Сюрприз с Дороги

- Просто некоторые места... как бы мерцают, некоторые - сильно. Это - возможно из-за меня, - Светик смущенно улыбнулся. Когда расселись на лавочках у стола, кот насторожил ухо и приоткрыл один глаз, оказавшийся желто-оранжевого, тыквенного цвета, но, видимо, счел их неинтересными и неопасными, - остался спать дальше. Некоторое время они молчали. Яна не сказала Нику куда и зачем они идут - не хотела за зря обнадеживать, ведь ни девочки, ни сам Светик не назвали его "Проводником", просто "все знает о Дороге"... Светик, видимо чувствуя ее неловкость, предложил спрашивать о чем угодно, пока его "мелкие в Дисней по телеку залипают". И Яна спросила: как так получается, что через некоторые места можно попасть в не свой мир и почему Аленка и Надежда сказали, что он живет далеко, хотя в этом же доме живет Сима и она свободно ходит, что на Заброшку в другом мире, что в школу и ДК в Янином. - Это четыре года назад случилось. Матвею - это мой младший брат - полтора года было, а Витали - второй младший, - тогда совсем еще не было. У бабушки после из-за того, как у нее все талоны на всех нас из сумки в автобусе вытащили, инсульт случился, и она тогда совсем парализованная лежала. Матвейкий отец от нас ушел, из-за того что Наталка - это его дочь от первой жены, в десятом классе забеременела. Наталка с нами осталась, и они постоянно с мамой ругались. Мама расстраивалась и после пила сильно очень. Наталка тоже расстраивалась, и у нее из-за этого обмороки потом случались - она лежала постоянно. Даже если она просто полведра картошки из сарая принесет... А я в школе учился... Я как раз из школы шел, когда увидел дым, из окна, которое где лестница. Там труба у общей батареи текла. И чтобы не чинить, из ЖЭКа прислали все батареи на лестнице срезать и оставить только трубу от стояка. На лестнице сварщики работали, и у них баллоны стояли, с газом. Понимаете? Я когда дым увидел, то сразу понял, что они, ну: мама, бабушка, Матвей и Наталка... может кроме Наталки... не могли из квартиры уйти. Потому что мама с Наталкой накануне опять поругались, и мама после смены была... И... Я смотрю, как там уже огонь видно. И про баллоны вспоминаю... Я тогда очень сильно захотел, чтоб оно потухло. Так и получилось. Оказалось там какие-то хулиганы газеты зажгли. Прямо на подоконнике. Из всех почтовых ящиков все вынули и подожгли. Когда бумага сгорела - только копоть осталась. Но дым все равно по всей лестнице был. И у нас. Они там очень испугались все. Мама с Наталкой навсегда помирились. Только с Матвеем еще хуже стало. Он и так родился слишком крупный, его когда доставали, повредили что-то, так что он плохо ходит и разговаривает хуже Виталика, а после того пожара еще и задыхаться стал. Особенно осенью и в конце зимы... А потом я понял, что у нас дом мерцает. Мама четыре месяца не пила, а потом опять пришла с работы пьяная, рассказала, что с мужчиной познакомилась. Я очень разозлился, накричал, Наталка, она уже совсем-совсем сильно беременная ходила, за мамку заступилась. Я ушел. Гулял, пока совсем не стемнело. Много плохого про них всех думал. Вернулся, а в доме ни в одном окне света нет, и дверь в подъезд заколочена. И в другие подъезды. И окна тоже. Тут, - Светик махнул рукой в сторону дома напротив, - в десятой тетя Люся живет, она добрая: всегда пустит в туалет или воды попить, если дома загнать могут, а еще погулять хочется. В общем, я пошел к ней. А она вся разохалась, разахалась. "Где ж ты был, да как же так..." В общем... Рассказала, что когда баллоны с газом взорвались, выбило все окна, и огонь до крыши был. По чердаку, а еще по перекрытиям он по всему дому пошел. Тут все перекрытия и лестницы из дерева. И старые. Из третьего подъезда Маркеловы успели выйти. Большинство дома не было, но все равно тринадцать человек сгорело. Мои все, и еще две семьи. Федосины и беженцы из Азербайджана, они только первый год как приехали. Я от тети Люси вырвался и убежал. На стройку брошенную. Там меня мама нашла. Потом я уже нарочно ходил. Видел наш подъезд вообще разваленным. И там, где ничего не было, и все хорошо кончилось, тоже. Здесь, ну вот совсем здесь, Симин папа со школы шел. Он с контроши по химии удрал. Дым увидел и про мою бабушку вспомнил. Почему-то тут она одна жила, а мама не с ней, а с мужем и дочкой в новых районах. В общем, он про нее вспомнил, намочил в колонке на углу куртку от формы, голову и брюки, и побежал к ней. Увидел, как лестнице баллоны в огне греются и выкинул их окно. Он руки сильно сжег. Вы заметили, что у него вместо левой - протез? Ник кивнул. А Яна попыталась вспомнить... Да нет! Ничего такого она не заметила, хотя она точно помнила, как пожимала руки - обе! - Симкиному папе. Хотя... Тогда она как-то мельком удивилась, что он дома ходит в перчатках... Удивилась, но сразу же забыла. Как-то совершенно не придала этому значения - тем более, что он выглядел так, будто сам только пришел с улицы и еще не переоделся в домашнее. - Эта улица раньше Рабфаковской называлась, ее хотели в улицу "Подвига школьника" переименовать, но Игорь попросил назвать ее улицей летчика Мамкина. Назвали. У нас, кстати, тоже назвали. Недавно, всего год назад, и тоже так же: не "имени", а просто... А мама Симки Игорю не верит и считает его отчаянным фантазером, потому что это ее дядя в ЖЭКе сварщиком работал. И это он ушел на обед, когда подъезд загорелся. Он до приезда пожарных баллоны вытащил, но дымом надышался и умер вскоре... На самом деле, я когда понял, как могу по граням туда-сюда ходить, не из-за того, чтоб истории про дом и пожар собирать, ходить начал. Я для бабушки и Матвея лекарства искал. Так с Надей познакомился. И с остальными. Они хорошие. И мерцание замечать умеют, - он замолчал и принялся раскладывать по столу пацанячий хлам, который повытаскивал из карманов, пока рассказывал про пожар и папу Симы. Маленький пестрый волчок, какие-то разноцветные скрепки, крохотный красный игральный кубик с почти стертыми точками, брусочек жевательной резинки в совершенно выгоревшей обертке, круглый жетон с переливчатой картинкой, слоник из киндера... - Понимаете, чаще всего это мерцание - разница между одной гранью и другой - совсем незначительная. И большинство людей даже не замечают, если где-то перешли между гранями. И когда потом ждут увидеть привычное, они этого хотят так сильно, что видят именного то, что ждут, и их втаскивает туда, где они привыкли жить, даже если они оттуда случайно выпадали. Надо быть или очень внимательным, или очень хотеть "выпасть" из собственного мира, чтобы перейти и потом не слиться обратно... Еще... Заброшка же тоже мерцает... Но несильно, да еще там место такое, от которого и ждут такого - странного, поэтому никто не удивляется и по-настоящему не замечает. Вообще-то таких мерцающих мест везде много. Просто их замечать не у всех получается. Это мне просто любопытно очень стало, вот я и научился в разные места ходить. В совсем разные. Вы ведь ради этого сейчас меня искали, да?