Сюрприз с Дороги

Обычно бездумные прогулки с Ледой по парку выводили Яну к Озеру, или Пруду. Местные мнения разнились в отношении как правильного топонима, так и происхождения водоема, на яндекс-картах он названия не имел, а Яна привыкла говорить и так, и так. Но сегодня за расступившимися деревьями после извива дорожки оказалась церковь у кладбища и шоссе, а совсем не грязноватый истоптанный тропками и засиженный рыбаками подтаявший у берегов лед и облезлые кабинки для переодевания на пляжном берегу. И Яна не помнила, как, когда и почему они повернули не в ту сторону. И от этого чувствовала себя очень странно. Точно вдруг заблудилась в двух шагах от дома, или дрейф континента поменял местами церковь и Озеро. Леда тявкнула и, увидев небольшую толпу людей, рванула было к ним, вращая хвостом как взлетающий кукурузник пропеллером. Но Ник резко ее окликнул, мгновенно догнал и защелкнул карабин поводка на ошейнике. «Он очень быстро учится», — почему-то сначала пришла эта мысль, а уже потом понимание и узнавание, что он просто в точности скопировал ее действия и интонацию. Совсем недавно, еще на петляющих дорожках, она точно так же ловила Леду, когда заметила, что та готова куда-то помчаться, а потом из-за деревьев показалась девушка с коляской. Но кроме того, что она просто не собиралась изначально сюда идти, в окружающем мире было еще что-то не так. Яне никак не удавалось понять что, и она машинально взяла Ника под локоть и притянула к себе, отобрав у него поводок собаки, которая в режиме «рядом» пошла с другого бока. Теперь, уверенно контролируя обоих подопечных, Яна почувствовала себя спокойнее. Зато Ник заметно напрягся, подобрался, насторожился и напружинился. Точно кот, завидевший муху. Наконец Яна поняла, что ее смущает — толпа на дороге явно не была родственниками или провожающими какого-то усопшего. Любопытство заставило пойти и посмотреть, что там происходит. А что-то явно происходило! Точнее произошло, — поняла Яна по мере приближения. Первым об этом сообщил стойкий запах горелого. Второй приметой стали моргающие красно-синие мигалки служебных машин. Третьей — широко охватывающая шоссе, часть кустов и высохших камышей на той его стороне полосатая лента. А также несколько полицейских, отгоняющих от ленты людей. — Простите, а не подскажете, что здесь случилось? — Они подошли к группке из трех женщин, стоящих на подтаявшем сугробе грязного слежавшегося снега, тянущих шеи в сторону чего-то невидимого за спинами, полицейскими и машинами на шоссе. — Ой, да вот, Катерина говорит, у того лысого из мерина рога отпали! — почти не оборачиваясь, ответила ей тетка в балахонистом пальто и платке с люрексом. — Что?! — опешила Яна. К ней повернулись все три женщины. Окинули ошарашенную Яну вместе с радостно вывалившей язык и виляющей уже всем задом Ледой, настороженным вытянувшимся и что-то задумчиво высматривающим там в центре всеобщего любопытства Ником оценивающими взглядами и, видимо, признали достойными разговора. — Эксперты приехали! Стали этих, из мерина, доставать и на носилки, значит, укладывать, — размеренно объяснила самая высокая женщина, — и у того лысого, что за рулем сидел, рога отпали и рассыпались! — Какие рога? — переспросила Яна, судорожно вцепляясь в локоть Ника уже двумя руками, и не замечая, как тащит собаку вверх, заставляя опираться грязными лапами о хозяйские джинсы. — Ну известно какие! Им-план-тированные! Эх, молодежь! Ты что телевизор не смотришь? Показывали же! Мода такая теперь у всяких наркоманов-рокеров. Рога к черепу приклепать, в спину крючков всяких навставлять, язык разрезать, морду в синий цвет и усы из лески ввертеть как у кота! — авторитетно объяснила женщина. Усмехнулась, разглядывая Яну сверху вниз с насмешливым лукавством. — А ты что так перепугалась? Про черта что ли подумала? — Да, врешь ты, Катерина! Не могла ты отсюда рога разглядеть! Да и вообще может он и не лысый вовсе, сгорело ж к лешему все, — вмешалась балахонистая тетка с люрексом. — А вот я тебе говорю, что лысый! Его когда от кресла отдирали, видно было! — со скандальными нотками в голосе огрызнулась высокая. И вдруг резко подобралась и еще больше вытянулась, приставая на цыпочки. — А ну, ша все! Там, кажись, второго выковыряли! Не мешайте! Что увижу — расскажу! Ох ты ж, пля… — Прошу меня простить, сударыня, — Ник внезапно точно вытек из держащихся за него ладоней. Только что был рядом, была в кольце ее рук его рука, была под пальцами ткань куртки, которую она очень крепко держала… И испарился. Как ставшее нематериальным привидение. Увлажнились сами собой глаза, Яна моргнула, и удержалась от всхлипывания. Тем более что Леда наконец решила уточнить у хозяйки, чего от нее хотят и зачем куда-то тянут, при этом мешая своим локтем нормально дотянуться до хозяйского лица, лизнуть его, и тихо вопросительно тявкнула. Яна встряхнулась, возвращаясь обратно в реальность, приказала Леде сидеть, попыталась сосредоточиться на происходящем вокруг, на голосе Катерины. Просто удивительно сколько всяких мыслей и эмоций она умудряется испытать за неимоверно малые интервалы времени в последние сутки. Раньше, читая всевозможные «это произошло быстрее, чем понадобилось бы для произнесения этих слов», «раньше, чем капля коснулась бокала, он понял» и тому подобные нелепости в книгах, Яна искренне полагала, что это явное преувеличение и так не бывает, теперь ей на описание того, что с ней за секунду происходит в ее собственной голове, потребовались бы не абзацы, а страницы мелкого шрифта. И этот эктоплазматический приходимец, подселенец и засланец опять никуда не исчез безвозвратно. Этот космический позер и воображала умудрился как-то… не иначе как взлететь на двухметровый бетонный столб церковной ограды и теперь высился на нем, стоя между острых штырей решетки. А снизу на него уже орал полицейский, требуя свалить и грозя опасностью свалиться. Ник кивнул и, кувыркнувшись через спину назад, спрыгнул вниз. — Ты!.. Ты… — когда этот непризнающийся киборг вернулся к ней и поймал не высидевшую при таких бурных чувствах и обилии всего происходящего Леду, Яна могла только бессвязно булькать и задыхаться. — Прошу простить. Но я решил получить дополнительную информацию, — вот как человек может говорить спокойно, вежливо и доброжелательно, но при этом так что его немедленно хочется удушить собачьим поводком, так что пелена перед глазами и вата в ушах от ярости? Если б не люди вокруг, не многолетняя привычка всегда сдерживаться на людях, думать о том, что они подумают… (вот ведь выворот разума!), Яна б бросилась. — Если б ты свалился или ногу распорол о пику забора, то полицию и скорую вызывать бы не пришлось, — вместо этого произнесла она, выдохнув сквозь зубы. — Увидел, что хотел? — Да, — коротко кивнул он. — Слушай, молодежь, — повернулась к ним Катерина, похоже интересное кончилось, а может она просто устала вглядываться, тем более что ее рапорты были скупы и в основном звучали: «Да опять козел очкастый все заслоняет!», — а вы часом не блогеры? Ник вопросительно посмотрел на Яну, при этом ей навязчиво представлялось, как у него под черепом как в кино бегут ряды зеленых строчек с данными в поисках соответствия запросу. — У меня есть страничка, — смущенно призналась Яна, — но подписчиков у меня мало. — Это ерунда! — уверенно заявила Катерина, — главное этот… как его… блин, опять слово забыла. Столько нового говорят, никакой памяти не хватит… Ну подскажите, молодежь, на «конверт» похоже. — «Конвент»? — подсказала та из женщин, что до сих под молчала, — у меня младшая все им разъезжает… — Контент! Темная ты женщина, Сергеевна! Двадцать первый век на дворе, интернет в полях уже овец пасет, сама по телевизору видела, а ты все Французскую революцию со школы забыть не можешь! — благодушно поправила продвинутая Катерина. Яне казалось, что она попала в какую-то дурную постановку или в фильм Охлобыстина. Но она посмотрела на Ника, умудрявшегося неведомым образом всем видом явно выражать внимание женщинам и повернуть голову, проследить взглядом удаляющийся фургон и полицейскую машину с мигалкой, но без сирены. Ник выглядел спокойным, даже безмятежным. Рядом с ним такая же успокоенная стояла Леда. И Яна тоже решила делать вид, что ничего особенно не происходит. Ни вообще в мире, ни в ее жизни в частности. Особенно хорошо это получалось, если опять прихватить Ника под локоть и прижаться к его плечу. Что Яна и проделала. — Ты, кстати, что не снимаешь, — переключилась Катерина на Ника. — Что, айфон на зарядке забыл? — Айфон, это телефон такой только очень продвинутый вроде хорошего компьютера, — тихо шепнула Яна Нику в шею. — Нет, — ответил Ник, почему-то посмотрев на свою левую руку, — не забыл. Не работает, не взаимодействует с сетью. — Не ловит, короче. Сломался! — подытожила Катерина. — Я по телевизору смотрела — это америкосы сейчас специально так делают, чтоб ломалось быстро и новое покупали постоянно. Вот вы, молодежь, на это ведетесь, такие деньжищи им в экономику вбухиваете, а они вас разводят, как лохов! Вот раньше в Союзе делали, так чтоб на всю ядерную войну хватило! — Точно-точно! — подхватилась Платок-с-люрексом, — у меня сын второй кредит на машину берет! Говорит менять надо, старая уже того… — фырчит, стучит и вообще сыплется! Вот у свекра моего, покойника, еще «Победа» была, так она сорок лет отъездила и еще б ездила, да свекор помер, а зятек, козлина такая, уговорил бабку продать и что? Купили, распилили и теперь висит наша ласточка на повороте с Красной над монтажкой этой, где сплошные чучмеки работают. Каждый раз как до Николавны еду, так плеваться хочется! Свекор мой, покойник, уж так ее холил, так лелеял. А они что удумали? На крышу себе привесили вместо вывески! Да мы ж на ней всей семьей за грибами ездили! Свекр мой, покойник, царство ему небесное, бабка наша — жена его, золовка моя — Любка с Пашкой и Ванькой, я с Вадимом, да наши Наташка с Мишкой! Почитай шесть взрослых, да четверо детей, да еще корзинки. Друг у друга на коленках, а дети с барахлом на головах. И ничего! И ездили! Утром выедем, свекор-покойник мой, чертыхнется пару раз как что яма какая, грибов наберем, да в лесу же первую жареху и нажарим, выпьем по чарочке, посидим культурно, грибы сразу и перечистим все. А к ночи домой… И ведь жили! И нормально жили! Скажи, Сергеевна! А сейчас что? Сплошной мусор кругом, никакой экологии! А уж на дорогах и вовсе кошмар! Носятся все как черти в аду! Напокупали машин и несутся! Эти вон — тоже ишь! Неслись. Это ж надо так суметь — бульдозер не увидеть! Вот свекор мой, покойник… — Ой да поняли, поняли мы все про свекра твоего, царство ему небесное. Ты уж им нам всю плешь проела! И им, и Мишкой своим, что машину купил, а тебя на ней не возит. — А чего меня возить? Что я совсем инвалид? Я и на автобусе доеду! И вообще, Катерина, ты мне Мишку моего не трожь! Он семью поднимает! У него три рта по лавкам и Анька стерва. Ощущение дурного спектакля усиливалось, толпа у шоссе частично разошлась. Но полицейские продолжали бдительно сторожить границы огороженного участка. Подъехало, постояло-посигналило, а затем уехало, развернувшись, несколько машин. Леда, заскучав, улеглась на подсохшем участке дорожки, увлеченно терзая какую-то палку. Ник заинтересовано слушал чужую перебранку. — Не сердись, Маша, — вновь подала голос молчаливая Сергеевна. — И ты, Катерина, назад сдай. Молодым людям не наши дела интересны, им про аварию любопытно. Только зря вы нас спрашиваете. Не видели мы ничего. В церкви были, прибирались, батюшке помогали. Выскочили, уж когда грохнуло, да пожарные приехали. Раньше-то нас батюшка не выпустил. Испугался он очень за нас грешных. — Ну как не видели! Как не видели! Да я у окна была, аккурат как грохнуло да полыхнуло! Ох и грохнуло! Окно чуть не разбилось, зазвенело все, я уж думала теракт! Вон по телевизору-то рассказывают, что церкви взрывают! Это все америка воду мутит! Я и в МЧС звонить сразу стала! — Взрыв был сильный? Сколько часов назад? — поинтересовался Ник. — Да часа четыре уж тут стоим. А грохнуло сильно! Почитай, вся церква как подпрыгнула! — серьезно ответила Сергеевна, посмотрев на неожиданно симпатичные маленькие часики выдвинутые из-под манжета потрепанного пуховичка. — Скажешь тоже! Подпрыгнула! Да наша церковь тут войну перестояла! Около нее пост зенитный был, что завод прикрывал. Мне еще мать моя, покойница, царство ей небесное, рассказывала, как рядом с этой церковью самолет немецкий упал и взорвался аккурат на нашем кладбище! — отозвалась трескучая Маша в блестящем платке. — Вы зенитку на въезде видели? Так вот на самом деле она не там, она тут стояла! Здесь основной пост был! Мать моя в этом городе всю войну прожила, она точно знала! Яна удивленно моргнула, прислушиваясь к собственным мыслям. До вчерашнего дня она считала себя умной, сообразительной и быстро схватывающей любую информацию. Она умела говорить с людьми, понимать их. Исключение составляли ее родители и их друзья, и то, если переходили на свой «профессорский» язык. Сейчас она чувствовала себя тупой пришелицей, попавшей в чужой мир, которая ничего не знает и не понимает, и не улавливает смысла уймы отсылок. По идее так — потерянным тупицей, должен был чувствовать себя Ник. Но он как раз таки совсем не хлопал в удивлении глазами и не переспрашивал постоянно о чем речь. Он крайне спокойно и заинтересовано слушал любую несомую теми же тетками ахинею, а на внезапные вопросы отвечал вполне «впопад». А вот с самой Яной было явно что-то не то. Точнее не что-то! А все! С ней все было не так! Она не переживала за психованное поведение Леды рядом с людьми, а Леда вела себя совершенно нормально, игнорируя людей. Ее задевало то, что случайные тетки похожи на подъездных теток из какого-нибудь дурацкого камеди-клаб, а не нормальных людей из жизни. И еще, у нее почти не было такого уж сильного любопытства к происшествию на шоссе. И сочувствия к трагедии тоже не было! А ведь должно быть! Там же люди погибли! Минимум двое. Это должно ее трогать, волновать… Она же всегда сопереживала чужому горю. Новостям об упавших самолетах и тому подобное… А сейчас ее отчего-то больше беспокоит, что понимает из слов теток Ник и что он себе может напридумывать. И что ей делать, если Ник сейчас начнет расспрашивать еще и про войну и выкажет себя полным идиотом?! Это открытие неприятно поразило Яну. — Это очень интересно. Но война была давно, так? — улыбнулся Ник. — А взрыв четыре часа назад. Мы ничего не слышали и не видели. Хотя находились всего в четырех километрах по прямой. — В городе что ли? Так тут же низинка! А еще лес и гаражи. Ха! Отсюда, что в городе творится, тоже не слышно, — усмехнулась Катерина. — Вот если б вы в Радиоцентре были — тогда бы слышали! Вон народ-то как раз оттуда и набежал. С городу-то никого и не пришло! А с поселка быстро приперлись! Чуть ли не раньше пожарных. Сперва байкеры, потом еще мужики. Кстати, они на свои айфоны сразу все снимать принялись. Но потом полиция подъехала и стали записи требовать. А дымить оно и не дымило почти. Сначала полыхнуло пламенем, а потом пожарные приехали и пеной быстро все залили. — Понятно. — Ник слегка наклонил голову на бок. — А из-за чего произошел взрыв, вы знаете? Может быть кто-нибудь говорил, а вы слышали? — Ну как не знать! — перебила начавшую отвечать Катерину Маша, — мерин по шоссе несся и в бульдозер влетел! Аж колеса отскочили и в болото! Их там менты до сих пор найти не могут! Бульдозерист-то чудом выпрыгнуть успел. Он к нам прибег и рассказал все! Это ж надо! На мерседесе в бульдозер вмазаться! Вот свекр мой, покойник, он всю жизнь за рулем… — Не части, Машка! Они может в блоге своем все расскажут, а потом к нам телевидение приедет. Ты им так же будешь? То про мамку свою, то про свекра. Эх жаль, ты свой айфон не взял. А то б мы с сейчас настоящее интервью записали… — оттеснила товарку Катерина. — У свояченицы моей так блогерша из Москвы интервью взяла, про дом ее аварийный в Петрозаводске, в интернете опубликовала, а потом к ней аж с Первого канала приехали! К самому Малахову пригласили! Жалко только эта дура не додумалась меня на передачу в зрители позвать! Так и пришлось ведь ее козу по телевизору смотреть! Так вот. Когда взорвалось, нас отец Илия сразу из церкви не выпустил. Загнал под хоры стоять. Но я в МЧС позвонила, а отец Илия товарищу своему в прокуратуру сразу. Потом прибежал мужик с бульдозера. Он и рассказал, что, только он начал площадку под первую опору расчищать, мимо нас же сегодня должны были начать газопровод к Горелому, там где новый коттеджный поселок строят, тянуть. Вот сегодня бульдозер и пригнали. Он все утро уже по шоссе елозил. Плюс знаки висят. Так нет, эти обкуренные придурки выскочили откуда-то, точно черти из-под земли, и прямо в бульдозер на всем ходу влетели. Мужика не иначе богородица спасла — он как их увидел, так из кабины и выскочил. До нашей ограды добежал, упал под калитку, бушлатом прикрылся, так оно и грохнуло! Бульдозер-то еще на себя похож остался, а мерседес вообще весь сложился как жестянка. Даже колеса отскочили и пропали. Байкеры, ну эти с Радиоцентра, говорят, их передний мост вообще целиком в болото унесло. Вот. Ну, а потом сначала пожарные приехали, потом скорая и милиция. Полиция то есть. Потом эксперты, а как сейчас трупы доставали, вы уж увидели. Ну что? Запишете в блог в мое интервью? Ник покладисто кивнул, Катерина ему улыбнулась, став на удивление симпатичной. — Большое вам всем спасибо, милые дамы! — произнес этот паяц, и поднес руку к пустой голове, к которой вроде бы не прикладывают, — вы чрезвычайно информативны! — Он опять отвесил легкий поклон и посмотрел вопросительно: — Екатерина… — Андреевна! — расплываясь в улыбке ответила. Ник снова кивнул: — Благодарю вас за уделенное время и очень полезную беседу, — и перевел взгляд на Платок с люрексом: — Мария? — Романна, я! — ответила та и тоже засияла улыбкой, — ну ты смотри вежливый какой! Никак аферистом работаешь! — добавила тетка, но почему-то совершенно беззлобно и с явной симпатией. — Очень рад знакомству, Мария Романовна! — Жанна Сергеевна, — улыбнувшись, сама представилась и протянула руку третья женщина, — а как зовут вас и вашу спутницу? — Никита! — ответила за него Яна, пока Ник, картинно склонясь, целовал женское запястье. Ну и манеры в их будущем! Кто бы мог подумать! — И Яна. — Заходите к нам на досуге, — пригласила раскрасневшаяся Жанна. — Не бойтесь, что мы в церкви работаем. Вы после службы в гости приходите. Чаем вас угостим. Только собачку лучше дома оставьте, а то ее в сторожке запереть придется.