Сюрприз с Дороги

Характер у лягушки-царевны оказался отнюдь не сахар, а очень даже с перчинкой. Пока они выбирались с "Заброшки", спускались и пробирались мимо мусорных курганов, с трудом разыскивая в темноте тропинку - почему-то по пути сюда она прослеживалась лучше, чем отсюда, - Сима вела себя тихо. Идти впереди Ник попросил Ивана, а себя назначил замыкающим. Яна с Симой большую часть пути держались за руки, и девочка не вырывалась, иногда даже поддерживала Яну, там, где ступеньки оказывались сильно раскрошенными или из плит торчала проволока. Но стоило им выбраться за забор, как Сима попробовала вырваться вперед, и уже Ивану пришлось ее сдерживать и уговаривать, причем порой до Яны долетал точный повтор слов Ника, какими тот до того обращался к Ивану. На улице Вишневой, наверное сроду не знавшей асфальта колее, Сима решила извиниться перед Ником за то, что наговорила ему гадостей. Ник извинения принял, но зачем-то решил продолжить начатый на "крыше" разговор и довыяснить "зачем", нет, не "почему", а именно "зачем", Серафима решила прыгать с седьмого этажа в мусорные кучи. До варианта "за надом", крутившегося в голове у Яны, Сима не додумалась, а ответ "за тем, что я идиотина и это было тупое решение! Теперь доволен?! Отстанешь?" Ника не устроил. Но вместо того, чтобы рассказывать самоубийце о ценности жизни, о том, как она на самом деле нужна и родителям, и в театре, и школе, Ник заявил ей, что самоубийство может быть хорошим выходом и эффективным решением, если результат просчитан и гарантирован, а предполагаемый успех дела, ради которого суицид затевается, стоит такой цены. После его тирады Симка обиделась, заявила, что она вообще не собиралась прыгать, и высказала уже Яне что Ник хреновый психолог и голову надо лечить ему, а не ей. А она сама разберется как ей жить и не жить, и она не просила себя ни рожать, ни спасать! "Ясно?!" - вызверилась она на Яну, которая вообще молчала и брела с этими придурками, мечтая только о горячем душе, чистом белье и таблетке но-шпы. "Ясно, - ответила ей Яна, и добавила: - Это Вера Купель и Иван тебя спасать просили, разбирайся с ними, зачем ты им вся такая волшебная нужна". Девчонка наехала на Ивана, услышала, что она "дико клевая", когда злится, надулась и замолчала. Дулась она однако недолго. На перекрестке, с которого уже начиналась цивилизация, ей приспичило в магазин за водой и жевачкой. Вообще-то, куревом и пивом от нее попахивало. И Яна подозревала, что со случайным парнем на шестом этаже "Заброшки" они не только музыку в его наушниках слушали перед тем, как он к ней "полез". Извинялась Сима непринужденно и при этом искренне смущаясь, отчего становилась чертовски обаятельной, а когда Ник и Яна согласились зайти с ней в магазин и подождать, пока она купит, что ей надо, - просияла такой громадной и счастливой улыбкой, что не признать правоту Ивана, решившего спасать это чудо любым способом, стало нереально. Странное дело, у нее действительно был широковатый для пропорций ее лица рот. Улыбка растягивала его еще сильнее. Но при этом и без того не лишенное привлекательности лицо становилось особенно милым и симпатичным. Идея зайти в магазинчик оказалась на диво удачной. Идущие впереди подростки хрустели чипсами, запивали их газировкой, тихо обсуждали вперемешку что-то школьное, сериальное и музыкальное разом, судя по отдельным долетавшим до взрослых словам, и даже хихикали. Следом шли Ник и Яна, откусывая по очереди от невероятно вкусного обсыпного рогалика и, так же как подростки газировку, передавая друг другу бутылку кефира. Яна чувствовала себя старшей сестрой на двойном свидании, с Ромкой они так, естественно, не ходили, но подружка Марина, у которой сестра была младше на три года, показывала ей парочку снятых тайком видео. До Симкиного дома оставалось пройти всего ничего - по сути только за угол завернуть, Яна уже и Вере на ее очередной тревожный вопрос ответила "подходим", когда царевна Серафима опять взбрыкнула и внезапно направилась к старой карусели, криво торчащей между двух запаркованных машин перед симпатичным особнячком в обновленной фахверковской отделке. Иван потерянно и удивленно посмотрел на взрослых, прежде чем пойти за ней. - Не пойду! - заявила она, после того как с усилием толкаясь в непротявший снег с ужасным скрежетом совершила около четверти оборота. - Я телефон потеряла. Точнее выбросила. Как в кино, чтобы не нашли. Сам телефон - в наш подвал, батарейку - урну, симкарту - в помойку. Опять скажут, что я не зарабатываю, а распоряжаюсь. А я нарочно его дома не оставила! Потому что он был мой, а не их! Мне его на позапрошлый Новый год подарили, за две подряд четверти без троек. Сами подарили и сами чуть что не по их - отбирают. Ник, Яна и Иван расселись на уцелевших перилах карусели, и она визжа и скрежеща проделала сама собой еще пол оборота, вознося Симку, как самую легкую, выше остальных. Но та будто не заметила. - Что, часто отбирают? - сочувственно спросил Иван. - А за что? Ты из-за этого из дома ушла? - Вчера отобрали. За то, что я не хотела, чтоб мой диван тете Люде отдали. "Здесь вообще ничего твоего нет! Отдай телефон и делай уроки!" - противным голосом передразнила кого-то Сима. - А мне нравилось спать на диване! И я не хочу спать на втором этаже кровати "как все старшие дети". Это вообще была моя комната. А ушла я, потому что им больше не нужна. У них теперь Глеб есть. Глебушек то, Глебушек се... У меня между прочим вчера день рождения был. А они... У них покупатели на Глебушкину старую кроватку пришли! По фигу, что там торт сама готовила, салат резала, пиццу испекла. Какая разница, остынет, нет - у них кроватка продается! Будет место куда новую двухъярусную поставить, и мой диван можно будет выкинуть - стол для Глебушки обустроить. "Будет у вас Глебушкой детская на двоих, как у людей". А я может не хочу как у людей. Это вообще моя комната была, без Глебушек. В школе твари эти... Дома... И Вере только спектакль нужен... Тоже скажете, что я зажралась, да? - она зло посмотрела на них. - Нет, - неожиданно ответил Иван. - Я на тетку тоже обижаюсь, когда она что-то делает, потому что считает, что так надо, раз все делают так. Или в интернете прочтет что-нибудь про правильное воспитание подростков... Но нам с ней проще. Она меня не любит, я ее. Она вообще чайлдфри. Мы просто живем вместе. Соблюдаем правила. Каждый делает то, что должен. Мне иногда даже завидно тем, кто может с родителями посраться. Или из дома уйти, чтобы их наказать. - Иван усмехнулся. - И да, не надо меня жалеть. Меня специально рожали, чтобы я стал донором для старшего брата. Если б они все вместе не погибли в том самолете, я б сейчас жил без одной почки, а может и еще без чего-нибудь. А так... Мне полтора года было и ничего я про них не помню. Только то, что у мамки в жеже прочел и что бабка с теткой рассказали. Бабка меня до восьми лет очень любила и баловала. Танго на аккордеоне научила играть... Вот бабку мне жалко. Но она уже старая была. И рак у нее трижды лечили. Опять позвонила Вера Купель. И Яна вылезла из карусели, чтобы ответить ей. Ник тоже отошел в сторону, рассматривая улицу, двор за особнячком, темный длинный барак напротив с большой вывеской "сдаю комнату" точно под фонарем, точащим над дощатым крылечком. По-видимому, решил не мешать подросткам молчать. - А приезжай завтра к нам в театр, - внезапно подала голос Симка. - Сыграешь Онегина. Никита его не хочет и не любит. А Вере пофиг. - Не могу. Я с одиннадцати до пяти в ремеслухе буду. Завтра обещали буковый спил на шлифовку привезли. А я хочу после в краснодеревщики пойти. Зато я могу к тебе перед школой подскочить. Бусы принесу. В подарок на день рождения. Я как раз на токарке из вишни выточил набор. И лягушка на подвеску к ним у меня есть. Тоже сам выпилил. Она правда плоская и из березовой фанеры, но я подшлифую сегодня и морилкой пройдусь. Хочешь? - Не надо лягушек, - даже по голосу было ясно как девчонка скуксилась. - Меня в школе так с пятого класса дразнят. - Да и пусть им дразнят, раз мозгов нет. Так принести тебе завтра бусы? Яна не знала, что Вера наговорила родителям Серафимы, но ту встречали объятьями и возгласом: "Фирочка, как же ты нас напугала!" Папа Фирочки пожимал им руки и приглашал на кухню, попить чаю. Но Яна отговорилась данным отцу Илье обещанием: проводить до дома отрока Ивана. Купель предложила им совместно вызвать такси на три адреса. Но Яна отказалась - как бы там ни было, а зарплата у Веры была далека от Рокфеллеровских доходов. Они уже почти спустились вниз по лестнице, когда Яну внезапно осенила идея. Она вынула из рюкзака так и не отданную Надежде книгу и дежурную ручку. Тут же на лестнице надписала форзац: "Каждый человек кому-то очень нужен! С Днем Рождения!" - и расписалась. Протянула книгу и ручку Нику. Тот послушно нарисовал какую-то кривлю со стремительным росчерком. Затем - Ивану. - А можно я свой телефон тут напишу? - Конечно! Но вручать подарок Иван не пошел. Сказал: "Это все же от вас. Я свой завтра принесу!" Сима открыла дверь, будто ждала, что они вернутся. И книжке разулыбалась, даже расплакалась. Яне от этого самой стало неловко, подозрительно защипало в носу. Она чмокнула девочку в щеку и поспешно сбежала вниз по деревянной лестнице к ждущим ее мужчинам.