Школьные будни

Когда я выбежал из кабинета Арсения Сергеевича, то сразу же достал помятую пачку сигарет, которую купил утром, и быстро побежал на обычное место, где курит добрая половина нашей школы. Было холодно, всё-таки не май месяц, но покурить сейчас хотелось очень сильно, и я так и стоял в одной рубашке, кепке и маске. Я затянулся, и вот оно - долгожданное облегчение! После пяти затяжек я почувствовал на себе взгляд, но, подняв голову, я никого не увидел и решил пойти на следующий урок. Конечно, я опаздывал. Когда я пришёл в нужный кабинет, ребята, увидев меня, озадачились, и наверняка задались вопросом: «Почему его не было на уроке?». Сев на свое место и не дожидаясь вопроса, я ответил: - Я поговорил с Арсением Сергеевичем, потом пошёл курить и, видимо, закурился. А что было на уроке? - как бы невзначай я хотел перевести тему. - Интересно, и о чём же ты таком задумался, что прокурил почти 40 минут? - спросил Позов. - Да так, ни о чём, - отмахнулся я. Через пару минут прозвенел спасительный звонок. Еще посередине урока в нашу группу в ВК пришло сообщение. Арсений Попов [16:30] Ребята, задержитесь после этого урока, я хочу вам кое-что объявить. Лина Кошкина [16:30] Хорошо Дима Позов [16:31] Хорошо. Арсений Сергеевич [16:33] Чем же вы таким занимаетесь, что даже отвечаете на моё сообщение?) Неужели, учитель из класса вышел? Ладно, можете не отвечать. Главное, чтобы мне не пришлось потом за вас отдуваться. Все дружно отписались, мол, придут, а я уже настроился, что после этого урока пойду куплю новую пачку сигарет и баночку пива, и свой настрой сбивать не собирался. Поэтому, как прозвенел звонок, я сразу же схватил портфель и, выбежав из кабинета, а потом и из школы, побежал в ларёк недалёко от школы, ибо там всегда продавали подобное, не спрашивая, ни возраст, ни подавно паспорт. Оплатив свои покупки и захватив всё под мышку, я пошёл на ближайшую заброшку. Телефон разрывался от пришедших сообщений и пропущенных звонков, в основном это были Серёга, Дима и неизвестный номер. Идя и куря по пути, я всё думал об учителе о его словах, отчиме и друзьях и… какой же я придурок! Наверное, странно сидеть на заброшке, смотреть через окно на луну, сегодня кстати было полнолуние и можно было наблюдать всю красоту, пить и думать об учителе, тем более мужчине. Наверное, странно, даже очень. Так я и просидел пока мне опять не позвонили. За всю мою «прогулку» этот номер всё названивал и названивал! Ближе к десяти вечера звонки участились, а совесть начинала грызть всё сильнее, и я решил ответить на входящий вызов. - Алло? Антон? Блять, Антон, где ты и что там делаешь? – это явно был голос Арсения Сергеевича, но не такой, какой он бывает обычно, а тот, в котором чувствуется злость, потерянность и тревожность. - Ух, Арсений Сергеевич, а чего это вы материтесь? - Не съезжай с темы! Ты видел, сколько у тебя пропущенных и сообщений? Я успел всё в городе обзвонить и посетить все ларьки, где продают сигареты без паспорта! - А откуда вам знать, что я за сигаретами пошёл? - Интуиция. Так, не съезжай с темы! Где ты сейчас? Говори, я приеду за тобой и отвезу домой! - Я не поеду домой. Вы думаете, что если в час ночи он меня ждал, то сейчас не будет? - Ко мне, Шастун! Поедем ко мне… - Но…. - Это не обсуждается! - Ладно… Сказав адрес и успев распрощаться со всеми моими надеждами на нормальную пьянку, я выбросил пустую банку пива в ближайший мусорный банк и ожидал Арсения Сергеевича. Приехал он на удивление быстро. - Садись! – приказным, но уже менее злым тоном сказал учитель. Я сел на переднее сиденье и положил портфель на коленки. – Пристегнёшься, может? - Да, конечно. - Ну и что мы тут делаем в десять вечера? - Ничего… - А почему пахнет так, будто ты пивнушку ограбил? - В смысле, деньгами? - В смысле, пивом, балбес! – он уже не так злился и больше улыбался, смотря то на меня, то на дорогу. Я лишь на это слабо улыбнулся, но не так, как я обычно улыбаюсь через силу, а искренне. Мы бы так и ехали в тишине, пока я не крикнул: "Арсений Сергеевич,остановитесь!" Причиной столь бурной реакции послужил отчим, а точнее, его пьяное шатающееся тело. Я выбежал из машины и остановил его, он споткнулся и чуть было не упал, но я успел его подхватить. Мне в нос сразу ударил неприятный запах алкоголя, хотя от меня пахло ничуть не меньше. - О-о, пас-сынок! Фу! От т-тебя та-а-а-к несет-т, а т-ты п-пил!? Дома об этом поговорим! От этого "Дома поговорим", у меня побежали мурашки по коже и похолодели руки. В этот момент к нам подошел Арсений Сергеевич. - Оу, вы пьяны, да еще и в зюзю, - он усмехнулся. А ноги у отчима начали подкашиваться, быстро среагировав, учитель подхватил его за другую руку. - Шастун, это, я так понимаю. твой отчим? - Д-да отчим... Арсений Сергеевич, я пойду, наверное, домой, тут вот, - я махнул головой в сторону повисшего на наших руках отчима. - Спасибо вам, Арсений Сергеевич, - я покраснел, щеки пылали огнем, славу Богу мы стояли на том месте куда не попадает свет, иначе мне было бы жутко стыдно. – И, Арсений Сергеевич, спокойной ночи вам. - И тебе Антош. Попрощавшись, мы разошлись, он к машине, а я домой. Мне очень не хотелось сейчас отпускать учителя и отменять планы на совместную ночёвку – все лучше, чем это, но тяжко вздохнув, я потащил алкаша домой. За все то время, что я тащил Мишу домой, он более-менее пришел в себя, и, когда мы уже подходили к парадной, он пихнул меня. От неожиданности я упал, а он устоял и сказал что-то нечленораздельное, плюнув, ушел в неизвестном мне направлении. Было ли больно? Да, даже очень. Я простоял какое-то время на месте, провожая его взглядом, ушел куда глаза глядят, ибо конкретно заебался и не хотел идти домой. Я начал вспоминать тот день: после того как пропала мама, я ничего не понимал, в дом начали приходить какие-то дяди в формах и все тщательно осматривать, и так было каждый день, день за днем, неделя за неделей, а маму так и не нашли, все это время я не жил - я выживал, зачастую начал уходить из дома, бухал, курил и все это в огромных количествах. Я так задумался, что не заметил, как вышел на проездную часть, а понял я это когда меня озарил яркий свет фар. Через секунду я не чувствовал ничего.

***

Я ехал по затемненной улице. Мимо не проезжали машины. Рядом не было ни души. Резко передо мной встала высокая фигура, озаренная светом фар моего автомобиля, и я услышал удар. Я кого-то сбил. Несколько минут я сидел в ступоре, пока дрожащими руками не открыл дверь и не вышел на ватных ногах. Мне не хотелось, чтобы мои догадки подтвердились, но, как только я завернул и увидел до боли знакомую толстовку с кровью, всё стало на свои места. Хотя какие к черту свои места?! Я подбежал к Антону, перевернул его на спину и увидел самую больную картину. Весь бледный, на лице кровь и изображение страха и боли, а изо рта шел пар. Значит шанс на спасение у меня был. Аккуратно подняв его на руки, я отнес и так же бережно положил на заднее сиденье, застегнул на нем ремень безопасности, залез на водительское и со скрипом шин поехал в городскую больницу. Я ехал, не разбирая дороги, сейчас было самое главное спасти жизнь этому мальчику, жизнь которого я поставил под угрозу. Приехав, я как можно бережнее поднял его на руки и пошел в больницу. При виде его таким, мое сердце наливалось кровью, у меня на глазах появилось еще больше слез, но я сдерживался, как мог, поднявшись в регистратуру, вошел и упал на колени, все так же держа его на руках. К нам подбежали врачи и увезли его в операционную (или куда там обычно отвозят в таких случаях?), я же так и остался сидеть на коленях со слезами на глазах, не выдержав, я закрыл глаза ладонями и, не стесняясь, заплакал... Я чувствовал его, чувствовал, как ему больно, как он устал от этой жизни, как его сердце не хочет биться. Из кабинета раздавались крики врачей, которые приглушались моими собственными мыслями. - Мы ввели его в искусственную кому, если он не придёт в сознание в течение нескольких недель, боюсь мы будем вынуждены отключить его от аппарата жизнеобеспечения. Я встал и пошел туда, где лежал Антон, меня останавливали, ну разве япослушаюсь? Пройдя в палату, я увидел его мертвенно бледным, глаза закрыты. Я упал на колени возле его кровати, взял его холодную руку и приложил ко лбу. Я сильно сожалел. - П-п-прости м-мен-ня Антош... – всхлип, - Пож-ж-алуйста. Антош... Секунды перетекали в минуты, минуты в часы. Я не хотел уходить и бросать его здесь совсем одного, но понимал, что не хочу наблюдать за его страданиями. - Часы для посещения уже давно закончились, мы даже дали вам время в такой поздний час с ним посидеть. Прошу вас уйти, - указывая на дверь, спокойным тоном сказал врач. – И, пожалуйста, заполните бланк, здесь нужно указать ваши контакты, адрес и Ф.И.О, - он протянул мне бумажку, которую я быстро заполнил. - Позвоните, п-п-пожалуйста, - я все еще захлебывался от слез, поэтому не мог нормально говорить.