Охотник и жертва

      Акаши действительно пришёл в себя и прекратил истязание тренировками. Однако на горизонте появилась новая проблема — мой тайный поклонник. Хаяма оказался не при делах. Акаши спросил форварда об этом в лоб вечером того же дня. Он просто заявился на тренировку, от которой его отстранили, и угрожающими взглядами, словно ударами хлыста, заставил Котаро выйти на улицу. И, что хуже всего, меня он заставил присутствовать при разговоре. Мол, Хаяме в моём присутствии будет сложно лгать. Сейджуро всё понял бы по его лицу. Хотя мне больше верилось, что это демонстрация тотального контроля над всем, что касалось меня и моей жизни в любых её аспектах. Перепуганный Котаро всячески отрицал свою причастность к отправке цветов. Акаши подтвердил правдивость его ответа.       Наличие действительно «тайного» поклонника весьма напрягало, поэтому о втором сюрпризе, который доставили на следующий день, решено было не упоминать: в воскресенье меня ожидала коробка бельгийского белого шоколада. Я не была идиоткой, чтобы пробовать подарок от неизвестно кого, и сразу же выбросила нераспечатанный шоколад. В первый же учебный день никаких знаков внимания не последовало, и я со спокойной душой решила об этом забыть.       Всё ещё занимая пост капитана и располагая всеми полномочиями, Акаши отменил моё наказание. Впервые за последний месяц я возвращалась из школы засветло. На пороге дома мирно дрых пушистый урчащий комочек белого меха. На котёнке красовался аккуратный ошейник с бантиком, и сидел он на привязи. Это однозначно был подарок от поклонника. Честно говоря, я сомневалась, что следовало с ним делать. Акаши бы не оценил, если бы я вдруг стала принимать подарки от чужака, но не вышвыривать же мелкого блохастика на улицу. В итоге я решила, что временно оставлю его себе, пока не подыщу нового хозяина, а капитану об этом всём знать не обязательно, ведь ему и так хватало причин для головной боли.       И всё-таки решение приютить кота оказалось ошибкой: тайный воздыхатель, словно почувствовав одобрение с моей стороны, продолжил романтическую атаку. Утром на пороге возник уже знакомый курьер. В его руках красовался букет алых лилий, которые символизировали возвышенные намерения. Я не спешила принимать цветы, лишь извинилась и спросила, можно ли узнать имя отправителя.       — Сожалею, Хошино-сан, но заказ сделан анонимно со скрытого номера.       Я ещё с минуту колебалась, держа в руках бланк, а после вернула его курьеру неподписанным.       — Я не могу их принять. — Курьер выглядел удивлённо, но объясняться я не собиралась. — Можете оставить их себе или отдать кому-нибудь.       Курьер пожал плечами и покинул порог моего дома.       В школе Акаши заметил моё напряжение, но я сказала, что просто устала из-за учёбы. В целом, так оно и было, поэтому я не лгала во время проверки на детекторе лжи в лице моего капитана. Пока Акаши в очередной раз устроил романтическое рандеву с фигурками шоги, я обратилась к Сакамото за помощью. У меня в Киото знакомых почти не было, так что единственным способом найти хороший дом для котёнка — обратиться к старосте. Сама она, к сожалению, не могла забрать блохастого, так как у её мамы аллергия на шерсть. Но подруга пообещала, что расспросит у друзей и соседей.       Возвращаясь домой, я могла думать только о том, что Акаши вдруг решит заглянуть ко мне в гости и, увидев там белое чудо, открутит мне голову за очередные недомолвки.       «Или снова соблазнит и вручит половую тряпку…»       Я нахмурилась, вспоминая, как он обошёлся со мной, но злиться больше не могла. Как ни крути, а теперь всё было в порядке. Но отомстить хотелось очень даже сильно. Имелась в наличии одна идея, но я не могла её воплотить, так как Акаши никогда не терял бдительность. Оставалось просто ждать удачный момент. Всё-таки месть — холодное блюдо.       Дома выяснилось, что котёнок бесследно исчез. Пришлось перевернуть весь дом. Даже пасть Куро была тщательно обследована на предмет наличия белой шерсти между острыми зубками. А что, она у меня по размерам была даже больше самого блохастика. К счастью, ему всё-таки посчастливилось не стать обедом грызуна. В итоге, вспомнив об утреннем визите курьера, я пришла к выводу, что пушистый хулиган просто выбежал через открытую дверь. Пришлось провести обыск ближайших улиц. Не то чтобы он был мне настолько дорог, но это же всего лишь маленький котёнок, который остался один под открытым небом. Пока у котёнка не появился настоящий хозяин, ответственность за его жизнь лежала на мне.       Увы, поиски не увенчались успехом. Я корила себя, что не доглядела за мелким, и, вернувшись домой, набрала текст объявления, которое собиралась распечатать утром и развесить на соседних улицах. Засыпая, я чувствовала сильную тревогу. Шестое чувство подсказывало, что вот-вот должна была случиться беда. Я искренне надеялась, что по пути в школу не обнаружу раскатанного по асфальту пушистика. ***       Хоть наказание и закончилось, но вот репетиторство в полном объёме оставалось за мной. Как это уже бывало много раз, я договорилась о встрече с одним из своих учеников за час до уроков. Я быстро собралась и вышла из дома. На улице было серо и относительно темно, так как осень полностью вступила в свои права и день неумолимо укорачивался. Закрывая дверь, я боковым зрением заметила небольшую коробку с бантом на одной из ступенек. От взгляда на неё чувство тревоги только усилилось. Мне меньше всего хотелось получить новый подарок.       Службы доставки работали лишь с восьми, а это с огромной долей вероятности значило, что посылку доставил лично отправитель. Становилось жутко от одной мысли, что кто-то ночью приходил к моему дому, или, что ещё хуже, был тут недавно. Не исключено, что этот самый человек сейчас находился поблизости и наблюдал. Волосы на затылке становились дыбом от подобной догадки. Я оставила ключ в замочной скважине и медленно, будто ступая по минному полю, подошла к новому подарку.       Коробка стояла в тёмной почти чёрной луже. Из-за предрассветных сумерек было не различить её цвет. Я будто под гипнозом присела и протянула руку к банту. Шёлковая лента с лёгкостью поддалась и скользнула в лужу, моментально промокая и темнея от неизвестной жидкости. Разум просил не делать этого, но я уже не могла остановиться. Медленно сталкивая крышку набок, я затаила дыхание. Глаза расширились, наполняясь слезами. Я в ужасе отшатнулась, неуклюже падая на задницу и зашибая локоть, на который приземлилась. В считанные секунды я юркнула обратно в дом и заперлась на все замки. Доставая дрожащими руками телефон из кармана куртки, я не знала, кого просить о помощи. Соседку-опекуншу? Полицию? Родителей? Ответ пришёл сам. Набирая номер Сейджуро, я с замиранием сердца ждала, когда услышу его голос.       — Мегуми?       — Ты мне нужен.       Сил на объяснения не было. Да и как описать ту картину, которая сейчас стояла перед глазами? Я сбросила вызов и села на пол прихожей с застывшей маской ужаса и отвращения на лице.       Сложно сказать, сколько времени прошло, но громкий настойчивый стук в дверь вырвал меня из оцепенения. Сначала сердце ушло в пятки. Мне было страшно от того, что за дверью мог оказаться тот, кто безжалостно выпотрошил котёнка. Зазвонил телефон. Это был Акаши. Стук в дверь повторился, и на этот раз он сопровождался просьбой капитана открыть.       Едва парень вошёл, я повисла на нём и разрыдалась. Цепляясь за его пиджак, как за спасательный круг в бушующем море, я бормотала какую-то невнятную чепуху. Акаши хранил молчание. Он крепко прижимал меня к себе, гладил по волосам и целовал в макушку. Когда рыдания превратились в неконтролируемые всхлипывания, он отвёл меня за руку в ванную и заставил умыться холодной водой. Считая, что Сейджуро когда-то пытался управлять мной, я ошибалась. Впервые я почувствовала на себе его «воздействие» именно в тот момент. Это было похоже на гипноз: он говорил то, что мне было нужно таким мягким и спокойным голосом, которого я раньше не слышала. Сирена в мозгу затихла, сознание перестало метаться, разбиваясь о черепную коробку. Часы на стене отдавались эхом в ушах. Тик. Тик. Тик. Я слышала голос Сейджуро. Я чувствовала запах его идеально выглаженной рубашки. Сильные руки обнимали меня, согревая. Дрожь в теле постепенно сошла на нет. Я точно знала, что нахожусь в безопасности.       Периодически содрогаясь, я рассказала своему спасителю о том, что скрывала всё это время. Акаши принял облик устрашающий, гневный. Его глаза сузились. Внутри всё сжималось, когда я поняла, какую сильную ярость он сдерживает. Возможно, Акаши хотел бы отчитать меня, но куда больше его интересовала насаженная на пику голова моего ухажёра с пугающими наклонностями.       Как бы я ни умоляла, Сейджуро заставил пойти в школу. Аргумент был весомый: там под его опекой меня точно никто не тронет. К тому же, не стоило сидеть в четырёх стенах и зацикливаться на произошедшем. Мне необходимо было отвлечься на рутину.       Пока я приводила себя в божеский вид, Акаши поспешил вниз. От одной мысли, что придётся ещё раз столкнуться с пережитым кошмаром, я запаниковала и отказалась выходить на крыльцо. Возражения не принимались, и меня настойчиво вытолкнули на улицу. Подарка на пороге не оказалось, а вместо лужи крови красовалась обычная вода — Акаши смыл всё с помощью садового шланга.       — Ты никому не должна рассказывать об этом, Мегуми. По крайней мере, сейчас. Доверься мне.       Сейджуро проследил за полным отчаяния взглядом, который был обращён на ту самую ступеньку, и встал передо мной, заставляя оторваться. Его горячая ладонь коснулась щеки, и я прильнула к ней, закрывая глаза. Довериться? Я была согласна. Только ему и никому другому. Капитан вновь крепко прижал меня к себе.       Несмотря на заминку, мы всё равно пришли раньше остальных учеников, и пока были одни в классе. Акаши тщательно скрывал беспокойство, но я всё видела по глазам. Да и тон его вместо привычного холодного больше походил на натянуто-сопереживающий. Он вовсе не хотел стоять тут и обжиматься со своей перепуганной не на шутку девушкой. Акаши хотел приступить к поиску главного врага немедленно. Но он терпел, потому что был нужен мне. Могу поспорить, когда урод, сотворивший то зверство, попадётся, мой капитан выпотрошит его без тени сожаления.       — Доброе утро! Ой…       Вошедшая в класс староста стушевалась, заметив, что мы с Акаши как-то слишком близко стоим друг к другу. Девушка смутилась и пробормотав нечленораздельные объяснения о внезапно свалившейся срочной задаче, выскочила в коридор. Я печально потупила взгляд в пол и, отпуская спасательный круг, наконец заняла своё место. Мне было страшно даже думать о том, что ждало дальше. ***       Прежнее наказание превратилось в поощрение. Акаши никогда не позволял мне оставаться без присмотра. Я обедала либо с кем-то из клуба, либо с Хотару. Сейджуро лично водил меня в школу и домой после тренировок, за редким исключением, доверяя эту задачу кому-то из троицы генералов. Однажды, когда все четверо отправились на выездной матч, куда мне было не попасть из-за уроков, доставку осуществлял его шофёр, который напрочь отказался остановить машину хотя бы за углом, и высадил мою королевскую задницу прямо у центрального входа. Единственным лучиком света в этой ситуации было перекошенное от злости лицо Накаямы, которая как раз ожидала прихода одной из своих подруг-змей.       К слову о королеве сук в Ракузан: я почти сразу же высказала Акаши своё предположение о её возможной причастности к издевательствам надо мной:       — Она ведь и раньше радовала подарочками…       — Что ты имеешь в виду?       Акаши смотрел на меня с недоумением. Я и забыла, что никогда не рассказывала обо всех кознях его бывшей. Он ждал объяснений.       — Насекомые в еде, крыса в сумке… — Я загибала пальцы, вспоминая всё, что получала в дар от Накаямы до каникул. — Змею эта сука даже специально усыпила, прежде чем подбросить в мои вещи. Ну и самый большой её шедевр — лезвия в кроссовках, но об этом ты знал.       — Мегуми, почему ты не говорила мне об этом?       Я уставилась на парня как на идиота:       — Ты же сам сказал, что наша вражда тебя не колышет. Разве не так?       Судя по выражению его лица, очень даже «не так». Объяснений не последовало. Теория была опровергнута без рассмотрения, так как мой капитан был уверен, что ей не хватило бы духу на подобное зверство.       Помимо этого, как я заметила, ещё со времён внепланового больничного она не предприняла ни одной попытки подпортить мне жизнь. Мы иногда устраивали перепалки, но она и пальцем не касалась меня или моих вещей. Я подозревала, что тут без Акаши не обошлось, хотя он и утверждал раньше, что Аридзу — исключительно моя проблема. ***       — Я себя чувствую под домашним арестом, — недовольно бурчала я, когда Сейджуро после уроков вёл меня в спортзал. — Ты бы ещё ко мне круглосуточную охрану приставил.       — Об этом я уже думал.       Я вздохнула и взяла его под руку. Мне были понятны мотивы Акаши, и противиться не имело смысла, но такая опека сильно угнетала. Моя жизнь превратилась в симулятор выгула собаки. Не хватало только ошейника с трекером. Меня просто водили из пункта А в пункт Б. Каждый день.       Но, стоило отдать должное, план Акаши работал: подарки перестали появляться на пороге, курьер цветы больше не приносил. Да и любым иным способом со мной никто не пытался связаться. Спустя две недели собачьего быта, я научилась вилять хвостиком, когда Акаши снисходительно позволял мне поиграть в мячик с третьим составом Ракузан.       — Полагаю, ты быстро достигнешь уровня Тецуи до попадания в основу Тейко, — однажды заметил Акаши, — но перспективы дальнейшего развития навыков я в тебе не вижу.       — Не слишком ли жестоко, Сей-чан? — Мибучи склонил голову и насмешливо посмотрел на мою поникшую фигуру. — Кажется, Ми-чан расстроилась.       — Не парься! Для новичка вполне неплохо!       Увесистый «подбадривающий» удар Эйкичи чуть не сбил меня с ног. Я искренне поблагодарила его за поддержку, но попросила больше не пытаться перебить мне позвоночник.       Из всех присутствующих только Хаяма промолчал. После вопроса Акаши о том, не вздумал ли он приударить за мной, форвард заметно отдалился, и наше общение сводилось к минимуму. Это было обидно, ведь в его компании я чувствовала себя комфортно. А вот он — нет.       Когда ему выпала честь сопроводить меня после тренировки по причине срочных дел Акаши, я предприняла попытку извиниться за неловкую ситуацию с ревностью капитана. Хаяма сначала ничего не отвечал и выглядел задумчиво, а потом выдал фразу, от которой мне стало ещё хуже.       — Тут не за что извиняться. Всё-таки его претензии не беспочвенные… Ты мне действительно нравишься, Мегуми-чан.       Я оторопела. Да кому вообще могло прийти в голову, что он испытывает ко мне чувства? Да и как парня я никогда его кандидатуру не рассматривала…       Хаяма взглянул на меня точно так же, как в тот раз, когда предложил поучить игре в баскетбол. Он подошёл ближе и, пользуясь моим замешательством, обнял за плечи. Из-за разницы в росте он с лёгкостью умостил подбородок поверх моей головы. Мы стояли под одиноким фонарём. Трещание лампы заполняло пространство вокруг. Время будто замерло, и, казалось, я забыла, как дышать. Котаро долго думал, а я слушала, как его сердце после бешеного галопа стало биться спокойнее. Со мной же дела обстояли иначе: чем дольше он находился так неприлично близко, тем сильнее ускорялось сердцебиение. Ничего хорошего его поведение не сулило.       — Если бы не Акаши, ты бы согласилась пойти со мной на свидание?       Вопрос застал врасплох. Я оттолкнула парня ровно настолько, чтобы иметь возможность посмотреть ему в лицо и понять, не шутка ли это. Хаяма не шутил. То ли от удивления, то ли от того, что он так резко нарушил границу моего личного пространства, я ненароком позволила себе задуматься над ответом. Хаяма был весёлым, активным… и очень даже привлекательным парнем. Внимательно изучая форварда под ярким освещением уличного фонаря, я впервые за всё время нашего знакомства заметила, что его глаза потрясающего глубокого зелёного цвета. Озорные и по-доброму хитрые, как у большого дикого кота. Если бы я слушала бабулю и научилась отдавать предпочтение хорошим мальчикам, то…       — Да.       Ответ вырвался непроизвольно, и я тут же прикусила язык. Стоило вообще промолчать, но это умение срабатывало через раз. Баскетболист переместил руки ко мне на талию, сводя к минимуму дистанцию между нашими телами. Никогда бы не подумала, что рядом с ним бывает настолько жарко. Даже промозглым осенним вечером меня обдало жаром африканской пустыни. Я завороженно следила, как тонкие губы растягиваются в улыбке, обнажая чуть заострённые клыки. Да, Хаяма был похож на дикого подверженного инстинктам зверя… В отличие от расчётливого Акаши.       «Акаши!» — почти взвыл ускользающий рассудок, и я моментально сбросила с себя наваждение. Прежде чем Хаяма успел поцеловать меня, я сильнее упёрлась ладонями в его грудь, отталкивая, и опустила лицо вниз.       — Тебе не стоит этого делать.       Тишина. Физически можно было почувствовать, как она давит на мозг, вызывая при этом лютую мигрень. Было боязно. И стыдно. Как я могла так ослабить бдительность и поддаться мимолётному чувству? Акаши единственный, кого я люблю и хочу. Хаяма, каким бы он хорошим человеком ни был, не имел шанса занять его место в моём сердце. Дав слабину, я чувствовала себя последней тварью. И лишь здравый смысл подсказывал, что оступились оба. Котаро изначально знал об Акаши. Знал и всё равно предпринял попытку наступления. Я оказалась застигнута врасплох его настойчивостью и беспардонным поведением. Исход был очевиден. Он понимал.       — Так нечестно… — Хаяма вернул руки ко мне на плечи и едва ощутимо потёрся носом об макушку. Он будто запоминал лёгкий аромат мёда с молоком, которым были пропитаны мои волосы. — Акаши всегда побеждает.       Форвард ещё ненадолго задержался в таком положении, а потом отстранился, и мы продолжили путь без единого слова.       — До завтра, Мегуми-чан, — сказал он на прощание, и с того момента обращался ко мне лишь по фамилии. ***       Ближе к середине октября я уже порядком устала от заботы Акаши. Мир вокруг становился серее. Уныние поглощало с головой. Из-за необходимости всё время находиться под присмотром, я не могла позволить себе даже лишний раз подышать свежим воздухом. Мысль, что стоило обратиться к кому-нибудь из старших, посещала всё чаще. Сколько же мог продолжаться этот цирк? Но, глядя правде в глаза, я понимала, что будет только хуже, если тайна о преследователе станет известна родителям. Меня тут же заберут в Токио, или, чего хуже — отправят на Хоккайдо. Оба варианта были так себе. Я выбирала остаться с Акаши, пусть и в холодных тисках сложившихся обстоятельств. ***       Хаяма продолжал избегать даже смотреть в мою сторону. Но теперь в глазах его читалось что-то иное… Не обида на отказ. Это было похоже на вину. Да, форвард терзал себя, но причина была неясна. Неужели он жалел, что попытал удачу? Но ведь будучи решительным парнем, он должен был рано или поздно сделать это. Может ли у него быть свой неизвестный мне повод для печали?       — Ты выглядишь подавленно. — Акаши сидел за моим кухонным столом, обратив задумчивый взгляд на свою порцию лапши. — Из-за Котаро, так ведь?       Я как раз заваривала чай. Несомненно, мой парень-детектор давно заметил, что Хаяма испытывал ко мне чувства, далёкие от дружеских. Да и мои терзания не укрылись от его внимательных глаз. Вероятно, он уже и сам догадался, что предмет моей печали признался во всём. Знать, что Акаши думал об этом, совершенно не хотелось. Было крайне неприятно обсуждать с ним отвергнутого парня.       — Знаешь, Сейджуро, я разбивала посуду и головы придуркам, но никогда — сердце друга. Это действительно паскудно…       Голос заметно дрогнул. Я испытывала чувство сродни тому, которое поглотило меня после приёма у Ватанабэ, когда я по неосторожности ранила Сейджуро. Только с Хаямой всё было сложнее: каждый день ему приходилось видеть меня в компании капитана, который знал о его симпатии. Вероятно, парень ощущал себя загнанным. Ещё и Акаши подлил масла в огонь: ревность оказалась ему очень даже свойственной. Но он любил демонстрировать превосходство в своей уникальной садистской манере.       Вскоре после откровенной беседы под фонарём, о которой Акаши, благо, был осведомлён лишь частично, он вызвал меня в кабинет посреди тренировки и буквально набросился. К счастью, дело обошлось лишь яростными поцелуями и укусами. Насытившись вдоволь, капитан отступил, и я едва успела привести в порядок растрепавшийся хвост, как в кабинет по делу заглянул Котаро. Его взгляд задержался на моей шее, после чего парень приуныл и сообщил, что вопрос может подождать. Акаши выглядел слишком самодовольным, и я догадалась о причине. Маленькое компактное зеркальце всё подтвердило: на моей шее красовался багровый засос, который, казалось, не заметит лишь слепой. Оставалось только гадать, насколько хреново себя почувствовал Хаяма. А вот капитан-собственник смаковал победу. Я пришла к выводу, что меня тупо заклеймили. Иначе и не скажешь.       — Помирись с ним. — Сначала мне показалось, что это шутка. Я отвлеклась от воспоминаний и с нескрываемым удивлением взглянула на Акаши. Он говорил всерьёз: — Котаро стал показывать плохой результат. Из-за тебя.       — Да ладно? Из-за меня? А не ты ли тут строил альфа-самца и демонстрировал, что территория занята? — Я оттянула высокий ворот свитера, показывая всё ещё виднеющееся «клеймо». — Обязательно было добивать его подобным образом?       Акаши заметно напрягся, но промолчал. Кому-то вроде него всегда сложно признавать ошибки. Да я и не ждала. Мы и так знали, что он в очередной раз выходил за рамки. Его тренировки, провокация в мой адрес и показное шоу для Хаямы… Капитан попросту терял контроль перед Зимним кубком. Ещё и наличие моего преследователя с замашками психопата мешало сосредоточиться на подготовке к играм.       — Не нравится мне твой настрой, Сейджуро…        Я зарылась пальцами в лохматую красную шевелюру. Капитан довольно прищурился от подобных манипуляций. Над нашим небом сгущались тучи, и меня не покидало дурное предчувствие. ***       Хаяма сплоховал в последнем матче и был отправлен капитаном на пробежку. Холод стоял собачий из-за дождей, и такое наказание казалось очень даже жестоким. Улучив момент для примирительной беседы, я и сама переоделась в форму, после чего присоединилась к форварду команды.       — Бегать в одиночку скучно, — заметила я, поравнявшись с разминающимся Хаямой.       — Вряд ли. Меня всё устраивает.       Парень даже не взглянул в мою сторону. Я почувствовала укол вины. Однако отступать никто не собирался. Волосы вмиг оказались собраны в хвост. Жертва грядущего примирения так просто не избежит своей участи.       — Может, начнёшь уже нормально со мной общаться? — Я встала перед Котаро, но он просто обошёл меня. Гнев поднял голову: — Да что с тобой не так? Полгода нормально общались, а теперь я, оказывается, враг народа? Будто ты раньше не знал, что место занято…       Хаяма бросил на меня хмурый взгляд. И я решила, что это лучше, чем тотальный игнор. Он пока просто молчал, но на лице было написано, что хотел высказаться. Блондин выдохнул и, отвернувшись, собирался начать пробежку. С некоторым раздражением я схватилась за рукав его куртки.       — Ты говорить разучился? Объясни конкретно, в чём проблема, и я отстану. Но не надо вешать лапшу на уши. И ежу понятно, что проблема не только в Акаши.       Хаяма вздохнул и поднял взгляд в небо. Возможно, он молился, чтобы меня поразило молнией. Увы. Небо молчало, а я готова была продолжать капать на мозг.       — Если бы я тогда не ляпнул, что ты его подружка, — начал Котаро, не глядя на меня, — возможно, сейчас ты была бы свободна. Я чувствую себя дураком, который сам отдал победу в чужие руки.       «Ох чёрт… Вот этого я не ожидала».       В действительности, так всё и началось: Акаши воспользовался случаем, чтобы обозначить меня своей девушкой. Только вот это далеко не вся правда.       — От тебя ничего не зависело, — я задумчиво протирала шею, рассуждая, не будет ли против Акаши, если я расскажу о его планах на меня. Решила, что хуже никому не станет: — Да, ты упростил ему задачу, но не намного. Сейджуро давно имел виды на меня. Твоей заслуги в этом нет.       — И что это значит? — Хаяма убрал руки в карманы и расправил плечи. — Вы же не были знакомы, насколько я знаю.       Обречённо вздохнув, я понурила голову. Выбора не оставалось: вернуть друга можно было лишь сливая всю правду о наполеоновских планах Акаши. И история имела воздействие. Хаяма сначала хмурил брови и с недоверием косился в мою сторону, а после предложил всё-таки приступить к пробежке, пока капитан не заставил его бегать до полуночи. Хотя я была уверена, что нас никто не потревожит. Акаши сам предложил сделать первый шаг к примирению с его подопечным. Он бы не стал сейчас вмешиваться. И всё же мы отработали положенное наказание. Сухие скамейки под навесом радушно встретили наши уставшие задницы своими твёрдыми, но такими чертовски удобными досками.       — Ты наверное реально круто играешь, если Акаши так запал…       Я улыбнулась, вспоминая, как играла для Сейджуро в его доме. Этот восторженный взгляд…       — Да, однозначно круто, — без капли смущения подтвердила я, — может, когда-нибудь услышишь.       — Лучше не надо, — Хаяма наиграно посерьёзнел, но тут же усмехнулся в привычной манере и вдруг потрепал меня по волосам. — Не давай мне ещё больше поводов влюбиться в тебя, Мегуми-чан.       Я смахнула руку зубоскалящего форварда. Он выглядел таким, как я помнила: беззаботным шумным придурком. Вот только потребуется ещё немало времени, чтобы печаль в его глазах сменилась прежним азартным огоньком. И всё же, нам обоим стало немного легче. ***       Собачий быт вдруг стал не таким унылым, когда Хаяму отпустило. Мне с ним было весело. Акаши дулся на нас, но предпочитал оставаться внешне безразличным. По крайней мере, при команде он вёл себя спокойно и больше не устраивал страстных сцен напоказ. А вот когда мы оставались наедине… Всё же он знатный ревнивец. Хорошо, что на дворе была осень, и я могла не снимать шарф в школе.       Если бы не тот факт, что баскетбольная форма не позволяла ответить ему взаимностью, Акаши давно был бы исполосован ногтями в порыве страстной мести. Да и кусаться мне нравилось не меньше, чем ему. Я решила дождаться финала Зимнего кубка и наконец-то призвать капитана к ответу. ***       Поправив «маскировку», я вышла из женского туалета. Словно гром среди неба в меня кто-то на полной скорости врезался. Оба мы тут же оказалась поваленными на пол. Не успела я опомниться от шока, как в мои волосы яростно вцепились. Удар виском об пол был достаточно сильным, он как минимум вызвал помутнение в глазах и неприятные болезненные ощущения. Приходя в себя, я наотмашь ударила ладонью в направлении предполагаемого местонахождения нападавшего.       — Сука! — раздалось яростное шипение.       Перехватывая удерживающую меня руку, я с нескрываемым удивлением уставилась на перекошенное от злобы лицо:       — Накаяма, ты охренела, что ли?       Шок отступил, когда я почувствовала довольно болезненный удар кулаком в живот. Она, конечно, не боксёр, но и у гимнасток руки очень сильные. Боль тысячами игл пронзала внутренние органы. Глаза заслезились. Хотелось взвыть, но этот порыв был усердно сдержан. Я вспомнила все её колкие замечания, подарки и лезвия в обуви. Злость взяла верх и придала сил для сопротивления. Повозившись немного, я столкнула с себя королеву сук. Может, физически она и лучше подготовлена, но опыта в драках у меня было куда больше.       Теперь мы поменялись ролями, и восседала верхом на жертве уже я:       — Урок номер один, Аридзу: в живот — больно, под дых — эффективно.       В знак подтверждения, я нанесла удар в солнечное сплетение. Судя по выпученными глазам Накаямы, урок был усвоен и в повторении не нуждался. Пока блондинка, заливаясь чёрными слезами, пыталась вспомнить, как дышать, я слезла с неё и привалилась к стене. Сидя в таком положении было бы легко пресечь новую попытку атаки от стервы. Я бы хотела сама проявить инициативу, и выбить из неё всю дурь, но помнила о запрете на драки. Конечно, она на меня напала первой… Однако стоило ли гневать Акаши и переусердствовать с нанесением побоев первой красавице школы… Или уже не первой? В пылу сражения я вовсе не заметила, что блондинка больше не королева, а самая настоящая царевна… лягушка. Отчего-то её прекрасные блондинистые локоны теперь были с зелёным оттенком.       — Накаяма, ты от вредности так позеленела?       Соперница уже более-менее оклемалась и приняла сидячее положение у противоположной стены:       — Издеваешься, сука? Я тебе этого не прощу!       В глазах Аридзу горела ненависть. Она реально считала, что я как-то причастна к её новому имиджу.       — Не смешно. — Я презрительно фыркнула. — На кой-чёрт мне устраивать такие подлянки?       Накаяма сыпала всеми известными ей оскорблениями в мой адрес. Из какофонии звуков я сумела разобрать, что в её бальзаме для волос была добавлена в больших количествах зелёнка. Вот только какое отношение к этому всему имела я?       — Пакостить тебе? После той истории с кроссовками, милая, я бы тебе лучше руки переломала. С зелёнкой играть не в моём стиле.       — Да не трогала я твои кроссовки! — Накаяма чуть ли не брызгала слюной, настолько яростно она это прокричала. — Я уже говорила об этом Акаши. Хватит вешать на меня это дерьмо.       Я была поражена. Судя по бурной реакции, она действительно была непричастна. Да и если ей удалось убедить в этом Акаши… Вот тут возникал другой вопрос: а какого чёрта я вообще не была в курсе их обсуждения? И как давно он знает? Я была слишком озадачена и начинала закипать.       — Цвет твоих волос не моя заслуга. — Я поднялась на ноги и целенаправленно отправилась за головой Акаши. Напоследок я бросила угрожающий взгляд на незадачливую зачинщицу драки: — Ещё раз полезешь ко мне с кулаками, я на тебе места живого не оставлю.       Пока я возвращалась к классу, началась обеденная перемена. Будучи слегка «помятой» после драки, я оказалась вынуждена покинуть здание школы. Выбор был невелик. Пришлось идти в тренировочный зал баскетбольного клуба. Чтобы не терять время зря, по пути я отписалась Акаши, где намерена ждать его.       Зеркало в раздевалке подтвердило мои опасения насчёт помятостей: растрёпанные волосы, довольно заметное рассечение чуть выше виска, пара воспалённых царапин на скуле. Вздохнув, я оттопырила нижнюю губу: она оказалась разбита об мои же зубы. Та же участь постигла внутреннюю сторону щеки. Накаяма не наносила удары по лицу, и я решила, что эти повреждения вместе с царапинами мне достались во время падения.       — Что произошло? — Акаши оторопело остановился в дверях. Сначала он выглядел обеспокоенным, но вскоре, заметив, что мною владело раздражение, а не страх или любая другая эмоция, сам нашёл ответ на свой же вопрос. Его голос звучал холодно и угрожающе: — Я же предупреждал тебя о драках в школе. Мегуми!       Капитан был зол, но и я не уступала:       — Ну и когда ты узнал, что Накаяма не имеет никакого отношения к моему попаданию в больницу? Сейджуро, тебе не кажется, что о подобных вещах стоит предупреждать?       — Ты не должна была узнать об этом раньше, чем я найду виновного. — Акаши не испытывал угрызений совести. Он считал, что поступил правильно. — Что насчёт драк? Только не говори, что ты подралась с Аридзу.       — Ага, разукрасила стерву во все оттенки синего, — солгала я. — Увидишь — не узнаешь.       Мне было не до претензий Акаши. Новая информация о событиях недалёкого прошлого наталкивала на определённые, крайне неутешительные мысли: у меня, оказывается, были враги помимо Накаямы.       «Ну и кому я умудрилась перейти дорогу? И когда?»       Акаши подал аптечку. В отличие от начала наших отношений, сейчас он не спешил заботиться о моих ранах. Устал? Не исключено. В последнее время он и так носился со мной, как с маленьким ребёнком. Минутка самостоятельности не помешает.       Губе много внимания уделять не имело смысла: она всё равно опухнет на пару дней и сама заживёт вскоре. А вот рассечение на голове некоторое время будет мешать жить. Ранение несерьёзное, однако приятного в нём ничего не было. Промакивая антисептиком ссадину длиной в две фаланги пальца, я морщилась и шипела. Накаяма ещё легко отделалась. Стоило вернуться и как минимум разбить ей нос. Разве справедливо, что мне приходилось сдерживаться, когда этой идиотке хватило ума приложить меня головой об пол, да ещё так удачно угодить по стыку плитки? Подобный расклад отнюдь не радовал.       — Стоит наложить швы, — Акаши всё же не выдержал. Он взял чистый спонж и принялся сам обрабатывать боевое ранение: — Я отвезу тебя в больницу.       — Царапина, — я невесело усмехнулась и тут же скривилась, так как от антисептика ссадину неприятно щипало, — бывало и хуже.       Суровый капитан лишь покачал головой. Он был раздражен и не испытывал ни капли сочувствия. Мне так казалось. Холодный безразличный взгляд и всепоглощающее спокойствие, написанное на его лице, сейчас жутко бесили. И не потому, что я была зла на Накаяму или его недомолвки. Просто уже порядком надоело чувствовать себя беспомощной. Абсолютно во всём. Лишь Сейджуро был залогом моей безопасности, а как только я оставалась вне его поля зрения — получала либо жуткие подарки, либо удары по голове. Незавидная участь.       — Что произошло на самом деле? — ещё раз спросил Акаши, покончив с обработкой и царапин.       Капитанская рука увлечённо поглаживала волосы, поправляя. Он избегал зрительного контакта. Видимо, так было легче сдержать гнев. Без особого энтузиазма я поведала о том, как его бывшая подружка налетела с обвинениями. Точнее сначала с кулаками, а потом только я узнала причину нападения. Воспоминания о лягушачьем окрасе волос королевы школы заставили меня улыбнуться, но всё злорадство мигом сошло на нет.       — Сейджуро, ты думаешь о тот же, о чём и я?       Капитан зарылся пальцами в волосы на затылке и прижал поникшую голову к груди:       — Да. Похоже, кто-то пытается стравить вас друг с другом.       Это было скверно. Во-первых, у меня действительно появился ещё один недоброжелатель в стенах Ракузан. И в отличие от белобрысой бестии с её мелкими пакостями и нелестными комментариями, этот человек оказался настроен куда решительнее. Во-вторых, никто не озвучил догадку, но предположение о связи «ухажёра» и школьного врага так и рвалось из уст. Этому человеку нужна была я? Или же подобным образом кто-то пытался добраться до Акаши? Чего на самом деле добивалось новое действующее лицо? Я пока затруднялась ответить. Слишком сложно угадать мотивы в сложившихся обстоятельствах. И самым печальным был тот факт, что с Накаямой, судя по всему, придётся заключить вынужденное перемирие. Об этом, собственно, заговорил Акаши.       — Вражду с Аридзу придётся прекратить.       Я знала, что он прав. И даже была согласна. Вот только ненависть к белобрысой курице росла как на дрожжах:       — Назовёшь Накаяму по имени ещё раз, и, клянусь, я точно превращу её лицо в отбивную.       Парень издал смешок и поинтересовался, отчего же меня так сильно задевает этот момент, если он в обращении к любому человеку использует лишь неформальную форму. Ответ был прост: она его бывшая. Это как минимум неприятно.       — Называть бывшую по имени — слишком интимно. Не хочу даже думать, что ты когда-то касался её и… От одной мысли хочется с неё скальп снять.— Я насупилась. — Наверное, я всё-таки ревную…       Акаши усмехнулся вновь. Он слегка отстранился. Лукавый взгляд разноцветных глаз изучал выражение моего лица. Казалось, поднятая тема его веселит так же сильно, как меня раздражает.       — И как именно я её касался? Мегуми, о чём твои мысли?       — Всё о том же! — я хотела было отвернуться, но капитан сжал подбородок и вынудил смотреть на него. — Как представлю, что ты с ней спал… Сейджуро, не упоминай при мне это имя, если не хочешь однажды ночью помогать мне закапывать её труп в лесу.       — А с чего ты взяла, что я с ней спал? — Акаши вопросительно приподнял бровь. Он открыто потешался надо мной, это было видно по пляшущим искоркам в глазах: — Вообще-то, ты единственная девушка, с которой я зашёл настолько далеко.       Возмущение уступило место удивлению. Я не могла понять, шутит ли Акаши. Лукавая усмешка и те самые пляшущие искорки красноречиво свидетельствовали, что нет. Он откровенно наслаждается моим замешательством. Я не верила, что была первой. Сейджуро тогда в Токио держался уж слишком уверенно. Однако стоит отдать должное: представить его робеющим было, в принципе, невозможно.       — Зачем мне лгать об этом? — Акаши поцеловал меня почти невесомо, но его взгляд был дразнящим.       Сейджуро встречался с первой красоткой школы лишь ради её тела — когда-то давно, руководствуясь первыми впечатлениями, именно так я и решила. Переубеждать себя не имело смысла: Акаши всегда представал предо мной эдаким коварным искусителем. Но, возможно, лишь ввиду присущей ему самоуверенности. Если задуматься, мы же всё-таки одного возраста…       — Такого я не ожидала… — призналась честно, так как обуревающие эмоции давили на мозг, вынуждая хоть чем-то разбавить повисшее молчание. — Ты не говорил…       — А ты и не спрашивала. — Капитан пожал плечами. Его коварный тон вгонял меня в краску: — Неужели ты считаешь, что в первый год старшей школы я не нашёл более полезного занятия, чем совращение одноклассниц?       Я прыснула от смеха и лукаво улыбнулась:       — Ох, так эту задачу ты приберёг на второй год?       Хищный оскал Акаши был ответом. В животе поднял бунт вихрь бабочек. Чёрт возьми, было безумно круто осознавать, что он только мой. Мы были первыми друг для друга, и я надеялась, останемся единственными. ***       На урок я шла в прекрасном расположении духа. Даже тайный поклонник не сумел бы омрачить этот ликующий настрой. Накаяму соперницей считать более не имело смысла. Акаши приоткрыл завесу коварной тайны их «отношений»: Аридзу была с восьми лет обещана какому-то богатому отпрыску и именно наличием романа с наследником великого и ужасного Акаши Масаоми хотела отпугнуть навязанного жениха. То есть она попросила у Сейджуро право называться его девушкой. Самому Акаши была безразлична её судьба, но ввиду собственного негативного отношения к заключению браков по договорённости решил поддержать барышню. Они засветились вместе на нескольких светских мероприятиях, и как только помолвка Аридзу была расторгнута, Акаши дал ей пинка под зад. Вот только белобрысая бестия больно привыкла к статусу его девушки и всячески старалась вернуть его себе. Пока не объявилась я.       Собственно из-за фиктивности их связи, Акаши не ожидал, что Накаяме хватит наглости перейти от угроз в мой адрес к реальным действиям. Именно после инцидента с прогулкой в полотенце по школе он вмешался и предупредил Аридзу об опасности, которая ей грозит, если ещё хоть раз она или её братство сучек полезет ко мне. И ведь так оно и было: не считая путёвки в больничную палату, которую предоставила не она, Накаяма сыпала одними лишь угрозами и не предпринимала попыток причинить вред.       Акаши в очередной раз оказался хитрым жуком. Исходя из всего сказанного, напрашивался один вывод: он солгал, что его бывшая превратит мою жизнь в ад, чтобы склонить меня к своему покровительству. Но я не сердилась. Это же Акаши. В бою все средства хороши, так почему бы и нет?       — Я поговорю с Аридзу, — Акаши наглым образом проигнорировал требование не употреблять её имя, но теперь мне было наплевать, — она тебя больше не тронет.       — Спасибо, Сейджуро, но теперь это точно моя забота. — Я поправила волосы, перед тем как войти в класс. — В этот раз я сама с ней разберусь. Без рукоприкладства. О́бещаю.       Теперь я действительно знала, как отвадить стерву. Всё-таки следовало не угрожать, а поговорить, так сказать, по душам. Есть аргументы, которые будут понятны лишь из уст девушки.