Сюрприз с Дороги

Родная квартира встретила ее неоткрывающейся дверью и странной волной запахов. Пахло мокрой штукатуркой, пылью и еще отчего-то сдобой и ванилью. Проникнуть в щель, на которую приоткрылась дверь, было решительно невозможно - что-то мешало. Но прежде чем злость на внезапное препятствие переросла в беспокойство и панику, раздался голос мамы: - Доченька, это ты? Не рвись как бизон на поезд, погоди, мы сейчас стремянку уберем. Послышалась какая-то возня, шуршание, что-то куда-то громко плюхнулось или шлепнулось. Снова что-то зашуршало, взвизгнула Леда, прикрикнула мама. И дверь наконец открылась, демонстрируя впечатляющий по масштабам разгром их уютной прихожей. Пол был устелен старыми желтыми газетами, мокрыми, в шлепках отслоившейся побелки они же прикрывали выдвинутый от стены в коридор гардероб, кажущийся теперь особенно монструозным. Жалкие остатки свободного пространства прихожей занимала стремянка, рядом стоял с которой Ник в газетной пилотке на голове, пятном побелки на щеке и носу, и счастливой Ледой на руках. Мама в такой же газетной шапочке, в закатанных до колен трениках и старой тельняшке выглядывала из щели между ободранной до краски стеной и шкафом. - Заходи быстро и шлепай к себе. Там и разуешься. А нам чуть-чуть потолка смыть осталось. Потом приберем и будем ужинать. Ромашка плюшки испек, - скороговоркой выпалила она, делая рукой поторапливающий жест. Яна не могла сказать, что из этого всего шокирует ее больше всего. - Ромка? - перепросила она. А в голове заевшей пластинкой рефренило "и я то уже не я, и дом мой уже не дом мой". - Ромаша! - и без того совершенно молодая и счастливая Наталья Владимировна засияла гордой улыбкой. - Оказывается твой Никита не только умеет делать сдобное тесто, но и обладает редким талантом научить своим знаниям другого! Но ты не стой столбом, Яночка, иди к себе. Не прерывай нам технологию. И так видишь, Ледочка вырвалась из комнаты тебя встречать! А нам надо обязательно все смыть пока влага уже впиталась, но еще не начала обсыхать! Просачиваясь через коридор к туалету и ванной спустя минут пятнадцать, Яна немного подвисла, наблюдая как Ник старательно счищает скребком и замывает губкой старую побелку с потолка, а мама снизу светит фонариком и командует тоном натурального прораба. "Левее сними! Полосу пропустил! Водой мой! Молодец! А тут скобли! Лучше скобли! Острей прижимай! Острей!" В ванной обнаружился очередной сюрприз - сенсорный кран у раковины. Объяснение происходящему нашлось за ужином. Во-первых, проснувшись утром Ромка решил проверить, насколько обоснован страх гостя сломать что-нибудь по неосторожности, и приложив "усилий чуть больше обычного", успешно свернул резьбу и сломал вентиль крана у умывальника. "Экспериментировать с колонкой и плитой я запретила! Строжайше!" - тут же заявила мама. "Я же пошутил!" - отозвался папа, за что немедленно получил от мамы деревянной лопаткой, которой раскладывался по тарелкам омлет, по лбу. Во-вторых, то ли до поломки крана, то ли после, но со слов опять же Ромки (молчаливо жующий Ник только кивал) Ник выказал желание поискать работу на строительном рынке. И поскольку парни нашли аж два повода ехать в Радиоцентр, с ними увязалась мама - посмотреть что-нибудь дачное. Уже там мама увидела "прелестные обойчики" и решила, что работа грузчиком на рынке Нику прямо сейчас не нужна, если он будет маминым подсобником в ремонте. Доводы Ника, что он "не умеет" были решительно отметены. - Мы с вашим папой - стройотрядовцы! Мы ж в Северном Казахстане познакомились, когда коровник в совхозе строили! - гордо объясняла мама. - Видели б вы, дети, как он плитку кладет! Знаете, когда мужчина красиво работает руками, то перед ним ни одна нормальная женщина не устоит! - Учись, студент! - усмехнулся папа, подмигивая Нику и Яне разом. - Ну пап, - Яна поняла, что краснеет. - А что? - искренне удивился папа. - Твоя матушка знаешь каким мировым бригадиром в Спитаке была?! Да нас для союзной газеты снимали! Так что, если кто может научить мужчину руками работать, так это наша драгоценная Нашенька свет Владимировна! - Захвалите, - мама, довольно улыбаясь, застенчиво потупилась и прикрылась плюшкой, озорно поглядывая на детей и мужа. - И вообще, пока говорить рано, потому что огрехов хватало и нам теперь надо в паре мест заново подшпаклевать и потолок и стену, да и сглазить я опасаюсь, но пока, мне как мастеру с учеником похоже повезло. Уж с некоторыми... - мама ехидно покосилась на Романа, - не сравнить! - Ну вот! Представляешь, десять лет прошло, - Ромка толкнул локтем Ника, - она мне все люстру забыть не может! Подумаешь, уронил случайно! - Хрустальную! Чешскую люстру! И не уронил случайно, а умудрился оторвать! Представляете, Никита, ножка люстры висит на крюке, а сама люстра - на полу! Вдребезги! - А мне этот ремонт и тогда был не нужен! Меня все устраивает! А я между прочим сегодня тоже мебель двигал! И вообще, если мне нормально все объяснить, у меня все получается! - Ромка гордо продемонстрировал последнюю витую булочку, выхватив ее с подноса почти из-под Яниных пальцев. Яна хотела возмутиться, но вспомнив, что это была бы уже третья сдобная мина, подложенная под ее фигуру, решила - всё к лучшему. - Ты серьезно это сам испек? - спросила она брата. - Ага! - гордо ответил он. - Мы на там же на рынке к Ахмеду зашли, перекусить, самсы купили. И мамка твоему Нику сказала, что у нас никто в семье делать тесто не умеет. И он предложил научить по рецепту своего командира. Между прочим очень толковый рецепт и простой. Правда, когда мы дрожжи по "КоЕ" пытались выбрать, на нас как на придурков смотрели. А еще у нас на плите термометр нифига не видно. Мне пришлось дверцу разобрать, чтобы его промыть. Но ведь получилось! Яна смотрела на свою семью и пыталась разобраться в собственных чувствах. С одной стороны, все было сказочно правильно, уютно, тепло и хорошо, привычно и домашне. И она не могла сказать, что сегодняшний ужин и семейное сборище за столом чем-то радикально отличаются от подобного вечера неделю или год тому назад. А с другой, то, что в этот домашний уют органично вплелся и совершенно не ощущается посторонним еще позавчера совершенно никому неизвестный, да толком-то и неузнанный, не раскушенный до сих пор, человек, - пугало. Тем более, что этот семейный ужин, на какой-то отрешенно посторонний взгляд, появившийся у Яны вчера, напоминал какую-то ненастоящую, киношную постановочную картинку, образ слишком идеальной семьи. А ведь свою семью идеальной Яна не считала никогда. Хотя... Она ведь никогда об них и не думала в каких-то сравнительных категориях. Просто знала, что папа - слишком в себе, мама при всей ее ласковости - очень властная натура, а Ромка - это Ромка - вечная ходячая проблема, хулиган и рас...разгильдяй. Нет, она совершенно точно никогда не считала их идеальными, ни как вообще людей, ни как родственников, ни проживающих с ней под одной крышей. Но именно сегодня понимала, что никогда бы не хотела увидеть на их месте кого-то другого. И почему-то именно это понимание рождало странное опасение, чувство ненастоящности, сыгранности происходящего. Спектакля, пусть поставленного и исполненного чуть талантливее, чем Никитино дневное соблазнение. Яна совершенно не понимала, что ей с этими новыми и внезапными мыслями делать. "Вы уверены в реальности вашей реальности?" - постоянно спрашивал кто-то ехидный и посторонний в ее голове.