На границе двух миров

Рисование — единственное, что всегда успокаивало Мэл. За альбом садиться она не стала, так как на всех листах наверняка получился бы Гарри. Вместо этого дочь Малефисенты решила закончить рисунок на стене, за который взялась ещё до того, как они с ребятами уехали в Аурадон. На нём были все четыре члена банды и надпись «Испорченные насквозь». Мэл нашла баллончик с краской и принялась дорисовывать. Но на этот раз рисование не помогало избавиться от мыслей. Мэл больше никогда не увидит друзей. Ровная линия — молния на её косухе. Проницательную кокетку Иви. Зигзаг — её диадема. Самодовольного весельчака Джея. Полукруг — его любимая шапка. Доброго умника Карлоса. Косая линия — его непослушные вихры. Мэл не увидит Бена. Не обнимет его, не улыбнётся в ответ на его широкую и искреннюю улыбку. Мэл не хочет встречать Гарри. Она замерзает под его непроницаемым взглядом… Дочь Малефисенты тяжело вздохнула. Какой тогда был смысл возвращаться, если она хочет видеть тех, кто остался в Аурадоне, но не хочет сталкиваться с теми, кто живёт на Острове? Но потом Мэл вспомнила. Балы. Приёмы. Платья. Принцессы. Улыбки. Расшаркивания. Смех. Фальшь. Фальшь. Фальшь. Всё же это было верное решение. Но она не хочет встречать Гарри. А почему тогда не может не думать о нём? Мэл тяжело вздохнула и пустила мысли на самотёк, позволяя себе вспомнить. Удивление и радость на лице, когда он её увидел. Томный оценивающий взгляд, которым он окинул её с ног до головы и от которого ей стало жарко. Прикосновение холодной стали крюка к щеке. «Я могу и поцарапать…» Мог бы. Но не стал. И не потому, что это не нужно Уме, а потому, что он сам этого не хотел… Завороженный взгляд, когда она поймала его за руку. И глубокая обида в глазах после слов: «Только с её разрешения». Мэл знала, что была неправа, но ей нужно было как-то защититься от него и его пронзительного взгляда… Дочь Малефисенты повернулась к стене и агрессивно продолжила рисовать. Ей надо как-то успокоиться, иначе она (ещё чего не хватало) побежит искать Гарри. А он ведь тоже может найти её… Мэл понимала это и в тайне надеялась, что он так и сделает. Гарри знал об их с ребятами Логове. Мэл привела его в убежище, потому что доверяла ему. Даже мнительная Иви не стала возмущаться, так как знала: Гарри не предаст Мэл. А вот Мэл его предала… А что, если он со злости всё-таки рассказал Уме про Логово? Ну что же. Тогда придётся ждать гостей. Нужно будет поискать оружие среди всего этого хлама… Неожиданно сзади послышался знакомый голос: — Не вижу себя с рогами и вилами! Мэл негромко вскрикнула от неожиданности и в ужасе обернулась. Но это были не Гарри или Ума с командой. Это был… — Бен, — Мэл облегчённо выдохнула, а потом опять напряглась. Что он здесь забыл?! Бен сделал несколько шагов вперёд, но Мэл предостерегающе подняла руки в защитном жесте, останавливая его. Оказывается, это больно: видеть его и не иметь возможности прикоснуться, обнять. Мэл привыкла обнимать его. Бен был в островном костюме. Синяя кожаная куртка с рисунком и заклёпками, синяя шапка, синие джинсы, тёмно-синие ботинки, синие перчатки без пальцев. Наверняка Иви постаралась. Король Аурадона выглядел как обычный парень с Острова и… боже, как ему шло. Мэл невольно подумала о том, насколько всё было бы проще, если бы Бен тоже был с Острова. А потом представила, как Гарри проделывает в нём дыру шпагой и поёжилась. Пират мог. Бен тяжело вздохнул и произнёс: — Мэл, я сожалею о нашей ссоре, — в его голосе звучало искреннее раскаяние, — Вся вина на мне, — конечно же, он не может не обвинить себя, — И… поехали домой, — попросил Бен, протягивая ей кольцо. То самое кольцо, которое она носила, не снимая. Мэл грустно потупилась. Придётся как-то ему объяснить. Невозможно было смотреть в серые глаза, игнорировать этот ласковый и умоляющий взгляд. Мэл спустилась с лестницы, глядя в пол. — Бен… — дочь Малефисенты положила баллончик с краской на стол, оттягивая неизбежное, — Я дома. Мэл всё же решилась посмотреть на короля и наткнулась на полный удивления и непонимания взгляд. Не удержавшись, девушка сделала несколько шагов вперёд. Бен не желал это принимать. Он не хотел верить. Мэл видела, как он борется с правдой. — Я на лимузине, — гнул Бен свою линию, — Ехать приятно. Мэл решила, что пора наконец сказать правду. — Я не подхожу, — улыбка Бена погасла, — Я старалась изо всех сил… И, если думаешь, что я смогу измениться, ты ошибаешься, — Мэл чувствовала, что вот-вот расплачется. — Я изменюсь! — воскликнул Бен, — Брошу школу, буду развлекаться! Я откажусь от части обязанностей! — Нет! Нет! — Мэл перебила его, не выдержав, — Видишь? Моё влияние ужасно! — Бен открыл рот, чтобы возразить, но девушка не дала ему этого сделать, — Это вопрос времени! — в голосе проскальзывали истеричные нотки, — Я сотворю такое, что всё королевство ополчится не только на меня, но и на тебя! — Не бросай нас! — умолял Бен, беря её за руку и кладя кольцо в раскрытую ладонь, — Народ любит тебя, — он посмотрел девушке в глаза, — Я люблю тебя! Мэл судорожно выдохнула, а король замер. — Ты меня не любишь? Вот он! Вопрос на миллион! Любит ли она его? Мэл понятия не имела. Во рту всё ещё был вкус жвачки, которую утащил Гарри. Мэл задумчиво взяла кольцо, посмотрела на него и невольно улыбнулась, вспоминая всё хорошее, связанное с ним. Но затем девушка тяжело вздохнула и положила кольцо в ладонь Бена, сжав её в кулак. — Всё же мне необходимо уйти, — обречённо произнесла Мэл, — Так будет лучше для тебя и для Аурадона. Она верила в это. Она знала это. — Мэл, прошу тебя… — Бен шагнул в порыве обнять её, но девушка отшатнулась. Она не может его касаться. — Бен… — а вот Гарри Мэл с лёгкостью схватила за руку, — Я не могу. Нет. Хватит играть с его чувствами. Она не подходит. — Тебе лучше уйти, — грустно произнесла Мэл, снова беря в руки баллончик с краской. Бен не двинулся с места. Девушка чувствовала, что ещё немного и её накроет истерика. — Бен, пожалуйста, иди! — теперь она умоляла, — Я прошу тебя! И тогда Мэл увидела во взгляде Бена ту же боль, что была у Гарри час назад. Бена она тоже предала… Она всем причиняет боль… Всем будет лучше без неё. Бен замер, с обидой посмотрел на неё, а затем отвернулся и ушёл, не сказав больше ни слова… Мэл замерла. Время замерло. Вокруг была сплошная пустота. Как и внутри. А потом… из переговорной трубы послышался голос Иви. — Мэл! Мэл, это Иви. Впусти меня на секунду. Мэл, ну же! Она тоже умоляла. Ей дочь Малефисенты тоже причинила боль. Мэл подошла, дёрнула рычаг и крикнула: — Уходи! Она больше никого не хотела ранить. Она больше никому не хотела мешать… Она сделала свой выбор. Ночь в самом разгаре, и она несёт в себе множество тайн и откровений. Что останется, когда наступит утро? И наступит ли оно вообще?