без права на рассудок

Пятница. 20:38.

      Сумерки сгущались над городом, покрывая всё мраком. Лёгкий холодок бродил по улицам города, заставляя жителей, находящихся на улице, недовольно хмурится, кутаясь в куртки. «Милым» парочкам всё было нипочем, поэтому даже ледяные порывы, напоминающие о холодном времени года, не останавливали их от громкого смеха или объятий на лавочках в парке.       Лука же медленно брёл по улочкам города, пытаясь найти скрытый от людских глаз парк, в который редко кто заходил. Про него случайно проболталась Манон в одном из старых разговоров, говоря, что только самый смелый рискнёт сунуться за забор, чтобы узнать, что там творится. Может, уже давненько там бродят Эльфы, в которых парень готов был поверить, ведь сам был далеко не человеком.       Стоило Лу пройти за пределы небольшого ограждения, как внутрь тела, распространяясь по жилам вместе с кровью, проник легкий аромат леса, существовавший всё это время прямо в середине оживленного мегаполиса. И почему люди забросили столько прекрасное место, представить было сложно. Казалось, Лука мог прямо сейчас сойти с ума от неописуемой красоты этого места, вспорхнуть в небо бабочкой и забыться от недостатка воздуха, который царил в небесах. Он бы всё променял, лишь бы вернуться в гладь облаков и навсегда забыть о своих проблемах. Но он продолжал протаптывать тропинку дальше, шаркая мертвыми листьями под ногами и не отрывая взгляд от растительности, царствующей вокруг.       Брюнет даже не сразу заметил, как крылья распахнулись, подкидывая его в воздух и растворяя в холодных частицах, давая полностью насладиться его чистотой. Лаллемэнт начал задыхаться, в прямом смысле, хватая губами воздух и совершенно не замечая, как далеко упорхнул от земли. Как легко можно потерять всё, ведь нельзя взлететь выше головы, а уж тем более выше облаков. Он медленно опустился на землю, чувствуя, как под ногами образуется твёрдая почва, оставляя на языке сладкий привкус облаков. — Я мог ожидать всё, что угодно, но… крылья?       Парень встрепенулся, оглядываясь по сторонам. Голос был настолько знаком, что Лука вначале подумал о голосах в голове, взывающих к разуму парня. Но даже у ангелов не было таких способностей, поэтому оставалось лишь вглядываться в темноту, пытаясь разглядеть знакомые черты лица. И, к счастью, поиски не продлилось долго, ведь парень сам поспешил выйти из тени, показывая совершенно не удивленное выражение лица. Любой на его месте бежал с ужасом или смотрел с удивлением, не отрывая взгляд, но он, казалось, был совершенно равнодушен к тому, что только что увидел. И это ввело брюнета в неподдельный шок, хотя чему удивляется, если он понятия не имел, как люди должны реагировать, ведь он ни разу ещё так не промахивался. Теперь Лаллемэнта ждёт в лучшем случае выговор, в худшем — его выкинут с должности хранителя. — И ты ни капли не удивлен? — интересуется парень, смотря на незнакомца, что также усталыми глазами смотрит в ответ. — А чему удивляться? Мало фильмов видел что ли? — лишь отвечает шатен, забавно ухмыляясь.       Лука и не замечал раньше такой… Необычной ухмылки? Можно ли так назвать самый простой изгиб губ на не самом простом человеке? Казалось, что он, как открытая книга, светящая перед всеми своими тайнами, но на деле кто-либо по-настоящему знаком с Элиоттом? Настолько близко, чтобы знать хотя бы о нескольких скелетах, спрятанный у него в шкафу. И если уж он узнал об одном из секретов Луки, в ответ также хотелось узнать что-то не менее интересное. Хотя удивить брюнета было тяжело, ведь… Что может быть не менее интересно, чем парень, который буквально пару минут порхал над облаками, нещадно задыхаясь от прекрасного чувства, готовое разорвать всё внутри, в прямом и переносном смысле? — Фильмов? Ты сравниваешь реальное восприятие с фильмом? Иногда я безумно удивляюсь тому, как вы, смертные, воспринимаете мир.       Лука даже не сразу заметил, как успел нарушить второе правило, назвав людей всего лишь смертными. Казалось: а что такого? Но многих это высказывание обижало, из-за чего в итоге могли появиться проблемы не только с советом, но и с самим смертным. — Может, хватит воспринимать всё в штыки? По идее из нас двоих псих я, но психом себя показываешь только ты.       Шатен закатил глаза, отталкивая брюнета в сторону и проходя мимо, к выходу из парка. Лука редко грубил людям, особенно малознакомым, но этот молодой человек, казалось, вскружил голову, заставляя сердце биться. Хотя, может это остатки такого долгожданного полета? Или злость на шатена, который только что в оскорбительном тоне покинул парк?