Сюрприз с Дороги

Каким-то чудом до Ника, внезапно более заметного посторонним, чем ему полагалось быть, дошло, что маме про адмиральские проблемы с восприятием действительности рассказывать не стоит. И он, замерев в странном полупоклоне, предоставил Яне сомнительное удовольствие объясняться. — Это не то, что ты думаешь! — выпалила она, как застигнутая с маминой косметичкой школьница. И тут же мысленно взвыла, понимая, что подтверждение маминых подозрений делало бы объяснение проще и короче. Мамины брови удивленно приподнялись, но прежде чем она начала говорить, в голову впрыгнула сумасшедшая идея, и Яна зачастила: — Это Никита из театральной студии. Помнишь, я тебе про него рассказывала. Его сегодня выгнали и я… Я разрешила временно пожить у меня! Никита в театральной студии при ДК, в котором Яна работала бухгалтером, действительно имелся. Сноб, бездельник, красавчик-мажор, по слухам, и, кстати, достаточно правдоподобным, был альфонсом и жил за счет своей девушки, дочки какого-то московского банкира. Мамины брови изогнулись еще сильнее, а на губах появилась ироническая усмешка. Катастрофу отсрочила входная дверь. Ник, непонятно как, утек от ее удара сам и мягко отодвинул Яну. А в прихожей стало совсем тесно, потому что в дверь ворвался прыгучий ураган шоколадного цвета по имени Леда и просунулся средних размеров трехдверный шифоньер — младший брат-погодок Яны — Роман. — О! — удивленно пробасил он, — сеструха, ты что, перестала убивать ухажеров до брачной ночи? Наконец-то пельмешек поедим, а от Васи уже ничего не осталось! — он гыгкнул. Яна зарычала, отбив напрочь зализанного уже совершенно неболтливого космического адмирала у восторженной недолабрадорихи, практически силой уволокла того в противоположный от мамы и кухни коридорчик и запихнула в свою комнату. — Вот из-за них у меня и нет личной жизни! — взвыла она, обращаясь к плакату с котом Гарфилдом. — У! Семейка! — Тактические сложности? — мягко осведомился Ник. — Стратегический звездец! — рявкнула в ответ Яна, яростно сдирая с себя рюкзак, куртку и шапку и скидывая вещи на разложенный спальный диван. Теперь еще и полы мыть… не придется, с удивлением поняла она, заметив, что и Ник тоже как-то умудрился снять ботинки, и по видимому, на коврике в прихожей. — Значит так! Хочешь жить — молчишь и слушаешь. Я говорю — ты подтверждаешь. Тебя зовут Никита, ты из… о! из Могилева, у меня там вирт-подруга из общей группы живет, а из моих там никто не был. Ты жил у девушки, достал ее, и она тебя выставила. Без вещей, денег и документов! Усек, котенок?! — Яна угрожающе наставила указательный палец на прислушивающегося к ее тираде мужчину. Тот стоял с внимательной невозмутимостью, чуть склонив набок голову. Медленно кивнул. И все с той же мягкой успокаивающей интонацией повторил: — Оперативная легенда? Никита. Могилев. Выыставила? — легкая неуверенность в произношении, — девушка. «Усек» — «связь закончил»? — «Усек» — это «усек». А Могилев — это город. Город! А не фамилия! Ясно? — Продолжая кипеть, Яна сгребла одежду в охапку и выскочила обратно в прихожую. Леда предсказуемо сунулась было в дверь, но была привычно отпихнута коленом и хлопнута по уху локтем. Ромка и мама тихо смеялись и хитро на нее поглядывали. В голове у Яны панически бегали по кругу и хватали друг друга за хвосты перепуганные мысли взаимопротивоположного содержания: «Боже, я притащила домой незнакомого мужика!» — «Господи, зачем я на него орала! Дура, теперь он точно сбежит!» — «Надо попросить Ромку, чтоб он вышвырнул этого афериста! От этой дурной псины, случись что, никакого толку!» — «Ну почему они все время все портят!!! Как можно даже подумать о личной жизни с такой родней!» — «Почему я такая дура!» — «Что мешало мне начать соображать до того, как притащить его в квартиру!» — «О боже, он — реальный!» — «Аферист!» — «Теперь он точно куда-нибудь исчезнет!» — «Как я объясню куда он делся?!» — «Что с ним делать, если он никуда не денется?!» — Хватит ржать! Я что, по-вашему должна была его оставить ночевать на улице?! — Хм… Для бомжа, он достаточно симпатичный. Может он просто идиот? — Ромка, вальяжно развалившись на банкетке, неспешно крутил в руках ботинок гостя. — А прикольные шузы! Интересно, где такие можно оторвать? По счастью, «прикольные шузы» выглядели несколько необычно, но не слишком уж футуристически. — Яночка, ты не могла бы начать с начала. Можно вкратце. Ромаша, пожалуйста, поставь на место чужие вещи, помой руки и иди ужинать. — Мама поощряюще улыбнулась и устроилась на освобожденном "Ромашей" месте. Драматический, рожденный паническим воображением рассказ про несчастного белорусского альфонса Никиту, прилюдно униженного хищной красоткой, когда у него отобрали все подаренные ему вещи, ключи от машины, оставив в одном театральном костюме, и пообещали повесить на ограде коттеджа, если он попадется папочкиной охране, был выслушан мамой со сдержанностью поистине аристократической. Яна в очередной раз заподозрила, что ее подкинули в роддоме — сама она была жутко эмоциональной трусихой и паникершей. — Вещи Ромочки будут ему великоваты, — выдала мама, после того как потеребила ногтем указательного пальца нижнюю губу. Погладила сунувшуюся под руку, а затем осадила легким шлепком жаждущую лизать людей Леду. — А папины излишне широки. Но, пожалуй, домашнее трико их старых размеров в кладовке найдется. И, кажется, там где-то была Ромочкина куртка, которую он носил до армии… А положить его мы можем в проходной зале. — Нет! Спать он будет у меня! — Ник мог все испортить, начав болтать в свой манере с родителями, если ему постелют на бывшей бабушкиной софе, в комнате, проходной с родительской спальней. Но мама улыбнулась так, что Яна почувствовала как у нее полыхают не только щеки, но и уши. — На матрасе! — Хорошо. Ты предпочитаешь покормить молодого человека на кухне или у себя? — У себя! — Яна захлопнула гардероб. Вздохнула, опустилась на корточки и ткнулась лбом в мамино плечо. — Мам, прости… Но это все так сложно! Я правда все объясню вам с папой, когда пойму сама. Хорошо? Леда, у которой человеческие обнимашки всегда отключали невеликие остатки мозгов, немедленно принялась тыкаться мокрым носом во все руки, шеи и лица. — Леда, место!!! — хором крикнули женщины, и Яну вдруг накрыло чувством немыслимого облегчения. Будто все проблемы уже решены, и все страшное закончилось. — Трико найдешь в кладовке. Ужин я вам сейчас положу. Только расспроси своего Никиту про пищевые аллергии. Я положила в плов барбарис и болгарский перец. Но советую сначала загнать своего друга под горячий душ. Он, наверное, ужасно замерз! К счастью или к сожалению, но из комнаты Ник никуда не исчез. Стоял у шкафа, прислонившись к нему плечом и прикрыв глаза. — Уф! Живем. Пока, — облегченно выдохнула Яна, плюхаясь на диван, отваливаясь на спину и раскидывая руки. — Так… Ромку, Леду и маму ты увидел. Леду, когда она лезет, надо щелкать по носу или по ушам. Только не сильно. Просто чтоб она почувствовала. Иначе она будет тебя лизать пока… пока… Короче, пока тебя кто-нибудь не спасет. Ромку… С Ромкой ничего делать не надо, он сам шутит, сам смеется, в общем, просто игнорируй. Маму зовут Наталья Владимировна, с ней надо быть вежливым, молчать и слушаться. К папе моему не приставай — у него сейчас рецензии. Его зовут Виктор Романович, и надеюсь, он тебя вообще не заметит. Есть еще коты, но они прячутся. Так что ты их вообще не увидишь. Полосатый — Елисей, пушистый — Кюхля. Это все, что тебе надо знать о моей семье. И вообще, ты сидишь здесь, как пришитый, и не шляешься по квартире. Ясно? — Слушаюсь, прелестная леди, — Ник отлип от шкафа. Открыл глаза. Синие, черт возьми, ярко-синие глаза! и понятливо кивнул. — Хорошо. А теперь пошли, покажу тебе туалет и ванную. Потом поможешь притащить матрас из кладовки и пойдешь мыться. И да, прекрати издеваться! Я же тебя не обзываю… — Яна замялась, подыскивая подходящее оскорбление, и поняла, что при свете люстры этот придурок выглядит… Еще более симпатичным, чем на улице при фонарях. Она решила сменить тему: — Кстати, а почему ты перестал убеждать окружающих, что мы твои галлюцинации? Не находишь тут логический про…бел? Ее явно отпускало от пережитого на шоссе ужаса, и чувство дома и безопасности пьянило точно залпом выпитое шампанское. Смущенным Ник не выглядел. Скорее слегка задумчивым. — Я по-прежнему испытываю острый недостаток информации и недоверие к собственному сенсорному восприятию. Но последний трап был слишком нелогичным. Ни для корабля, ни для стационарного объекта. При таком перепаде уровней рациональней использовать лифт или ленту-подъемник. К тому, же будь я ранен, я бы не справился, даже под сильнодействующими обезболивающими и стимуляторами… — Ник, слегка виновато улыбнулся. — Это свидетельствует о том, что мои предварительные выводы неверны, либо недостаточно обоснованы. Вы же показались мне компетентным участником ситуации. В таком случае логично следовать за тем, кто знает, что делает, пока что-либо не дискредитирует его решений. — Маме, папе и Ромке будешь отвечать только «да!» или «нет!» — решительно тряхнула головой Яна. — Так точно, — кажется, теперь этот зараза наконец-то улыбнулся по-настоящему.