От голубого до алого

       Секунды сливаясь в минуты, минуты в часы, а часы превращались в бесконечный поток дней. Время путается, словно кто-то дёргает за миллионы временных нитей.        Погода изменялась не в лучшую сторону и Бобу приходилось постоянно согреваться различными способами.        Во время одной из таких вылазок «газовый» опять услышал этот голос. Звук шёл из-под свежевырытой могилы. В этот раз разум взял контроль над чувствами и клон, без промедления схватив валявшуюся неподалеку лопату. Боб начал пытаться спасти собрата. «Хоть одного! Пожалуйста» — звучало в голове «газового».        Не было времени на раздумия, каждая секунда дорога и Боб это понимал, сердце бешено стучало, пока руки работали с лопатой. Но когда клон смог выкопать погребённого заживо, первое что пришло в голову " газовому» это проверить дыхание. Его не было. От испуга клон решил проверить дыхание ещё раз, словно надеясь что оно неожиданно появится. Но, этого не произошло. Страх осознания от того, что ты стал свидетелем ещё одной смерти никак не добавлял счастья. От воспоминаний об произошедшем с момента собственного появления «газовый» начал расстраиваться лишь сильнее. Но не плакал, ведь в душе клон прекрасно осознавал что это — не последняя смерть которую он увидит. И был прав        Боб положил погребённого заживо возле его же могилы и ушёл подальше. Возвращаться туда не хотелось. По пути «газовый» пытался вспомнить кто же всё-таки он такой? До начала эксперимента все было абсолютно туманным, так что Боб начал думать о том что ему просто стёрли память. Но кто все эти люди? Им тоже стёрли память? Почему тогда все так похожи? Потом клона посетила мысль, что он на самом деле сошёл с ума и лежит в психушке, а происходящее лишь игры его разума. Верить в это не хотелось. Но любое предположение может оказаться верным, так что «газовый» принимал во внимание даже самые бредовые идеи.        На следующий эксперимент Боб наткнулся достаточно быстро. Вокруг парня в обычной одежде, но с рожками взрывались петарды.        Клон понимал, что ничем хорошим это закончится не может, и начал бежать в сторону взрывов. Осколок от особо крупной петарды прилетел в веко «газового». Боль пронзила лицо. Кровь стекала на одежду, пачкая и без того посеревшую от грязи кофту. Цвет сменялся на алый. Прикрыв поврежденный глаз рукой Боб бросил взгляд туда, куда направлялся изначально и убедившись что никого живого там не осталось, пошёл искать что-то для обработки раны.        Смекнув, что стоит остановить кровотечение «газовый» снял свою оборванную жилетку и вымыв её сточной водой, параллельно промыв рану клон наложил одежду на глаз.        Клон понимал что в худшем случае он полностью ослепнет на один глаз. От этого становилось страшно. Но ещё страшнее были воспоминания из эксперимента. Ему ведь говорили про возможность полностью ослепнуть. Воспоминания о тех пытках приносили нестерпимую боль. С ней не могла сравнится даже боль от свежего шрама. Хотелось полностью удалить эти воспоминания из головы, что не было возможно. Присев, Боб взглянул на уходящее вдаль светило.        Солнце уходило, оставляя оранжевый закат, который вверху становился светло-розовым. Ветер пронизывал тело, но несмотря на это не хотелось никуда идти. Сейчас миллионы мыслей кружили в голове «газового». Он всерьёз задумался — стоит ли продолжать эту борьбу? Ведь какой в этом всем смысл? Есть отходы спать на коробках и наблюдать все эти смерти. Может стоит просто повторить судьбу остальных?        Но сквозь миллионы угрюмых мыслей пробивалась одна, которая гласила " Не сдавайся!» и её тепло озаряло все тело, давая силы для того чтобы начинать день вновь и вновь. Боб мысленно улыбнулся. Кровь из раны уже не текла, так что остаток жилетки вновь оказался на «газовом». Пора было искать место для ночлега.        Этой ночью было несказанно холодно. Никакие коробки не спасали. Как только клон не попробовал валяться. Раскинув руки и ноги, скрутившись в калачик, на животе и на спине. Ничего не помогало почувствовать тепло.        Боб очнулся от холода. По сравнению с предыдущей ночью стоял мороз. Хотя на самом деле погода была немного ниже нуля градусов по цельсию. Осмотревшись " газовый» нашел то, что не заметил когда завалился спать. Коробка с вещами. Заглянув в коробку, клон обнаружил новую жилетку, в отличии от той, что была на нем эта была ярко-красного цвета, ну ещё целой, перчатки и пару деталей. Надев новую жилетку «газовому» стало немного теплее. Конечно, это не сильно помогло, но хоть что-то. Остальное Боб засунул в карманы. Мало ли, пригодится. Вернувшись на свои коробки газовый лишь поудобнее устроился, отправляясь в царство сновидений.        Последние несколько дней оказались настолько сложными, что шрамированный забыл про все что он видел. Сейчас важнейшей целью клона было выжить. Еда была твёрдой есть её стало невозможно, вода ледяная, бетон тоже отвратительно холодный. Жить стало очень сложно. Да и словом "Жить" это назвать сложно, скорее выживать. Так продолжалось до очередной смерти.        Температура мгновенно соскочила чуть ли не на минус сорок градусов мороза. Всё произошло в середине дня. Подул бурный ветер, подхватывая рыхлый снег и забирая его в даль. Небо враз затянулось чёрными, как уголь тучами. Метель утихла на пару секунд, а потом вновь загремела с ещё большей силой. Продолжалось все это минут десять. Вскоре ветер начал утихать, тёмные тучи стали отступать, а температура поднялась так же быстро как и опустилась.        Клон уже понял что в этом мире ничего не происходит случайно. И насчёт резких перепадов погоды у него были серьёзные подозрения. Шрамированный пошёл в том направлении, откуда и пришла непогода.        Чем дальше шёл газовый, тем прохладнее становился воздух. Через пару часов он стал таким же как во время метели. И сейчас, стоя на морозе и посиневшим от холода, Боб наткнулся на два трупа. Веры в спасение этих клонов у Шрама не было — один Боб был во льду, а другой уже давно погиб от холода. Убедившись что живых, кроме него здесь нет, проверив дыхание не замороженного во льду клона, газовый начал медленно уходить восвояси. Сердце разъедала некая горечь, обиднее всего было то, сколько он сюда шёл. А вернулся ни с чем. Стоило ли говорить ту бурю чувств, что испытывал газовый?        Шрамированный сам того не замечая начинал ненавидеть экспериментатора. Медленно, но верно чувство гнева заполняло сердце клона. Шрам стоял между двух огней. Огня доверия и огня ненависти. Пусть пока этот внутренний конфликта был слишком маленьким, но корабль доверия качался на больших волнах. Возможно, если бы не та наивность которая находится в каждом клоне, газовый бы уже давно потерял доверие, но этого не произошло. Пока не произошло…