–––––
Яркое солнце приветливо светит в огромное окно, стараясь пробудить двух девушек, лежащих в объятиях друг друга. Однако серебряноволосая, кажется, и не собирается подчиняться, прижимаясь к соседке и утыкаясь в шею, чтобы спрятаться от назойливых лучей. – Юхён? Она со мной, – голос с хрипотцой проникает в уши. Она понемногу просыпается, когда Джию с завидной частотой тыкает в щёку, привлекая внимание. – Поняла, – тяжко вздыхает и берёт телефон, поправляя беспорядок на голове.––
– Что сказал Юнхо? – Ничего особого. Просто подготовиться и встретиться с ним кое-где, – она откидывается обратно на подушку, отдавая гаджет владелице. – Почему тебе вместо меня? – Ким мило хмурится, на что младшая хихикает и придвигается ближе, легко чмокая надутые губки. – Перестань быть такой сладенькой. Я голодна и абсолютно уверена, что ты не захочешь, чтобы я съела тебя прямо тут. От хитрой ухмылки и бродящей по её обнажённому телу ладони под одеялом Джию нервно сглатывает, вспоминая моменты несколькочасовой давности. – Л-ладно, хватит. Нельзя задерживать Юнхо, – она перехватывает шаловливую руку, сплетая пальцы. Юхён приподнимается, глядя на неё так, что воздух будто электризуется. – Думаю, он подождёт.–––––
– Ты же знаешь, что не должна заставлять себя. – Но я лишь хочу помочь... – Ты совсем не помогаешь, – обрывает Дами, и трясущаяся рука застывает в неудачной попытке обработать рану. Осознав, что только что ляпнула, она наклоняется и мягко целует Хандон. – Я не это имела в виду... Просто твоя травма... Я волнуюсь. И-.. Блин, забудь. Извини, – Ли путается в словах и понижает тон, но девушка улыбается, прекрасно всё понимая. – Хорошо, спасибо за беспокойство. – Тебе не нужно благодарить меня. Я ведь несу ответственность, и ты знаешь, что- – Ты любишь меня. Да, – она мягко оттягивает пухлую щёчку младшей, не желая причинить ещё больше боли, которой вполне хватает избитому телу. – Неловко было. – В конце концов ты показала мне, что чувствуешь на самом деле. – Ага, но не думаешь, что я была как открытая книга? То есть... я никогда не поцелую кого-то, кто- – Это было трудно для нас обеих, – Хандон ласково проводит пальцами по лицу, и Дами льнёт ближе. – Надеюсь, мы останемся так навсегда. – Мне нравится эта идея. Однако вокруг уйма людей, которые не успокоятся, пока не убьют на- – Доверься мне, я буду защищать тебя и покончу со всем этим. Видя в её глазах стальную уверенность и серьёзность, Дон лишь качает головой и соединяет их губы. – Забудь об этом. Просто пообещай, что не пострадаешь и всегда будешь на моей стороне.–––––
– Где ты? – Почти на месте. – Аккуратнее там. – Есть, сэр! – задорно откликается невысокая девушка, после чего собеседник, несомненно, закатив глаза, завершает звонок. Она прогуливается по тротуару, наблюдая за снующими туда-сюда людьми, занятыми утренними заботами. "Думаешь, сможешь справиться?" – Хотя бы не дам всему скатиться по наклонной до конца, – она втыкает наушники в разъём и, удостоверившись, что переходить дорогу безопасно, засовывает телефон в карман. "Эй, Ли... Всё это я спланировала, поэтому-" – Поэтому заткнись и проваливай из моей головы, – шипит темноволосая, тупо глядя перед собой. Смех в её мыслях становится громче. "Во-оу, что это было? Ты, видимо, забыла, кто настоящая хозяйка этого тела?" – Плевать. Я сама разберусь и не позволю тебе вмеш- "Как долго ты будешь отрицать истинную себя, Ли? – голос звучит с долей подавленности. Сердце девушки сжимается: уже знает, что последует дальше. – Я это ты. Я твоя внутренняя сущность. Я та, кто создаёт тебя". Она слегка вздрагивает, но с ровным лицом продолжает идти, пока не видит издалека кафе. Такое же, как и в последний раз, когда она приходила сюда... С другой личиной. "Я Ким Гахён. И только я здесь реальна".–––––
– Куда вы двое собрались? – Позаботиться кое о чём, – Юнхо поправляет свой галстук, а Чанмин, стоящий сбоку, кивает девушке, сушащей влажные волосы полотенцем. – Как Хандон и Дами? – Они в порядке, но Дами ранена. – Ясно... Парни переглядываются, явно ощущая её странное состояние. – Минджи и Юхён нет, так что остались только вы с Шиён. Ничего? – осторожно спрашивает Шим, получая короткое 'да' в качестве ответа. – Отлично. Если произойдёт что-нибудь подозрительное, позвони нам и спрячься. – Знаю. Теперь поторопитесь, а то опоздаете. Телохранители, вероятно, покидающие особняк, чтобы заняться вопросом Дами и Хандон, синхронно кивают и удаляются, попрощавшись. Суа отправляется в столовую и берёт из холодильника бутылку воды. Холодная жидкость обжигает пересохшее горло, морозной волной проходясь по коже. Напившись, она опускает потухший взор на пластик.–
– Что?.. – её глаза в шоке расширяются. Младшая, чьи ладони покоятся на её щеках, глуповато моргает, вытирая слёзы большим пальцем. И сейчас имя, которое она озвучила, волнует Суа даже больше, чем те сны. – Онни, у тебя- – Как ты меня назвала?? Повтори, – тон, не терпящий возражений, почти вынуждает повторить, но младшая сводит брови на переносице. – Онни? – Нет, не это. Имя... – и снова получает лишь выражение полнейшей растерянности. «Мне послышалось?» – она не может определиться, правда ли это, но что-то внутри буквально кричит, что девушка действительно назвала её по имени. Настоящему имени. – Суа-онни, голова ещё кружится? Если да, я могу приготовить что-нибудь от- – Я в норме, просто чувствую себя как-то... – в груди копошится непривычное ощущение в момент, когда она касается ладони на своей щеке. И это кажется таким привычным.Вспомни свою симпатию.
– Извини, я не хотела... – она живо встаёт с пола, из-за чего Суа дёргается, выныривая из мыслей, и забирает с тумбочки чашку. – Если понадобится что-то, я буду в подвале. Ким теряется в неопределённости, видя крохотную улыбку. Сердце почему-то бьётся так быстро, грозясь сломать рёбра, когда младшая выходит из спальни. А она остаётся сидеть на краю кровати, не зная, откуда снова взялись нескончаемые дорожки слёз. – Не понимаю...–
Протяжно вздохнув, Суа забрасывает бутылку обратно в холодильник и хлопает дверцей, разворачиваясь спиной. Заплакать хочется, но она лишь зубы стискивает от раздражения.––
– Не думала, что ты можешь ударить с такой силой. Темноволосая останавливается, завидев Ким, протягивающую воду. – Спасибо. – Мелочи, – она наблюдает, как девушка берёт бутылку и сразу начинает пить. А потом на глаза попадаются царапины с полузапекшейся кровью на её костяшках. – Возможно, ты не помнишь прошлую ночь, но... мне очень жаль, – младшая не смотрит на неё, сфокусировавшись только на бутылке в руке. С минуту Суа молчит, не уловив смысла слов, а, когда в голове проносятся обрывки той ночи, испускает непроизвольный смешок, дотрагиваясь места за ухом. Там, где до сих пор есть засос. – Порядок, ты не виновата. Это ведь я на тебя набросилась, – однако на попытку не придавать этому особого значения она, что странно, получает до мурашек равнодушный взгляд, кажущийся невероятно знакомым и в то же время непонятным. – Считаешь меня опасной? Весьма непредсказуемый вопрос. Суа даже не знает, как извернуться, пока вдруг не вспоминает одну сцену в баре. И смысл доходит моментально. – Сложно сказать... С одной стороны, да, ты опасна. Но с другой — ты, вроде как, спасла меня, – перед глазами опять маячат те сны, и всё-таки она старается не прозвучать так, словно ответ настолько очевиден. Но, похоже, не удаётся — губы девушки растягиваются в кривоватой улыбке. – Кстати, меня кое-что интересует: когда ты была пьяна, да и когда спала тоже, ты не прекращала произносить имя. Ник... Кто он? Ким как парализует. Вдохнуть даже больно, будто заслон доступ кислорода перекрыл окончательно. – О-ох, Ник... Он... О-он просто- – Ты любишь его? – очередной вопрос добивает сверху, не давая шанса собраться и объяснить, кто этот парень. И Суа кивает, как дура, вообще не это имея в виду, потому что не в курсе, как себя повести. Который по счёту невидимый нож впивается в сердце до самой ручки, и она по-прежнему не может разобраться, почему полный боли взор младшей так ранит. – Вот как... – и, если бы слова могли нанести физический ущерб, она уже умирала бы в луже собственной крови. Почему так плохо, когда темноволосая отворачивается, словно Ким — последнее, что она хочет видеть в этом мире? Скорее рефлекторно, чем осознанно, Суа тянет к девушке трясущуюся руку, но та, бросив что-то через плечо, исчезает. Она не понимает, откуда эта ноющая боль в груди, справляться с которой нереально. Ноги подкашиваются, и она падает на колени. То, что слишком тяжело держать в себе, выплёскивается наружу вместе с непрошенными слезами. – Шиён! – Суа подрывается с пола с опухшими от рыданий веками, отчаянно желая, чтобы крик достиг Ли. Но... присутствия той в особняке не ощущается, даже когда она поднимается из подвала. – Шиён? – размытое зрение мешает, но она обыскивает каждую комнату, надеясь поймать хотя бы тень. Никого нет. – Шиён?! – лишь мёртвая тишина, закрадывающаяся под кожу. Она одна в особняке. Наедине со своей болью. И всё же... – Ответь мне, Шиён, где ты?!Когда вернусь, прошу, отыщи меня, помоги снова в тебя влюбиться, хорошо?
–––––
Помещение полнится напряжением. Двое где-то далеко в своих мыслях, остальные же — не сводят с них глаз, будто могут прочесть, о чём они думают. Только Гахён как ни в чём не бывало сидит напротив, кажется, не считая ранее озвученную информацию чем-то важным. – Значит, всё это... твой план? – Хандон ни за что бы не поверила, что у сестры есть такая сторона. Всё это свалилось как снег на голову, выбивая почву из-под ступней. – Гахён, что с тобой произошло? Это на тебя не похоже, – Джию взяла её ладонь в свою, твёрдо сжимая. – О чём ты, онни? Это я. – Нет... Гахён, которую я знаю, никогда ничего не скрывала и не лгала. – У людей всегда есть секреты. И я только что открыла вам свой, – она по-обыденному улыбается. В животе черноволосой что-то в тугой узел связывается. Она дёргается назад: Ли сейчас как совершенно другой человек. Джию кажется, что она не знает эту девушку. – Почему люди постоянно представляют меня такой, а? Почему в своём разуме вы создаёте меня лишь по собственным ожиданиям? А если я не та, какую хотели, то вы смотрите на меня, как на чужую. Господи... вы серьёзно думали, что я навсегда останусь прежней после того, что случилось? Что ж, тогда позвольте вам кое-что сказать: я изменилась с того момента, как мои родители развелись. И когда моего отца застрелили перед моим носом. И когда моя мать умерла из-за стресса несколько месяцев назад. Слыша всё это, как, вы думаете, я могу быть прежней? Быть той Гахён, что живёт в вашем воображении? – младшая сухо рассмеялась. Сёстры могли только глядеть на неё, подавленные виной и огорчением. Маленькая девочка, которую они так любят, превратилась в кого-то, к кому они не были готовы. И вопрос встаёт за вопросом... Чем они занимались, раз не заметили этого? Почему она стала такой? Что они сотворили с этой невинной молодой душой? – Не слишком ли сурово, Гахён-а? – Да... Мы здесь, чтобы рассказать им правду и обсудить наш следующий шаг. Время ждать не будет. И они могут объявиться, когда пожелают, – Дами заговорила сразу после Юхён, заметив на её лице поддельно-ужасающую улыбку при взгляде на Ли. Гахён сперва удивляется. А потом уж осознаёт, о чём высказалась ранее. – Я... Я... – она с опаской смотрит на старших, до сей минуты не верящих, что она больше не та, кого они знали. И да, Гахён сожалеет, что явила им этот образ, свою депрессивную и одинокую сторону. Она хотела бы вовек не говорить этих слов, но, увы, их уже нельзя забрать обратно. – Онни, я не-.. Я просто- – По поводу тёти Ли, – скрепя сердце, Джию глубоко вдыхает, уставившись на ту, что зовёт своей маленькой сестрёнкой. – Бора знает, что твоя мама... тётя Ли скончалась? Гахён чувствует, девушка пытается сохранить ровный тон, однако получается не очень. Поникнув, она медленно качает головой, и Ким вцепляется обеими руками в волосы. – Как... как вы могли позволить ей нести это бремя самостоятельно? Почему не остановили её?! – она разочарованно повышает голос на троицу, что лишь тупит взгляд в пол. Меж тем Хандон закрывает лицо ладонями, прислоняясь к спинке стула. – Ответь мне, оппа! Почему вы не сказали ей прекратить?! И ты, Хаён... Тебе же известно, какой она была, так почему?! – Остынь, Минджи, мы тут не для того, что ссори- – Но, Гахён, она... Как я... Что я делала всё это время? – сокрыв слезящиеся глаза, Ким сжимает кулак от гнева и безнадёжности. Юхён сострадательно втягивает её в объятия, когда видит, как сильно дрожат её плечи. – Ну, бессмысленно обвинять Юнхо, Чанмина или Хаён, ведь это я ввязала их. Не поступи я так, вы бы уже погибли от рук людей, которых сейчас любите. Поэтому будьте хотя бы благодарны, – холодно слетает с уст младшей, и серебряноволосая ощущает, как напрягается Джию. Юбин глянула на блондинку, как в замедленной съёмке убравшую руки, и переключилась на Ли, на которую со страхом смотрели все остальные. – Нет нужды переживать за меня, что было, то прошло. То был мой выбор. Я не собиралась вас вмешивать, потому что убедилась, что не получу согласия. И я не могла позволить вам умереть. Эта сделка... свершилась, чтобы спасти вас. Так что, пожалуйста, поймите, – она откидывается на стуле, усмехаясь и массируя шею. – Пусть всё сработало не так гладко, как хотелось бы, вы сможете прожить намного дольше, правильно? Ослепительная улыбка пробуждает в девушках воспоминания давних лет: маленькая Гахён улыбалась так только до развода. До того, как стала Ли. – Гахён... – Хандон потянулась к её ладошке и, стоило той ответить тем же, вскочила с места, больше не сдерживая слёз и крепко обнимая. – Меня не было рядом тогда... Нас не было рядом. Нам очень жаль, – тоже поднявшись, Минджи обнимает сестёр и утыкается в плечо всё так же улыбающейся Гахён, дав волю эмоциям.––
– Не вздумайте проболтаться им про меня, уяснили? – угрожающе выплёвывает она и опять садится на стул возле оставшихся, после того как сёстры ушли в сопровождении двух киллеров. – Я никогда не убивала, но это не значит, что не могу. Не смейте ослушаться, иначе я убью вас. Они чувствуют себя неуютно под пристальным острым взором, но самый старший, сглотнув, решается посмотреть на неё. – Ты сказала им быть с Минджи и Хандон и защищать их. Что насчёт Боры? Вероятно, Шиён ещё не вспомнила, и вдруг она- – Без паники, всё будет хорошо. А если нет, я позабочусь об этом. Вам просто нужно приглядывать за ними, в особенности за Борой. И удостовериться, что они вне опасности. Юнхо затыкается, приметив что-то странное в девушке. – Юхён и Дами говорили, что они дали три дня. Сегодня начало... И, как отметила Ли, они точно не станут сидеть сложа руки, а спланируют что-нибудь. – Ты, поди, забыл, что эти люди соответствуют своим обещаниям. Если дали им три дня, то так и будет. А план... Да, они определённо начнут действовать. Может, предпримут попытку отыскать Шиён? Три пары глаз уставились на неё в недоумении. – Похоже, они пока не знают о её местонахождении, но почему мне кажется, что ты даже не подумала ни о чём и только ждёшь их появления? – Ну, потому что я и вправду ничего не придумала и просто жду их появления. – Что?? А вдруг они сделают ход и начнут охотиться за Минджи, Хандон или Борой раньше? Им нельзя доверять! – Именно поэтому вам следует присматривать за ними. Хаён моргает, с трудом веря словам Ли. Чанмин же мягко потирает переносицу, абсолютно не соображая, как работает её мозг. – Принято. Мы присмотрим, особенно за твоей сестрой. Вот только, быть честным, есть кое-что, что не даёт мне покоя... – Гахён приподнимает бровь, замечая, что они одаривают её одинаковыми взволнованными взглядами. – Кто присмотрит за тобой?–––––
– Что ты наделала?.. "Исправила твою ошибку?" – Я не об этом. Почему ты... – она приглаживает волосы. "Почему я отказалась от предложения Чанмина защитить нас? Ну, я знаю, что это не обернётся ничем хорошим, – голос спокоен, но Гахён понимает: что-то от неё утаивают. – Ты устала, да? Я тоже, по правде". Тихий вздох и чрезмерная уверенность сначала вводят в ступор, но потом она вспоминает, что является единым целым с голосом. Две личности в одном теле. Два человека с одним именем. – Так ты... "Я знаю, кто станет их первой мишенью. Это мы, Ли. Скоро они придут за нами". Запрокинув голову вверх, девушка улыбается, пусть слёзы так и норовят брызнуть из глаз. – Получается, это будет самоубийственная миссия? На мгновение они замолкают. Но лишь на мгновение. "Боюсь, что так, – короткий смешок заставляет её улыбнуться шире и зажмуриться, довольствуясь свежим бризом, ласкающим кожу. – Мы обе истощены. И обе налажали во многих вещах. Кажется, это лучший способ". Гахён хмыкает: всё это уже порядком надоело. – Никогда не разберусь в ходе твоих мыслей, но в данном случае... я с тобой, – она смотрит на могилы перед собой. – Думаешь, мама и папа поймут? "Конечно. Они созерцали наши страдания, и если бы были живы, то сделали бы что-нибудь, чтобы не навредить нам". Похороненная ею тайна. Умолченная история. – Как развод? Их не заботило, что говорили люди, ведь они хотели уберечь тебя, даже если не смогли бы быть вместе. И вы с Борой почти не виделись. Мрачное, но всё же прекрасное прошлое. "За занавесом кроется куда более глубокая причина... Они любили меня каждой частичкой души, хоть понимание того, что младшая дочь другая, ранило их", – голос вновь смеётся, и Гахён подхватывает. Плевать, что звучит это слишком опустошённо и безнадёжно. – В планах не было рассказать Боре? "Я не могу, но, надеюсь, она переживёт". – Считаешь, она будет в порядке? "Честно? Не знаю. Но рассчитываю на это". Плотно сжав губы, Ли пробегается взглядом по надгробиям. Что, если Бора не справиться? – Надеюсь, Шиён сможет быть рядом с ней.–––––
Вкус металла во рту, головокружение. Исцарапанными ладонями она старается прикрыть полуобнажённое тело. Нестерпимый жар заполняет каждую клеточку, но терять контроль опасно. Рассудок — ещё опаснее. Кровь из разбитой губы капает на продрогшую землю. – Эй, не бей так, мы всего-то поиграем. По крайней мере, раз в жизни можно испробовать алмаз, – незнакомый голос и жёсткая хватка на подбородке. Она плавится под касаниями на бёдрах; кто-то неторопливо стаскивает одежду, кто-то насильно оттягивает её руки от груди, рассматривая нижнее бельё. А в следующую секунду чужие пальцы скользят под бюстгальтер, сжимая грудь так, что болезненный стон вырывается сам по себе. Только вот звучит как призыв к большему. Призыв к тому, чтобы эти парни поскорее занялись ей, трогая своими грязными ручонками, вжимаясь в неё сильнее, вынуждая двигаться в такт их действиям. Она стонет снова и снова, почти наслаждаясь губами, исследующими кожу, кусая и зализывая. И оттого низ живота приятно тянет. – Не хочу прерывать, ребятки, но мне нереально скучно, и, думается мне, вас достаточно, чтобы утолить это. Парни застывают, когда за спинами раздаётся ещё один голос, и она с большим усилием бросает взгляд из-под ресниц на нечёткую фигуру, которая приближается к ним, крутя в руке что-то блестящее. Она даже не успевает разглядеть получше, как в рот пропихивают большой палец, якобы приказывая сосать. И ничего не остаётся, кроме как подчиниться, облизывая и играя с ним языком. – Ты кто такая, девчонка? Ножиком нас напугать решила? О, у меня внезапно идейка появилась... Как насчёт присоединиться к нам и повеселиться вместе? Её одной на нас пятерых точно не хватит, – неимоверно раздражающий тон, после которого становится ещё ужаснее: она содрогается от блаженства, ощущая дыхание, опаляющее грудь, шею и бёдра. Но закончилось это в момент, когда невесть откуда послышался крик. Поняла она лишь то, что ладоней насильников загадочным образом уже не было. В ноздри ударяет странный запах, но, стоя на своих двоих, она, к счастью, находит за собой стену и опирается. Мгновение — и за талию поддерживает рука, а к горлу приставляют нечто холодное. – Блин, ты, похоже, просто их жертва, – ядовито. Она не оставляет попыток узнать человека, но перед глазами всё расплывается, не давая увидеть лица. Кроме того, это чёртово желание внутри вообще не помогает. И, когда исчезает холод той вещи, она цепляется за пиджак человека, примечая вышивку с именем, от которого еле-еле улыбается. Имя того, кто завладел её вниманием в эти дни. – —— ———. Острое лезвие останавливается в каком-то десятке сантиметров от шеи, и наравне с тем она чувствует, что начинает терять сознание, но до того, как проваливается во тьму, заставляет себя посмотреть вверх, весело усмехнувшись человеку. – Как тесен мир. Очередные видения... Разница лишь в том, что это уже не сон. И Бора не знает, что делать. – Шиён... – отняв дрожащие пальцы от руля, она накрывает губы, по которым знакомое тепло разливается, прямо как во снах.––
– Не ожидал увидеть тебя здесь. Что стряслось? – удивлённо вопрошает мужчина из-за своего стола. – Господин О, до того, как я улетела в Японию... что со мной произошло на самом деле? – До полёта в Японию? – он отклоняется на спинку кресла, когда Ким садится спереди, ожидая хоть слова от доктора. Отца Хаён. – Прошло шесть лет. Почему так резко? – шесть лет назад эта девушка перебралась в Японию, чтобы продолжить обучение, и вернулась год назад. В день, когда её отец был убит. – Хм, не припомню ничего такого, – доктор, наконец, замечает покрасневшие глаза и рассеянность движений. Это зарождает обеспокоенность: слишком схоже с прошлым она себя ведёт. – Вот как. Я просто... чувствую какие-то изменения. Я забыла все те годы, что-то важное для меня. Я не представляю, как это объяснить. Мне... больно, – заторможенность и омерзительный груз на плечах действительно никуда не пропали. – Вполне возможно, у тебя стресс, Бора. Расслабься немного. И можешь рассказать о своих тревогах, я помогу, – так по-отечески. Практически срабатывает, но этого всё равно мало. Ким жаждет иного, ведь её панацея... Девушка из снов.––
– Бора, ты... – он не находит слов после рассказа и факта того, что тоже ей снился. Суа приехала сюда, надеясь получить даже мизерный ответ. Потому что теперь это кажется отнюдь не глупыми видениями. Скорее как... Некие воспоминания. – Что ещё ты видела? – не торопясь, О подбирается к истине, дабы убедиться, что это не спровоцирует ухудшение состояния темноволосой. – Только Вас, папу и... девушку, которую не знаю. Я звала её по имени, но теперь не могу вспомнить. Она будто... была особенной для меня, – на душе кошки скребут, умоляя отправиться куда-то, кого-то отыскать, чтобы успокоиться. – По-моему, в этом нет ничего необычного. Вероятно, ты скучаешь по мне или отцу, поэтому мы и были там, – беззаботно заявляет мужчина, умело переводя тему и внушая, что это лишь галлюцинации. Хотя фактически обманывает. – А та девушка? – Во снах всегда некто маячит, не так ли? – Да, но она появлялась почти везде. Понятия не имею, кто это, но... почему от одной мысли о ней мне так плохо? Я чувствую что-то и не представляю, по какой причине, – в сомнениях и безысходности выговаривает Ким. Он смотрит на неё жалостливо, но не осмеливается разгласить то, о чём знает. Добром это явно не кончится. – Ты... просто переживаешь. Я слышал о случившемся с Хандон. Не думаешь, что этого доста- – Сейчас она в безопасности. А это... волнует меня ещё сильнее. Образы, что я вижу в своём разуме, те парни, насилующие меня и внезапно возникшая незнакомка... Насколько диким может быть моё воображение, раз ощущается всё так по-настоящему?? И почему это началось после того, как я-.. – конец тонет в недосказанности, когда она вспоминает, как прошедшей ночью уселась на колени одной девушки и поцеловала её. Почувствовала её.Вспомни свою симпатию. И, если встретитесь, молю, признай её по прикосновению — тому, ради чего не просто существуешь. Никто, кроме неё, не дарит тебе такие ощущения.
– Бора, что с тобой?! – задумавшийся на её словах доктор в мгновение ока подрывается с кресла, когда от резкой боли она впивается ногтями в волосы. * – Я очень тебя люблю * – Бора? Бора! * – Это ведь ты убила тех, кто похитил меня, да? * * – Это ты, правда? * Всё смешивается в кашу, и тогда становится в разы мучительнее. Но Суа чётко осознаёт одно... Прикосновение. * – Задолго до того, как приехали Чанмин и Дами, ты уже расправилась с теми людьми, так? Иначе ты не смогла бы спуститься вниз, ко мне. Шиён-а, я не глупа * * – Проснись! Сегодня твой день рождения! * * – Кто ты на самом деле, Шиён-а? * * – С днём рождения, ———. Теперь спи, прости, что потревожила. Я поставлю торт в холодильник и уйду. Обязательно съешь его, хорошо? * * – Не останавливайся, мне нужно избавиться от стресса. – Это не лучший способ * * – Одно слово — и я приму всю тебя * * – Мисс, я советую Вам прекратить. – Но я люблю её, господин О! – Ваши чувства к ней не настоящие. Это лишь благодарность за то, что она спасла Вас от парней, что хотели Вам навредить. И не стоит опускать тот факт, что она опасна *Я люблю тебя, честно...
* – Считаешь меня опасной? – Сложно сказать... С одной стороны, да, ты опасна. Но с другой — ты, вроде как, спасла меня * Не вынося этой какофонии, она соскальзывает на пол, скручиваясь в немом крике. * – Я не могу остановиться, папа. Даже наркотики не помогают расслабиться. – Она только ранит тебя. То, что ты чувствуешь, — самообман. И она угроза для- – Хватит называть её угрозой, ты ни черта о ней не знаешь! * * – Я люблю тебя * * – Больно? * * – Суа-онни, голова ещё кружится? * * – Просто позволь мне побыть так немного *Когда вернусь, прошу, отыщи меня, помоги снова в тебя влюбиться, хорошо?
* Мне жаль... * – Скажи что-нибудь, Бора! Когда всё ни с того ни с сего обрывается, она слышит голос. Но затем он заглушается отчаянием, которое словно делает Ким бессердечной. Щёки мокрые от слёз, дрожит, как не в себе, но ей плевать. – Посмотри на меня, эй... Здесь и сейчас она помнит всё, что было шесть лет назад.И помни: всё зависит от твоего желания, потому что я перестану бороться за тебя.
Это ранит, действительно ранит.
– Куда ты идёшь?! Бора игнорирует его возглас, игнорирует направленные на неё взгляды, когда на всех парах выбегает из кабинета и мчится по коридору.Знаю, что не нужна тебе, но надеюсь быть вместе. Я сдаюсь и перестаю гнаться за тобой, однако мои чувства правдивы.
Покидать тебя мучительно, но я дала слово.
Вставив ключ в замок зажигания, она выжимает газ, послав к чертям всё, что может произойти, потому что ничего не чувствует...Нелегко прощаться с тобой лично, поэтому скажу здесь.
* – Ты любишь его? * Это лицо мелькает перед носом, и Бора, сдавив пальцами руль и издевательски усмехнувшись над собой, наконец-то, понимает, отчего в тех глазах было столько боли.Я люблю тебя, честно...
Прощай, Ли Шиён.
–––––
Она облокачивается на перила, покручивая банку пива в руке, прежде чем отпить, окутывая язык горьковатым вкусом. Прохлада ночи затягивает в свои объятия. – Редко увидишь тебя с алкоголем: обычно пьёшь кофе, – две девушки приближаются и повторяют её позу. – Сдаётся мне, ты вспомнила, – обращается светловолосая. Она незаинтересованно пялится в пустоту и пьёт ещё. – Ага, до последней детали. Обе улавливают равнодушие, коим пропитан её голос, но спросить не спешат: знают, что та сама скоро всё расскажет. – Ясно. Будь в курсе, мы двое выбрали одно и то же, так что хотя бы убивать друг друга не придётся, – бодро отмечает Юхён. – Хороший выбор, – она приподнимает уголок губ, вглядываясь в тёмные воды реки, и опустошает остаток напитка в пару глотков. Её аура кажется чужеродной, по крайней мере, для девушек, что впервые видят её такой. Сломленной. – А каков твой? Убить или защитить? – Юбин буквально ощущает, как атмосфера накаляется, но не сдерживается. Когда эта девушка внезапно позвонила, прося о встрече, они сразу поняли, что её память восстановилась, ведь телефона у неё не было с первого дня сделки. А теперь осталось лишь выяснить её финальное решение. – Что за нелепый вопрос? Мой выбор был очевиден ещё до начала договора, – нехарактерное ей поведение и буквально выдавленная улыбка путают похлеще лабиринта. А потом, в момент их полнейшей растерянности, она раскрывает тайны, измученно потирая подбородок. Объясняет то, что поспособствовало решению о заключении сделки с той девчонкой. И зачем нарочно предложила их клиентам подождать. Всё это не иначе, как из-за событий шестилетней давности. – Значит... – Да, – она мягко оглядывает впавших в раздумья подруг и смотрит куда-то далеко за горизонт. – Я с самого начала не была бессердечной.–––––
– Как я- – Не притворяйся, что память отшибло. Она испуганно моргает, осматривая комнату, которая, безусловно, ей не принадлежит. – Погоди, – хмурится, заставляя себя вспоминать, что случилось вчера, но, когда таки получается, всё равно недоумевает, как тут очутилась. – Я не знала, где ты живёшь, поэтому принесла в свою квартиру, – девушка подпирает плечом дверной косяк и скрещивает руки на груди. И тогда, даже не успев ничего обдумать, она кричит до невероятного громко, потому что замечает, что одежда на ней тоже чужая.––
– П-прости. – Нет проблем. Она косится на девушку в сером худи, не соизволившую взглянуть в её сторону, и беззвучно вздыхает. – Не зайдёшь? – Спасибо, но я откланяюсь, – и вместе с тем она уходит, оставляя темноволосую у огромных ворот особняка.––
– Мисс, мисс! Доза слишком большая! Предостережения горничной пропускаются мимо ушей. Она отталкивает руки, распахивая шкафчик возле постели и хватая бутылочку с таблетками. Секунда — и несколько оказывается во рту, однако ужас пускает корни глубже, когда невесть откуда взявшаяся дрожь не прекращается. – Бора! – вошедший в комнату отец поспешно направляется к ней. Паника туманом застилает глаза, и девушка отступает назад. – Не приближайся! – голос в истерике надламывается. Она действительно не знает, что стало причиной страха и почему в этот раз ей гораздо хуже. – Спокойно, доченька, всё в порядке, – его слова оседают как пыль на старой дороге, ведь сейчас Бора видит и слышит только людей, которые сотворили с ней это. Почувствовав странный жар внутри, она со всех ног несётся в ванную и блокирует дверь, не отзываясь на стуки снаружи. Жгучее желание прикоснуться к себе берёт верх, и Ким, уже поняв, что это такое, сдаётся, проводя кончиками пальцев по коже.––
– Психическое расстройство перешло на другую стадию, господин Ким. Панические атаки с каждым часом сложнее контролировать. И она чересчур чувствительна к некоторым вещам. Боюсь, однажды ей будет не под силу отличить видения от реальности. – Ч-что? И как мне поступить? – Сожалею, но единственный способ спасти её — стереть воспоминания об этих нескольких днях и её болезни. – Бора не согласиться. Она ненавидит быть слабой и подумает, что сбегает от проблем, проигрывает своему недугу. – Я осведомлён об этом, господин Ким, но больше не представляю, что делать. И... я обнаружил, что каким-то образом её мозг считает секс седативным средством. Наверное, из-за того- – Ты можешь найти парней, которые сделали это с ней? – Они все мертвы, господин. Мужчина моментально замолкает. И они, конечно же, не догадываются, что кто-то с другой стороны двери точно знает, о чём идёт речь.––
– Мисс, нам пора домой: господин Ким ожидает Ва- – Не хочу домой... – Но- – В чём я провинилась, господин О? Почему я не могу быть нормальной? Что скажет Гахён, если узнает, что её сестра, — девица с психическим расстройством?! – Вы снова преувеличиваете, мисс, давайте возвращаться. Бора разочарованно смотрит на свои ладони, замечая, как те немного трясутся, сигнализируя о необходимости выпить таблетки. Которых так некстати не оказывается рядом. – Я забыла таблетки. Доктор шокированно присаживается напротив, оглядываясь. Она начинает потеть и, если в скором времени не примет лекарство... Потеряет самообладание. – Один эспрессо. Её тело отзывается на голос, капля за каплей успокаиваясь и заставляя обернуться, уставившись на девушку в паре метров от них, заказывающую кофе. Она нуждалась в чуде. И вот оно.––
– Что ты тут- – Давай поедим вместе! – Бора светло улыбается, показывая две упаковки жареной курицы, и протискивается сквозь маленькое расстояние между девушкой и косяком двери, проникая в квартиру. Та, естественно, озадачена подобным поведением, но Ким нет до этого дела. Она больше не боится. И правда подействовало.––
– Держись подальше, она опасна. – В смысле? – она проходит в столовую, завидев отца читающим бумаги. А, когда он передаёт их, не может поверить в написанное. – Папа... – Лучше закончи встречи с ней, пожалуйста. Да, она как-то расслабляет тебя, но я не хочу, чтобы ты попала в неприятности. Она убила тех ребят, я благодарен, однако это неправильно, – заботливо поясняет мужчина. И всё-таки Бора не верит, что важный ей человек способен погубить её, что спасение пришло от той, в которую она влюблена, но должна страшиться. А что поделать? Она не сможет справиться в одиночку.––
– Дайте мне увидеть её, господин О, прошу!! – Но господин Ким ска- – Молю, я не вытерплю! – изнемогая, Бора обнимает себя за плечи. Передозировка таблеток уже никак не влияет. Шёл третий день, и она жаждала лишь одного — быть с той, кто дорог.––
– Как ты сюда вошла? – девушка холодно пялилась в спину гостьи, что, появившись в её квартире словно из воздуха, готовила завтрак. – Вместо того, чтобы пожелать мне доброго утра, ха? Я не удивлена, – она откидывает собранные в высокий хвост волосы и выключает плиту, накладывая еду в тарелку и накрывая на стол. – Как насчёт завтрака перед школой, Шиён-а? Лёжа на диване в абсолютной темноте, она гипнотизирует потолок пустым взором, ещё не отойдя от свежих образов в голове. Густая тишина заполняет помещение, пока входная дверь с лёгким скрипом потихоньку не отворяется, являя силуэт человека, которого она ждала. Крохотная улыбка возникает на лице, пусть и включенный свет давит своей яркостью. – Привет... – хрипловато здоровается Ким, истощённая этими воспоминаниями и чувствами, что не давали передышки. – Как ты сюда вошла? – так отчуждённо, но она не обращает внимания и поднимается, устало глядя на младшую. И даже холод её глаз не отпугивает, потому что в их глубине Бора видит то, что упустила раньше. Умиротворённость и красоту. – Вместо того, чтобы поприветствовать меня? Я не удивлена, Шиён-а... To be continued...