Волшебники, не ведьмы

Гарри с силой заталкивает чувство вины поглубже в себя: не он здесь виноват. Не виноват и Николас, сгорбившийся у стены на полу чуть дальше от него. Это не они нарядились в форму священника и напали на Мари. Не они послали наемников. Не они их и наняли. Тем не менее, едкое чувство сожаления прожигает грудную клетку, когда он смотрит, как Кесслер куда-то уносят. Он видит ее безжизненные глаза, которые никто не удосужился закрыть, открытый в последнем вздохе рот и мертвецки бледную кожу, усеянную ранами. — Когда ее можно будет похоронить? — волшебник смаргивает выступившие слезы, не желая казаться уж совсем жалким. А он и так выглядел так: уставшим, опустошенным, болезненным. Снова. Поттер видел себя в зеркало: небритость, клочки волос в хаосе, мешки под красными из-за разорвавшихся сосудов глазами и помятая одежда. Красавчик, больше нечего сказать. — Хоть завтра, — вздыхает доктор Роуз, — Я сожалею о вашей утрате, мистер Поттер. Мы не предусмотрели такое, — она косится на мертвого мужчину в чёрном у стойки. — Вы и не могли. А где, кстати, — он обводит взглядом коридор, — обещанная охрана из полицейских? — Их отозвали ещё в обед. Разве вы не заметили? Заметил, конечно, заметил. Всё это очень смахивало на заговор: капитан полиции — принц, отзывает своих людей, и Мари тут же убивают. Это настолько очевидно, но у него нет никаких доказательств. Никаких. Был бы он в более устойчивом положении — доказательства ему бы не понадобились. Гарри снова смотрит на племянника Кесслер, крутящего что-то в руках. Поттер замечает знакомую форму, отсвет металла и понимает, что это за вещь. Вещь, из-за которой Мари собственно и убили. Ключ, один из семи, что вместе приведут к разрушению. Неужели она не объяснила Николасу его важность? Кесслер должна была всё рассказать и разъяснить хотя бы племяннику — раз уж не рассказала самому Поттеру. — Извините, — говорит волшебник доктору Роуз, и та понимающе кивает, — Мне нужно отойти. Беркхарду нельзя доставать ключ где попало. Даже если всё, что наговорила ему Кесслер — не более чем сказки, лучше, чтобы ключ не был на людях, ведь принцу ничего не стоит убить необученного Гримма, а сам Гарри не хочет, чтобы смерть Кесслер была напрасной. — Вам не стоит доставать его так часто, — подходит Гарри к усевшемуся на, наверняка холодный, пол мужчине, — Этот ключ уже сотворил много бед за сегодня. Гримм вздрагивает, будто очнувшись, и тут же прячет вещицу в карман кожаной куртки, обращая внимание на Поттера. — Кто вы? И, конечно же, Мари не сказала племяннику о нем. Очевидно же. Она что, думала, что они никогда не пересекутся? Видимо, так оно и есть — судя по непонимающему лицу детектива. Как же всё это трудно. — Гарри Поттер, — он слегка наклоняется, протягивая руку для рукопожатия, — Жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах, мистер Беркхард. — Я никогда не слышал о вас. Кем вы приходитесь тете Мари? Волшебник ощущает на себе подозрительный, оценивающий взгляд; прощупывающий, настороженный, присущий людям, работающим с криминалом. Гарри и сам довольно долго отучивал себя пялиться на каждого прохожего, подозревая его во всех грехах мира или, как минимум, в сговоре с давно мертвым Воландемортом. — Мари ведь рассказала вам кто вы, не правда ли? — Да. Но откуда вы… — Тогда вы знаете, что здесь, — Гарри оборачивается через плечо, разглядывая всё ещё сидящего в своей крови наёмника-священника — убийцу Кесслер, — не то место, где можно обсуждать подобные дела. Николас, не менее потрёпанный «красавчик», чем он, потирает лицо руками, выдавливая: — Да. Да, вы правы. — Мы должны похоронить ее. Я совершенно не знаю город, так что выбор места на вас, а я хочу покрыть часть расходов и сделать ещё что-нибудь. Уж не знаю что. На его счете сейчас больше трёхсот тысяч долларов, и имеет он их только благодаря Мари. Гарри желает проститься с ней прилично: пусть тихо, но достойно. Она заслуживает хотя бы этого. — Вы не обязаны, правда, я сам могу разобраться с этим. А вот и родственная черта: Мари терпеть не могла, когда кто-то посторонний подвергает сомнению ее возможность сделать что-то самостоятельно. Он часто помогал ей, и иногда, — в тех редких случаях, когда его ментальные команды не срабатывали, — эту упрямицу приходилось буквально уговаривать. Или у неё просто не было выбора, ведь Поттеры славились своим ослиным упрямством. Кесслер, в редких порывах, так и называла его: «Ишак!» — Я… Послушайте, она была моей близкой подругой. Пожалуй, самым близким человеком здесь, — и это — сущая правда, — Я понимаю, что это дело семейное, и вы меня совершенно не знаете, но мы с Мари были близки. Мы жили вместе всего месяц назад, и я, правда, хочу проводить ее. Николас разглядывает его с минуту-другую, кажется, смотря в самую душу. На сосредоточенном лице мелькает сомнение и неуверенность, но в конце концов Гримм просто вздыхает: — Хорошо, — кивает он, — Запишите мой номер, чтобы мы могли встретиться и обсудить всё где-нибудь. Поттер бы мысленно ликовал, если бы внутренности не заполонила тяжкая грусть. Они обмениваются номерами, а потом волшебника утаскивают подъехавшие на место преступления полицейские для дачи показаний. Он рассказывает всё как есть, лишь иногда умалчивая некоторые моменты.

***

Утро наступает чертовски быстро. Как и всегда в последнее время — слишком быстро для Поттера, тихо похрапывающего под тонким одеялом и беспокойно дёргающегося. В последние годы он спал один в своих собственных покоях, чтобы не мешать Джин. Он часто пихался во сне, да и храпел раньше довольно громко — что уж говорить об отсутствующем распорядке дня. Это было удобно для них обоих, и сейчас Гарри не испытывал никакой нужды в тёплом теле под боком, хотя был бы совсем не против. Из сна, слегка пугающего, но с довольно привычным сюжетом, его вырывает будильник — дребезжащее изобретение Мордреда. Уже восемь утра и Гарри с удовольствием бы повалялся до девяти или десяти, — хорошо или плохо, но работы у него всё ещё нет, — но список дел на сегодня внушительный. Агент по недвижимости, посоветованный Элизабет, будет показывать ему дома; ему нужно купить себе хороший чёрный костюм и дождаться звонка от Николаса Беркхарда, обещавшего определиться с датой встречи уже к вечеру. И если со вторым и третьим пунктами Гарри примерно знал, что делать, то какой дом он хочет — Поттер не представлял. Волшебник привык к Гриммо, — к переделанному и более приятному, а не к тому пугающему местечку, где когда-то собирался Орден Феникса, — его пространству, основательности и нерушимости. Чего бы кто не говорил про особняк и его ужасную историю — Гарри любил это место. Наверное, ему хотелось бы иметь что-то наподобие дома крестного. А может, и нет. В любом случае — у него нет такого большого капитала, чтобы позволить себе целый старинный особняк. По правде говоря, Гарри думал о чем-нибудь более уединённом и небольшом, да подальше от городской суеты. Что-нибудь с подвалом. Да, ему определенно нужен подвал. Он сможет хранить там всякие магические штуки, — в том, что эти самые штуки рано или поздно попадут в его руки, Поттер не сомневался. В своём прошлом в подвале, глубоком и невероятно старом, волшебник держал всё темное наследие Блэков, которое выкинуть у него рука не поднялась. Оно таилось за семью печатями, запрятанное так хорошо, что ни один аврор бы не смог его откопать. Агент — Абигейл, — или нет, Гарри не запомнил точно ее имя, — щебетала по телефону вполне воодушевленно. Домов, подходящих под его описание и вписывающихся в денежные параметры, было всего пять — два из них находились в совсем разных точках в Портленде. А это означало только одно — им придётся покататься. Поттер принимает бодрящий, — ледяной, — душ, натягивает джинсы с футболкой, бреется и старается не обращать внимания на опухшее лицо. Ему срочно нужно хоть немного кофе, чтобы головная боль, наконец, отпустила. Кафешка с отличными сэндвичами и знающим своё дело баристой встречает его с распростертыми объятиями, гостеприимно выторговывая денежки. Уже через несколько секунд горький эспрессо, словно батарейка, даёт ему заряд энергии и пробуждает желание делать что-то, а не просто убиваться в номере, словно амёба. Волшебник заказывает «Radio Cab», — местное такси с розой на двери, — уточняя, что машина не должна быть жёлтой. У него есть смска с адресом встречи, — это где-то ближе к центру, — и время, так что пока всё идёт довольно хорошо. А ещё он не ошибся: имя агента действительно Абигейл. В любом случае, ему нужно быть там к одиннадцати, так что он просто залезает в такси и едет вперёд, не зная чего ожидать от сегодняшнего дня. Гарри, если честно, хотелось бы продуктивности. Подвешенное состояние совершенно не для Поттера: ему хотелось поскорей определиться с местом жительства, найти работу поблизости, похоронить Мари и решить, что делать дальше. А вот что делать дальше он совершенно не знал. Там, в прошлом, у него всегда была главная цель: защищать людей. Здесь же… здесь у него пока не было такой возможности. Очевидно, в мире существ велась какая-то война, — не сложно было понять это, да и Мари часто намекала, — но присоединяться ли к ней? И нужно ли ему вообще это? Его ли это битва? В его мире многие конфликты его касались — ему не всегда нравилось сражаться, но адреналин окупал всё. Работа аврором предполагала удовлетворение его лёгкой, — или нет, — зависимости, от которой он так и не избавился. Да и неприятности никогда не обходят его стороной — это знали все, так что Поттер просто предпочитал быть в курсе. За окном белого такси промелькнуло много чего интересного: Гарри насчитал как минимум два парка, пять велосипедных стоянок и заметил интересные вагончики общественного транспорта. У Абигейл — мисс Шитц, видимо отличное настроение, — в отличие от Гарри, — и она щебечет об отличных участках, потрясающих районах и прочих невероятно-замечательных-вещах-я-вам-очень-советую. В конце концов, Поттер, не выдерживая этого энтузиазма, выдаёт: — Может, поторопимся? Ситуацию это не поправляет — лишь чуть ускоряет весь процесс.

***

Первые два варианта вполне неплохи, но это всё равно… не то. Гарри не ощущает никакой атмосферы или спокойствия, и просто отказывается от этих зданий — несмотря на замечание Шитц, что это два лучших предложения. Третья постройка слишком большая и неказистая — однозначно нет. Размер сейчас не важен: вряд ли у него ещё когда-нибудь будет семья. Поттер ищет безопасности и основательности, что-то, что можно будет заколдовать так, чтобы оставлять палочку утром на тумбочке у кровати, а не таскать с собой. Третий для такого не подходит. Номер четыре, — один из тех двух строений, находящихся в совсем другой части города, — тоже его не впечатляет. В нем когда-то жила пожилая семья, по словам Абигейл, они умерли где-то год назад, и их родственники из Сиэтла продали его. Персиковые обои не для него, а затевать огромный ремонт совсем не хочется. Пятый — вот его выбор. Он настолько похож на Гриммо антуражем, что Поттер чуть не путает его с особняком. В нем чувствуется темень, мрачность — так хорошо знакомая Гарри и такая привычно-приятная. Из дома Блэков дух Блэков было не вывести даже капитальным ремонтом, из-за чего Джинни в первое время плохо воспринимала переезд. Потом просто привыкла. Волшебник открывает что-то новенькое для себя: он, оказывается, тот ещё любитель бытового постоянства. Дом напоминает о прожитых годах и семье, — о хороших вещах, — и устраивает его планировкой и ценой. Он готов вывалить за него триста семьдесят тысяч — большие для него сейчас деньги. Выглядит, правда, участок не очень: жухлая трава, сломанная калитка и парочка выбитых стекол — но что-то в нем есть. Что? Гарри предстоит выяснить. Несмотря на не совсем новое состояние такой дом стоит больше. Он двухэтажный, довольно просторный, и выглядит как те жуткие пристанища сумасшедших из хоррор фильмов. Он такой чертовски прекрасный, что Поттер не может дождаться, когда сможет купить мебель и обустроить его. Нужно будет продать немного золота, чтобы приобрести хорошую, деревянную кровать. Но почему так дёшево? — Почему так дёшево? Гарри хочет учесть все нюансы, чтобы потом не обнаружить какой-нибудь сюрприз. Приятные сюрпризы — это, несомненно, хорошо, но здесь Поттер ничего хорошего не ждёт. Мрачное здание возвышается неприступно, радуя глаз. Джин назвала бы его психом за такой выбор. — Так и знала, что вы спросите, мистер Поттер, — отчаянно вздыхает Шитц, — Этот дом был построен довольно давно, так что крышу придётся обновить. Да и пол, я уверена, уже подгнил кое-где. Здесь давно никто не жил. — И всё? — Люди любят новые здания, а не старые развалюхи, мистер Поттер. Обычно. Я бы всё же посоветовала первый из тех, что мы смотрели. — Я хочу этот. Грязь и поломки не проблема, когда у тебя есть магия. Бытовые заклинания, хорошо знакомые ему, вполне могут решить эту проблему. — Я порекомендую вам хороших сантехника, слесаря и ремонтника, мистер Поттер. Как насчёт того, чтобы поехать в офис и подписать все бумаги? Я вижу, как вам не терпится. Поттер ещё раз кидает взгляд на поросший сорняками дворик, лесопарк позади и на потертые стены. Ему уже интересно, как дом будет выглядеть после небольшой полировки. Абигейл права: он не может дождаться. Он кидает последний взгляд на своё будущее приобретение, чувствуя новый приступ авантюризма, и думает, что Мари такое понравилось бы. Волшебник уверен на все сто процентов.

***

Ник долго решал писать или не писать. Этот Гарри Поттер, взявшийся из ниоткуда, не внушал доверия совсем. Он кристально чист: ни одного привода. Да у него даже прав нет! У кого сейчас нет прав? Американец с сильным британским акцентом, недавно вернулся из Лондона, судя по авиабилету, тридцать один год, почтовый ящик в Биллингсе, прилетел в Портленд, заказал такси и остановился в отеле недалёко от больницы. Что связывало его с тетей? Почему она указала его, как «близкого друга семьи» в завещание? Почему она не сказала ничего о нем? Кто он? Поттер знает про Гриммов, существ и ключ. Причём знает он, возможно, даже больше его самого. И это тоже не добавляло уверенности. Странный человек, — а может у него неплохой контроль над своей другой стороной, — и вроде не проявляющий никакой агрессии. Что-то всё же в нем не так. Гарри Джеймс Поттер нервировал. А ещё капитан со своим психологом. И та ненайденная блондинка, что уколола его. Стоило самому прощупать этого мистера Поттера — база не дала уж очень много информации. — Джульетта! — крикнул он, наконец, приняв решение, — Завтра вечером меня не будет дома. Она выглянула из ванной, распаренная после душа, но уже одетая и заинтересованно прищурилась. — У тебя новое дело? — поинтересовалась женщина, — Тебе же прописали психолога, разве нет? Или мне снова не ждать тебя, мистер Бессонница? — Нет-нет. Никаких преступлений, но есть одно дело, связанное с тётей Мари. — Тетя Мари? Это что-то о похоронах? Хочешь, я поеду с тобой? Он с любовью посмотрел на неё, жалея, что не сможет взять ее с собой и рассказать обо всём. Моральная поддержка ему бы пригодилась, но этот человек… они будут говорить о Гриммах, однозначно. Может, ему удастся узнать, как тётя раскрыла этому своему другу тайну о существовании существ и как убедила, что это всё правда. Она настаивала на разрыве отношений с Джульеттой, но сама имела дело с обычным мужчиной. Не дружила же она с существом, да? Существа боялись Гриммов, не так ли? — Нет, не совсем. Понимаешь, — он запнулся, обдумывая, как бы поточнее описать ей ситуацию, — Есть один человек, и он представился другом тёти Мари. Это странно и я собираюсь поужинать с ним, чтобы узнать так ли это. — Странно? Разве это плохо, что у неё был кто-то близкий? Ник, у людей бывают друзья. Даже у твоей тёти, — Джульетта усмехнулась, усевшись на постель, — Нельзя подозревать каждого, детектив, есть вполне законопослушные граждане. — Просто он слишком внезапно появился, понимаешь? Слишком он чист. — У тебя паранойя, Ник, — она по-доброму усмехнулась и улеглась возле него, натягивая на них одеяло, — Но если тебе хочется — отужинайте. У меня всё равно завтра много работы. — Конечно, — мужчина обнял ее, зарываясь носом в рыжие локоны, — И кто пострадал? Попугайчик? Кошка? А может… собака? — Не паясничай и назначь встречу, Ник, — Сильвестрон вздохнула, слегка толкнув его, — Давай же. Или бравый полицейский боится друга своей тёти? И это собака. Ник со вздохом оторвался от приятно пахнущих волос и потянулся за телефоном, чтобы, нащупав мобильник на тумбочке, отправить смску с вежливым приветствием, временем, датой и местом. — Не грусти, — успокаивает его Джульетта, — Всё будет хорошо. Он прижимает ее поближе к себе.

***

Гарри возвращается в номер ближе к девяти. Он измотан, но измотан приятно. День выдался хорошим: он подписал все нужные бумаги, и дом скоро станет совсем его, и расстался с большей часть своего капитала; посетил магазин одежды, решив, что может просто взять костюм напрокат, отдав парочку сотен, а не тысяч — он почти уверен, что не будет носить его, не являясь любителем официальной одежды. Осталось только дождаться сообщения от Беркхарда. Поттер уже сходил в душ, закинул вещи в стирку, переоделся и теперь просто валялся на постели, медленно проваливаясь в сонную негу. Наконец, телефон-раскладушка пиликает. Волшебник, уже полу-спящий, тянется к тумбочке, на ощупь находя мобильник. В сообщениях красуется краткое:

Здравствуйте, это Ник Беркхард. Я хочу встретиться завтра, в шесть. Ресторан китайской еды. Вам подходит?

Гарри всеяден, так что отправляет такое же краткое: «Да, всё отлично». Через несколько минут ему приходит адрес. Двадцать минут и волшебник уже спит, уставший.