***
Загородный дом, куда привезли Чонгука, вполне соответствует ожиданиям парня. Роскошный особняк всем своим видом буквально «кричал» о высоком статусе его владельцев. Чон внутренне поёжился, теперь полностью осознавая масштаб катастрофы. Сбежать отсюда будет более чем проблематично, он не идиот и трезво оценил окружающую обстановку — высокая ограда, массивные ворота и многочисленная охрана, сводили шансы к побегу практически на ноль. Парень решает не обострять пока ситуацию и усыпить бдительность окружающих своей мнимой сговорчивостью. Он беспрекословно идёт за охраной в особняк. Внутри дома также всё обставлено с роскошью, но на удивление в этой пафосности нет кичливости, что подчёркивает хороший вкус хозяев. Чонгука одного не оставляют ни на минуту. Даже, когда его «папа» брезгливо поморщив нос, отправил парня в его комнату принять более «приличный вид», за Гуком словно тень последовал один из охранников. Совершенно не ориентируясь в доме, Чон решил изображать капризного избалованного омегу, вынудив охранника дотащить его практически на руках в необходимое помещение. Слава богу, тот не пошёл за ним в комнату, оставшись на страже за дверью. Гук огляделся. Просторное помещение выдержанное в светлых тонах, красиво оформленный интерьер, ну, собственно ничего другого и не ожидалось… Парень со вздохом опустился на край огромной кровати и задумался. Телефон у него отобрали, лишив возможности связаться с друзьями. Оставалось надеяться, что Тэхен вместе с остальными сможет что-нибудь придумать и побыстрее вытащит его отсюда. Хотя… Чон подскочил и быстро подошёл к окну — глухой номер, наличие решётки убила на корню только что зародившуюся надежду. В дверь осторожно постучали и напомнили, что через десять минут его ожидают в кабинете отца. Глухо выматерившись, Чонгук направился к гардеробной устроенной в глубокой нише комнаты. Выбор поражал, похоже, омегу баловали и потакали всем желаниям. Тем непонятнее становились мотивы двигавшие Ли Сокмином, хотя он вполне мог оказаться одним из тех «золотых деток» что не знают куда деть себя от безделья? Решив не забивать этим себе голову, Чон ещё раз бегло осмотрел гардероб омеги — было всё — от авангарда до классики, как говорится на все случаи жизни. Гук невольно вспомнил Чимина, вот бы кто пришёл в восторг от такого изобилия, хмыкнув, парень остановил свой выбор на вполне обычных вещах — джинсах (правда, как оказалось, у них драные колени, на что омега недовольно цокнул языком) и толстовке тёмного цвета с минимальным рисунком в виде какой-то надписи, на ноги кроссовки. Всё — он готов встретиться с ещё одним «своим родителем».***
Выйдя из комнаты Чонгук, нагло ухмыляясь, заявил охраннику, что не помнит где находится кабинет «его отца», превратив того на время в мажордома. Здоровенный бета посмотрел на Гука с какой-то детской обидой в глазах, но надо отдать дань его выдержке промолчал, развернулся и довёл парня до нужной двери, возле которой и остался. Не забыв при этом продемонстрировать подчёркнутую любезность, с поклоном приоткрыв перед парнем дверь. Чонгуку даже стало немного неловко, может он зря так ведёт себя с этим охранником, ему же неизвестно, какие отношения были у них с Ли Сокмином. Вполне может статься, что они были довольно близкими друзьями, а тут он со своими выходками. Но что сделано, то сделано, потом подумает как себя вести. А сейчас ему совсем не до этого… «Отец» оказался высоким приятной внешности альфой, лет примерно пятидесяти. Уверенный в себе, с отточенными манерами, он умело создавал образ респектабельного мужчины. Несмотря на гнетущую атмосферу в кабинете, которая возникла с появлением в нём Чона, парень с любопытством огляделся вокруг. Это не осталось не замеченным альфой, который и так находился не в духе. Неприятный разговор начался с замечания «отца» о том, чтобы Гук перестал изображать из себя дурачка, на что парень в ответ лишь пожал плечами, никак не комментируя. Это разозлило хозяина кабинета ещё больше, после чего начался долгий монолог о выходке Чонгука. Омега безучастно слушал гневную тираду альфу, к нему это никого отношения не имело, а значит, и переживать не стоило. Он только выхватывал из речи «отца» необходимую ему информацию и оставался довольно спокойным, чего не скажешь про альфу. Тот всё больше распалялся и вот наступил момент, когда он совершенно потерял над собой контроль и замахнулся на омегу для удара. Чонгук отреагировал автоматически, уходя в бок от руки мужчины (спасибо занятиям боксом), и чуть не зарядил тому в ответ, едва успев себя остановить — усугублять своё и без того непонятное положение Чон не собирался. Зависший кулак в паре сантиметров от носа, ввёл старшего альфу в ступор. Он явно не ожидал такой выходки от «сыночка». Удивленно поглядывая на своего отпрыска альфа решил прекратить нравоучения, и устало произнёс: — Не знаю, что с тобой творится… В общем, свадьба через неделю. Охранять тебя будут круглосуточно, дабы пресечь твои попытки очередного побега. Как ты уже наверно заметил — на окна мы поставили решётки, так что сбежать через них ты тоже не сможешь. Связи с внешним миром у тебя не будет до свадьбы, считай это твоим наказанием. Все просьбы можешь передавать через свою охрану, ни в чём больше мы тебя ограничивать не собираемся. На этом всё — можешь идти. Чонгуку ничего не оставалось, как слегка поклонится и выйти из кабинета. Уже в своей комнате развалясь на кровати Чонгук прикинув, что к чему, немного приободрился. Никто не собирается морить его голодом или как-то издеваться, а у него в запасе есть целая неделя, чтобы найти способ связаться с парнями и придумать, как отсюда смыться. От нечего делать, Гук решил осмотреть комнату чуть повнимательнее. Гардеробную он уже видел — неизученными оставались полки с книгами и рабочий стол омеги. Пролистав пару томиков, Чон был приятно удивлён литературным вкусом Сокмина, он почему-то ожидал увидеть откровенно скучные романчики о вечной любви, но никак не книги по философии и истории. Одобрительно хмыкнув, он поставил книги обратно и подошёл к столу. Присев на удобное кресло возле стола, он не удержался и пару раз крутанулся прежде, чем начать осмотр. Ничего такого, за что бы мог зацепиться глаз… Парень выдвинул первый ящик — предметные тетради, канцелярские принадлежности и какая-то коробочка. Чон откинул крышку — небольшой ключик, таким обычно запирают замочек на блокнотах для тайных записей. Заинтересовавшись, омега проверил все тетради в первом ящике — ничего подходящего; тогда он выдвинул второй — кажется и здесь мимо: различные альбомы для рисования, краски и всякая прочая ерунда необходимая для творчества, хотя… Он протянул руку вглубь ящика и наткнулся тетрадь в твёрдом переплёте. Вытянув вещицу на свет, он довольно улыбнулся — именно то, что нужно. Немного поспорив со своей совестью, всё же дневник дело достаточно интимное, Гук принял решение прочитать. Сокмина всё равно уже нет в живых, а так может он узнает, что же всё-таки подтолкнуло омегу на побег. Чонгук открыл первую страницу и провалился в чтение… Описание вполне обычных будней, размышления о будущем. Чонгук быстро пролистал почти весь дневник, пока не добрался до записей последних месяцев из жизни парня. То, что произошло с Ли Сокмином, не укладывалось в голове, неудивительно, что тот сбежал и закончил жизнь самоубийством… flashback — Сокмин, у нас с отцом для тебя очень важная новость, — торжественным голосом начал папа, когда семья расселась за столом для совместного ужина. — Шин Кимгю попросил твоей руки, и мы дали согласие. Чуть позже будет составлен брачный контракт, где потребуется и твоё присутствие. — Хорошо, — послушно кивнул Сокмин. — Я доверяю вашему выбору и не возражаю. — Вот и прекрасно, — чуть не захлопал в ладоши папа. — Свадьба через три месяца, надо многое подготовить. Так что я приступаю к организации прямо сегодня. Отец лишь одобрительно кивнул на заявление мужа и тепло посмотрел на сына: — Ты практически не знаком со своим будущим мужем, вы сталкивались с ним лишь на светских мероприятиях. Поэтому я решил немного помочь тебе, чтобы ты мог узнать его получше. Иногда он будет присутствовать на наших семейных обедах или ужинах, и я буду рад, если ты согласишься ходить с ним на свидания, где бы он мог проявить себя с другой стороны менее официальной так сказать. Сказать, что омега испытал невероятный эмоциональный подъем, услышав такую новость, было бы неправдой. Ему с раннего детства внушали, что его брак будет по расчёту, и он в принципе не видел в этом ничего плохого. В их окружении это было в порядке вещей, так жили и его родители. Он всегда был окружен заботой и ему ни в чём не отказывали, взамен требуя только послушания и хорошей учёбы. Так что Сок был вполне доволен жизнью и мог назвать себя даже счастливым. Свою семейную жизнь он видел такой же — с любящим мужем, который окружит его заботой и вниманием. Омегу не пугала разница в возрасте, жених был всего на десять лет младше отца Мина, Сок философски смотрел на такие вещи. Главное, чтобы в семье царило понимание и уважение, а со временем он был уверен, что сможет и полюбить этого человека, ну или хотя бы относиться к тому с искренней симпатией. Надежды Сокмина оправдались — альфа оказался внимательным и обходительным. Стройный, крепкий сорокалетний темноволосый мужчина, с запахом горького миндаля — вызывал у омеги почти восхищение. С ним не было скучно, он всегда поддерживал любые идеи Мина и умел веселиться, отбрасывая весь официоз присущий людям их круга. На свиданиях альфа вёл себя сдержанно, не позволяя ничего лишнего, лишь изредка брал Сокмина за руку и осторожно целовал его запястья, наслаждаясь нежным смущённым румянцем на щеках омеги, но границы дозволенного не переходил. Он постоянно баловал омегу небольшими подарками и неприкрыто восторгался красотой и умом своего будущего мужа. Это весьма льстило самолюбию Сока и заставляло всё больше проникаться симпатией к Шин Кимгю.***
За неделю до свадьбы Кимгю пригласил омегу на выходные в свой загородный дом, где будущие молодожёны собирались жить после свадьбы. Предвкушая отличный уик-энд, Сокмин с радостью согласился, да и любопытно было увидеть то место, где в скором времени он предстанет в роли второго хозяина. Всё было прекрасно ровно до того момента, пока не разъехались последние гости. После чего для Сокмина наступил ад. Шина словно подменили, он, не смотря на протест и сопротивление со стороны ничего непонимающего омеги, буквально силой затащил того в спальню и жестоко изнасиловал. На крики о помощи никто не пришёл, вышколенная прислуга не смела и рта раскрыть, а уж тем более вмешиваться в дела своего хозяина. Кимгю оказался не только насильником, но и изощрённым садистом. Имея большой опыт в подобных делах, Шин умело истязал свою жертву, почти не оставляя следов на её теле, заставляя Мина корчиться и кричать от боли. Всю ночь он насиловал и издевался над беспомощным омегой, у которого не осталось никаких сил, чтобы давать отпор. Уже под утро он, наконец, оставил измученного Сокмина и ушёл, напоследок не забыв издевательски пожелать тому как следует отдохнуть и набираться сил перед новой ночью. Оставшись один, парень смог лишь беззвучно заплакать от унижения и шока. Удрать отсюда не было никакой возможности: сюда его привезли, телефон забрали, а у двери (он проверил) уже стояла охрана и выходить из комнаты без разрешения босса не давала. Сокмин снова разревелся, ненавистный ему теперь запах миндаля, казалось, въелся под кожу и вызывал лишь тошноту. Собравшись с силами, он кое-как доплёлся до ванной комнаты, где провёл несколько часов пытаясь избавиться от запаха альфы. Вернувшись, парень обессилено рухнул на кровать и отключился. Разбудил его неожиданный посетитель, который представился врачом. Он внимательно, не обращая внимания на слёзы и просьбы омеги о помощи, осмотрел парня, смазал небольшие синяки мазью, заставил выпить того обезболивающее и молча вышел за дверь. С хлопком двери до вздрогнувшего Сокмина дошло — здесь никто не придёт ему на помощь, рассчитывать можно было только на себя. С приближением вечера паника всё больше захлёстывала омегу. Он с ужасом ожидал появления своего мучителя, не понимая как из такого приятного во всех отношениях альфы, тот превратился в такое чудовище. Когда Шин зашёл в комнату к омеги, тот уже был на грани истерики с трудом удерживая себя в руках. Альфа окинул оценивающим взглядом побледневшего омегу и улыбнулся (отчего по телу Мина пробежал нервный озноб): — Хочу сразу расставить все точки на «i», моё солнышко. Даже если ты попытаешься кому-нибудь рассказать, что с тобой здесь произошло — тебе никто не поверит, у меня слишком хорошая репутация, а у тебя нет никаких доказательств. Вдобавок ко всему, твой отец слишком сильно зависит от меня с финансовой стороны. Ты ведь не хочешь, чтобы его карьера политика закончилась каким-нибудь скандалом, и твоя семья была бы опозорена? И как переживёт такие потрясения твой папа, он-то не привык жить в нищете. Подумай над этим, детка… — Подонок, — только и смог выдавить из себя Сокмин, пытаясь бороться с паникой. — Я отказываюсь выходить за тебя… Свадьбы не будет! — Зачем столько мелодрамы, моя любовь, — поморщился недовольно альфа. — Никуда ты не денешься — свадьба состоится и это дело решённое. Ты действительно мне очень нравишься. С той самой минуты, когда я впервые увидел тебя на банкете в доме твоих родителей, ты не выходишь у меня из головы… Впрочем это всё лирика, лучше скажи мне — тебе всё понравилось прошлой ночью, м? Поверь, это только начало, самое интересное тебя ждёт после свадьбы… — Ты безумен, — выкрикнул в ужасе омега, пятясь от приближающегося к нему альфы. — Не подходи ко мне… Клянусь, я…я убью себя, только посмей ко мне ещё хоть раз прикоснуться… Взгляд омеги заметался по комнате в поисках чего-нибудь подходящего, но увы, всё было предусмотрено его мучителем. — Таким ты мне нравишься ещё больше, — Шин цинично рассмеялся. — Не устану повторять какой ты красивый, но сейчас ты выглядишь просто божественно, и тем сильнее я хочу тобой обладать. Альфа рывком преодолел расстояние между ними и крепко прижал вырывающегося Мина к себе. — Тебе стоит начать привыкать ко мне, мой милый. Я и так слишком долго был нежен с тобой, а теперь ты прочувствуешь сполна, как же сильно я тебя люблю… С этими словами для Сокмина началась очередная кошмарная ночь.***
По возвращению домой, запуганный Сокмин отделался общими фразами на расспросы родителей и заперся у себя в комнате. С момента приезда омега места себе не находил — он боялся, очень боялся, но… Парень всё тщательно обдумал и взвесил, прежде чем всё же решиться на откровенный разговор с родителями. К его горькому разочарованию, как и предсказывал Кимгю, ему никто не поверил. У того действительно была слишком хорошая репутация в глазах окружающих, да и положа руку на сердце, и сам бы Сок не поверил в такие россказни, если бы это не произошло с ним самим. Отец хотя и выслушал внимательно немного сбивчивый рассказ сына, но бездоказательно верить не стал, списав всё на нервы. Папа также отмахнулся, не желая выслушивать «непонятную ересь» и посоветовал прекратить истерику, попутно жалуясь отцу, что они похоже слишком сильно избаловали своего сына. Было обидно — омега никак не ожидал такой реакции. Он всё же надеялся, что сможет заставить свих родителей если не отменить, то хотя бы отложить дату свадьбы. Но ещё большим ударом оказался визит Шина к ним домой в этот же день. Альфа вёл себя, как ни в чём не бывало, вновь был обворожителен и галантен — вручил огромный букет роз и очередной подарок онемевшему от такой наглости Сокмину, и с удовольствием принял приглашение от папы омеги остаться у них на ужин. За ужином альфа развлекал родителей омеги рассказами о проведённых с их сыном замечательных выходных, но в конце не преминул отметить несколько вялое настроение Сокмина, убедительно изобразив беспокойство за здоровье омеги. Мину оставалось лишь поражаться виртуозной игре этой самоуверенной сволочи, но ничего поделать не мог. Все его колкие выпады, словно не замечались альфой — он так нежно и ласково улыбался в ответ, что родители в итоге уже начали сами одёргивать омегу за его невежливое поведение. В результате Сокмин психанул и, сославшись на головную боль, ушел в свою комнату. Минут через двадцать раздался острожный стук в дверь и омега не подозревающий подвоха разрешил войти. Каково же было его удивление и злость, когда на пороге он увидел Кимгю. Тот зашёл и запер на ключ дверь, словно отрезая их двоих от остального мира. Омега расширенными от страха глазами смотрел на ухмыляющегося альфу, который с любопытством осмотрел комнату и перевёл свой изучающий взгляд на неподвижно стоящего парня: — Как я понимаю, ты всё же не стал меня слушать и решил поговорить со своими родителями… Ты очень непослушный мальчик, Сок-и… — Не приближайся ко мне… Я буду кричать! — нервно предупредил омега, заметив движение альфы в свою сторону. — Я же говорил тебя, детка… Если ты огорчишь меня, то я ОЧЕНЬ СИЛЬНО огорчу твоего отца… Так что будь хорошим и подойди ко мне сам, — голос альфы зазвучал так властно, что у омеги, едва не терявшего сознания от страха, не хватило сил противиться его приказу. — Ты меня расстроил и теперь тебе придётся загладить свою вину. Сделай мне приятно, я уверен, что у тебя это прекрасно получиться… Сокмин ощутил тяжесть рук Шина давящих ему на плечи и заставляющих опуститься на колени. Руки альфы ласково потрепали его по волосам и приподняли за подбородок: — Ты же понял, ЧЕГО я хочу, да малыш? Перепуганный омега заторможено следил за руками альфы, неторопливо расстёгивающими брючный ремень и молнию на брюках, приспускающих нижнее бельё на теле мужчины. Затем эти же руки нетерпеливо зарылись волосы на затылке омеги и больно сжав, подтолкнули его лицо к эрегированному члену альфы. — Давай, детка, не разочаруй меня, — услышал Сокмин хриплый голос возбуждённого Шина. — Я весь грёбанный ужин только и думал о твоих охуенных губах…***
Шин приезжал на неделе к ним домой ещё пару раз и, умело используя страх омеги, принуждал того к удовлетворению своих фантазий. Так было и сегодня. Уже приведя себя в порядок, Шин довольно улыбнулся и притянув к себе беззвучно плачущего Сокмина шепнул тому на ушко, заставляя того вздрогнуть и поёжиться от страха: — Завтра наша свадьба, солнышко. И потом ты будешь моим безраздельно, я весь в нетерпении… Он чмокнул в щёку застывшего парня и ушел. Это было последней каплей. Выйдя из оцепенения, Сокмин лихорадочно огляделся. Взгляд блуждал по комнате не цепляясь ни за что конкретное, пока в голове созревал план побега. Наскоро одевшись в первое, что попалось под руку, он схватил кошелёк, телефон и выбежал из комнаты. Руки дрожали от нервного напряжения, и омега вспомнил, что в аптечке папа хранит сильное успокоительное. Осторожно он пробрался на кухню и выпил пару таблеток, а потом, подумав, сунул их в карман куртки на всякий случай, и уже после этого выскочил незаметно на улицу. В городе Сокмин решил выглядеть попроще, чтобы не привлекать внимания, поэтому зайдя в ближайший недорогой магазинчик, купил себе всё необходимое и тут же переоделся. Всё происходило спонтанно, и парень, недолго думая, для начала решил зависнуть в баре и заглушить свою истерику высоким градусом, а потом поискать себе ночлег в какой-нибудь дешёвой гостинице. Единственное, что упустил из виду расстроенный омега, это действие успокоительного, которое продолжал время от времени глотать, запивая таблетки коктейлями. Когда его попросили на выход, в связи с закрытием бара, Сокмин уже почти ничего не соображал и бесцельно брёл по тёмным улицам ночного города. Кто-то грубо толкнул омегу, и тот не удержавшись на ногах, повалился в сугроб не имея сил встать или же что-то сказать в ответ. Чужие руки проворно обшарили его карманы, выудив кошелёк и телефон, а омега так и остался лежать, глядя на звёзды, что ярко блестели в вышине, постепенно отключаясь и замерзая насмерть… flashback end***
Чонгук захлопнул дневник. Картина смерти омеги сама дорисовалась в его воображении. Придушил бы того альфу собственными руками, попадись он ему на пути. Гук нервно зашагал по комнате, сжимая кулаки. В дверь постучали, отвлекая парня от мрачных мыслей, и не дожидаясь его разрешения, открыли, пропуская внутрь гостя. — Здравствуй, Сок-и, — хищно улыбаясь проговорил Кимгю, делая медленные шаги навстречу к замершему Чонгуку. — Мне сообщили, что ты нашёлся, и я не смог удержаться, чтобы не навестить тебя. Ты заставил всех нас нервничать. Запах горького миндаля накрыл омегу, заставляя передёрнуться от накатившего гнева. — Да пошёл ты на хер, — прохрипел сдавленным от злости голосом Чон. — Ещё один шаг — и я тебя прибью, урод. В глазах альфы вспыхнули искорки интереса: — А ты изменился, Сокмин-и, и я сейчас говорю вовсе не о твоей внешности. И мне это нравится… Альфа сделал ещё один шаг к омеге. Чонгук не задумываясь о последствиях, со всей силы влепил левым хуком по печени мужчины, заставив того согнуться пополам от боли. Чон приподнял Шина за волосы заставляя посмотреть на себя и прошипел, сузив глаза от ненависти: — У меня есть истинный, и только он может ко мне прикасаться — запомни это, мразь! Никакой свадьбы не будет, даже не надейся на это. И мне плевать на то, что ты собираешься сделать с моей семьёй. Шин шумно втянул воздух носом, пересиливая боль, и ухмыльнулся, ничуть не испугавшись угроз омеги: — Ты так прекрасен, когда злишься, малыш, я уже говорил тебе об этом. А истинный… это всего лишь досадная помеха на пути нашего счастья… Мои люди это быстро исправят, а сейчас мне пора уходить. Был рад тебя увидеть, моя прелесть. С трудом разогнувшись, альфа вновь прошёлся оценивающим взглядом по дрожащему от злости омеге и, улыбнувшись своим мыслям, двинулся на выход из комнаты. Уже стоя в дверях, он обернулся и проговорил: — Увидимся на свадьбе, малыш, и большая просьба — не растеряй свой запал. Наша брачная ночь будет гораздо интереснее, чем я себе представлял.