Охотник и жертва

      Хорошо всё-таки, что нам с Сейджуро достался один номер. Вряд ли мне удалось бы уснуть где-нибудь ещё. Ни Сацуки, ни всё баскетбольное сборище, ни друзья из старого доброго давно забытого Никко — вообще никто не был способен успокоить меня. Кроме одного психопата, который бессовестно щекотал дыханием ухо.       Даже во сне Сейджуро любил помучить меня: прижимался сзади, наполовину придавливая мою многострадальную тушку к постели и ломал рёбра объятиями. Нет, это вовсе не причиняло дискомфорта. Но был один жирный минус: стоило пошевелиться и разбуженный капитан готов был приложить к моему лицу подушку. Обычно я спала как убитая и проблем не возникало… Но не в этот раз. Нервишки шалили, воображение рисовало, как моя мать учиняет скандал с битой посудой и воплем на весь ресторан… Даже если они против этих отношений, куда проще было бы просто поставить всех перед фактом после окончания школы. И там уже мать могла хоть весь наш дом дотла сожечь — плевать. Этого никто бы не увидел. Но неблагоприятные обстоятельства вынуждали пойти на крайность.       Лежать на боку порядком надоело. Я начала ворочаться в надежде, что получится высвободить затёкшую руку. Всё тщетно.       — Ты мешаешь мне спать, — недовольно пробурчал Акаши.       — Я уже руку не чувствую.       Псих за спиной шумно выдохнул прямо в макушку и позволил сменить положение. Я пробовала лечь и так и эдак, но в итоге просто повернулась на другой бок. Глаза давно привыкли к темноте, да и проникающий сквозь тонкую бумагу сёдзе лунный свет разбавлял мрак. Не пришлось даже вглядываться, чтобы понять, что капитан тоже имел проблемы со сном. Он неотрывно следил за мной. Между нами состоялся безмолвный диалог. Сейджуро хотел сказать, что тоже волновался перед предстоящей встречей, но продолжал верить в положительный исход, а мне оставалось надеяться, что отсутствие освещения не мешало ему увидеть, как я благодарна за это.       — Спи, — он коснулся губами моего лба. — Нам обоим нужно отдохнуть. Впереди тяжёлый день.       Самый тяжёлый. Даже судьбоносный. Отказ родителей будет означать, что меня немедленно отправят на Хоккайдо. Тут всё предельно ясно. А вот чего ожидать, если наш с Сейджуро союз «благословят»? Отчего-то сомнений не возникало, что при любом раскладе наказания не избежать. Меня бы продолжили мучить просто так, чтоб знала, как мутить воду и принимать предложение неугодного им парня. Но забивать голову дурными мыслями не стоило. Всё равно из убитых нервных клеток никакой пользы не извлечь. Я решила, что лучшим выходом было насладиться последними часами покоя с Акаши.       Казалось бы, только-только закрыла глаза и вот уже на ухо шептали, что пора вставать. Я отпиралась как могла. Такое поведение капитану не понравилось. В итоге он плюнул на уговоры и сам ушёл в душ. Запрещённый приём. Пришлось идти следом, потому что пропустить подобное мероприятие в наш последний день было бы непростительно.       Открытая дверь явила взору спину капитана. Лица я не видела, но была уверена, что он ухмылялся. Хитрый самодовольный засранец. Знал же, что удержаться от соблазна выше моих сил. А всё потому, что у него был ещё один потрясающий и доступный мне одной талант — виртуозно тереть спинку. Я с нескрываемым удовольствием вручила Сейджуро намыленную мочалку, которой суждено было принимать участие в процедуре от силы полминуты.       Освобождённые от посторонних предметов ладони опустились от плеч к пояснице размазывая пену. Кожа стала скользкой, оттого сильно сжать её было невозможно. Капитан массировал позвонки и круговыми движениями растирал бока. Иногда из-за пены было немного щекотно, но всё равно безумно приятно. Я уже приготовилась к продолжению с переходом на поглаживание живота, провоцирующие дрожь игры с грудью… Но прелюдия резко прервалась. Сейджуро просто добавил горячей воды и поспешил смыть всю пену с наших тел. Мой полный разочарования взгляд его невероятно позабавил. Пляшущие в глазах черти на этот раз люто бесили, а вовсе не заводили.       — Я тебе это припомню.       Акаши как раз вытирал волосы, но заслышав угрозу с голосе, скинул полотенце на плечи и посмотрел свысока:       — Да ну? И что же ты сделаешь?       — Отплачу той же монетой.       — Как будто ты сможешь мне отказать.       Он был прав. Хотя и мне эта сволочь вряд ли нашла бы силы безболезненно противиться. Приобретённый ранее купальник-антивозбудитель тому подтверждение. Но обижаться на поведение Сейджуро было бессмысленно. Всё дело в том, что мне предстояло съездить с братом в Никко и выбрать наряд для предстоящих семейных посиделок. Пришло время доказать своему парню, что приличные и даже красивые платья в моём шкафу всё-таки водились.       После выпуска из школы Юичи крайне редко рисковал садиться за руль, но ради экономии времени пришлось взять в аренду автомобиль. Мы домчали быстрее, чем за три часа и это уже было многообещающе. Вопросов он никаких не задавал, да и вообще был довольно молчалив. Я догадывалась, что Сейджуро посвятил брата в наши планы, но понять его отношение к этому так и не вышло. Будто он колебался. Не исключено, что виной тому именно отлов и пытки моего бывшего. Я и сама частенько задумывалась на тему возможного прогрессирования жестокости Акаши, но надеялась, что сумею помочь ему удержать баланс. К тому же, я не понаслышке знала о наличии положительных черт его характера. Он не был злом в чистом виде или последним отморозком. Сложным, грубым, но всё-таки не плохим. Может, я видела только то, что хотела, но ведь каждой твари отведена своя пара? Так почему бы нам просто не отдаться во власть законов мироздания? Мы сходились в наклонностях, разделяли интересы и в целом делали друг друга счастливее. Этого было вполне достаточно.       Приверженцем суеверий я никогда не была, но говорить подругам о том, что Акаши-старший собирался просить моей руки для своего сына как-то не рискнула. Об этом думать было страшно, не то что вслух упоминать… Пришлось приврать немножко. Я опустила момент с помолвкой, и прилипшим ко мне намертво Чоу и Рейко сказала, что собиралась на обед с родителями. Этого было достаточно, чтобы с удовольствием провести это время вместе. В придачу, то ли небо сжалилась надо мной, то ли, чёрт его знает, что ещё за сбой произошёл во Вселенной, а обед вдруг превратился в ужин. Из Китая лететь совсем недолго, но погода резко ухудшилась и все рейсы отменили. Оно и к лучшему.       Но вечно оттягивать было нельзя и уже в пять вечера пришлось стартовать, чтобы прибыть в Токио вовремя. Мы бы ещё раньше выехали, но из-за погодных условий это было довольно опасно. Пришлось выжидать.       Хоть расстояние было намного меньше, чем утром, а трёх часов в этот раз оказалось ничтожно мало. Всему виной поваленные на трассу деревья и столбы. И хоть дорожные службы работали быстро, последствия тайфуна убрать было очень сложно.       Настроение и так было отстойным, а вид бесконечных разрушений и многочисленных аварий ничуть не способствовал его улучшению. Я всё нервно теребила подол тёмно-синего платья и пыталась сглотнуть стоявший в горле ком, который по размерам не уступал грёбаному Юпитеру… Но если дорога и показалась мне утомительной, то куда хуже было наконец-то добраться до ресторана.       Мы уже неприлично опаздывали, и вряд ли хоть кто-нибудь из присутствующих одобрял это. Воротничок вдруг начал сдавливать горло, и я искренне пожалела о сделанном выборе. Хотя и по цвету, и по фасону платье подходило идеально. Только его единогласно одобрили подруги с братом. Последнего подкупило именно то, что грудь спина и плечи были закрыты. Рукав три четверти и скрывающая колени трапециевидная юбка с удлинённым шлейфом — от посторонних глаз было сокрыто всё, что только возможно. Несмотря на это, сидело оно бесподобно. Единственными минусами были не очень удобный воротник и необходимость выбрать туфли на каблуке повыше, чтобы не волочить юбку по полу.       Юичи помог мне выйти из машины. Я взяла его под руку, но сделать хоть шаг не получалось.       — Уверена, что готова к этому? — Братец избегал смотреть в глаза, уставившись на метрдотеля. — Ты можешь и передумать со временем. Не думаю, что это закончится хорошо…       На минуту я задумалась. Да, наверняка расторгнутая помолвка привлечёт прессу из-за нескромного имени Акаши, но кто сказал, что мы собирались что-либо менять? Это всего лишь формальность, залог того, что на моего Сейджуро никто не станет претендовать открыто. Плюс, помолвка добавила бы законности нашим отношениям. Это была вынужденная мера, но и приятные моменты имели место.       — Уверена. Как никогда раньше уверена, Юи.       Сделать походку твёрдой мешала лишь обувь, а в остальном я была непоколебима. Любые сомнения остались с обратной стороны двери. Метрдотель сопроводил нас к ожидающим за длинным сервированным столом. Все кроме нас с Юичи прибыли на места вовремя. Приставленный к нам официант тут же умчал на кухню, стоило сидевшему во главе стола Акаши Масаоми едва заметно кивнуть.       — Вы опоздали на полчаса, Юичи. — Мать состроила своё фирменное недовольство, от которого хотелось плеснуть ей в лицо холодной водой. — Как это неприлично.       Брат низко поклонился:       — Прошу нас простить. — Он и бровью не повёл на её замечание, обращаясь именно к собравшему всех человеку. — Большинство дорог в Токио перекрыты либо небезопасны. Нам пришлось потратить много времени на пробки и объезды.       Мать отвлеклась на вино, а отец напряжённо заиграл желваками, подозревая неладное. Иначе и быть не могло. Он видел, как загорелись глаза Сейджуро, когда мы с братом вошли в зал. И присутствие разделённых километрами Ромео и Джульетты говорило само за себя. Он понимал, что все собрались именно из-за нас. Ещё меньше ему понравилось, что по распоряжению Акаши-старшего меня усадили рядом с Сейджуро. Оставалось надеяться, что обсуждение не закончится скандалом.       Мой Ромео выглядел как никогда холодно. Он даже лишний раз не смотрел в мою сторону. То ли дело сидевшая напротив мама… Уж она-то прожигала во мне дыру. Неустанно. Отвлекалась только для того, чтобы подозвать сомелье. После очередного опустошённого ею бокала я усомнилась в нашем родстве: меня бы убило с первых двух-трёх глотков.       С самого начала ужина я старалась не поднимать с колен левую руку. Без кольца прийти я не могла, но и светить им перед родителями было как-то боязно. Но одной руки вскоре стало недостаточно. Пришлось взяться за нож. Хошино Чиаса — самая настоящая сорока. Стоило мелькнуть поблизости чему-то блестящему и дорогому, как она тут же это замечала. Собственно, именно это и произошло.       — Так-так-так, — она загадочно улыбнулась, мечась взглядом между мной и Сейджуро. — Ясухиро, наша дочь, похоже, беременна.       Мне едва хватило самообладания не выплюнуть кусок мяса, который я только-только положила в рот. Такого заявления я не ожидала.       — Мам, я не беременна.       Мои слова были проигнорированы, ведь её уже понесло:       — Акаши-сама, ваш сын и тут преуспел?       — Довольно паясничать, Чиаса, — резко ответил Акаши-старший и меня поразило, что он обратился к моей матери по имени. — Насколько мне известно, в ближайшее время стать бабушкой тебе не грозит.       — И почему у меня складывается впечатление, — подал голос отец, — что на наши предостережения вновь никто не обратил внимание? Хотя, неуместно выяснять это сейчас. — Он перевёл взгляд на самую большую шишку за нашим столом. — Акаши-сама, вы не объясните, зачем мы здесь собрались?       — Наши дети изъявили желание пожениться.       «Лет через сто…» — мысленно добавила я, а сидевший рядом Сейджуро хмыкнул.       Вообще-то это самое «пожениться» подразумевалось лишь в перспективе. Хотелось верить, что отец моего благоверного считался с нашими планами.       — Потрясающе! — мать наконец-то поставила свой бокал и издевательски поаплодировала. — Неужели у вас, юноша, проснулась совесть? Могу поспорить, что Сейджуро не в курсе значения этого слова, но маме об этом знать было необязательно. Вообще-то, её поведение невероятно раздражало. Слишком резко и грубо даже для неё. Тем более, что Акаши — не последние люди в Японии, а она, как показала практика, всегда пресмыкалась перед членами высшего общества. Так было выгодно для бизнеса. А то, что она позволяла себе на столь важной встрече, просто не укладывалось в голове. Даже если они с отцом были намерены отказать Акаши, то делать это стоило более осторожно и учтиво.       — Я здесь не для того, чтобы спорить с тобой. — Акаши обратился непосредственно к матери, а потом демонстративно повернул лицо к моему отцу. — Как вы уже заметили, Мегуми приняла предложение моего сына. Что вы об этом думаете?       — Думаю, что им обоим следует заботиться об окончании школы и поступлении в университет, а не о женитьбе.       Акаши кивнул и сообщил, что никто не собирался забыть об образовании и других жизненных целях. И, что греха таить, выложил основу проблемы: Сейджуро был лакомым кусочком для дочерей его партнёров. Беспочвенный отказ женить его на одной из них мог повлечь неприятности.       — То есть, Мегуми — залог того, что неугодные партии будет легче отклонять? Интересная картина вырисовывается… — Отец откинулся на спинку стула. Он был явно недоволен. — Не окажется ли в итоге, что мою дочь в нужное время заменят более подходящей кандидатурой?       — Это вряд ли. Сейджуро настроен решительно.       Отец не унимался:       — Надолго ли его хватит?       — Можете не сомневаться, — подал голос Сейджуро. — Иначе меня бы здесь не было.       Повисло молчание. Отец раньше хорошо относился к Сейджуро. Даже приглашал к нам в гости. Наверное ему было нелегко смотреть те снимки в кабинете директора, но куда хуже становилось из-за капающей на мозг мамы, которая и была основным зачинщиком конфликта.       — Любому родителю трудно смириться с тем, что его ребёнок повзрослел и больше не нуждается в советах или одобрении, — он посмотрел на меня. — Я всегда боялся того дня, когда моя девочка поступит так же. С мальчишками в этом плане немного легче. — Папа горько усмехнулся и, получив согласный кивок Акаши, продолжил: — Если быть откровенным, после всего, что было, я с трудом сдерживаю желание встать и уйти. Акаши-сама, ваш сын опорочил имя моей дочери. Намерено или нет, но он поставил её в неловкое положение. Я вовсе не пытаюсь приуменьшить вину самой Мегуми. Не сомневайтесь, она понесла наказание за ошибку.       — Если тебе станет легче, — тихонько добавила я, — ты наказал нас обоих.       — Мне не легче от того, что кому-то было плохо. Просто вы оба должны понимать, что любое принятое решение может повлечь за собой последствия. Иногда они бывают страшными и необратимыми. — Отец всплеснул руками. — Но что я вижу спустя столько времени? Вы либо упрямы донельзя, либо влюблены по уши.       Занимавший до этого нейтралитет Юичи хмыкнул:       — И то, и другое. — Хорошие манеры были успешно позабыты во время путешествия по Корее, а потому он без зазрения совести швырнул вилку в опустевшую тарелку, оглушая звоном всех присутствующих. — Пусть делают, что хотят. Запрещать им — всё равно, что совать палки в гусеницу танка. Это бесполезно.       В напряжённой беседе образовалась пауза. Подали десерт, мать вновь взялась за вино, а все остальные, судя по выражениям лиц, обдумывали каждое сказанное слово. Отцовская позиция стала понятнее. Ему явно требовалось немало времени, чтобы смириться и одобрить наши отношения. Вот только Масаоми ждать не собирался и к ответу призывал здесь и сейчас. И было похоже на то, что папа намеревался отказать.       — Насколько мне известно, в Мегуми заинтересован не только ваш сын, Акаши-сама, — мать ехидно улыбнулась. — Мы уже получили интересное деловое предложение от Ватанабэ-сана.       Я вспомнила этого человека, на приёме у которого Сейджуро познакомил меня со своим отцом. Заинтересован? Деловое предположение? Неужели родители настолько поехали крышей, что решили выдать меня замуж за старика? Прежде чем мой мозг вытек через уши, мать что-то сказала о племяннике и единственном наследнике Ватанабэ — Киёши Мамору. Облегчение я испытала лишь на долю секунды. Понимание пришло почти сразу: пока к Сейджуро подбивала клинья дочь посла, меня собирались подложить под племянника шишки поскромнее. Это было аморально и жестоко.       — Решение ещё не принято, — поспешил успокоить меня отец, после чего одёрнул пьяницу подле себя. — Прекрати этот цирк, Чиаса. Ты же знаешь, что я не одобряю брак по расчету.       — И всё же мы нуждаемся в укреплении своих позиций на рынке. Ты не можешь отрицать это. — Мама недовольно скривилась. — Союз с Ватанабэ сулит нам бо́льшую выгоду, нежели с Акаши. Ваше положение в обществе выше, но для нашего дела это значения не имеет. — Она многозначительно приподняла бровь и добавила: — Если вы понимаете, о чём я.       Акаши кивнул и жестом подозвал безмолвную тень в чёрном костюме. Незамеченный ранее мужчина передал тонкую папку моему отцу.       — Полагаю, ваша супруга недостаточно компетентна, если считает, что союз с Акаши бесполезен.       Терпению пришёл конец. Я убрала с колен салфетку и, поклонившись, вышла из-за стола. Так меня ещё никогда не унижали. Даже демонстрация голой задницы перед всеми учениками Ракузан оказалась бы куда более приятной, чем происходящее за столом.       Метрдотель всё время пялился, и я решила отойти от ресторана подальше. На самом деле, я просто убедила себя в том, что пытаюсь укрыться о чужих взглядов. Если говорить откровенно, мне хотелось сбежать, и ноги сами понесли в неизвестном направлении.       После тайфуна на небе всё ещё не было видно ни звёздочки. Мрачно, сыро. В Токио довольно быстро ликвидировали почти все последствия природного катаклизма, но линии электропередач ещё не починили. Поэтому улицы по большей части оставались неосвещёнными. Страшно не было. Я точно знала, что по пятам следовал Сейджуро, и попытка пристать ко мне для любого уличного хулигана обернулась бы плачевно.       За одним из поворотов путь оказался отрезан аварийной службой, которая занималась упавшим столбом. Я оглянулась по сторонам, решая, куда пойти дальше, но замешательством воспользовался Сейджуро. Он нагнал меня и не позволил шагнуть с тротуара на дорогу.       — Ты вся продрогла, Мегуми. — Он коснулся моей спины, что помогло тут же ощутить разницу в температуре. Мне и правда было холодно. — Нам пора возвращаться.       — Не хочу туда идти.       Пиджак Сейджуро лёг на плечи, тут же обдавая теплом тела своего владельца:       — Придётся вернуться, Мегуми. — Я укуталась, чтобы согреться. — Иначе всё пойдёт коту под хвост.       — Тебе не противно? — Я опустила взгляд на мокрый асфальт. — Ты же понимаешь, что они сейчас договариваются о цене?       — Это нормально в наших кругах.       — Моя мать решает, кому и за какую цену меня отдать — ты это нормальным считаешь? — Я резко обернулась, чтобы встретиться взглядом с Акаши. — Или нормально то, что твой отец покупает тебе девушку? Это по-другому называется, Сейджуро. И мне мерзко там находиться. — Реветь не входило в планы, но обида так и душила.       На Акаши злиться не стоило. Причём ни на младшего, ни на старшего. Единственная, кто заслуживал осуждения и презрения — мама. В её планах было использовать дочь как подстилку для выгодного ей партнёра. Насчёт отца я ещё сомневалась. Всё-таки он сказал, что против такого отношения. Но сказать — не сделать. Далеко не факт, что носившая его фамилию змея не сумеет повлиять на окончательно решение. Я уже почти не сомневалась, что хочу разорвать любые тесные и не очень контакты со этой чокнутой семейкой.       Сейджуро вдруг обнял меня и горячо заговорил над ухом:       — Ничто не имеет значения. Пусть договариваются о чём угодно, если это позволит нам открыто продолжать отношения. Я устал прятаться. Устал бояться, что тебя увезут ещё дальше. Никогда бы не подумал, что буду нуждаться к ком-то настолько сильно. Тебя слишком мало в моей жизни, Мегуми.       Просто килограмм соли на рану. Опять он, сволочь, использовал запрещённый приём. Так непривычно слушать признания Акаши, что голова кружилась. Безжалостно сминая белоснежную выглаженную рубашку, я позволила себе забыть об унижении. Ненормально, нездорово… Но очевидное оказалось незамеченным: получим мы билет в светлое будущее или хотя бы отвоюем право видеться чуть чаще, чем никогда (по версии родителей), зависело от исхода этого ужина.       — Теперь ты согласна вернуться? — Сейджуро нахально ухмыльнулся, продолжая дразнить, прихватывая мои губы своими. — Нас заждались, я уверен.       — Смею предположить, что выбора у меня нет.       — Ну разумеется выбор есть всегда. — От лукавой улыбки капитана кожа покрылась мурашками. — И ты сделаешь правильный.       Что спорить? Я знала, что должна делать. Придушенная поцелуями Сейджуро гордость всё ещё возмущалась, но уже не так сильно. Один вечер унижений — капля в море. Это просто надо было пережить. И мне пришлось согласиться.       Перед тем, вновь войти в ресторан, капитан остановил меня и шепнул на ухо, что впечатлён моим нарядом. На щеках тут же проступил смущённый румянец и, отвлечённая комплиментом, я больше внимания тратила на обуздание эмоций, нежели на накалившуюся за столом атмосферу.       — Где ты была? — резко спросила мать.       — Мегуми стало нехорошо. — Вклинился Сейджуро прежде, чем молчание затянулось. — Мы прогулялись на свежем воздухе, чтобы улучшить её самочувствие. Вам не о чем беспокоиться.       — Быть может, так даже лучше… — В руках отца вместо мерзкой чёрной папки красовалась чашечка кофе. Он абсолютно бесшумно размешал сахар и, отложив ложку, взглянул на моего капитана. — Меня категорически не устраивает фривольность ваших взаимоотношений. Буду честен, моё мнение не изменилось: я бы желал ответить отказом и больше никогда не иметь дела ни с кем из Акаши. — Он выдержал драматическую паузу и от негодования покачал головой. — Именно так и следовало бы поступить, но я осознаю, что вас двоих уже ничто не остановит. Боюсь, я рискую потерять свою упрямую дочь, если рискну отвергнуть Акаши-куна.       Мои глаза загорелись надеждой:       — Это значит, что ты согласен?       — Нет, дорогая, я не согласен. — Отец печально улыбнулся мне. — Я хочу, чтобы ты хорошенько подумала перед тем, как решить, готова ли к…       — Готова. — Отец было возразил, что я перебила и не дослушала наставления, но если он спрашивал о решении — оно было принято ещё год назад во время клубной поездки и у меня до сих пор не появилась причина изменить его. — Я знаю, чего хочу. И прошу тебя одобрить это.       Щенячьи глазки дочери — оружие номер один против отца. Хотя не в этой ситуации… Но я очень старалась выразить взглядом, как сильно хотела, чтобы он позволил нам провернуть свою маленькую аферу.       Отец выдохнул и потянулся к своему бокалу:       — Пожалуй, нам есть за что выпить.       Через минут двадцать мы покинули ресторан. Акаши-старший, обращая внимание на небезопасность дорог предложил нам всем остановиться в его резиденции, но отец отказался, ссылаясь на то, что им есть, где переночевать в Токио. У братца были свои планы. От меня тоже ждали вежливого отказа, но я замялась, стараясь выдумать причину, чтобы не ехать в тот ужасный дом, и моей медлительностью тут же воспользовались.       — Мегуми выделят отдельную комнату, Хошино-сан. Спать эти двое будут отдельно.       Мой отец лишь покачал головой и, уже отвернувшись, пробормотал, что его заботит вовсе не то, где мы будем спать, а чем будем заниматься, когда бодрствуем. Садясь за руль, он ещё раз оглянулся, делая вид, что выглядывает задержавшуюся в уборной маму, хотя на самом деле смотрел на меня в компании двух Акаши. Я виновато улыбнулась, но в ответ он нахмурился пуще прежнего и просто отвернулся. Уверена, в этот момент руль переживал далеко не лучшие свои времена.       Входная дверь ресторана распахнулась и мать вырулила подобно королеве: задрав нос, состроив безразличный взгляд. Гордая и безбожно пьяная, хоть держалась более-менее ровно. Никогда не видела, чтобы она столько выпивала. Эта женщина остановилась возле нас и смерила Акаши-старшего презрительным взглядом.       — Старик Шиджеру наверняка трижды в гробу перевернулся, когда ты согласился на это, Масаоми.       — Его кремировали, — холодно ответил Акаши-старший, и моя мать, фыркнув, заявила, что он как обычно нихрена не понял.       Эта пьяница как ни в чём не бывало села в машину к отцу и уехала. Меня даже не заботило, что она забыла сказать своей дочери элементарное «пока». Куда интереснее был другой момент.       Стоило главе семейства Акаши сесть в подоспевшее авто, я дёрнула капитана за локоть, чтобы привлечь внимание:       — Ты знаешь, кто такой старик Шиджеру?       — Разумеется. Акаши Шиджеру — мой прадед. — Сейджуро усмехнулся. — Похоже, у вас с матерью больше общего, чем ты думала…       Тихий ужас. Разрыв шаблона. Нода (в девичестве) Чиаса и Акаши Масаоми… Подумать только! Лихая студенческая жизнь? Кошмар. Сущий. Если бы у них что-то получилось, то мой парень был бы мне братом… Конечно, ни меня, ни Юи, ни самого Сейджуро в таком случае не было бы, но фантазия беспощадна.       — Теперь я, по крайней мере, знаю, почему ей не нравишься ты, — я многозначительно посмотрела на Сейджуро. Крайне дурацкая мысль посетила голову, и я не смогла сдержать смех. — Надеюсь, нам с тобой не придётся расстаться. В отличие от мамы, из меня пьяница такая себе.       Интересно, а папа был в курсе этого всего, когда одобрял помолвку? Всезнающая пятая точка подсказывала, что нет. И вряд ли ему вообще стоило говорить что-либо. Если бы эта ситуация не казалась дикой, мне бы даже стало любопытно. Воображение сыграло злую шутку, и нарисовало наших с Сейджуро родителей молодыми и целующимися. Кровь в жилах застыла. Я поняла, что вообще ничего не хочу знать о прошлом этих двоих. И лучше бы мне никогда не приходилось стать свидетелем их «разговора по душам».       По моей просьбе мы вновь прогулялись вдоль улицы, но так как Сейджуро настойчиво укутал меня в свой пиджак, я решила, что затягивать не стоило. Каким бы сверхчеловеком мой парень не был, а заставлять его мёрзнуть как-то не хотелось. ***       Дом Акаши ничуть не изменился. Будто и не прошёл год с тех пор, как я впервые в нём побывала. Только на этот раз слуги не носились как угорелые. Очень быстро утомлённый событиями мозг подсказал, что на дворе ночь, и все попросту спали.       — А ведь я поклялась себе, что больше никогда не соглашусь сюда приехать…       Мы как раз поднимались по уже знакомой мне лестнице. Сейджуро улыбнулся уголками губ и насмешливо заявил, что отныне моя участь незавидна, и бывать в резиденции придётся часто. Хорошо, что он ни словом не обмолвился о постоянном проживании. Это давало призрачную надежду не стать узницей замка с армией стражей в белых передниках.       К моему огромному сожалению, слова Акаши-старшего насчёт сна в разных комнатах отнюдь не были шуткой, и Сейджуро действительно повёл меня в противоположный от своей спальни конец коридора. Перед тем, как войти и оставить любимого засранца по другую сторону двери, я применила всё своё женское обаяние и попыталась затащить оного к себе. Но он не был настроен на физический контакт. Ещё бы сказал, что голова болит и он устал… Я скривила недовольную рожицу и демонстративно уставилась на довольно скучный и, безусловно, неприлично дорогой, пейзаж в деревянной рамке на стене позади парня. Он вздохнул и шагнул чуть ближе, чтобы кроме как на его лицо, я ни на что иное не могла смотреть.       — Я хотел сделать это ещё в ресторане, но твои родители были враждебно настроены. Пришлось ждать, пока мы не останемся наедине.       Сейджуро протянул руку к пиджаку, который по-прежнему оставался на мне, и достал из внутреннего кармана бирюзовый тканевый мешочек. Чёрная надпись на нём пробудила довольно приятные воспоминания о последнем дне прошлогодних летних каникул: нам тогда так и не удалось досмотреть «Завтрак у Тиффани». Акаши надменно ухмыльнулся и вытряхнул в ладонь фирменный браслет. Изящная платиновая нить с семью аккуратными камнями в ободковой оправе казалась практически невесомой. Застёгивая украшение на моём запястье, капитан выглядел как никогда довольным собой.       — Теперь ты не имеешь права отказывать мне в этом.       Сложно было отрицать, что подарок мне понравился, но осадить парня всё же стоило:       — Сейджуро, ты не можешь постоянно делать подобные вещи… — Я смутилась под пристальным взглядом. — Это неуместно.       — Сегодня я стал на шаг ближе к полному обладанию тобой, — от этих слов моментально скрутило живот, — и склонен считать это достаточным поводом для подарка. К тому же, — он потянул мою руку вверх и едва ощутимо коснулся губами тыльной стороны ладони, — я должен был отомстить за твой прошлый отказ.       Неисправимый засранец. Но было безумно приятно. Последняя попытка утащить Акаши в гостевую спальню не увенчалась успехом. Пришлось довольствоваться лишь непродолжительным поцелуем.       — Мегуми? — Я уже шагнула в комнату, когда он меня окликнул. — Пиджак, — Сейджуро протянул руку, призывая вернуть свою вещь.       — Обойдёшься. ***       Всё, что происходило после этого дня было пугающим, сумбурным и абсурдным по всем параметрам. Собрать сливки общества для важного объявления было решено осенью. Тут немаловажную роль сыграл график Акаши-старшего: у него попросту не было свободного времени из-за деловых поездок. Мои родители тоже занимались своими делами, и почти безвылазно сидели в Китае или Южной Корее, налаживая международные связи.       А вот меня ждал своего рода сюрприз. Не уверена, что этого хотели мои родители. Скорее, они-то как раз были всеми руками и ногами против. Тут уж своё не требующее возражений «надо» высказал отец Сейджуро. Раз уж он посчитал неуместным кататься в минивене с друзьями без его сына, то, собственно, какого хрена было позволять мне жить дальше Кансайского региона? Ожесточённая дискуссия, подпитанная отцовским нежеланием идти на поводу у Акаши, завершилась компромиссным решением перевести меня в токийскую старшую школу. То есть, всё, чего добился мой отец — выбор другого региона. Но даже так я всё равно оставалась под колпаком у вездесущего и всемогущего Масаоми.       Абсолютно всё за последние недели лета способствовало откровенно дерьмовому настроению. Во-первых, сразу после перевозки всех вещей из Хакодате меня посадили под домашний арест в Никко. Надзирателем была мама. Худший опыт в моей жизни. В основном из-за того, что я узнала то, о чём в последствии мечтала забыть. Догадка про её шашни с Акаши подтвердились. Однажды мама во время ужина пригубила вина и ляпнула что-то вроде «ну хоть тебе повезёт отхватить эту фамилию». И это при живом-то муже…       Вторым пунктом по моей нервной системе прошёлся перевод в новую школу. Это происходило третий, чёрт возьми, раз за последние полтора года. Мой словарный запас оказался скудноват, чтобы описать всю душевную боль, вызванную необходимостью опять предстать в роли новенькой. И пока я предвкушала эти мучения, меня настигла и третья причина головной боли и зуда в заднице. Чёрный автомобиль представительского класса в качестве личного транспорта? Руки так и чесались спросить у гугла, как отменить помолвку, если твой «жених» — Акаши. Спасало лишь то, что по просьбе Сейджуро водитель высаживал меня не у ворот новой школы. И на том ему спасибо.       Имея за плечами опыт, я поставила будильник на полшестого утра и в первый день припёрлась на урок одной из первых. Об этом я тут же пожалела: войти в класс было страшно, ведь новые одноклассницы обязательно пристали бы с расспросами, а стоять в коридоре до появления учителя оказалось той ещё пыткой. Можно было бы осмотреть территорию, но неоспоримый факт, гласил, что Хошино Мегуми была чемпионом среди лохов, а это означало, что я бы непременно потерялась и опоздала на урок.       Лишь перед звонком появился учитель и пригласил войти в класс. Когда все ученики успокоились, он велел мне представиться. Сначала я хотела повторить приветствие, которое озвучила при переводе в Юхо, но что-то в мозгах закоротило и я ляпнула то, что думала:       — Меня зовут Хошино Мегуми, и я очень устала… — Я обречённо вздохнула и пробежалась взглядом по свободным местам. — Рада знакомству, — буркнула недовольно и поплелась к самой отдалённой парте.