Власти.
- Конечно, оно давно потеряно. Уплыло в море, или закопано глубоко в землю?
- Боюсь удача к нам не столь благосклонна, - печально покачала головой Девен.
- Многие высказывались в пользу такой возможности, - сказал Гэндальф, и его тон даже не намекал на его собственные мысли по этому поводу. - И все же, если бы его удалось найти, это представляло бы возможность большую, чем когда-либо в этой войне.
- Эта война почти закончена, Гэндальф, - заявил Гарри. - Если кольцо оставалось потерянным все эти годы, то маловероятно, что мы сможем обнаружить его за те несколько дней, которые у нас есть до финальной битвы за Казад-Дум.
Но Гэндальф покачал головой и сказал: - Я имел в виду войну в более широком масштабе, а нынешняя это всего лишь малый конфликт. Я знаю, что ты редко интересуешься Белым Советом и его действиями, но даже ты должен знать, что это война, которую мы проигрываем.
- Серьёзно? - Спросил Гарри. - Гондор сейчас сильнее, чем когда-либо за последнее поколение. Их враги на юге скоро возобновят свои атаки, да, но Север, по крайней мере, в безопасности.
- Так ли это? - Тон, которым Гэндальф задал свой вопрос, заставил Гарри задуматься.
- Ты думаешь, иначе?
- Я думаю, что есть гнойный нарыв, который растет в самом сердце Севера, - сказал Гэндальф.
Когда Гэндальф сделал свое мрачное заявление, между ними воцарилось молчание. Девен выглядела обеспокоенной его словами.
Нетрудно было понять, о чем говорил Гэндальф.
- Тогда Дол Гулдур, - сказал Гарри. - Но мы опять сбились с пути. Ты проделал весь этот путь не для того, чтобы говорить мне загадочные предупреждения накануне битвы. Почему ты действительно здесь, Гэндальф?
Гэндальф тепло улыбнулся. - Ну, я думаю, странствия это наша прерогатива.
Гарри хотел было что-то сказать Девен о бесконечной болтовне волшебников, но остановился, когда Гэндальф поднял руку.
- Но, как ты и сказал, мое присутствие здесь имеет определенную цель. Саруман беспокоился, что твоя внезапная способность путешествовать вне тела могла быть вызвана чем-то. Я думаю, он даже боялся, что это могла быть та же самая причина. В конце концов, в то время ты стоял лагерем неподалеку от Глэддена, не так ли?
- Очень приблизительно, - покачала головой Девен. - Теперь мы ближе к Глэддену, чем были тогда.
Кивнув, Гарри согласился с ней: - Несмотря на это, Саруман может спать спокойно, зная, что я не обладаю ничем, что могло бы увеличить мои силы. Или, может быть, он надеялся, что я что-то нашел? Конечно, для грядущих сражений я не думаю, что такое мощное оружие было бы нежелательным.
- По правде говоря, я не уверен, - задумчиво кивнул Гэндальф. - Однако я бы предостерег тебя от подобных мыслей. Кольцо принадлежит Саурону, и только он один способен подчинить его своей воле.
Возможно, когда-то это была бы странная мысль: мысль о том, что такая маленькая вещь может обладать такой силой, но Гарри долго путешествовал по землям Средиземья, и он знал, что не только Кольцо обладало чем-то вроде собственного разума.
Были деревья, которые ненавидели всех, кто шевелился под их ветвями и шелестел в безветренном воздухе, их гнев и ярость просачивались из них в саму землю, на которой они стояли. Даже Баразинбар, могучий на горизонте, был тому свидетельством. Это был пик, такой же жестокий и капризный, как любой орк. Бури могли налететь из ниоткуда и напасть на неосторожного путника. Лавины без предупреждения падали с нетронутых более высоких склонов и погребали узкий проход Редхорн во многих футах снега.
- Тогда я буду держать ухо востро и буду осторожен, - наконец ответил Гарри.
Гарри прожил больше 800 лет, но он знал, что был ребёнком перед Истари. То, что они приглашали его на заседания Белого Совета, было для Гарри вечной загадкой.
- Хорошо. Славно, - ответил Гэндальф, кивая сам себе.
Несмотря на кажущуюся непринужденность, Гарри видел, что эта, казалось бы, безобидная беседа успокоила его.
- В таком случае, - продолжил Гэндальф, вытаскивая из кармана потрепанную трубку.
- Может быть, ты расскажешь мне, как поживаешь? Прошло уже больше двадцати лет, не так ли?
Вскоре воздух медленно наполнился запахом трубочного зелья полуросликов, пока Гарри и Девен рассказывали Гэндальфу о битвах и испытаниях, которые они пережили на войне. Было уже совсем поздно, когда Гарри наконец лег спать, все еще занятый мыслями о нависшем над ним образе огромной горы, мрачно взиравшей на него с медленно приближающегося горизонта.
***
- Галадримы на подходе! - прокричал Элладан командирам войска Траина, собравшимся на вершине утеса, возвышавшегося над Азанулбизаром.
В долине мало что изменилось с тех пор, как Гарри в последний раз останавливался здесь. В спокойных водах Хелед-Зарама отражалось безоблачное голубое небо, а по краям долины еще лежали последние зимние снега. Эта красота скоро будет испорчена, ибо темой их совета была предстоящая битва.
Внезапное появление Элладана, командовавшего разведчиками в поисках орочьих ловушек, вызвало некоторое удивление у собравшихся.
- Золотой Лес идет на войну? - спросил король Халет, его глаза, все еще острые в старости, повернулись в сторону леса, который сиял, как огонь в лучах позднего весеннего солнца.
- Ну конечно именно теперь они пришли, - пробормотал Наин стоявшему рядом Нари.
Это говорило о глубине дружеских отношений, которые были выкованы на протяжении всей войны, что больше ничего не было сказано. Вместо этого Траин задал очевидный вопрос:
- Когда они прибудут и сколько их?
- Не больше суток, - ответил Элладан. В его глазах светилось счастье, без сомнения, он с нетерпением ждал возможности увидеть больше своих сородичей, чем те немногие, кто пришел с сыновьями Элронда, чтобы присоединиться к делу гномов.
- Что касается их численности,то их, похоже, около двух тысяч.
Хотя оно и не представляло всей мощи Лотлориена, это, несомненно, был могучим воинством. Когда-то, возможно, это был бы не более чем экспедиционный корпус, но те времена давно прошли.
Этот факт не остался незамеченным среди собравшихся военачальников Траина. Никто из них не мог припомнить, когда в последний раз такое большое количество эльфов выходило из золотого леса.
- Кто их ведет? - Спросил Гарри.
- При таком количестве? Я не удивлюсь, если сам Лорд Келеборн поведет нас, - ответил Элладан.
Эта возможность успокоила многие тревоги, которые росли в сердце Гарри по мере того, как они приближались к тому, что, как все надеялись, станет последней битвой в этой войне. Владыка и Владычица Золотого Леса были мудры сверх его понимания, и хотя он знал, что они не были непогрешимы, они редко тратили свои знания и силу на безнадежное дело.
- Гильдеден давно стал союзником Риддермарка, - сказал Халет, улыбаясь. - Они редко появляются, но в час самой темной нужды они всегда придут. Это действительно благая весть.
- Это не наш темный час, и мы не нуждаемся в милосердии эльфов! - проворчал Грани. - Грядущая битва наконец-то вернет свет в чертоги Дарина, которые так долго страдали под именем Мории.
- Темный час или нет, но мы видели, насколько эффективны эльфы, - твердо ответил Траин.
- Я бы никогда не прогнал еще две тысячи воинов. Эта сила достаточно велика, чтобы устроить настоящую засаду на наших врагов.
- Да, если мы сможем спрятать их на склоне горы и заманить орков в наши ряды, мы сможем заманить их в ловушку между утесами с одной стороны и Хелед-Зарамом с другой, - сказал Наин.
Он стукнул кулаком по походному столу, отчего загремели чашки, перья и горшки.
- Мы могли бы разбить их раз и навсегда.
На протяжении всей их кампании это было общей целью. Гномы, хотя и крепкие сердцем и телом, были далеко не так подвижны, как проворные и гораздо более легко бронированные эльфы. Сотня или около того эльфов, присоединившихся к сыновьям Элронда в войне Трайна, были недостаточно многочисленны, чтобы сформировать какую-либо истинную фланговую силу.
Люди Риддермарка, однако, были крепкими, и на своих лошадях они могли легко перехитрить своих врагов-гоблинов. У их врагов редко имелась собственная кавалерия, Варги Гундабада никогда не были столь многочисленны, и большинство из них бежали в дикие земли, когда битва была проиграна.
Однако после нескольких месяцев, проведенных в походе, более половины людей Халета погибли или получили ранения. У них не было телосложения эльфов, и им не хватало знакомства гномов с их горными домами. Многие лошади сломали ноги на неровных осыпях горных склонов, и теперь, в конце кампании, полный счет конного контингента составлял менее ста человек. Те, кто не погиб и не был ранен, сражались пешими, но это означало, что в последнее время во многих более поздних сражениях не было окончательной победы.
Гоблины поднимались из своих темных нор, чтобы начать атаку. Затем, когда армия выстраивалась и начинала отбиваться, враги снова таяли, как поздний снег на вершине летнего холма.
Только в их логовищах и затерянных схронах гномов можно было вызвать их на настоящую битву. Однако даже тогда они редко сражались долго после того момента, когда становилось ясно, что у них нет никакой надежды. По этой причине вожаки воинства решили совершить одну последнюю битву,которая положила бы конец войне.
Они неслись вниз по горам, с севера на юг. Каждый гоблинский схрон, который они находили, был либо укреплен, либо разрушен. Гоблинам Туманных гор некуда было идти, кроме как на юг, к единственной великой крепости, которая у них еще оставалась. Казад-Дум. Насколько велика их численность после того, как все Туманные горы были опустошены в этих Бесконечных залах, никто толком не знал.
Возможно, именно по этой причине им и пришла помощь из Лотлориена.
***
Прибытие войска Келеборна, ибо именно Келеборн ехал во главе длинной колонны эльфов, сильно отличалось от прибытия войск Элладана и Эльрохира в начале войны.
Каждый из военачальников воинства Траина и многие другие стояли наготове, чтобы встретить их. Гэндальф тоже был там, наблюдая за необычным сборищем и задумчиво попыхивая трубкой. В отличие от того, что было раньше, не было слышно бормотания, и хотя гномы были насторожены, среди них было мало хмурых взглядов.
Эльфы, которые сражались с ними почти год, снова и снова доказывали свою надёжность, и теперь действительно мало кто не испытывал к ним хотя бы невольного уважения. Некоторые даже стали друзьями.
Множество эльфов на марше было чем-то, чего Гарри никогда не видел, хотя он часто слышал истории. Великое воинство, встретившее силы Моргота в битве в первую эпоху, когда мир еще не был сотворен, все еще жило в легендах и песнях, которые часто рассказывали эльфы Имладриса.
Развевающиеся знамена, сверкающее серебро, вплетенное в саму ткань, так что они сияли на солнце, и рябь огня играла на них с ветром. Эльфийские арфы, наполнявшие воздух музыкой, одновременно прекрасной и ужасающей. Сияющие доспехи, сверкающие на свету, как миллионы драгоценных камней, и, наконец, высокие, чистые голоса самих эльфов, поднятые в песне, поддерживаемой мощными звуками многих труб.
Враги бежали перед ними, и даже темные тучи колдовства Моргота отступили при их приближении.
Воинства эльфов в угасающие дни были намного меньше, чем в славные дни Гондолина, Дориата и Нарготронда, великих королевств Белерианда в древности. Поговаривали, что число эльфов, сражавшихся в проклятых болотах Сереха в Нирнаэт-Арноэдиаде, было больше, чем всех мужчин, женщин и детей, живущих сейчас в Минас-Тирите, величайшем городе людей, который еще оставался в Средиземье. Громоподобная музыка их славного марша сотрясала самые горы. Больше половины их погибло в тот день, и большинство из тех, кто выжил, не продержались долго, когда победоносные войска Моргота обрушились на Белерианд.
Те дни давно миновали, но в этом маленьком воинстве еще сохранилось слабое воспоминание о той славе.
Келеборн, блистающий в лучших эльфийских доспехах, которые Гарри когда-либо видел, ехал впереди на сверкающем коне. Рядом с ним ехали три капитана Галадримов, а за ними тремя узкими колоннами шла армия. Каждая была по пять в ряд и более сотни в глубину, и каждый носил длинные свободные плащи осенних цветов, знакомых их народу. Под плащами виднелись вспышки посеребренного металла, но зрелище было далеко не таким величественным, как когда-то.
Тем не менее, вид их принес легкость в сердце Гарри, поскольку небольшая часть веса, который был тяжелым для него, была снята.
Когда Келеборн приблизился, гордо подняв голову, он на мгновение встретился взглядом с Гарри, и между ними возникло знакомое понимание. Наверняка есть вещи, которые он хотел бы обсудить.
- Повелитель Золотого Леса пришёл на войну! - сказал Траин сильным и уверенным голосом. - Старые союзники наконец-то объединились, чтобы вернуть то, что было утрачено.
- Прошло слишком много времени с тех пор, как Галадримы знали дружбу гномов Казад-Дума, - сказал Келеборн, когда его лошадь остановилась без видимой команды со стороны всадника.
- Когда-то мой и ваш народы заключили союз, который противостоял тьме, напавшей на самое сердце нашего мира. Этот союз не был забыт ни мной, ни госпожой Золотого Леса. Если вы позволите, мы будем сражаться на вашей стороне, как когда-то сражались с отцами ваших отцов.
- Тогда пойдем, - сказал Траин, поворачиваясь, чтобы проводить вновь прибывших к военному столу.
Келеборн на мгновение перевел взгляд на сопровождавших их капитанов, и по его безмолвному приказу каждый из них встал во главе одной из колонн и начал командовать ими на родном лесном языке, общем для большинства эльфов, живущих в Лотлориэне. С точностью, на которую люди не могли надеяться, колонны распались, каждый эльф сосредоточился на какой-то конкретной задаче.
Гарри присоединился к Келеборну, когда они оба прошли небольшое расстояние до места, где Траин проводил свои советы.
- Похоже, ты обладаешь талантом Истара попадать в самый в центр событий, - небрежно заметил Келеборн.
Не зная, как на это ответить, Гарри сказал: - Не больше, чем Лорд Келеборн Мудрый, я уверен. Мне говорили, что в последнее время Галадримы все чаще выходят из Лотлориена.
- И это, несомненно, станет еще более частым, если верить рассказам с Севера, - сказал Келеборн, сопровождая свои слова многозначительным взглядом.
- Гундабад, отвоеванный гномами, и сокровище, не виданное в Средиземье с тех пор, как здесь жили сами Валары, если верить слухам.
Это, по крайней мере, объясняло присутствие Келеборна. Он не только привел войско, чтобы помочь гномам в их войне, но и хотел продолжить свой поход на север, чтобы увидеть белое дерево Гундабада, которое все еще цвело в темноте своей пещеры.
Прежде чем он успел спросить, о чем говорится в слухах, к ним присоединились Элладан и Эльрохир. Их радость по поводу прибытия отца их матери была очевидна, когда они подпрыгнули с такой энергией, которую мог выразить только эльф.
Теплая улыбка расплылась по лицу Келеборна при появлении двух его внуков, хотя Гарри мог видеть затянувшуюся торжественность, которая все еще скрывалась за этой радостью.
- Рад видеть вас всех в добром здравии, - сказал он, кивнув головой и Гарри. -Я, конечно, знал, что никто из вас не пострадал, но все же это дар - увидеть вас здоровым. Я знаю, что ваши мать и отец интересовались, как у вас дела. Прошло слишком много времени с тех пор, как Имладрис получил известие о войне.
- У нас было много дел, - ответил Эльрохир, хотя и казался раскаявшимся, прекрасно понимая, что в голосе Келеборна прозвучала нежная нотка предостережения. - Многие из сражений после этого были действительно незначительными. По правде говоря, едва ли больше, чем стычки.
- И все же ваша мать скучает по вам, - сказал Келеборн. - Но я ехал так далеко во главе армии не для того, чтобы увещевать своенравных детей моей любимой дочери. Ваши действия в этой войне заставили нас гордиться вами. Увидеть преданность, которую вы создали между нашим народом и гномами, - это то, чего я никогда не смел надеяться увидеть. Однако я должен предупредить вас, что меня попросили ... нет, мне приказали доставить вас в Золотой лес в целости и сохранности, как только эта война закончится.
- Леди Галадриэль хочет нас видеть? - спросил Элладан, когда его брат радостно рассмеялся.
- Не она, - сказал Келеборн с легкой улыбкой на лице, разделяя веселье близнецов, - а кто-то более убедительный в своем убеждении.
- Кто же ещё может повелевать Лордом Келеборном Мудрым?
- Конечно, это Арвен, - покачал головой Келеборн. -Это было все, что мы могли пообещать, чтобы она не присоединилась к нам в этом походе. Похоже, в ваше отсутствие она почувствовала себя одинокой. - Он огляделся, ища кого-то. - Надеюсь, с Девен тоже все в порядке? Я не вижу ее здесь.
- В настоящее время она командует дозором над долиной, - сказал Элладан, указывая на отдаленную точку на склоне горы, где эльфы несли свою вахту.
Гарри, конечно, не видел никаких признаков того, что на этом склоне есть что-то, кроме рыхлой осыпи, но острые глаза Келеборна с легкостью пронзали расстояние. Он улыбнулся и удовлетворенно кивнул.
- Тебя тоже попросили вернуться со мной, - сказал он Гарри. - Просьба исходит не только от Арвен, но и от самой Госпожи. Она хотела предупредить тебя об опасности слишком далекого ухода от своего тела. - Он подождал секунду, прежде чем его взгляд стал проницательным, и сказал: - но поскольку эти предупреждения, скорее всего, останутся без внимания, она также хотела предложить тебе некоторую ограниченную помощь в этом искусстве.
Эльрохир рассмеялся, радуясь, что любой гнев, несомненно, будет направлен в сторону Гарри, когда они, наконец, вернутся в Лотлориен.
- Похоже, Госпожа сделает из тебя ученика, - сказал он, выглядя вполне довольным собой. - Горе тому, кто отвергнет просьбу Галадриэль и Арвен. Я видел твою храбрость из первых рук, но только по-настоящему безрассудные люди попытаются сражаться в этой битве.
Прежде чем Гарри успел ответить, они подошли к палатке Траина и большому столу, на котором были разложены карты долины с известными оркам отверстиями для болтов, отмеченными красным. Когда разговор зашел об их планах на предстоящую битву, Гарри понял, что он не обращает на это внимания.
Что Леди Галадриэль знала или подозревала о его способностях? Даже Саруман часто довольствовался тем, что оставлял Гарри наедине с собой, пока тот проверял свои способности. Когда Гарри пытался задавать ему прямые вопросы, он часто получал лишь самые расплывчатые ответы, сопровождаемые новыми вопросами.
Если бы Галадриэль могла дать ему некоторые указания относительно того, в чем заключались его способности и как они проявлялись, возможно, у него было бы более существенное понимание того, чего от него ожидали в Средиземье.
