Питомец

Питомец жил у Криса уже целую неделю. Крис выяснил, что Тао прозрачный и хрупкий только по краям. Сияющая, будто подсвеченная изнутри, кожа, острые тонкие ресницы и фантомная, словно не существующая в земном мире, улыбка всего лишь прикрывали его алмазно твердую сущность. Тао походил на обсидиан: такой же космически темный, завораживающе красивый, выплавленный природой в крепкую цельную породу, острую до прозрачности на сколе. Ассоциация пришла к Крису внезапно, когда одним из вечеров он поймал в черных глазах Питомца блики от лампы. По этой смолянистой черноте свет перетекал, как капли ртути, - так же плавно и беспрепятственно, но лишь по поверхности, не просачиваясь внутрь. Сравнение так захватило Криса, что он обратился к интернету, дабы убедиться в точности образа. Он листал картинки и статьи, с интересом познавая новое. Крис раньше не знал, что обсидиан бывает не только черным, в его памяти отложился лишь эталонный образец. И твердость в своем воображении он несколько завысил. Но это все было не так важно перед захватывающим великолепием, которое он видел на фотографиях. Увлекшись пролистыванием интернет-страниц, Крис не заметил, как к нему подошел Питомец. Его присутствие он осознал, только когда над ухом прозвучал голос: - Вулканическое стекло? – Тао скорее утверждал, чем спрашивал. Крис попробовал на вкус его слова. Стоило примешать совсем немного воображения, чтобы можно было применить и это название к Питомцу. Крис ничего не ответил ему. Все было и так очевидно. Вместо этого он погрузился в созерцание радужной пленки на гладком боку камня, - Чем тебя заинтересовали горные породы? – спросил Питомец. - Я просто листаю красивые картинки, - сказал Крис. Питомец едва слышно вздохнул, но без эмоций, а словно бы выпуская лишний воздух, чтобы не резать тишину громким голосом. - Ты не на тот вопрос отвечаешь, - сказал он без упрека, давления или недовольства. Просто констатация. – Вслушайся внимательно. Чем тебя заинтересовали горные породы? Наверняка был какой-то толчок, побудивший искать статьи про вулканическое стекло, даже если ты его почти не уловил и пропустил мимо, сразу переходя к действиям. Крис невольно сжал ладонь в кулак, упираясь костяшками пальцев в тачпад. Дотошность Тао подводила к вскрытию факта возникновения странных ассоциаций. Само по себе это ни о чем не говорило, но рассказать, что образ Питомца не покидает его мысли и даже толкает к действиям, было стыдно. Это все равно, что признаться в увлечении. Чтобы оградить себя от неприятных ощущений, Крис принялся разглядывать очередную фотографию. У обсидиана были идеальные плавные изгибы в местах, где в момент формирования порода испытала внешнее давление, а потом окончательно остыла в закрученном состоянии. Казалось, даже художник с наметанным глазом не смог бы найти изъян и подправить его, чтобы сделать изогнутые линии еще более эстетичными. Крис сглотнул. Все в этом вулканическом стекле напоминало Питомца. Крис мог бы упростить себе жизнь и скрыть правду, но именно Тао он не мог и не хотел лгать. - Мне в голову пришло сравнение тебя с обсидианом, - ровно произнес Крис. – Это была мимолетная мысль, но я захотел проверить ее, углубить и развить. Крис замер, готовясь к реакции Питомца. Такой умный и чуткий юноша не мог не уловить того, что явилось сигналом к пробуждению любопытства. В конце концов, таких, как он, учат читать подтекст и замечать скрытое, это их специализация. Крис поежился. Неприятно ощущать себя открытым перед тем, от кого хотел бы заслониться. Крис испытывал яркий живой интерес по отношению к Тао, и это являлось проблемой: он не хотел привязываться, но все к тому шло. Крис приготовился к смущению и напряжению, которые неизбежно захлестнут его от малейшего проявления реакции юноши, будь то полуулыбка, долгий понимающий взгляд или приглушенное торжество в глазах. Но Питомец пощадил его чувства. В его ответной фразе не было никаких лишних эмоций, он всего лишь продолжал беседу. - Ты творческий человек, раз способен на сложные ассоциации, - заметил Питомец. – Кем ты работаешь? - Переводчиком технической литературы, - мгновенно ответил Крис, обрадованный тем, что не приходится оправдываться и защищать свою уязвимую искренность. Питомец на минуту задумался. Он провел пальцами по гладкой поверхности стола и остановил их возле клавиатуры. - Тебе нравится? – спросил он, едва касаясь клавиш в имитации слова «рутина». – Ты считаешь, тебе подходит такое занятие? Крис обхватил запястье юноши и прижал его к столу, потому что тот продолжал «набивать» такие слова как «стандарт», «сухость» и «буквальность». - Это скучно и выматывающе, - признал он. – Но у меня нет выбора. Крис начал заранее раздражаться, так как был практически уверен, что Питомец произнесет нечто философское и воодушевляющее в духе «выбор есть всегда». Но ошибся. - Расскажи мне о причинах, которые держат тебя на этой работе, - попросил Тао, и Крис, ожидавший совсем другого, испытал облегчение и послушно раскрылся навстречу, выкладывая то, о чем всегда умалчивал. - Там платят хорошие деньги. Текстов много, а переводчиков с техническим образованием ничтожно мало. Мне просто повезло, что у меня два диплома, - я не останусь без работы. При этом периодически за ценность мне накидывают премии. А я очень нуждаюсь в деньгах. Тао понимающе кивнул. Он с возмутительной невоспитанностью, недостойной Питомца, забрался на стол и сел напротив Криса, загораживая ему монитор. Так было удобно общаться лицом к лицу, но противоречило всем правилам хорошего тона. К тому же Тао не мог не задевать чужих ног своими, а такой тесный, практически дружеский контакт, нервировал Криса. - Твоя квартира стоит немного, дорогих вещей у тебя тоже нет. На что же ты тратишь свою зарплату? – спросил юноша. Он чуть ссутулился, чтобы ладонями удобно опереться о край стола, и такая его поза слишком расслабляла своей обычностью. Вполне можно было забыть о том, с кем говоришь, и начать воспринимать Тао, как простого парня. - На выплату долга, - хмуро бросил Крис. Тао чуть подался вперед, невербально вызывая на подробности. Крис до предела вжался в стул, чтобы удержать дистанцию. - Моей сестре нужна была срочная дорогостоящая операция. Некогда было думать о том, под какие проценты и в течение какого времени я буду выплачивать кредит, - зачем-то начал рассказывать он, хотя предпочитал никого не вводить в курс дела своих трудностей. – Я связан обязательствами и не могу рисковать. Даже небольшое понижение зарплаты существенно усложнит мое положение. Питомец выслушал Криса и откинулся назад. Он глядел в потолок, и на его лице четко отражались работа мысли и какие-то подсчеты. - Разве у нас не бесплатное медицинское обеспечение? – спросил он, наконец. – Почему тебе пришлось платить деньги за то, на что твоя сестра имеет государственное право? И неужели это так дорого? Тут уже вперед подался Крис, не сдержавшись в своем изумлении. - В каком мире ты живешь? – вопросил он, щелкая перед глазами Питомца пальцами, будто возвращая в реальность. – Ах, да... Я знаю, в каком. Поэтому и хочу найти тебе Хозяина – в моем слое тебе будет тяжело. Да, мы имеем право на бесплатные операции, вне зависимости от их сложности. Но бумажная волокита – направления, оформление, проверки, - так затягивается, что ни о какой срочности речь уже не идет. Приходится действовать в обход. А это взятки, на которые не установлен прайс-лист «рекомендовано государством». Понимаешь? - Бюрократия, - коротко охарактеризовал Тао, подтверждая понимание. Он опять о чем-то крепко задумался, скашивая глаза в сторону. Пользуясь отвлечением его внимания, Крис попытался незаметно отодвинуть стул подальше, и он уж было хотел поздравить себя с удачным маневром, как Тао впился в него острым взглядом, бессловесно показывая, что улавливает все жалкие потуги вести себя церемонно. - Я заставляю тебя чувствовать себя неловко? – прямо спросил Питомец, пару секунд буравя Криса совсем не кротким нежным взглядом, а тем самым алмазным сверлом, что на деле составляло его костяк. А потом, словно спохватившись, он сморгнул, и со взмахом ресниц набросил на глаза приглушающий флер. Но Крис провел достаточно времени в обществе Тао и был довольно наблюдателен, чтобы не обманываться его внешней мягкостью. Он мог испытывать почти священный трепет перед Питомцем, мог побаиваться его и гипертрофировать свои чувства по отношению к нему, но слепым это его не делало. По своей натуре Тао был исключительно твердым человеком, склонным к диктатуре и подчинению себе окружающих. Несколько раз Крис уже ловил на себе жесткий взгляд, приказывающий действовать согласно его желанию, и, если откровенно, ему было тяжело противостоять Тао в те краткие мгновения, когда тот забывал себя контролировать. Но Крис с честью выдерживал эти испытания. Его инстинкт самосохранения вопил сдаться на милость и выполнять все требования, но природная несгибаемость удерживала голову высоко поднятой, а взгляд прямым. Крис не знал, как Питомец относится к его упрямому нежеланию капитулировать, но ему почему-то казалось, что тот уже заметил неслучайность его противостояния и имеет какие-то свои соображения по этому поводу. И все же Тао не состоял целиком из жесткости и непреклонности, просто этот внутренний стержень бросался во внимание из-за выразительности глаз. Как ни странно, мягкость, сговорчивость и ласковость были свойственны Тао в той же мере. Дело было только в том, что в связи со статусом Питомца эти качества воспринимались как сами собой разумеющиеся. - Да, - ответил на вопрос Крис. – Ты заставляешь меня смущаться. Есть границы между двумя людьми, не являющимися близкими друзьями, и ты их нарушаешь. Питомец широко распахнул глаза, словно раненный этими словами, и соскользнул со стола, в одно тягучее движение оказываясь вплотную к Крису. - Ты мой Хозяин, а я твой Питомец. Эти отношения куда более близкие, чем у друзей или даже возлюбленных, - произнес юноша. – Ты этого не понимаешь, потому что я с тобой всего неделю, а прочную связь за это время установить практически невозможно. Но мне еще и ты сам мешаешь. Пойми, я сделал свой выбор, и тебе придется принять такой же. Давление со стороны Тао разбудило в Крисе инстинкт сопротивления. - А может быть, это я приму решение, а поддерживать его придется тебе? – возразил Крис, опасно щуря глаза. Питомец пару секунд выдерживал зрительный контакт, а потом, как и раньше, первым через силу отвел взгляд. И то ли он хорошо играл, то ли действительно оказался расстроен, но Крис отчетливо уловил его подавленность. - Неужели ты действительно хочешь избавиться от меня? – спросил Питомец. «Нет. Совсем нет», - слишком поспешно даже для мыслей подумал Крис. - Избавиться – нет. Устроить жизнь – да, - озвучил он свои намерения. Питомец вздохнул и в изнеможении прикрыл глаза. - Для творческого человека ты слишком консервативен, - жестко бросил он, все еще не размыкая век, - ты слишком долго впускаешь новое. У тебя никогда не будет достаточно времени, ты должен уметь перестраиваться молниеносно. Долги связали тебя по рукам и придавили бетонной плитой. Ты приучил себя ничего не желать. Позволь мне… Впусти меня... Питомец открыл очи и устремил на Криса свой глубокий взгляд, проникая внутрь и напоминая то, что тот уже давно втайне осознал: Крис принял Тао и не хотел его кому-то отдавать. Он еще пока боялся своего желания, но оно постепенно становилось все яснее и отчетливее. - Черт с тобой, Питомец, - скрипнул зубами Крис, - оставайся. Так уж и быть, я больше не заговорю о поиске другого Хозяина. Не так он хотел донести до Тао свое решение. Он хотел попросить юношу остаться, и вовсе не желал, чтобы это прозвучало, как одолжение. Слова отражали его настроение, а не отношение к ситуации. И все же, они уже вырвались из уст, и поздно было что-то менять. - Так уж и быть, я позабочусь о строптивом Хозяине, - в тон ему ответил Тао. - Строптивый Питомец, - процедил недовольный скорее собой, чем юношей, Крис. Он по-прежнему не желал отношений Питомец-Хозяин, он все так же не мог прочувствовать их на себе. Оставляя Тао, он принимал его на правах друга. Но это ему еще предстояло объяснить. Крис не был глух, и улавливал, что Тао хочет расшевелить его и сдвинуть с мертвой точки. Но он и сам не собирался пассивно отсиживаться. За последние пять минут в его мозгу оформилась четкая цель – сломать сознание Питомца в Тао. Крис считал, что не нуждается в контроле и успокоении. Но хороший друг ценен всегда, в любой ситуации. Крис смотрел на Тао, и в нем крепла решимость, а осознание того, что юноша более опытен в управлении чужой реакцией, лишь еще больше подзадоривало его. - Я тебе не Хозяин, не называй меня так больше, - на волне твердых намерений сказал Крис. Он ждал, что Тао ответит чем-нибудь колким, спасая свое право на привычную ему реальность, но в который раз ошибся. Тао забавно поджал губы, будто борясь со смехом, и хлопал глазами, вгоняя Криса в ступор. - Кстати, про обсидиан, - сказал Тао так, будто не было только что изматывающего диалога. – У лезвий из обсидиана гладкая кромка толщиной всего несколько нанометров. Из них получаются превосходные скальпели. Крис сперва опешил, не понимая, к чему были сказаны эти слова, а потом начал соображать быстрее и исполнился подозрения. - Это иносказание, и я должен найти в этой информации применимый к тебе смысл? – настороженно спросил Крис. Тао почти смеялся. Он кусал губы и короткими лукавыми взглядами втягивал Криса в свое настроение. - Это просто факт, - ответил он. – Но мне интересно, как ты его интерпретируешь. Судя по тому, что ты прямо сходу начал искать какой-то смысл в констатации, я не ошибся в определении тебя, как творческой натуры. Хочешь, дам тебе опасную подсказку? – игриво улыбнулся Тао, и в его смоляных глазах вновь горели подожженные блики. - Говори, - машинально произнес Крис, внутренне сопротивляясь. Задним числом он предчувствовал нечто пугающее, и это ему совсем не нравилось. - Услышав про обсидиановые скальпели, ты начал искать соответствие в моем характере. Узнай этот факт я, взял бы его на вооружение и хранил, как тайное преимущество. А потом, когда удерживать его больше не имело бы смысла, поставил бы производство на поток. У нас разные плоскости применения знаний. И, если уж быть вопиюще откровенным, ты живешь на грани куба, а я этот куб держу на ладони, и переместиться в твою плоскость навсегда не имею права, как бы мне ни хотелось. Крис молчал. Ему нечего было ответить. Он даже примерно не понимал, как сказанное соотносится с образом и предназначением Питомца.