Четыре месяца спустя
— Привет, Чим, — Юнги протягивает заспанному парню упаковку с собачьим кормом. — Ты страшненький с утра. — А ты - не только с утра. Чимин злой и лохматый, стоит в огромной черной футболке и шортах на четыре размера больше и обречённо принимает свою судьбу. — Ты лучший. — А ты - нет, — сетует парень. Юнги смущённо отдаёт другу поводок и в сотый раз благодарит друга за согласие присмотреть за питомцем. Чимин же в сотый раз проклинает своё неумение говорить "нет". Потискав Холи на прощанье за ушами Юнги наспех прощается с другом и тот молча закрывает дверь. Чим, конечно, лапочка и душка, но спросонья лютый мизантроп. … Поправив зеркало заднего вида, Юнги всматривается в него и, не увидев ничего подозрительно, немного успокаивается. За последние четыре месяца всё в его жизни полетело к ебеням. Духи являлись ему каждый день, терроризируя Юнги и превращая каждый день в ад. Силы, возросшие в нем, притягивали их. К тому же, демон, вселившийся в Чонгука, не давал ему покоя, и в каждом призраке, в каждой тени и шорохе Юнги представлялся он. Призраки угрожали, просили, преследовали, изводя его, из-за чего он не мог ни нормально есть, ни спать и всё, за что он брался, катилось к чёрту. Было вполне ожидаемо, когда в один момент Юнги вызвал к себе начальник и попросил подыскать себе другое место, «более подходящего для него». К насыщенным дням добавились и седативные, помогающие справляться с паническими атаками, и Юнги медленно, но верно понимал, что скоро он не выдержит.***
Тэхёна Юнги нашёл быстро: шёл на смех, доносящийся неподалёку от его дома. Уже занося ногу над последней ступенью, он был убеждён, что парень сейчас с Син. В последнее время они сблизились и теперь надоедливый призрак крутился возле простодушного Тэ (хотя у Юнги были предположения, что скорее всего причина кроется в отсутствии у парня в ванной отгоняющий духов амулетов). — … Так и было, — Син, увлечённая рассказом, не заметила Юнги, идущего к ним. Тэхён, раскрыв рот, не отрывая взгляда от призрака, не упускал не единого её слова и Юнги отогнал мысль, что у парня слишком уж сильный интерес к духу. — А когда я начала дразнить его кошку, она вцепилась прям в его макушку. Я так смеялась, что если бы могла задохнуться, давно это сделала. Тэхён, по натуре своей скромный и молчаливый парень, преображался сразу, стоило в их компании появиться Син. Юнги знал, что призраки могут подпитываться энергией живых людей, но отгонял мысли прочь. Это же Син, думал он, она плохого точно не сделает, это всё из-за скуки. Ему своего пиздеца хватает в жизни, не говоря о том, чтобы ещё и в чужую лезть. Да и кто он такой, чтобы вмешиваться в чужие отношения, не в силах разобраться в своих. Шагая нарочито громко, он привлёк внимание парочки, и всё равно Тэхён посмотрел на него, в отличие от Син, не сразу, а задержав на девушке взгляд. — Юнгез, привет, — обрадовался ему призрак. — Садись, я тут Тэхёну рассказываю весёлые истории из, я бы сказала жизни, но увы, из смерти… — Напиши мемуары, — посоветовал Юнги. — Назовёшь «Смерть, как пособие для начинающих призраков». Заявив, что раньше шутки у него были смешнее, Син сложила руки на груди и они дружно засмеялись. —Присаживайся, отец скоро освободится. — Тэхён подвинулся на скамье, освобождая место. — Работает? — спросил он, кивая в сторону спрятанного под футболкой кулона из янтаря. Это был амулет, вроде того, что был надет на Чонгуке. Юнги провёл пальцами по шнурку, затем по гладкому камню, ощущая холод, ещё больше покрасневшего с их последней встречи, камня и повернулся к Тэхёну, не скрывая печали во взгляде. — Не уверен. Мне всё время кажется, что он рядом. Я схожу с ума, Тэ. Не знаю, сколько выдержу, прежде, чем меня упекут в психушку. Камень, который Тэхён с отцом заговорили специально для Юнги, должен сдерживать его дар, развившийся до невероятной силы и уменьшить способность видеть духов. Силы, дремавшие в Юнги, оказались для него слишком велики и сейчас обуздать он их не смог. Первые дни он чуть не на стенку лез, от голосов, постоянного ощущения чужого присутствия, словно нестройный хор сопровождал его и днём и ночью Кан Со бесконечно твердил, что Юнги нужно научиться справляться со своим даром, что нужно принять его как часть самого себя, и Юнги всё это понимал, но свыкнуться с ним не мог. На проводимых им медитациях он успокаивался, находил в себе крупицы спокойствия, благо, что без работы он мог проводить их чаще. Повезло так повезло, чёрт возьми. Через пятнадцать, или около того минут, из храма вышел Кан Со, с лёгкой улыбкой провожающий посетителей храма. Заметив Юнги, мужчина махнул рукой, подзывая его ближе. — Пойду познавать глубины разума, — совсем невесело усмехнулся Юнги и встал со скамьи, оставляя Тэхёна позади. Поздоровавшись друг с другом, мужчины зашли в храм, где Юнги, сев перед алтарём на пол, сложил ноги по-турецки. Поза лотоса для него была неудобной, а вот Кан Со, напротив тут же сел, как подобает. Монах коротко расспросил Юнги и его ответ заставил мужчину призадуматься. Озвучивать он свои размышления не стал, но понимал, что отчасти причина в самом Юнги. Духов привлекают сильные отрицательные эмоции, а их в нём сейчас предостаточно. Амулет действовал, но не настолько, насколько мог, будь Юнги в душевном равновесии. — Закрой глаза, — сказал Кан Со тихим голосом. — Представь себя в абсолютной пустоте. Мысленно очерти вокруг себя круг: за него никто не сможет к тебе проникнуть. Юнги честно вслушивается, покорно рисует у себя в голове указанные образы. Пустота ему представляется абсолютной тьмой и обозначенным круг — единственное в ней светлое пятно. … Самая нелюбимая часть начиналась, когда ноги побаливали от долгого сидения в неудобной позе. — Дыши медленно, тебе это поможет. Круг расширяется постепенно, раз за разом. ты ощущаешь его границы и делаешь их прочнее. Погрузись в себя и постарайся не думать ни о чём, кроме него. Отпусти все мысли. Юнги и так погружен. Отпустил все мысли, вот только чужой голос назойливой мухой кружил рядом и постоянно напоминал, что ему не скрыться. Юнги распахнул глаза. Голос был настолько реальным и таким близким, что ему резко стало нечем дышать. — Я слышу его. — мотнул парень головой. — Слышу этого ублюдка. Кан Со пристыдил его укоризненным взглядом. — Давай начнём заново. Сосредоточься и закрой глаза. — Мне пора, — Юнги тепло обнялся с Тэхёном и повернулся к Син. — Идёшь? Девушка покачала головой, сказав, что у неё свои призрачные дела и они переглянулись с Тэхёном. Юнги подкатил глаза, но он оставил парочку хихикать наедине. На улице уже стемнело и он решил поскорее убраться домой, так как с наступлением темноты духи становятся только сильнее. Юнги старается убедить себя, что всё хорошо, когда дорожный фонарь над его машиной начинает мерцать. Парень поднимает глаза на него и тот тухнет, после чего вспыхивает так ярко, что он поскорее уводит взгляд. Стоило машине тронуться с места, как раздаётся тихий хлопок и на лобовое стекло падают осколки лампочки. В недоумении, Юнги смотрит вверх и понимает, что становится слишком темно. Фонари тухнут, один за другим, и это может означать только одно. Они рядом. Набирая скорость, Юнги торопится обогнать гаснущие впереди лампочки и понимает, что не успевает. Он может снять кулон и наподдать им всем под зад, но опасается, что их слишком много. Стрелка спидометра уверенно движется к сотне и Юнги вылетает на трассу, едва успев проскочить перед фурой.***
По пути к квартире Чимина, Юнги игнорирует лифт, понимая, что это идеальная ловушка, а намерений улучшать призракам жизнь у него нет. Забрал Холли у парня, который несказанно обрадовался приходу друга, высказав, что его пёс, цитата: "пытается сожрать моё любимое кресло, так что с тебя причитается". Приехал Юнги к дому, когда уже совсем стемнело. Взяв Холли на руки, он зашагал к подъезду, когда пёс, прежде спокойно дремавший, встрепенулся и зарычал. — Холли, ты чего? — насторожился Юнги и ойкнул, когда питомец вырвался из его рук и скуля побежал прочь от дома. Дерьмо случается, однако. Юнги ничего не оставалось, как бежать вслед за псом. Не переставая ругаться, он скоро догнал его и, присев на корточки, протянул к нему руки, когда Холли заскулил и попятился назад. Юнги уже и сам всё понял. Резко обернувшись, он увидел два огонька, уставившихся на него из-за мусорного бака. Мы пришли за тобой. Против нас всех не выстоишь. Такого ужаса Юнги ещё точно не испытывал. Как и следовало ожидать, глаза крепились к голове, а та, к туловищу. Мужчина, худой и бледный, с неестественно длинными руками и чёрными пустыми глазницами, тянул к парню свои кривые пальцы. Ты сдохнешь в канаве и тебя будут жрать черви. Отвлекаясь на голос сзади, Юнги обернулся и увидел как сзади стоит женщина, больше похожая на зомби. Гниль от трупных пятен по телу пропитала рваное тряпье, в которое она была одета. Чувствуя, как его колотит от страха, Юнги стянул с шеи амулет и скинул его на землю. — Не сейчас, — твердит он себе. — Не смей поддаваться панике. Зажмурившись, он прислушался к ударам своего сердца, сосредотачиваясь. Знакомое ощущение силы наполнило его тело. Призраки уже стояли в нескольких шагах от него, когда Юнги открыл глаза, вскинув правую руку и отталкивая от себя духа в тряпье. Та упала, мерзко захохотав и шепеляво продолжила сыпать угрозами. — Проваливай в ад, — крикнул он и дух с воплями исчез, распавшись туманом по земле. Ощутив костлявые пальцы у себя на себе, Юнги поперхнулся, но успел вывернуться из хватки. Дух снова бросился на него, пытаясь повалить. — И ты, вслед за ней, — прохрипел парень, уклоняясь. Второй дух исчез с протяжным воем, от которого Юнги передёрнуло. Отдышавшись, он нашарил в темноте амулет и надел шнурок на шею. Холли, спрятавшийся под кустом мелко дрожал и отказывался идти в руки, пока Юнги, не выдержав, не прикрикнул на него. Размазывая грязными руками слезы по щекам, он поплёлся домой.***
Пялясь в потолок, Юнги услышал, как на улице начался дождь. Мелкие капли барабанили по стёклам, пока он лежал на кровати, свернувшись в клубок, сдавливаемый со всех сторон четырьмя стенами. Терзаемый невесёлыми мыслями, Юнги дошёл до жаления себя, осознав, насколько одинок. К родителям Юнги идти не хотел: сомневался, что приживётся, привыкнув жить один. Да и объясняться пришлось бы во многом. Слёзы текли, по щекам, нос давно не дышал, но Юнги не мог остановиться. А может и не хотел. Пока никто не видит, ведь можно..? Внутри Юнги стальной стержень, но и сталь можно согнуть. Ощущая на языке отголоски таблеток, он постепенно провалился в беспокойный сон. ...Ночью Юнги проснулся от шума, словно кто-то пытался вынести дверь вместе со стеной. Готовясь дать пиздюлей нарушителю спокойствия, Юнги взял телефон в руки посмотреть время, когда вспышка молнии озарила светом всю комнату. Громыхнуло так, что задрожали стёкла, а он качнулся от неожиданности. Торопливо пройдя по квартире и прильнув к глазку, Юнги не поверил своим глазам. Уперевшись в дверь двумя руками и насквозь вымокший, прямо на его любимом коврике с котиком, показывающий приходящим средний палец, стоял Чонгук.