Веришь ли ты в силу притяжения?

Лето в Каире заставило Дио задуматься о своей жизни и о том, почему он выбрал его как свою главную базу. Как убежище он был идеален: вот кто догадается, что вампир скрывается в солнечной и жаркой стране? Но вот теперь, когда день длился более тринадцати часов, Дио скорее всего переберётся куда-то севернее. Ему казалось, что сон — это пустая трата времени, поэтому, даже когда солнце было ещё в небе, он сидел в своих покоях, в единственном месте в доме, куда не проникал свет, и читал. — «И никогда ни один взрослый не поймёт, как это важно!» Дио некоторое время не закрывал книгу, терпеливо ожидая, пока Джорно как следует не рассмотрит изображение Маленького Принца, падающего на землю. — Тебе понравилось? — спросил он. Мальчик с энтузиазмом кивнул. Дио, как и обычно, погладил его по волосам и дал ему книжку, чтобы тот снова мог просмотреть все картинки. Прошло 4 месяца с тех пор, как Джорно исполнилось три года, и тогда Дио принял важное решение, которого ранее от себя вообще не ждал. Сначала он взял мальчика к себе, потому что считал, что так предписывает ему сила притяжения. Затем понаблюдал за экспериментом, неплохо проведя своё время. И только спустя некоторое время Дио стал что-то чувствовать. Когда наблюдал, как спит ребёнок, как меняется, как растёт. Сейчас он восторженно смотрел, как волосы мальчика меняют цвет, глаза становятся ярче, а ранее хорошо видимые азиатские черты лица исчезают. Только тогда мужчина понял, что его имя — не просто слово, и что ребёнок действительно его, Дио. Он его потерянный День. И в тот момент Дио понял кое-что важное: он не может доверить его воспитание кому-либо ещё. Он должен сам сформировать мальчика, так как он его создал. В конце концов, Дио был Богом. Его слово приобрело силу, когда он дал мальчику новое имя. А также он дал ему новую, лучшую жизнь. Мать Джорно была полной противоположностью матери Дио, поэтому она не могла быть хорошим родителем. Мать Дио была глупа, поэтому она не могла быть хорошим родителем. Он, Дио, точно знал, как с ним быть. Вот почему он был уверен, что жизнь, которую он подарил Джорно, забрав его с собой, будет лучше, чем та, что была бы у него, если бы он остался со своей матерью или та, что он, Дио, сам прожил.

— Лорд Дио… — в комнату вошёл Ванилла Айс. За ним прокрался свет, крайне отличный от света электрических ламп. — Он уже в Каире. — Отлично. Отправь за ним Пэт Шопа, я присоединюсь к нему, когда стемнеет. Ванилла Айс поклонился и ушёл исполнять приказ. — О ком он говорит? — с любопытством спросил Джорно. Последние четыре месяца он был очень разговорчив. — О нашем новом друге. — ответил Дио. Джорно знал, что у его отца много друзей, которые иногда навещали того ночью. Он также знал, что у Дио есть особый друг, который очень важен, и о котором нельзя говорить. — У меня появился новый длуг! — он проговорил радостно. Дио поднял брови, когда Джорно выбежал из спальни. Несмотря на спешку, мальчик закрыл за собой дверь, хотя уже смеркалось. Он знал, что солнце по какой-то причине вредит его отцу. Через некоторое время ребёнок вернулся, держа что-то в своей маленькой ладошке. Когда тот подошёл ближе, перед глазами Дио появилась божья коровка. Однако, в отличие от широко распространённой в Европе семиточечной божьей коровки, у этой на крылышках было девять пятен. Казалось, она была даже ярче и больше. — Я назвал её Камышком. Джорно дал божьей коровке перейти с его руки на вытянутую руку Дио, и они вместе наблюдали, как насекомое поднималось всё выше и выше. Когда она добралась до плеча, Джорно аккуратно её забрал. — Камешек… Интересное имя. Почему ты так её назвал? — Потому что перед тем, как стать божьей коровкой, она была камышком. — мальчик сказал это так уверенно, словно это было очевидно. И правда, камни могут превращаться в божьих коровок, твоя душа может обратиться в фишку, а время способно остановиться. Это норма. — Лорд Дио… — в дверях снова появился Ванилла Айс. Верно, стоило поторопиться. — Бери своего Камешка и иди спать, ДжоДжо. — Ты идёшь к новому длугу? — спросил он, когда Дио был уже у двери. — Да. — сказал Дио, обернувшись. — Это будет очень полезный друг.

Дио знал, что Какёин Нориаки обладал стандом с самого рождения, и благодаря этому он точно знал, что должен сказать. Он видел, как дрожит парень, как волосы на его теле встали дыбом. Мужчина мог чувствовать запах пота, и ему казалось, что он где-то слышит учащённое сердцебиение. Чтобы усилить эффект, он использовал 『The World』 и прошёл за спину японца в остановленном пространстве. — Какёин, — он произнёс его имя очень мягко, будто обращаясь к ребёнку, будто звал Джорно, чтобы тот к нему подошёл, — не бойся. — Дио наклонился ближе, чтобы все его слова попали прямиком в ухо Какёина, и ни один слог не выбрался на свободу. — Давай дружить. — прошептал он. Одиночество. Лишь это может испытать человек, наделённый силой, которую никто вокруг не понимал. Он вынужден скрывать своё истинное лицо, притворяться ради других. Никто никогда его по-настоящему не поймёт, и куда бы он ни пошёл, он всё равно будет чувствовать то же самое — непреодолимое одиночество. Вот почему Дио предложил Какёину дружить.

Джорно с самого начала хорошо ладил с Пэт Шопом. Птица с удовольствием проводила с ним время, потому что знала, что её всегда угостят. Он даже давал себя погладить и позволял надевать на себя шарф, который подобрал ему Джорно. Дио не задумывался о том, откуда его сын брал всех этих мелких животных, к тому же, ещё живых, и бросал их Пэт Шопу, чтобы тот на них охотился. Ну очевидно же, что кто-то из жителей особняка — Энья, Ванилла Айс, Теренс, Нукесаку — или кто-то другой приносил их мальчику. Наверное, так казалось изначально, но теперь Дио стал подозревать, что Джорно сам их создавал. Это была сила его станда? Создание жизни? Он, Дио, забрал жизни у стольких существ, что не пересчитать. В то время как у его сына есть сила, с помощью которой можно создавать жизнь. Они идеально дополняли друг друга.

Наступала осень, и Дио почему-то чувствовал беспокойство. Скоро что-то произойдёт. Он задумался, не стоит ли ему сменить укрытие. Вероятно, он слишком долго сидел в одном месте. Кроме того, более месяца назад он позволил кое-кому ускользнуть. Мухаммед Абдул, предсказатель, чей стенд соответствовал карте Мага. Он, видимо, прекрасно знал, кем являлся стоящий пред ним человек, и сделал единственное мудрое действие в этой ситуации — сбежал. Дио не стал его обвинять, и даже в какой-то степени им восхищался. Он надеялся, что когда-нибудь они встретятся снова, но случится ли это, зависит только от силы притяжения. Однако, людей, которые могли бы узнать Дио по внешнему виду, было не так много, и это его беспокоило. Единственным объяснением было то, что Абдул знал Джостаров. К тому же, он был недоволен тем, что не успел с ним… поговорить. Джостары, ах, Джостары. Всё это время они сидели у Дио на хвосте, но сейчас он не хотел иметь с ними дело. Ему пока торопиться некуда, так что пусть потомки Джонатана наслаждаются жизнью и оставят его в покое. Но если придётся сражаться, он не станет убегать. Честно сказать, Дио невольно готовился к этому: искал себе союзников, иногда связывался с Ниджимурой в Японии и использовал 『The Passion』 для слежки за Джостарами, а Джозеф в тот же момент делал то же самое. Вдруг его осенила мысль, которая возвращалась подобно бумерангу: может ли Джозеф увидеть ДжоДжо? Если да, то что делать? Если нет… То как можно использовать этот факт? Стоит ли вообще вмешиваться? Наверное, всему стоит идти своим чередом, а сила притяжения должна действовать так, как ей вздумается. Если Джорно встретится с Джостарами, значит так и надо. Только бы всё происходило не так быстро.