Сюрприз с Дороги

Было очень странно, но неслышимый, привычный, живой шум города здесь точно отрезало. И это давило на уши. Хотя тишина и тут не была абсолютной. Стучало в ушах сердце. Шуршал под ногами мусор. Мелкие камни, битое стекло, клочки бумажек, пакетов, смятые жестяные банки, пластиковые и стеклянные бутылки, использованные салфетки... - вся эта дрянь почти полностью покрывала бетонный пол. Яна старалась не думать по чему еще она может идти и как все это может благоухать в теплое время года. А еще что-то внутри здания будто что-то ворочалось все время, то поскрипывало, то будто бы глухо ухало или стонало. - Это ветер! И еще птицы. Не бойтесь, тут всегда так. - Иван ободряюще сжал ее дрожащую руку. Они шли следом на Ником, решительно запретившим себя обгонять, и подсвечивали ему и себе путь фонариком. А иногда фонариком и телефоном. Яна мысленно не уставала благодарить неизвестного мальчишку, его маленький подарок светил ярко и далеко, а Янин телефон было неудобно держать, да и заряда на нем оставалось заметно меньше половины, а рисковать остаться в таком месте без связи было бы неразумно. Иван похоже "Заброшку" знал не только по имени и слухам. Он уверенно подсказывал Нику куда идти, а где дальше тупик или на этаже нет перекрытия, можно провалиться в мусор и подвал. Там они останавливались, звали Симу, прислушивались, подсвечивали фонариком и шли дальше. Однако выводя их к лестницам Иван ошибся - первая оказалась обваленной, или просто не поставленной - доводила до площадки между первым и вторым этажом и обрывалась. "Странно... Как же я перепутал?!" - искренне удивился парень. Вторая лестница тоже оказалась "с сюрпризом" - кто-то напрочь заварил вход на второй этаж толстыми железными листами. Проход наверх нашел Ник, оказалось кто-то устроил нечто вроде приступки из наклоненного деревянного поддона в лифтовой шахте. Дальше шли торчащие из стены металлические скобы. Они были слегка отполированными многочисленными руками и ногами, и по ним явно не так давно лазили, что подтверждал шмат грязи с подошвы, повисший на одной из скоб. "Выше второго этажа - ни за что!" - решила Яна. Если придется по всем этажам лезть так, то она отказывается участвовать в этом квесте и не позволит рисковать ни Ивану, ни Нику. Вызовет спасателей, и пусть они ищут эту "лягушку-царевну". Но на втором этаже проход на заваренную внизу лестницу был свободен. Правда на втором и третьем этаже почему-то не было большей части плит межэтажных перекрытий. И то, тут и там приходилось обходить провалы в полу. Зато почти не было мусора. Еще почти полностью отсутствовали межкомнатные стенки - огромное гулкое и пустое пространство. Зато его почти не пришлось ни обыскивать, ни осматривать. На четвертом этаже они задержались. Здесь явно жили, только, наверное, летом - под луч фонарика попадали то кучи тряпья, то старые матрацы, половинки диванов, то кострища на бетоне перекрытий, то остовы дешевых жестяных мангалов. Ни дверей, ни окон, ни даже рам по-прежнему нигде не было, но кое-где входы в несостоявшиеся палаты прикрывали замызганные отсыревшие и частично разодранные занавески. В одной такой комнатке за остатками когда-то пестрой шторки для ванной даже оказалось даже вполне уютно: древнее продавленное кресло в неопределимой обивке, топчан из дощатых поддонов, застеленный грязным ковром, старинный рукомойник, точно из мультика "Мойдодыр", табуретка и на ней ржавая плитка, соединенная с мятым газовым баллоном. Потом Яну перепугали до рефлекторного и постыдного броска в объятья Нику внезапные, какие-то неопознанные птицы, с хриплыми воплями взлетевшие непонятно откуда и вылетевшие в проем окна. Но девочки тут не было. Зато теперь лестниц с этажа на этаж вело аж четыре: добавилось по проему в каждом торце широкого центрального коридора этого длинного здания. Они решили проходить этажи "змейкой" и заглядывали - подсвечивали в палаты как раз на середине пятого этажа, когда услышали над собой какую-то возню и голоса, а затем вскрик и топот. Они бросились к ближайшей лестнице, немного замешкавшись, потому что Нику опять пришлось ловить и осаживать рвущегося вперед со всех ног Ивана. Мимо них по лестнице вниз пронесся некто в темном, высокий и тощий, с бледным лицом. Он прижимал к нему такую же белую, в луче фонарика, руку, меж пальцев которой сочилось что-то темное и, кажется, красное. Тощий зомбяк шарахнулся от шагнувшего ему наперерез Ника, спрыгнул на нижний пролет и уже шумно скатываясь по нему визгливо проорал: - Я не виноват! Я ее пальцем не трогал! Она сама меня укусила! Она у вас дура психическая! Я не виноват!!! Не отвлекаясь на укушенного зомби, они побежали вверх по лестнице. Яна почти висела на Иване. Не столько сдерживая его энтузиазм, как видимо решил сказавший ей "спасибо" одними губами Ник, а потому что реально совсем обессилила. На этаже было пусто, но чуточку светлее, видимо из-за опять частично отсутствующих внутренних стен. И почему-то долго и гулко гуляло эхо, от Иванова крика "Сима!" Будто звук заблудился и никак не мог найти множественные окна... Яна умом понимала, что это нелепый оксюморон, но в голове упорно звучало: "сияющие ночной темнотой". Симы нигде не было. Они снова находились в пустом и темном, безлюдном заброшенном здании. Ник жестом приказал им молчать и стоять на месте, а сам бесшумно двинулся по центральному коридору, когда прямо над ними раздались торопливые шаги. Ближайшая лестница, по которой они поднялись, обрывалась на этой площадке. Следующая тоже подвела - заканчивалась, упершись в межэтажную балку, к тому же там еще и внешней стены не было - пролет обрывался прямо в темное небо. "Я не полезу по стене! Я не пойду по наклонной бетонной балке без ступеней! Я этого просто не смогу!!!" - клялась самой себе Яна. Не пришлось - лестница в торце оказалась достроенной. Почему-то на ней остались даже металлические перила. Когда-то выход на нее, похоже, пытались заколотить досками. Но от этого сохранились только угрожающе торчащие со всех сторон гнилые обломки, делая проход похожим на пасть гигантского старого червя с полусточенными зубами, или как там у них эти выросты называются? По видимому здесь планировалось продолжение здания. Потом пол недостроенного этажа пытались превратить в какую-никакую крышу, но что-то пошло не так. А может и не пытались. Но, во-первых, здесь гулял порывистый, сырой и холодный ветер, во-вторых, плиты перекрытий лежали как-то небрежно, и то и дело под ногами оказывались внезапные щели, провалы и бездны, которых они почему-то не заметили снизу, а в-третьих... В-третьих, вокруг вдруг открылся такой простор и пейзаж, что хотелось выключить фонарик, перестать смотреть под ноги, остановиться и забыть обо всем. Любоваться. - Не подходите! - звонкий отчаянный голос прорезал ночь. - Не подходите! Я прыгну! Она стояла на самом краю. Кажется как раз там, где почему-то не было внешней стены, и бетонные балки и плиты висели над зияющей пустотой. Над бело-охристым еще заснеженным полем с точащими тут и там купинами будылья, над черным кружевом леса окаймлявшем черный бархат неба с серо-замшевыми заплатами облаков. Теперь, когда Яна ее заметила, она хорошо видела ее бледное лицо, светлую курточку, и скорее сиреневый, чем розовый не то палантин, не то платок, который романтично развевался за ее спиной. - Сима, пожалуйста, давай поговорим! - Яна видела в фильмах, как полицейские забалтывают самоубийц, когда их напарник подкрадывается к ним сзади и хватает. - Между собой поговорите! Я вас сюда не звала! Зачем вы приперлись?! - Сказать, что ты красивая, - неожиданно для себя самой ляпнула Яна. Почему-то именно сейчас, когда больше всего это было нужно, мужчины отстали и держались позади. Ну ладно, Иван - он всего лишь мальчишка, с него взятки гладки. Но почему, черт его подери, воды в рот набрал болтливый приходимец?! Именно сейчас, когда его талант забалтывать женщин так нужен! - Что?! - девочка удивленно подалась вперед, даже сделала несколько шагов. Яна тоже двинулась ей навстречу. И девочка тут же отбежала назад и в сторону, вдоль края бетонной плиты. - Не подходите!!! Прыгну! - Зачем? - Ник наконец соизволил проснуться и подать голос. Но он произнес этот свой вопрос настолько скучающе и бесстрастно, что Яны мысленно взвыла: "Кто, скажите на милость, так уговаривает самоубийц не делать роковую ошибку?!" - Я прыгну! - вновь заявила Серафима. Она стояла на самом краю плиты, криво лежащей (или висящей) на двух балках. И от того массива перекрытия, котором замерла их троица спасателей ее отделяла расходящаяся трещина. - Ты можешь прыгнуть в любой момент, когда захочешь, - спокойно подтвердил Ник. Так спокойно будто не вопрос жизни и смерти глупой девчонки решался, а какая-то сущая ерунда. - Только мне очень любопытно: зачем? - Потому что я никому не нужна! - отчаянно выкрикнула Серафима. - Никому! - Это неправда! - Иван тоже выкрикнул это в ночное небо, и не менее отчаянно. - Я тебя целый вечер ищу! Или может вообще целую жизнь! А ты тут фигней страдаешь! Сначала показалось, что Сима шагнула к ним, отходя от края. И Яна не сразу поняла, почему та вдруг начала отклоняться назад и размахивать руками. Но потом заметила, что плита, на которой стояла девочка, медленно и едва заметно поднимает тот край, что был к ним ближе и будто бы даже скользит по бетонным балкам, на которые опирается. Иван среагировал первым. Он прыжком перемахнул что-то около полуметра пустоты, приземляясь на задирающийся край и опуская его на место. Но это не сработало или сработало не так - резкий толчок наоборот сбросил легкую девичью фигурку с края, как резко поднятые качели подбрасывают вверх легкий груз. Что сделал Ник, Яна совсем не поняла и не увидела. Просто она в какой-то момент заметила, что он как-то боком и по дуге не то летит над прилитой, не то скользит по плите и хватает падающую девочку, прижимая к себе. А затем они вместе исчезают за краем. Хотя может ей показалось, но будто бы какое-то время, совсем недолго, его рука цеплялась за внешний край бетонной убийцы. Яна сама не поняла, как она оказалась на злополучном перекрытии сама, стоя над балкой и прижимая к себе Ивана. Они молчали. И слышно было только шум далеких машин в городе позади них. Ни крика, ни удара тел о землю... Хотя Яна не представляла каким этот звук должен быть. Внезапно начавшаяся на дороге у кладбищенской церкви сказка кончилась еще более внезапно и немыслимо страшно... - Пожалуйста, вы не могли бы перестать меня бить. Это весьма неприятно и очень мешает сосредоточится. А нам необходимо перебраться на более надежную и удобную опору. Мы не закончили нашу беседу, - безупречно вежливый и сдержанный голос раздался откуда-то из-под плиты. Совсем рядом. - Ник? Вы живы? Оба? Обое? Вдвоем? - глупо спросила Яна. - Да. И если вас не затруднит, спуститесь пожалуйста вниз. Мне необходима ваша помощь для перемещения внутрь здания вместе с дамой. Иван на "материковую" "крышу" перепрыгнул легко. А вот у Яны тряслись все поджилки, когда она перешагивала пустоту, сжимая запястья парня. Тем не менее они как могли спешно спустились вниз и обнаружили Ника, стоящего на каком-то эрзаце внешнего балкончика, точнее его основания, лишенного перил и какого бы то ни было ограждения, торчащего снаружи стены здания примерно на трех четвертях высоты этажа. Он заглядывал внутрь на недостроенную лестницу. Серафиму он держал точно большой пакет подмышкой, перехватив одной рукой поперек талии. Яна с Иваном кое-как затащили ее внутрь. Ник же ловко спрыгнул сам. Едва перестав хватать ртом воздух, Сима набросилась на Ника с кулаками и руганью: - Гад! Подонок! Педофил! Пидарас! Ублюдок! Ник перехватил ее руки, но девочка принялась лягаться и кусаться. Яна с Иваном с трудом оттащили ее от Ника, но она все пыталась вырваться и кричала, что он ее лапал и "жался к сиськам". А потом внезапно обмякла и разревелась, повторяя, что она никому-никому не нужна. Как ни странно, лучше всего с ролью утешителя справился Иван, Ник старался вполне буквально держаться в тени. Они спустились до второго этажа, когда позвонили сначала Вера, а затем отец Илья. Яна удивилась, что времени только начало десятого. Ей казалось, что с момента последнего разговора с Купель должна была пройти как минимум вечность.