she wants to dance like uma thurman

-Выглядишь так, словно тебя забыли похоронить. Уён тухло улыбается. Чимин приходит ни свет ни заря, аж в час дня (справедливости ради - Уён ложился спать часов пять назад), весь из себя свежий и бодрый. Чимин окидывает взглядом сонного Уёна в футболке и спортивных штанах посреди заваленной посудой и контейнерами из доставки с ближайшего ресторанчика кухни и деловито цокает языком. -Проблемы в Раю? Уён неопределённо поводит плечами и отворачивается от чужого внимательного взгляда, спрятавшись за открытой дверцей холодильника; та отзывается перестуком банок энергетиков, выстроенных в ряд внутри неё. После недолгих раздумий (например, о том, что ещё немного, и холодильник начнёт противно пищать) он вытаскивает один. -О чём ты вообще? Чимин стоит, спрятав маленькие ладони в задних карманах светло-голубых джинсов, и смотрит на него, вопросительно вскинув брови. Уён буквально слышит укор просто в том, как он дышит. -Невербальное общение сегодня не мой конёк, хён. Так что, если тебе что-то нужно от меня, просто скажи словами через рот. Уён заглядывает в ближайшую коробку на столе и обнаруживает там надкусанный кусок пиццы. Скорее всего, вчерашней, а если и нет, то ей же хуже. Он запихивает этот кусок себе в рот полностью и заливает противно пощипывающим язык энергетиком. Чимин морщится и осуждающе качает головой. -Мы с Тэхёном хотели вытащить тебя подышать свежим столичным воздухом, пока эта звезда не ускакала на съёмки в другой город, а ты не помер на своих репетициях, - говорит он и разводит руками, - но, кажется, мы опоздали, и ты тут уже плесенью покрываешься. Уён закатывает глаза, пока жуёт абсолютно безвкусную резиновую херню, ещё вчера бывшую очень даже аппетитной. Прямо как он сам. -Я понял. Перестань драматизировать. Он без энтузиазма потрясывает банку в руке, прислушиваясь к плеску внутри неё. Подышать "свежим" воздухом, раз уж он уже не спит, а репетиция если и будет, то только вечером - звучит привлекательно и так себе одновременно. Он бросает взгляд на Чимина. -Вы меня покормите? Тот издаёт смешок, но кивает. -А кофе будет? -Обижаешь. Уён глубокомысленно мычит. Недопитый энергетик остаётся в переполненном пакете с мусором, на самом верху, как вишенка на торте. Уён захлопывает дверцу под раковиной, чтобы не смотреть на эту красоту. -Дай мне пятнадцать минут. Из зеркала на Уёна смотрит.. кто-то. Он всматривается в отражение, для верности ощупывает своё лицо; давно у него эти чернющие круги и сероватая кожа? Он прикрывает один глаз, и верхнее веко отливает отчётливой синевой. -Вот это пиздец, - бормочет Уён себе под нос. Его взгляд опускается ниже, на шею и плечи, осыпанные неровными пятнами, местами уже едва заметными, местами всё ещё пугающе тёмными и бросающимися в глаза. Уён морщит нос и отворачивается. За неделю могли бы и пройти. Чимин практически сидит на кухонном столе, уткнувшись в телефон; возле него стоит большой чёрный мешок, в котором, судя по всему, сложено всё, что валялось вокруг, грязной посуды тоже не видно, но дверца посудомойки приоткрыта. -Ты меня за совсем немощного принимаешь? - спрашивает Уён, тяжело вздохнув. Чимин отрывает ясные очи в зелёных линзах от телефона и приподнимает уголки пухлых губ. -Всегда пожалуйста. Он блокирует телефон, прячет его в карман джинсов и пихает коленкой мусорный мешок. -Мне было нечем заняться, пока ты там прихорашивался. У тебя в чашках завелась новая жизнь, а чьи-то останки в коробке, я тебе клянусь, шевелились, так что мой ответ - да. Как настоящая королева драмы, Чимин, конечно же, преувеличивает. Уён решает, что мир переживёт, если он ещё один день посветит своими новоприобретёнными синяками и землистым цветом лица. Он ловит на себе задумчивый взгляд Чимина раз десять, пока натягивает кроссовки и толстовку с зубастым принтом на капюшоне и закидывает на плечо рюкзак с запасной одеждой. -Как там поживает министр какашечных дел? Уён прыскает со смеху от неожиданности и давится сигаретным дымом. -Понятия не имею, - говорит он, откашлявшись, хрипловатым голосом. - Цветёт и пахнет, полагаю. Чимин протяжно и как будто понимающе мычит. Уён не закатывает глаза, но очень хочется. -Ты хочешь об этом поговорить или..? -Каким бы ни был второй вариант, я выбираю его. Тэхён ждёт их в небезызвестной кофейне, и Чимин предупреждает, что с ним будет его ассистент. Уён только пожимает плечами. Тэхён, неожиданно одетый не в изрезанную кофту и даже не в вырвиглазно-цветную рубашку, а в приличный вязаный светлый джемпер, сидит в компании макбука и какого-то чела деревенской наружности со светло-рыжими волосами, выбившимися из-под чёрной бейсболки. Тэхён поднимает голову и смотрит на Уёна через стёкла своих очков от Silhouette долгие секунды. -Что с твоим лицом? Уён давит тяжёлый вздох в зародыше. -Оно устало. От вопросов, что с ним. Чимин на вопросительный взгляд Тэхёна только разводит руками. Чела с Тэхёном зовут Чансон, и он младше их с Чимином, но старше Уёна. Чансон молчаливо улыбается и держит руки под столом, и он чем-то напоминает Уёну.. эм, щенка? То, как Тэхён треплет Чансона по волосам, говоря о том, что тот бывает временами обаяшкой, но в рот ему лучше пальцы не класть, только усиляет эту ассоциацию. Уён не уточняет, насколько буквально утверждение про рот и пальцы, потому что... ну это же Тэхён. Тэхён рассказывает кулстори о том, как он согласился на съёмки вне студии и очень сильно об этом пожалел, активно размахивая руками, обвешанными браслетами и всевозможными фенечками точно у цыганки. Уён запихивает в себя сэндвич с рыбой, отмечая про себя, что не сильно он и отличается по вкусу от вчерашней пиццы. Чимин всё ещё смотрит на него с каким-то осуждением. Да бля, чо не так-то. Тэхён тащит перекурить его одного. Ну йобана. Уён набрасывает на голову капюшон и отворачивается от солнца, заодно и от возвышающегося над ним сантиметров на пять Тэхёна, у которого на лице написано, что сейчас будет разговор. -Не хочу поднимать эту тему при Чансоне. Уён шмыгает носом и роняет смешок. -Тогда давай представим, что он тут, или позовём его, потому что я не хочу поднимать эту тему в принципе. Ему что, даже стрёмным нельзя побыть? Все однажды становятся не сахар, чем он хуже. Может, его заебало тратить бабло и время.. Тэхён тянет за завязку его капюшона, отгибая плотную ткань в сторону, и отвлекает Уёна от размышлений. Уён косится на него исподлобья, зажав сигарету между губ. -Твоё уставшее лицо выглядит так, словно ты забил хер на режим сна, питания и забыл, что такое уходовая косметика. Звучит довольно естественно, учитывая, что ты лет с пятнадцати носишься со своим здоровьем и лицом, в том числе, как курица с яйцом, правда? - без улыбки спрашивает Тэхён, выдохнув дым в сторону. - Думаю, если я спрошу у Чимина про твою квартиру, то он скажет, что в ней жуткий срач. Ты ведь у нас не одержимый блюститель чистоты, так что всё в порядке. Уён всё-таки вздыхает - тяжело и раздражённо. Тэхён цокает языком точь-в-точь как Чимин. -Мы всё это уже проходили. И с тобой, и с Чимином. Можешь и дальше вариться в своём дерьме в одиночку, если так хочешь, но ты должен хотя бы осознать, что у тебя проблемы, а не придуриваться даже перед самим собой. Тэхён завершает монолог неестественной улыбкой и поднимает руку с оттопыренным вверх большим пальцем. Уён буркает что-то типа "ладно" и наконец-то закуривает. Тэхён же тушит окурок от своей сигареты о край мусорки и оставляет его наедине с собой. Прохладно, блять. Ну и что теперь? Ему даже рефлексировать не о чем. Возвращаясь обратно к остальным, он чувствует, как внутри разливается горючее неприятно колющее раздражение. Тэхён снова ведёт себя как экзальтированная сорокалетняя особа, и у него буквально горят глаза за стёклами очков, когда он хватает Уёна за руку и усаживает рядом с собой. -Буду трогать лицо, - предупреждает он. Он действительно облапывает всё его лицо, сбивает с головы капюшон и убирает обеими руками пепельные волосы назад. -Корни бы тебе подкрасить, будешь как конфетка, - бормочет Тэхён себе под нос и отпускает. - Чансон предложил настолько охренительную идею, что я не понимаю, как не додумался до неё сам. Уён бросает взгляд на безмятежно улыбающегося парня поверх широкого плеча Тэхёна. -Мы планировали снимать тебя следующим после.. -Мистера какашки, - с любезными интонациями вставляет свои пять копеек Чимин, и Чансон кидает на него любопытный взгляд. Тэхён активно кивает и странно взмахивает руками. Уён успел забыть обо всей этой теме с их постерами как у какой-то айдол-группы. Тэхён шумно и медленно выдыхает, прикрыв глаза и выставив перед собой руки. -Кружево, - наконец, твёрдым голосом говорит он. - Мы будем снимать тебя в кружеве. Уён издаёт нервный смешок. Чего? Нет, Тэхён и его полуэротические идеи это не новость, но Уён без зазрения совести уставляется на автора конкретно этой, и тот спокойно смотрит в ответ. -То есть, ты видишь меня впервые в жизни и думаешь: вот бы надеть на него кружевные чулки? Или что? Чансон трёт двумя пальцами широкую переносицу и прочищает горло. Плохая идея срываться на малознакомых людях, ох, плохая. Но он же, блять, не баба, какое нахер кружево. -Если утрировать и немного модифицировать чулки в какую-нибудь рубашку, допустим, в готическом стиле, - говорит Чансон, - то да, так всё и было. У него вкрадчивый мягкий голос, выше, чем бас Тэхёна, с проскальзывающим акцентом, намекающим на не сеульское происхождение, и едва слышной хрипотцой. Тэхён щёлкает пальцами, и они разрывают зрительный контакт, чтобы посмотреть на него. -Рад, что мы все друг друга поняли. Уён хмыкает и пересаживается к Чимину и своему остывшему кофе. Он прижимает руку к своему животу и ощупывает его, чтобы сделать неутешительный вывод: жрать придётся меньше, если он хочет получить такие же пиздатые фотки, как у Чонгука и министра какашечных дел, лол. -Картина маслом: Чон Уён ищет свои воображаемые складки, - торжественным голосом говорит Чимин над ухом. Уён морщит нос и прикрывает ухо ладонью. Ищет он, может, и воображаемые, но находит вполне себе реальные. Прежде чем дело движется к вечеру и отъезду Тэхёна, они с Чансоном обмениваются тысячью и одним взглядом. Чансон невозмутимо спокоен, и Уён надеется, что тоже. Да и чего ему беситься, если так подумать, не собираются же его в кружевных труселях фоткать, в самом деле. -Мы с Чансоном можем подбросить тебя до зала, - говорит Тэхён, когда они все стоят на заметно стемневшей улице, вооружившись сигаретами. Уён качает головой. -Лучше разомнусь. Он ловит себя на том, что мысли о репетиции вызывают у него что-то неприятно тянущее и тоскливое. Даже танцы не вызывают положительных эмоций, вау. -Может, это весенняя хандра? - спрашивает он больше в космос, чем у Чимина. -Это стадия отрицания, - тем не менее, говорит тот. Уён фыркает. Они останавливаются через дорогу от места назначения. Чимин недовольно цыкает и потягивается, сцепив руки в замок. -Смею предположить, что вы с мистером какашкой решили наконец-то разбежаться. Чимин говорит об этом как о чём-то, чего ждал тринадцать лет в Азкабане, что, впрочем, нельзя назвать таким уж далёким от истины. Уён прячет руки в карманах толстовки и пожимает плечами. -Я решил. Чимин выдаёт такое понимающее и протяжное "а", что Уён аж морщится. -Не делай такое лицо. И раз уж ты решил, то осталось, типа, принять или смириться, что тебе больше нравится. Не затягивай с этой хернёй, а то не успеешь моргнуть, как он снова залезет тебе в трусы. Не залезет - хочет сказать Уён. Вместо этого он устало кивает, вытаскивает одну руку из кармана и машет ею, прежде чем развернуться к пешеходному переходу. -Ага. Увидимся. Он слышит, как Чимин негромко называет его хамлом малолетним. В дверях раздевалки он сталкивается с Саном. Тот на несколько мгновений оцарапывает его лицо своим колючим взглядом, и Уён надеется, что хотя бы этот кретин смолчит. Сан ожидания оправдывает, но иронично вздёргивает брови и делает шаг назад, взмахнув руками в шутливом жесте, предлагая Уёну зайти внутрь. -Дамы. - Неприятная улыбка трогает его губы. Уён только одаривает его хмурым взглядом. Будь он в раздевалке один, то определённо что-нибудь да пнул бы. Вау, блять. Чтобы он этого к себе ещё хоть на пушечный выстрел подпустил? Да ни в жизни. Всё, эта позорная глава закрыта. Закрыта ведь?