Юне стояла неподалеку от входа на базу и глядела в серебристое небо Ачойи. Странно: она провела здесь чуть больше десяти дней — хотя дни здесь были короче стандартных — но насколько же успела привязаться к этой планете! С неохотой Юне призналась себе, что ей жаль улетать отсюда. Да, она пережила здесь немало неприятных и даже страшных моментов (она украдкой погладила повязку на ноге — за минувшие два дня рана почти затянулась), зато и приключений на ее долю выпало достаточно. А главное — она встретила здесь друга, которого теперь должна покинуть, возможно, навсегда.
Неужели такова жизнь джедая — встретиться, пережить вместе радость и горе, подружиться, а потом расстаться? И никогда больше не встретиться.
Клоны грузили оборудование на стоящий неподалеку челнок, который должен был доставить их на ожидающий на орбите республиканский крейсер. Еще утром джедаи и солдаты со всеми подобающими церемониями попрощались с вождем Меаром и его народом, но Ла все же увязался за ними. С ним Юне тоже простилась, но, казалось, мальчишка никак не может поверить, что они на самом деле уезжают навсегда.
— Эй, Юне! — вырвал ее из задумчивости окрик Скайуокера. — Мне, что ли, тащить твоего дроида? Давай, займись делом!
Девочка вздохнула и поплелась было ко входу, когда оттуда выскочил предмет ее дум.
— Юне! Хорошо, что я тебя снова встретил! — воскликнул Ла. — Ты уверена, что вы должны уехать прямо сейчас?
— Боюсь, что да, Ла, — ответила Юне, не скрывая печали. — Ты же понимаешь: мы нужны в другом месте. Идет война…
— Понимаю… — Мальчишка почесал свои космы. — А вас не убьют?
— Кто знает? — Юне поневоле улыбнулась. — Постараемся, чтобы не убили.
— Ну, вы уж постарайтесь хорошенько, ладно? — Ла хлюпнул носом. — И возвращайтесь как-нибудь, если что.
— Боюсь, что, если мы вернемся, это будет означать, что сепаратисты снова заинтересовались вашей планетой.
— Ну и что? Вы ведь защитите нас, правда? Да и мы сами теперь кое-что поняли. От войны не спрячешься. Надо или бороться, или погибать.
— Надеюсь, что больше твой народ не увидит войны.
Они помолчали. Ла робко пожал руку Юне и повернулся было, чтобы уйти, но передумал.
— Слушай, — сказал он, — а можно, я кое-что скажу твоему учителю?
Все эти дни после взрыва крепости Ла крутился возле Оби-Вана, точно колючка, приставшая к плащу, и никак не мог наговориться. Вопросы из него сыпались самые разные, но особенно они касались Силы и тех способностей, что она дает. Джедай отвечал, когда находил время, но самому Ла, казалось, этого было мало.
— Конечно, иди, — улыбнулась Юне. — Вон он стоит.
— А он не разозлится? А то вдруг я ему надоел…
— Ты что! Если у него хватает терпения на меня, — Юне понизила голос, — и на мастера Скайуокера, то зачем же ему злиться на тебя? Иди, не бойся, он не кусается.
Оби-Ван стоял рядом с трапом, наблюдая за погрузкой и, как всегда, углубившись в размышления. Ла направился к нему, не желая мешать мастеру-джедаю, но очень желая высказаться на прощание. Мальчик не дошел до него шагов пять, когда джедай обернулся.
— Слушай, я просто хотел кое-что тебе сказать, пока вы не уехали, — моментально заговорил юный забрак. — Знаешь, ты реально крутой. Ты чем-то похож на моего деда — он нас вот так держит, — тут Ла сжал смуглый кулак и потряс им, — и ты их так же. И все слушаются, но не от страха, а от… ну, не знаю, почему…
Оби-Ван смотрел на него с уважением, как смотрят на боевого товарища, с которым пройдено немало испытаний. Затем он наклонился и заглянул мальчику в глаза.
— О чем ты хотел спросить меня, Ла?
— Ты… не можешь взять меня в ученики… ну, как Юне? Я бы всегда тебе помогал, я бы всегда тебя слушался, а, если надо, я бы жизнь за тебя отдал…
— А вот этого не надо, — прервал Оби-Ван. — Не стоит разбрасываться жизнью, ни своей, ни чужой. И словами тоже не стоит. — Он вздохнул с печальной улыбкой, словно давно знал, что этого разговора им не миновать. — Мне очень жаль, но я не могу взять тебя с собой, Ла. В тебе есть Сила, я это чувствую, но недостаточно, чтобы стать джедаем. И, кроме того, ты уже слишком взрослый…
— Я знал, что подвох будет. — Мальчишка повесил голову, но тут же снова оживился. — И все-таки, когда я вырасту, я бы хотел быть таким, как ты. Нет, не думай, я не подлизываюсь, я правда… Этот твой Энакин, он, конечно, классно летает и все такое, но ты… Я не знаю, как сказать, но твоя душа как будто может вместить всех.
— Спасибо, Ла. — Оби-Ван опять улыбнулся, но теперь его улыбка лучилась светом Силы — и легким сожалением от скорого расставания. — Я не думаю, что все обстоит так, как ты говоришь, но спасибо за добрые слова. Вот только не пытайся подражать мне или еще кому-то. Ты должен быть собой. Пройти свой путь. И поверь мне, путь джедая на самом деле вовсе не таков, каким кажется со стороны. С определенной точки зрения Энакин сказал верно: мы порой слишком дорого платим за наши дарования. У нас нет того, что может быть у тебя, — нет жен, детей, дома, мы всю жизнь странствуем по галактике. Таково наше служение. Твое служение — другое. Твой дед, несомненно, видит в тебе своего преемника. После всего, что тебе довелось пережить, ты больше не ребенок, Ла. Ты — мужчина.
Ла глядел в ясные голубые глаза джедая, слушал его слова — и казалось, что каждое слово вливает в него мужество, словно Оби-Ван поделился с ним частью своей силы.
— Я понял, — сказал он. — Тогда — просто спасибо тебе… и всем вам!
Мальчик подался вперед и порывисто обнял джедая. Тот обнял его в ответ, почти зажившие пальцы ласково потрепали темные волосы. Затем Ла кое-что вспомнил и отстранился, покраснев.
— Ой, прости! Тебе же больно, наверное…
— Уже нет, — ответил Оби-Ван и выпрямился. Его рука легла на плечо мальчику в прощальном жесте. — Просто помни: ты — надежда своего народа. Так оправдай ее. А мы постараемся больше не подпустить к вам врагов. Да пребудет с тобой Сила.
Он повернулся и направился по трапу в челнок.
***
Энакин, уже на борту челнока, глядел в обзорный экран и удивлялся: о чем Оби-Ван может так долго болтать с этим сопляком? Мало они наболтались за минувшие дни, что ли? Время не ждет. Да, задание выполнено успешно, и впереди, возможно, уже маячит новое… но Энакину вдруг захотелось, чтобы нового не было. Захотелось, чтобы он смог, наконец, хоть ненадолго завернуть на Корусант, вновь увидеть Падме, услышать ее голос, прижать ее к груди… О, как же давно он это делал последний раз!
«Ненавижу войну!» — с яростью подумал Энакин. — «Скорее бы она закончилась!» Тут он заметил, что учитель поднимается на борт, за ним проскакала Юне со своим дроидом. «Неужели? Наконец-то, теперь можно лететь!»
***
Ла Меар глядел вслед улетающему челноку. По лицу его катились слезы, но он их не вытирал. Мастер-джедай сказал ему, что он теперь мужчина, а мужчина не стыдится своих слез.
«Прощай, Юне… я всегда буду тебя помнить! Прощай, мастер Оби-Ван… и спасибо тебе за все, что ты для нас сделал. И, пожалуйста, не вздумай погибнуть где-то там… Вдруг ты тоже окажешься для кого-то надеждой. И да хранит тебя Сила».
