Мой мускулистый мужчина

      Вадим опомнился лишь когда услышал голос в наушнике. Андрей заметил, что он замер у комнаты и заволновался, не пропустил ли он что-то или кого-то мимо камер. Телохранитель перевел взгляд н камеру, оповещая, что все в порядке, потом бросил еще один последний взгляд на айдола и прикрыл дверь, оставляя того в темноте.       Чанёль словно чувствовал, как дрожит его сосед. Он был не в состоянии это увидеть, однако обостренный в темноте слух улавливал дрожащее дыхание друга. Тот продолжал стоять, глядя на дверь, словно не веря в произошедшее. Только он думал о Вадиме, как тот тут же появился. Его творчества самом деле трясло, то ли от неожиданности, то ли от страха перед монстром, которого он сначала увидел.       Вскочив с кровати, Бэкхён даже не понял, что предстал перед телохранителем в одних трусах. А вот Вадим заметил. Он старался не подавать виду, но его лицо сильно покраснело, а дыхание стало частым и тяжелым. Вадим не видел Бэкхёна столь обнаженным прежде. — Ты че там увидел? — услышав дыхание друга, спросил Андрей. — Ничего. Просто показалось. Я в туалет, — быстро бросил Вадим прежде чем отключить связь и быстрым шагом поспешить в уборную. Там, при свете ламп, он увидел свое лицо и сам прифигел от этого. Щеки горели так, словно у него жар, сердце бешено колотилось, грозя вот-вот не выдержать и остановиться. Ему было жарко, но по телу бежал озноб. Вадим на несколько секунд предположил, что возбудился. Но от чего? От вида обнаженного пресса юноши? Да, тело у него лучше, чем телохранитель мог себе представить. Хотя стоп. Зачем Вадим представлял обнаженного Бэкхёна? Этого мужчина не мог понять, впрочем, как и свою реакцию. Он же натурал. Нет, по молодости чего только не вытворишь, особенно в пьяном состоянии, но он же трезвый. — Ёпамать, что ж так торкнуло-то, а? — спросил у тишины телохранитель. — Он же не ебался ни с кем и одетый вроде. Блять, — Вадим растерянно смотрел на свое отражение, пытаясь разобраться в себе.       Но он так и понял, в чем причина, но пришел к выводу, что следует посмотреть за своей реакцией на полуголых мужиков. Может это последствия отсутствия секса продолжительное время? Вадим слышал, что чем дольше терпишь, тем быстрее встает на все подряд. Он еще раз посмотрел на себя в зеркало, на этот раз с укором, потом умыл лицо и пошел в комнату охраны. У него совсем вылетело из головы, что связь по прежнему отключена. — Ты че связь отключил? — наехал на появившегося друга Андрей, кинув в него скомканный листок бумаги. Вадим поднял его и развернул. Его напарник приложил много стараний, чтобы нарисовать какашки и подписать их по-русски «Вадим». — Это ты, говно лысое. — Ну ты и мразь, — Вадим вновь скомкал лист и кинул обратно отправителю с улыбкой на лице. — А-а-а, — наигранно выдал тот. — Тебе не нравится мой шедевр? — поднимая бумажку, возмутился Андрей. — Даже Пикассо на такое не способен. — Да куда ему до тебя, — подтвердил Вадим, приземляясь рядом на стул, который тут же прогнулся. Казалось, еще чуть-чуть, и он рухнет под тяжестью телохранителя. Вадим начал подключать свою связь, поглядывая на монитор. — Ты чего, кстати, связь отключил? — вспомнил свой вопрос Андрей. — А ты хочешь услышать, какие звуки я издаю в туалете? — хитро улыбнулся Вадим. — Нет, спасибо, — имитируя рвотный рефлекс ответил Андрей. - Сколько еще до конца смены? — Он ухватил друга за ладонь, чтобы посмотреть на циферблат его старых часов. — Спать хочу, пиздец. — Так поспи. Я послежу за всем, — предложил ему Вадим, уже потянув руку к мышке. Но он тут же получил по ладони. — Ага, конечно. Напомнить тебе, почему тебя не пускали к технике на прошлой работе? Одно неловкое движение с твоей стороны, и придется покупать новой оборудование. Боюсь, такого от новичка не потерпят. Даже от тебя. — Ну и ладно, — фыркнул Вадим, сделав вид, что ему не особо это интересно. Однако ему не нравилось, что се воспринимали его как тупую гору мышц. Никто не в курсе, что после того случая, когда он сломал рабочий компьютер не туда нажав, Вадим стал виртуально обучаться программированию и изучал конструкцию замысловатой прежде для него техники, и теперь мог с закрытыми глазами собрать компьютер из всякого хлама, а потом еще и игрушку создать. Айкью, как выяснилось немного позднее, чем нужно, у телохранителя куда выше среднего даже среди отличников и профессоров. Единственная причина, по которой он не стал этим зарабатывать — он считал, что это не приемлемо для того, кто способен поднять шкаф одной рукой. Но его навыки остались при нем в виде хобби. — А че ты там в комнате увидел? Если я правильно понял расположение камер, это комната Бэкхёна и Чанёля. Подглядывал за детьми, педофил? — в очередной раз подстебнул Андрей своего друга. — Нет. Просто в темноте показалось, что кто-то посторонний в комнате, — отвертелся тот, даже не задумываясь, что его напарник может спросить то же самое у Бэкхёна. А тот ведь мог сказать, что в голову взбредет.       Смена дальше прошла спокойно. Вадим сделал еще пару обходов, каждый раз заглядывая в каждую комнату, задерживаясь перед дверью, за которой находились Чанёль и Бэкхён. Но, когда он приоткрывал дверь, его замершее сердце продолжало биться. Ведь все спали. Андрей, наблюдая через камеры за передвижениями своего напарника не мог этого не заметить. В его разуме закрались подозрения. Странное поведение по отношению к айдолу становилось только сильнее. Пристальное наблюдение сменилось беспокойством и глубокими размышлениями. А теперь еще и этот взгляд. Андрей не мог не заметить, что Вадим разглядывает его украткой. Такое было прежде, в молодости. Даже сомнение в глазах сохранилось. Это впервые произошло в армии. Вадим смотрел так на всех, кто был рядом с ним. А год спустя, по пьяни, когда друзья вспоминали армейские деньки, Вадим признался, что был период, когда он искренне засомневался в своей ориентации, но признаться в этом вслух побоялся, поэтому он решил приглядываться к окружающим мужчинам, чтобы понять, что он испытывает. Естественно, в тот вечер они оба нажрались так, что Вадим и не вспомнил об этом разговоре. Андрей же не смог его забыть. А теперь опять. Неужели корейский мальчик пробудил в его друге давно забытое сомнение? Если так, то проблем им точно не избежать. Андрей понимал, что не в состоянии сделать что-либо. Оставалось только ждать, когда все пройдет или усилится.       Когда Бэкхён проснулся (Чанёлю пришлось его пинать, чтобы добудиться), телохранители уже сменились. Это вызвало у него досаду. Айдол хотел попрощаться с ними, но в итоге так отрубился, что не смог бы проснуться, даже если очень сильно хотел. Зато он застал обсуждение съемок с ночной смены. Камеры и в самом деле сохранили все материалы, включая и те, где Вадим показывал своему напарнику средний палец (а делал он это каждый раз, когда выходил на обход). Сменщиков это забавляло и удивляло одновременно. В Корее не принято, чтобы друзья так себя вели на работе, однако поведение Вадима и Андрея вводило в некое недоумение и восхищение одновременно. Отчего-то работники охранной компании захотели поближе узнать и Андрея и Вадима. И пусть телохранители переговаривались между собой, стараясь не привлекать к себе внимание охраняемых лиц, те все равно все слышали. — Блин, с этими совсем не интересно, — пожаловался сонный Дио. — Вадим с Андреем хоть немного с нами разговаривают. Не то, что эти. — Вадим и Андрей нарушают свои обязанности, когда общаются с нами. Я видел контракт, который наше агентство заключило с их. Там четко прописано, что они обязаны нас только охранять, — не согласился с вокалистом лидер. — Однако то, что не запрещено, можно назвать разрешенным, — добавил Кай. — Я тоже видел контракт. Там не было прописано ограничение в общении. Так что, личные разговоры — это их выбор. — И я о том же, — не успокаивался Дио. — А они не могут быть с нами все время? Я даже готов потесниться и выделить им комнату. — А я нет, — запротестовал Чанёль, ожидая своей очереди в душ. — Тут и так не протолкнуться перед комбэками. — К тому же, кому понравиться работать без выходных круглые сутки, — согласился с рэпером Чен. — Да уж, кому понравится… — Бэкхён так и не удосужился закончить свою фразу, вводя всех в замешательство своим печальным видом и застывшим взглядом. Все понимали, что что-то все же произошло, пока они были не в курсе, но что, сказать не могли.