На границе двух миров

Гарри нигде не чувствовал себя как дома. Он сбежал из забегаловки Урсулы, как только смог. Ума опять устроила показательное выступление. — Как меня зовут? — передразнил её Гарри, идя по грязным улицам. Он всё никак не мог взять в толк, зачем это Уме. Перед кем она красуется? Островные уже и так всё видели, но, несмотря на это, никто особо не боялся дочь Урсулы. Сплошная показуха и ни капли пользы. Мэл никогда в этом не нуждалась. Все и так боялись дочь Малефисенты, люди уважали её. Она сама создала себе репутацию. Мэл… Гарри просто физически не мог не думать о ней. Интересно, что она сейчас делает в своём Аурадоне. Наверное, опять ест клубнику и флиртует со своим королём. Да и плевать! Она о Гарри наверняка даже не вспоминает. Так почему он должен о ней думать? Гарри решил, что лучший способ выкинуть что-то из головы — устроить небольшой налёт. Посмотрев по сторонам, пират с удивлением осознал, что уже дошёл до переулка теней. Слева от Крюка был салон леди Тремейн. Там работала внучка злой мачехи. Диззи, кажется. Когда-то она была подружкой Иви, а, значит, и Мэл. Лучшая кандидатура для ограбления! Оглянувшись по сторонам, Гарри бесшумно проскользнул внутрь. В нос ударил едкий запах химикатов. У Гарри была жуткая аллергия на любую краску. У него сразу зачесался нос и зажгло глаза. Нужно было быстро оттуда сваливать. Особо не смотря по сторонам (салон ведь ещё закрыт), пират сразу направился к девчонке. У неё в руках как раз была довольно крупная купюра. Вопрос лишь в том, откуда она взялась на Острове. Не важно. Гарри тряхнул головой. Аллергия всё усиливалась. Хорошо, хоть глаза не слезились… Не хватало ещё плачущего пирата! — Гони деньгу, малявка! — Гарри протянул одну руку Диззи, а другой угрожающе поднял крюк. Девчонка тяжело вздохнула и отдала пирату купюру, но он был далеко не дурак. Гарри постучал крюком по столу: — И остальное. Нос чесался всё сильнее. В такие минуты Гарри всё начинало жутко раздражать. Чтобы хоть как-то уменьшить неприятное ощущение, он зажал купюру в зубах. Малявка положила ему остальные деньги в руку. — Спасибо, — саркастически протянул Гарри и повернулся к выходу. Больше всего на свете ему хотелось уйти из этой обители химикатов. На какое-то подобие свежего воздуха. Говорят, в Аурадоне есть какие-то средства от аллергии. Интересно, можно ли их как-то раздобыть… Надо будет попытаться. Гарри задумался и почти ушёл. Как вдруг… послышался знакомый чуть низковатый, но всё же мелодичный и ласкающий слух голос: — По-прежнему на побегушках у Умы или оставляешь наворованное себе? Вот те раз… — Так-так-так… Медленно, словно во сне, Гарри обернулся. — Какой милый сюрприз… Это была она. Не на экране телевизора. Живая. Настоящая. «Она успела перекраситься», — краем сознания отметил пират. Он не мог отвести от неё глаз. Самоуверенная, дерзкая. В лиловой одежде и с лиловыми волосами. Красивая. Безумно красивая… «Добро пожаловать домой», — тепло подумал Гарри. Но затем пират опомнился. Вернулась злость и непонимание. Какого чёрта она тут так спокойно стоит?! Что она вообще забыла на Острове? Она ведь так хотела быть в своём Аурадоне! — Привет, Гарри, — спокойно произнесла Мэл. Вот так. Просто и с хрипотцой. «Привет, Гарри». А ему захотелось то ли поцеловать её, то ли ударить. Хотя… Рука бы у него на Мэл не поднялась. Но встряхнуть и слегка приложить о стену, чтобы выбить всю аурадонскую дурь, хотелось так сильно, что руки чесались. «Как ты могла?!» — вопил разум. Гарри же сказал совсем иное: — Подожди! Вот узнает Ума о твоём приезде! При чём тут вообще Ума? Пират с трудом соображал от аллергии и от одного лишь присутствия Мэл. Он никогда не был достаточно честным. Проще было сказать что-то другое, но не правду. Гарри подошёл к Мэл настолько близко, что мог чувствовать запах её духов и мятной жвачки. Нос, к счастью, пока ещё не заложило. Гарри с наслаждением вдохнул смесь цитрусов и мяты и, не удержавшись, окинул дочь Малефисенты с ног до головы медленным оценивающим взглядом. — Ума ни за что не вернёт тебе твою территорию… Мэл изменилась за эти полгода. Стала старше. Изящнее. Привлекательнее. В тот момент главной задачей Гарри было смотреть Мэл прямо в глаза. Не на губы, которые нестерпимо хотелось поцеловать. Не на бледную кожу, до которой хотелось дотронуться. В глаза. Бездонные зелёные глаза. — О! Ну… ладно, — Мэл пожала плечами, — Я её сама заберу. Заберёт? Ах да! Территорию. Пират нервно усмехнулся, глядя на ведьму сверху вниз. А затем он опять не удержался и провёл крюком по лиловым волосам. — Я могу и поцарапать… — угрожающе произнёс Гарри тихим голосом. Совсем как тогда. В их последний день вместе. Мэл резко поймала его руку с крюком. Даже сквозь ткань камзола Гарри чувствовал стальную хватку дочери Малефисенты. В глазах и движениях ни капли страха. Умная девочка. Знает, что пират ей не навредит. Затем Мэл спокойным движением вытащила изо рта жвачку и налепила её на остриё крюка. Гарри не мог оторвать глаз… — Только с её разрешения. Что? Гарри отшатнулся, неверяще усмехнувшись. Наваждение спало. Мэл и правда думает, что он подчиняется Уме? Раздражение и аллергия вернулись. Что же… Вызов принят, Уголёчек. Посмотрим, кто кого. Гарри отошёл ещё дальше, а затем, в третий раз не устояв перед соблазном, зубами снял жвачку с крюка. У лакомства практически не осталось своего вкуса. Зато был её вкус. Пират отправился к выходу и, чтобы хоть как-то снять накопившееся раздражение, смёл всё с прилавка девчонки. Затем он вновь посмотрел на Мэл. Она даже бровью не повела. Лишь насмешливо склонила голову на бок. Гарри отвесил театральный поклон и вышел. Аллергия разыгралась не на шутку. Но злость была сильнее. Пират всё ещё чувствовал на себе пронзительный взгляд зелёных глаз. Ночь вступала в свои права. Обитатели Острова начинали жить. Аурадон засыпал. Два разных мира. А между ними стояли ведьма и пират.