she wants to dance like uma thurman

Ёсан просыпается не в своей комнате. Под его рукой игрушечный шиба-ину, из ванной по всей квартире разносится приглушенное пение Сана; в восемь утра паник эт зе диско выходят у него насквозь фальшиво. Ёсан заваривает кофе в литровой кружке и выливает в него остатки сливок и шоколадного сиропа. На дверце холодильника ярко-розовый стикер, где почерком Сана напоминание выпить лекарства. Сан вываливается из душа в одних трусах, распевая богемскую рапсодию. Ёсан косится на него, хорошенько перемешивая содержимое кружки. -Я снова ходил во сне? Сан встряхивает мокрой головой, как собака. -И тебе доброе утро. Он вытаскивает из холодильника полупустой пакет с хлебом для тостов и подходит к Ёсану; места на кухне не то чтобы много, и его голое тёплое плечо прижимается к ёсановскому. -Ответ на твой вопрос кроется в загадке, - важно говорит Сан своим высоким голосом, засовывая хлеб в тостер. - Тащил ли тебя кто-то из тёплой постельки силком? Ёсан разворачивается к нему лицом, прижавшись задом к плите. Начинается. С тарелкой уже поджаренных тостов, дешманским повидлом в пластиковой таре и банкой энергетика Сан забирается на подоконник. Ёсан вскользь пробегается взглядом по линии его широких плеч и прячет лицо за кружкой. -Лекарства выпил? - громко спрашивает Сан из прихожей, прежде чем уйти. Ёсан их не выпил, но после напоминания вслух выпивает. Следующим утром он просыпается там же, где и вчера, но на дворе суббота, а по субботам Сан не жаворонит и не терзает чужие уши перед работой. В этот раз шиба-ину у Ёсана под головой, а сам он оплетён руками-ногами Сана, точно паутиной. Попытка выбраться оказывается безуспешной - Сан только в своих бесформенных футболках и толстовках дрищ дрищом. -Лежи, спи, - говорит он негромко хриплым со сна голосом. Ёсан нервно облизывает губы. -Я ссать хочу. Сан издает смешок, но отпускает. Ёсан неуклюже выбирается из-под его конечностей и прячется в ванной. Прежде чем вернуться, он умывается и обтирает влажными салфетками всё, что можно и нельзя, дважды. Расклад, в котором он идёт досыпать к себе, едва проснувшимся мозгом даже не рассматривается. Сан лежит на боку и одним глазом смотрит в телефон. -Быстро ты. Ёсан ничего не отвечает и падает лицом в постель. Он слышит щелчок, с которым блокируется экран телефона, и через пару секунд Сан прибивается к нему сбоку. -Если не помыться, запах всё равно остаётся. Сан говорит ему буквально в ухо, и у Ёсана нет проблем со слухом, но из его рта вырывается невольное: "Что?" Сан возвращает его в свои объятия, напоминающие капкан, и Ёсан готов поклясться, что чувствует животом его член. День проходит между кроватью и кухней, и то до кухни и обратно скачет в основном Сан, потому что Ёсан хоть и не особо, но таки старше и может себе это позволить. Сонхва в общий чат пишет, что вернётся, когда рак на горе свистнет, и Сан негромко хмыкает. -И чо там осталось от его запасов? - спрашивает он в никуда, открыв дверцу холодильника. Ёсан даже никуда не дёргается, потому что вчера он выскребал в контейнер останки не солёного пюре из брокколи, картошки и тыквы, чтобы взять с собой на работу. Из того, что ему можно, остались только мёд и овсянка. -Ща, - говорит Сан и, натянув старые треники, ветровку и рюкзак, уходит куда-то на целый час. Он возвращается с плотно набитым рюказком, телефоном в руке и задумчивым выражением на скуластом лице. -Я не знал, что тебе нельзя кофе, - говорит он, вываливая покупки на стол, занимающий шестьдесят процентов кухни. - Нахуй ты его пьёшь? Ёсан прислоняется плечом к дверному косяку и скрещивает руки на груди. -С той концентрацией сливок, что я туда выливаю, можно. Сан поворачивает голову и смотрит на него искоса. Ёсан задерживает взгляд на чёткой линии его нижней челюсти. Сан улыбается так, что на его щеке появляется ямочка. -Конечно, - соглашается он и отворачивается. - И, конечно же, ты сначала завтракаешь, а потом пьёшь кофе. Эта пассивно-агрессивная забота Сана, уф. Он спускает с холодильника пароварку и кидает на стол телефон с открытой инструкцией для неё, найденной в просторах бескрайней сети. Ёсан хмыкает, сдувает с лица отросшую тёмную чёлку и советует: -Надень фартук. Серьёзно, всю одежду засрёшь. Чтобы Сан кого-то послушал? Пффф. -Меньше мели языком, лучше помоги мне. Ёсан таки напяливает чёрный как ночь фартук Сонхва и думает, что постирать надо будет обязательно - на этом цвете слишком сильно заметны пятна. Коронное блюдо Сана, это яичница с колбасой, поэтому он долго втыкает в телефон, нахмурив брови, пока Ёсан собирает и включает пароварку. Всё идёт.. лучше, чем он ожидал. Сан ожидаемо собирает на футболке всю палитру из продуктов, после готовки остаётся бардак везде, но в целом кухня, пароварка и они сами остаются целыми. -У тебя пиздец заёбная диета, - резюмирует Сан, сидя на подоконнике с ногами и распахнув окно; дым от его сигареты и из чётко очерченных губ исчезает в темноте улицы. Ёсан курить бросил давным-давно, и запах режет обоняние. Он запихивает фартук в корзину с грязным бельём и отбирает у Сана засранную футболку; завтра надо дойти до прачечной. За час до сна он съедает кусок какого-то морского чудища, запивает тёплым отваром, отчаянно воняющим травой, и лекарствами. Сан же заваривает лапшу в коробочке. -Есть ли смысл ложиться у себя, если ты всё равно припрёшься ночью ко мне? - с загадочным лицом спрашивает он, прежде чем они расходятся по разным комнатам. Неизвестно, куда улунатит Ёсан, если уснёт в его кровати. Ёсан выбирает это причиной отказаться. Он просыпается вне удушающих объятий на этот раз, но ему на лицо падает рука Сана. Ёсан наугад тычет рукой ему в ответ и вроде попадает, судя по влажному прикосновению языка, а рот у него вроде как на ли... Сан облизывает его пальцы? Ёсан сглатывает скопившуюся во рту слюну просто оглушительно громко. Вслух он говорит: "Фу" - и демонстративно вытирает руку о постель. В ванной Ёсан находится дольше обычного, потому что думает о пальцах Сана у себя во рту. -Так сегодня в прачечную? Сан сидит со своей фирменной яичницей с поджаренной колбасой и жрёт прямо из сковородки. Ёсан утвердительно мычит и запихивает в себя разваренную в дерьмо, едва тёплую овсянку, которая, как и весь его рацион, на вкус как мочалка. В кружке остывает кофе, являющийся единственной радостью в жизни его вкусовых рецепторов. -Ведёшь себя подозрительно ответственно. Сан пожимает плечами. -Я вообще классный парень. Не забудь про лекарства. Погода на улице средней паршивости. Ёсану в джинсовке продувает шею, Сан же чувствует себя отлично, будучи без носков и светя своими лодыжками. Хорошо ему, его офис далеко, и он не встречает в прачечных своих коллег. Ёсан дежурно улыбается и поддерживает не менее дежурный разговор, пока Сан запихивает в стиралку расфасованные по цветам вещи, пританцовывая под что-то, играющее в одном наушнике. Точно паник эт зе диско. -Ты отлично скрываешь раздражение, - со смешком говорит Сан, сидя на работающей стиральной машине, подобрав под себя одну ногу. - Тебе когда-нибудь говорили, какой диссонанс вызывают твоё детское лицо и низкий голос? Ёсан усаживается прямо на потрескавшуюся плитку когда-то белого цвета на полу и подпирает голову рукой. -Тебе когда-нибудь говорили, какой диссонанс вызывают твоё лицо и писклявый голос? - передразнивает он. Сан прыскает со смеху и сучит одной ногой в воздухе. -Один чувак сказал мне, что я хрупкий аленький цветочек, и назвал моё телосложение женственным. Ёсан фыркает. За одеждой Сана действительно нихера не понятно, а его ямочки на щеках и намеренно завышенный голос водят за нос нормальное такое количество людей. -А дальше? Ты ему въебал? Сан качает головой, вытянув губы трубочкой. -Что я, изверг какой-то? Подкат оценил, трахнул его, и он больше так не думает. По шее Ёсана пробегают мурашки. Чёртов сквозняк. Сан смотрит на него сверху вниз, склонив голову к плечу. Он курит по дороге до дома, и Ёсан украдкой кидает взгляд на его пальцы, непринужденно держащие сигарету. У них вроде как не было до этого особых разговоров на тему ориентации. -Свидимся ночью, - говорит поздним вечером, после уборки кухни Сан с таинственными интонациями и скрывается за дверью своей комнаты. Из-за неё уже доносится приглушённое: "Про лекарства не забудь" Ёсан некоторое время ещё смотрит на дверь, покачиваясь с носка на пятку. Утро понедельника уже традиционно начинается в обнимку с игрушкой под аккомпанемент паник эт зе диско из ванной. Ёсан на автопилоте включает кофемашину, достаёт из холодильника сливки и из сушилки большую кружку. -Ты уже чистил зубы? - спрашивает Сан, умудрившись незаметно подкрасться сзади. Ёсан вздрагивает. Они одного роста, и губы Сана прямо возле его уха. -Не делай так. Нет, конечно, ты же там бесплатный концерт устраивал. Сан хмыкает и тянет его за плечо, заставляя развернуться. -Отлично, - говорит он и целует Ёсана. На ежеутреннем автопилоте он даже не сразу догоняет. Пальцы, о которых он думал прошлым утром, придерживают его за плечо. Язык Сана у него во рту. Ёсан глупо хлопает глазами, пялясь на полуголого Сана, который, как всегда, засовывает хлеб в тостер и вытаскивает из батареи энергетиков, приобретённых по акции, один. Перед уходом разительно отличающийся от выходных Сан, в белой выглаженной рубашке, заправленной в брюки и подчёркивающей практически идеальный треугольник от плеч к узкой талии, козыряет ему ладонью и напоминает про лекарства. Как ни в чём не бывало. Ёсан чувствует себя оглушённым весь день. Пока это не случилось, он и не знал, что ему это нужно. Он задерживается на работе, и они с Саном приходят практически одновременно. Сан, уже без носков, в ослабленном галстуке и расстёгнутой на две верхние пуговицы рубашке с закатанными рукавами строит на кухне мегабутерброд с колбасой и сыром. -Жрать хочу как мразь, - сообщает он Ёсану и засовывает своё покосившееся творение в микроволновку. Тот молча смотрит на его спину. -Так ты собираешься подходить или это сделать мне? Сан даже не оборачивается, но Ёсан знает, какое у него выражение лица сейчас. Он приближается, и Сан цепляется пальцами за ремень в его брюках и притягивает к себе вплотную. Он проводит большим пальцем по нижней губе Ёсана, надавливает, и тот послушно открывает рот. Когда Сан давит на его язык, у Ёсана под узкими брюками дёргается член. Микроволновка громко пиликает. Сан вытаскивает палец из его рта, чтобы засунуть вместо него указательный и средний вместе. Он осторожно, но совсем не нежно проталкивает их внутрь по костяшки, и Ёсан издаёт громкий звук, слишком сильно похожий на скулёж. Для безымянного ему приходится открыть рот пошире. Происходящее кажется отвратительно мокрым сном. Сан двигает пальцами - высовывает их наполовину и толкает обратно. Ёсан испытывает самое болезненное и ужасное возбуждение за всю свою недолгую жизнь; он хватается за столешницу за своей спиной, слюна течёт по подбородку от каждого движения руки Сана. Ёсан, кажется, стонет, возможно, царапает край стола. Эта пытка длится вечность или больше, прежде чем Сан свободной рукой сжимает его член через два слоя одежды, и у него закатываются глаза, пока он кончает от одного незамысловатого прикосновения. Сан вытаскивает пальцы; Ёсан дышит хрипло и тяжело, воротник его рубашки, шея и подбородок буквально залиты, тёплое мокрое бельё липнет к телу. Сан ополаскивает руку в раковине и вытирается бумажным полотенцем. -Тебе бы в порядок себя привести, - саркастично замечает он. Ёсан рассеянно кивает и усилием воли отлипает от столешницы. Во рту горький привкус после после пальцев Сана, прости Господи. Ёсан скидывает в ванной всю одежду в кучу и накрывает сверху пиджаком как единственным, что осталось более-менее чистым, и отводит взгляд. Руки трясутся, как у алкоголика. Сонхва пишет, что приедет завтра. -Увидимся утром, - говорит Сан, и его улыбка кажется Ёсану хищным оскалом. Он быстро-быстро кивает и практически сбегает в свою комнату, впервые не выдержав зрительного контакта с этим человеком.