На границе двух миров

Утро у Гарри началось более чем паршиво. Мало того, что вокруг были всё те же тусклые цвета, всё тот же затхлый воздух, так ещё и из комнаты с первого этажа доносились вопли. Отец вновь потерял свой крюк… Что ни говори, склероз у Капитана Крюка был знатный, к тому же и подкреплялся постоянной дрянной выпивкой. Гарри наскоро оделся, спрятав ненавистный кулон в нагрудный карман любимого камзола, прикрепил к поясу шпагу, надел шляпу, прихватил крюк и выскользнул из окна, ловко приземлившись на тротуар. С отцом сталкиваться не хотелось. Пират совершил свой постоянный утренний обряд. Постоял на берегу, глядя на бескрайний океан, стянул кошельки у нескольких рассеянных прохожих, опрокинул чью-то тележку с фруктами и… решил заглянуть в заплесневевшую кофейню. — Кофе, чёрный как наши души. И поживее! Продавец замер. Его не удивил приказной тон. На Острове никто не расшаркивается. Нет. Продавец был в шоке от самого факта, что перед ним стоял сам Гарри Крюк, который вот уже полгода не появлялся в Дрянной кофейне. — Чего уставился? — злобно зыркнул пират, — Нужно ускорение или мотивация? Могу устроить. — Нет, конечно, — засуетился продавец, опустив взгляд вниз, — Сию минуту! Пока мужчина готовил кофе, Гарри решил глянуть на работавший телевизор и тут же пожалел об этом. Там была она. Вот ведь незадача! Гарри всеми силами выкидывал из головы любое связанное с ней воспоминание. Не ходил на ту сторону Острова, откуда видно Аурадон, не посещал кофейню, за километр обходил дом её матери. Но стоило лишь зайти куда-то, где был телевизор, и всё — пиши пропало. Мэл стала излюбленной темой для обсуждения в любом выпуске новостей. Гарри не мог отвести взгляд от экрана, и его это выбешивало. Было поздно. Он попался в любимую ловушку её зелёных глаз. -…три дня до Королевского Котильона… — Вы когда-нибудь мечтали стать придворной дамой? — Все девушки вам завидуют! Вы знаете об этом? Её буквально раздирали на части. Гарри представил, как он порубил бы всех журналистов на фарш и похитил Мэл оттуда, если бы был там. Но его там не было. Мэл не удосужилась даже прислать ему приглашение на Котильон. Крюк не вписывался в её новую жизнь. А вот смазливый король — вполне. Вспомни ублюдка, он и отзовётся. В кадре появился Бенджамин. Как всегда, в своей тупой короне. Как всегда, со своей тупой улыбочкой. Как всегда, со своей тупой рукой, на её талии. Гарри внезапно стало плевать на журналистов. Всё, чего он хотел, — убить Короля и скормить его золотым рыбкам в королевском аквариуме. Чтобы он не смел её касаться! — Кофе, чёрный, как наши души! К горлу продавца немедленно был приставлен заточенный крюк. Из-под острия показалась струйка крови. Но работник кофейни даже не охнул. Всё из-за взгляда пирата. Его глаза горели такой нечеловеческой яростью, что он, казалось, мог убить любого за обычное приветствие. Через пару секунд огонь потух. А вместе с ним, казалось, потухла и жизнь во взгляде пирата. Крюк убрал своё оружие, и продавец выдохнул с облегчением. — Тебе ещё рано подыхать, — бросил Гарри, — Мне нравится твой кофе. И, отсалютовав стаканчиком, пират исчез. Продавец же, вытирая кровь грязной тряпкой, с тоской вспоминал те времена, когда он разорался бы из-за того, что Гарри не оставил денег. Тогда вместе с пиратом из кофейни сбегала, не заплатив, невысокая девушка с лиловыми волосами и огоньком в глазах…

***

— Смотрите-ка! Явился, не запылился! И где тебя только черти носят? — И тебе «привет», Ума, — невесело усмехнулся Гарри. — С чего вдруг такое паршивое настроение? — возмутилась «капитан», — Это не ты работаешь тут с рассвета до заката! — Улов плохой, — привычно соврал Крюк. — Да и мы тут, чай, не богачи, — фыркнула Ума, — Ешь давай! Небось с утра крошки во рту не было. Небрежно кинув поднос на стол, официантка удалилась. Гарри мрачно посмотрел на подгнившую еду. Крошки не было… Но до сих пор стоял гадкий привкус кофе из Дрянной кофейни. Того самого кофе. Презрительно сплюнув, Гарри принялся за еду. Ещё один паршивый бесполезный день на этом паршивом бесполезном Острове. Выхода нет. Надежды тоже нет. Бессмысленно. Тик-так. До столкновения двух огней оставалось четыре часа…