Растопишь лед

      Он надеялся оставить произошедшее в тайне, но понимал, что такой человек, как Цзинь Цзысюнь, наверняка первым же делом побежит жаловаться, поэтому подсознательно ждал проблем.       И они настигли его уже на следующий день.       После обеда он сидел на уроке истории, слушал преподавателя и рисовал в тетради, когда дверь без стука распахнулась, прервав учителя на полуслове, и внутрь заглянула госпожа Ван, заместитель директора по учебно-воспитательной работе.       — Вэй Усянь, директор вызывает вас к себе в кабинет.       — У нас урок, — возразил учитель. Однако госпожу Ван это не впечатлило:       — Простите, господин Чжан, но это важно.       Все, перешептываясь, начали оборачиваться на побледневшего Вэй Ина, понимающего, в какую жопу он себя загнал. Значит, все-таки нажаловались?       — Простите, а что он сделал? — спросил Сычжуй.       — Он знает, что он сделал, — сухо ответили ему. — Вэй Усянь, я жду.       Вэй Ин встал. Цзян Чэн схватил его за запястье и потянул к себе.       — Что ты опять натворил? — зашипел он встревоженно. — Неужели ты не можешь просто вести себя нормально и не ввязываться в неприятности?       Вэй Ин осторожно высвободил руку, молча похлопал его по напряженному плечу и, едва передвигая одеревеневшие ноги, пошел сквозь ряды к дверям, чувствуя себя не то королевской особой, не то осужденным на казнь преступником. Оставалось лишь привычно принять непринужденный вид, словно директор просто пригласила его на чай.       Взгляды жгли спину.       Вместе с госпожой Ван они вышли в коридор. Он обернулся на захлопнувшуюся дверь, размышляя о том, вернется ли он туда когда-нибудь еще.       До кабинета добрались быстро и в полном молчании. Госпожа Шао уже ждала их, сложив руки на столе перед собой. Напротив нее на одном из двух стульев сидел Цзинь Цзысюнь, побледневший и слегка отодвинувшийся в сторону при появлении Вэй Ина. Тот с удовольствием отметил, что отделал его лицо на совесть. И без того красавчиком не был, а теперь и вовсе ночной ах-страх.       Будет знать, как оскорблять моих друзей, подумал он и сел на свободный стул.       — Итак, — госпожа Шао издала тихий усталый вздох и оглядела их. — Вэй Усянь, Цзинь Цзысюнь пришел ко мне сегодня и сказал, что вчера вечером вы столкнулись с ним у жилого комплекса. Когда он… усомнился в истинности ваших успехов в учебе, вы набросились на него и избили, невзирая на просьбы прекратить и обсудить все мирно.       Вэй Ин едва не потерял дар речи от подобного поворота событий. Вот ведь гад, все переврал, да еще так бездарно!       — Все было не так, госпожа директор, — тут же выпалил он, стараясь сохранять спокойствие, и кинул на соперника холодный взгляд. Цзинь Цзысюнь нервно облизнул разбитые губы и отвернулся. — Цзинь Цзысюнь нагло лжет вам прямо в лицо и явно не испытывает от этого никаких угрызений совести.       — Тогда как же все было? Какова ваша версия событий?       Вэй Ин послушно рассказал ей свою версию. Она помолчала, сплетая и расплетая пальцы, затем со вздохом произнесла:       — Так или иначе, драка все же была. Правило гимназии номер пятнадцать. Кто скажет мне, что это за правило?       Цзысюнь замешкался.       — На территории учебного заведения запрещены драки и любое другое проявление физического или психологического насилия, — процитировал Вэй Ин.       — Отлично. Прекрасная память, Вэй Усянь, — сухо похвалила госпожа Шао. — Теорию, как я вижу, вы знаете. Как насчет практики?       — Все… немного сложнее?       — За достаточно короткий отрезок времени вы уже дважды нарушили правила и при этом еще и избили другого ученика. Как считаете, это достойное поведение для ученика элитной школы?       — Он считает, что вправе унижать и оскорблять других учеников. Насколько я помню, это тоже запрещается правилами, — процедил Вэй Ин, понимая, что все поворачивается куда-то явно не в его сторону. — Я виноват, признаю и прошу прощения, но давайте не будем спускать со счетов и его вину, госпожа директор.       Та кивнула.       — Мы разберемся в ситуации и Цзинь Цзысюнь получит причитающееся ему наказание, но он нарушает правила впервые, а вы, Вэй Усянь, хоть и поступили совсем недавно, но уже тут частый гость.       Тоже мне частый, подумал он, всего-то второй раз.       — Это потому, что на него боятся жаловаться, — уверенно сообщил он. — Если поискать, наверняка найдется множество доказательств его нарушений.       Цзинь Цзысюнь глянул на него с гневом. Вэй Ина это не впечатлило совершенно.       — Вот как? И что же, по-вашему, я должна опросить всю школу, чтобы выяснить это?       — Зачем же всю. Школьный психолог, медработник и некоторые из самых внимательных учителей наверняка что-то да замечали.       — Я ни в чем не виноват! — быстро заявил Цзысюнь и ткнул пальцем в Вэй Ина. — Вы вызвали его, чтобы поговорить обо мне? Посмотрите на мое лицо, его нужно наказать, его, а не меня!       — Я говорила не с вами, — осадила его госпожа Шао. — И не обращайтесь ко мне таким тоном, я не ваша подружка.       — Простите, — тут же сдулся он.       — Я разберусь с вашими обвинениями. Цзинь Цзысюнь, на время расследования вы будете находиться под наблюдением. Если вашу вину докажут, вы будете исключены. Можете быть свободны.       Они дождались, пока тот уйдет, и остались в кабинете одни. Вэй Ин смотрел на медленно колышущиеся от ветра оконные занавески за её спиной и пытался подавить колющий льдинками изнутри страх - он понимал, что от этого разговора зависит его дальнейшая судьба.       — Но с вами, Вэй Усянь, мне придется поговорить об исключении прямо здесь и сейчас.       Ему показалось, что внутри, где-то в животе, разверзлась черная дыра.       — Но… я готов принять любое наказание! Я никогда больше не нарушу ни единого правила, клянусь! Прошу вас, давайте не будем спешить! — поспешно заговорил он, вцепившись в ткань брюк. — Все, что угодно, только не исключение!       — Я не советоваться с вами планировала, — мягко ответила ему госпожа Шао, но взгляд у нее был тверд, — а поставить вас перед фактом. Машина будет ждать на парковке в шесть вечера. Вам достаточно этого времени, чтобы собрать вещи и попрощаться с друзьями?       Сколько бы Вэй Ин ни просил ее изменить решение, она была неумолима. В итоге он вышел из кабинета, не чувствуя ног, привалился к стене и запустил дрожащие руки в волосы. Вот и все? Его счастье было так скоротечно? Вот ведь обрадуется мадам Люй его возвращению, сколько еще насмешек сможет придумать. Шутка ли, уехал в частную школу как лучший ученик, весь гордый, а спустя месяц вернулся ни с чем, выпнутый под зад из-за своего дурацкого вспыльчивого характера и еще более дурацкого Цзинь Цзысюня, который, в отличие от него, даже в случае исключения вернется мамочке под крылышко, поплачется папе в трубочку и поедет на следующий год в другую, не менее крутую школу.       Он с досадой пнул воздух, с трудом сдержав порыв закричать, и поплелся в общежитие за вещами. Окружающие его знакомые коридоры сливались в размытые светлые пятна, пока в голове крутились мысли о том, что вряд ли теперь ему светит хороший университет, что он больше не увидится и не повеселится с друзьями, не подразнит Цзян Чэна, избегая его подзатыльников, не посмотрит в коконе из одеялка фильм со своими соседями и Цзинь Лином, не напьется на спор с Цзинь Гуанъяо и Не Минцзюэ, не получит советов по домашке от Лань Сичэня, не почитает порнокнижки Не Хуайсана, не поможет тем призракам и доброму Вэнь Нину… не увидит больше Лань Ванцзи, не узнает, на что тот так обиделся, не помирится с ним, не услышит его «мгм» с тысячей разных оттенков, не увидит, как мило краснеют его уши от невинных поддразниваний, не съездит к нему в гости, не… Внезапно он так сильно захотел увидеть его, что замер возле чужой двери на несколько минут в надежде, что урок закончится и он прямо сейчас появится в начале коридора. Но чуда не происходило. Вэй Ин ласково провел по дереву ладонью и пошел дальше, к своей комнате. А ведь он даже не знал их телефонных номеров!       Дверь приоткрылась с тихим скрипом. Он, застыв на пороге, окинул взглядом уже ставший таким родным интерьер, полюбовался на рисунки и фото над своей кроватью с того счастливого дня, когда он смеялся едва ли не больше, чем за всю свою жизнь, и шагнул внутрь. Аккуратно снял фотографии, стараясь не помять, и положил в одну из тетрадей, после чего выпнул из-под кровати сумку и начал складывать вещи, действуя на автомате. В голове царила пустота.       Прибавилось их совсем незначительно, поэтому с делом этим он справился быстро. Вскинув сумку на плечо, он, не оглядываясь, вышел обратно в коридор и, стараясь держать себя в руках, запер дверь. Посмотрел на нее. Сделал несколько шагов к лестнице — и тут стойкость покинула его. Стресс, хронический недосып, боль, обида, грусть, страх, злость — все навалилось разом. Откинув сумку в сторону, он с криком ударил по стене кулаком, ободрав костяшки, прислонился к ней лбом и сполз на колени, глотая слезы и всхлипывая, не в силах больше сдерживать нарастающую истерику.       Я не хочу уходить, билось в голове, не хочу, не хочу, не хочу. Я хочу быть здесь, я хочу быть с ними, я хочу увидеть их. Я хочу увидеть его. Хочу. Хочу.       — Вэй Ин, — услышал он словно издалека. — Вэй Ин!       — Что такое? Что произошло? Почему он плачет?       Кто-то касался его, тормошил, гладил по волосам и спине, пытался поднять на ноги. Над ухом растерянно бормотали и шептали что-то успокаивающее, а он рыдал и не мог остановиться.       Он почувствовал, как его обхватывают и прижимают к себе. Это напомнило о маме: как она успокаивала его в детстве, обнимая, качая в руках и придумывая сказки прямо на ходу.       Он открыл глаза и обнаружил, что уткнулся носом в чью-то форму. Пришлось пошмыгать несколько раз, чтобы нос вновь заработал. Этот запах он узнал бы где угодно.       — Лань Чжань? — хрипло спросил он с надеждой и поднял голову, наткнувшись на встревоженный взгляд светлых глаз.       — Это я, — тихо сказал тот и ослабил хватку. Вэй Ин, наоборот, прижался еще ближе.       — Не обижайся на меня, что бы я ни сделал, не обижайся, — глухо попросил он, смаргивая слезы. — Пожалуйста, не надо, только не ты, только не сейчас.       — Никогда не обижался. Не плачь.       Цзян Чэн выругался где-то на фоне.       — Черт возьми, ты так напугал нас! Я никогда раньше твоих слез не видел, уж думал, что ты умираешь или что-то вроде!       — Ты ни разу не видел, как он плакал?       — А почему он плачет сейчас?       — Что случилось, почему ты плачешь?       — Что сказала госпожа Шао?       — Что за сумка?       — Она что… исключила тебя?       Вопрос повис в воздухе. Резко наступила тишина.       Вэй Ина снова затрясло. На смену опустошению пришла ярость.       — Да, да, да, меня исключили, — зло закричал он, вытирая слезы рукавом. — Исключили! А этот ублюдок Цзинь Цзысюнь, который оскорблял вас и меня и думал, что ему ничего за это не будет, он остается, я знаю, что он остается тут, потому что у него есть отцовские деньги, а у меня нет ни денег, ни отца, у меня ничего нет, они отбирают последнее! — он закашлялся, потер глаза, шмыгнул носом и попытался встать. — Я не вернусь туда, не вернусь никогда, я сбегу и буду жить на улице или покончу с собой, неважно, но я не вернусь туда, в то место, к тем людям! Ни за что! Они не смогут меня заставить!       От этой торопливой, сбивчивой, путаной речи у него заболело и сжалось горло, он закашлялся снова, цепляясь за чужую одежду.       — Тише, тише, — говорили ему с разных сторон, гладили по спине, пытаясь успокоить.       Над головой резко выдохнули, руки вокруг сжались сильнее и отпустили.       — Брат, — сказал Лань Ванцзи и встал. Лань Сичэнь кивнул, как обычно понимая его без слов.       — Давай сейчас мы поможем тебе встать, А-Ин, и со всем разберемся.       В несколько рук они помогли ему подняться.       Цзинь Гуанъяо отошел в сторону и прижал телефон к уху.       — Отец? Это я. Послушай, тут…       Вэй Ин посмотрел мутным взглядом в сторону уходящего Лань Ванцзи.       — Отведите его в комнату, ладно? — попросил остальных Лань Сичэнь. — Я с Ванцзи и Минцзюэ к директору, попробуем договориться. К тому же, как-то слишком яро она пытается его обратно отправить.       Гуанъяо, продолжая разговаривать с отцом, поднял руку, словно говоря «я тоже».       — Пойдем, — когда они ушли, Цзинъи взял все еще валяющуюся посреди коридора сумку, пока Сычжуй рылся в карманах в поисках ключа. Цзян Чэн, явно не на шутку испугавшийся его слез, подхватил его под руку, словно боялся, что он упадет или убежит, а Цзинь Лин замыкал шествие сзади.       — Может, я за успокоительным? — предложил Не Хуайсан.       — Не надо, я в порядке, — сказал Вэй Ин. — В порядке.       — Ага, видим мы, в каком ты порядке.       Они усадили его на кровать, Сычжуй даже нашел где-то плитку шоколада и вложил ему в руки.       Цзян Чэн сел рядом с ним и уставился вперед.       — Если тебя отчислят, — сказал он, — то я тоже уйду.       Вэй Ин глянул на него как на идиота.       — Совсем того?       — Будем вместе на улице жить, — упрямо продолжил Цзян Чэн, словно не слыша его, — найдем работу, снимем квартиру и сами всего добьемся. К черту этих снобов, эти гимназии. А перед этим я найду Цзинь Цзысюня и изобью его так, что он забудет собственное имя.       — Никто никуда не уйдет, — поспешно перебил его Сычжуй. — Если Цзысюнь может воспользоваться деньгами и связями, чтобы остаться, то и мы можем сделать то же самое. Он присел перед Вэй Ином на корточки и положил теплые ладошки ему на колени, глядя снизу вверх.       — Послушай. Ты сказал, что у тебя, в отличие от него, нет ни отца, ни денег. Пускай так, но у тебя есть мы. И мы тебя в обиду не дадим.       — У братцев Сичэня и Ванцзи отличная репутация, с моим братом спорить боятся даже учителя, а брат Яо и снег зимой продаст, — вздохнул Не Хуайсан. — Если они пошли разбираться, то точно справятся, вот увидишь.       Вэй Ин оглядел их, серьезных и решительных, и в очередной раз вознес молитву за то, что знаком с этими людьми.       — Вы чудо. Спасибо за помощь, — сказал он тихо.       — Всегда. Кушай шоколадку, — просто ответил Сычжуй, встал на ноги и похлопал его по плечу.       Некоторое время они молчали. Вэй Ин грыз шоколадную плитку и нервничал. Цзинъи и Хуайсан, начав было разбирать обратно его сумку, вместо этого попросту рылись в вещах.       — А вот это что? — воскликнул Не Хуайсан, ткнув пальцем в лежащую меж тетрадных листов их с Лань Ванцзи фотографию. — Это что, братец Ванцзи? Где это вы, да еще и вместе? Он что, улыбается?       — Ну-ка дай глянуть, — бросились к нему Цзинь Лин и Цзян Чэн. — Обалдеть, его тут просто не узнать. Это в тот день, когда мы ушли, а вы остались? Вы что, и правда гуляли вместе, да еще и такие счастливые?       — Вы бы видели его лицо, когда он вернулся, — хмыкнул Цзинъи.       — Что это за место? — ребята уставились на Вэй Ина. — Где вы были? Там город за вашими спинами? Это что, какая-то высотка? Вы номер в гостинице сняли?       — С ума сошли? — возмутился он, чувствуя, как от этих разговоров начинает краснеть лицо. — Какой еще номер? Это колесо обозрения!       — Так, — упер руки в бока Цзинь Лин. — Значит, вы были в парке аттракционов?       — Предположим.       — Вместе?       — А кто в этом виноват?       — Катались на колесе обозрения?       — Ага.       — Вдвоем?       — Да.       — Фотографировались при этом.       — Да.       — Стояли рядышком.       — Ну.       — Ты заставил Лань Ванцзи улыбаться.       — Точно.       — Вы встречаетесь, — припечатал он уверенным тоном.       — Аг… Нет! — тут же исправился Вэй Ин, едва не попавшись на простейшую уловку. — Мы не встречаемся!       — Да ты чего, нам-то можешь рассказать!       — Мы. Не. Встречаемся, — отчеканил Вэй Ин и вздохнул. — Честное слово, почему вы так хотите меня кому-то сосватать? Мы просто немного поссорились, и в качестве извинения он сводил меня в этот парк.       Да, звучало как-то не очень.       — Поссорились? — эхом повторил Сычжуй. — Сводил в парк в качестве извинения?..       — Брат ни с кем никогда не ссорился и уж тем более не стал бы вести никого в парк аттракционов, да еще платить за него и с ним фотографироваться.       — И улыбаться.       — А улыбаться уж точно не стал бы. Он даже нам улыбнулся всего раз за кучу-кучу лет! А уж как он бросился сейчас тебя защищать.       — И когда он увидел, как ты плачешь — ну и лицо у него стало!       — Вы меня сейчас с ума сведете! — Вэй Ин потер лоб. Все эти слова будили в нем чувства и надежду, которую будить было никак нельзя. — Так. Поговорим о чем-нибудь другом.       — Тут любовный роман перед нашими глазами разворачивается, мы хотим разобраться в ситуации, — не согласился с ним Не Хуайсан. — В моих книгах, когда пара не хочет признавать…       — Твои книги — это чистая порнуха! — прикрикнул на него Вэй Ин. — Ты серьезно сейчас собираешься сравнивать нас с персонажами из порно-книг?       — Поверь, я насмотрелся на брата и братца Яо, у меня есть опыт. Между вами такое напряжение, что по вам самим можно писать такую книгу! — не сдавался тот. — Что-то вроде «Бесконтактный секс: дойти до постели за десять шагов».       Вэй Ин взвыл и бросился на него. Какое-то время они носились по комнате друг за другом, пока красные как помидоры остальные пытались прийти в себя и перестать представлять в голове неприличные картинки.       За этим занятием их и застала вернувшаяся четверка. Встав у порога, они с вежливым изумлением наблюдали за тем, как покрасневший Вэй Ин на полу душит молящего о пощаде Не Хуайсана.       — Кажется, мы пропустили все самое интересное, — подвел итог Не Минцзюэ. — Тебе так понравилось бить людей, что теперь не можешь остановиться?       — Будь добр, сожги все книжки своего брата, — пропыхтел Вэй Ин и откатился в сторону, оставив друга в покое. — Меня серьезно беспокоит содержимое его головы.       — Тоже мне новость. Оно всех беспокоит.       Наконец они все уселись по местам. Вэй Ин вглядывался в их лица, боясь услышать итог переговоров.       — Итак, — начал Лань Сичэнь медленно, словно нагнетая обстановку. — Мы поговорили с директором.       — Можешь перейти сразу к результатам, пока мое сердце еще не остановилось? — попросил Вэй Ин.       — Без проблем, — легко согласился тот. — Если коротко: можешь разбирать свою сумку. Ты остаешься здесь.       Несколько секунд все молчали, переваривая это, после чего воздух наполнился радостными воплями. Громче всех радовался сам пострадавший.       — Я остаюсь! Остаюсь! Соси, Цзысюнь, я остаюсь!       — Вот видишь, мы же говорили, все будет хорошо!       — Братья такие крутые!       — Как вы это сделали?       — Что вы пообещали?       — А Цзысюня исключат?       — Справедливость восторжествовала!       — Иди сюда, мы должны обняться!       Они вновь, как и в прошлый раз, сформировали кучу малу, обнимая его и похлопывая по плечам. Вэй Ину хотелось одновременно плакать от облегчения и кричать о том, как он им всем благодарен.       Когда волнения немного поутихли и они вновь уселись, на этот раз на полу, сформировав тесный круг, он решил все же разобраться в ситуации.       — Итак, как вы это сделали? Неужели угрожали директору?       — Самую чуточку, — Цзинь Гуанъяо свел на руке большой и указательный пальцы, а затем слегка развел, показывая, насколько чуточку.       — Ничего себе чуточку, я думал, Ванцзи ее убьет, — фыркнул Не Минцзюэ. — Я сам хотел сыграть роль «плохого копа», но у него, пожалуй, получилось даже лучше.       — А еще надавили на ее совесть и здравый смысл, — добавил Лань Сичэнь все с такой же невозмутимой легкой улыбкой. — И шантажировали. Немного.       — Ну и приплатили чутка, чего уж таить. А еще, — торжественно заявил Гуанъяо. — Отец пообещал забрать Цзысюня из этой школы и отправить на попечение его матери, пускай сама устраивает куда хочет, но только не сюда. Ну же, кто молодец? Яо молодец!       Все уставились на него, не веря своим ушам.       — Ничего себе… — пробормотал Вэй Ин. — Отец тебя так любит?       — И рядом не лежало, — отмахнулся тот. — Просто Цзысюнь бесит даже его.       Вэй Ин не удержался от хохота. Да уж, если даже собственный папаня в итоге отправил его подальше, этому парню явно следует поубавить свое самомнение.       — А чем вы ее шантажировали? — полюбопытствовал он. Неужели они нашли какую-то важную информацию так быстро? Или они и раньше имели на нее какой-то компромат?       Четверка встревоженно переглянулась. Вэй Ин напрягся, внимательно следя за ними. Тут явно что-то было нечисто.       — Неважно, А-Ин, — твердо сказал Лань Сичэнь и встал. — Главное — результат. Ладно, мы очень рады, что ты остаешься с нами, разбирай вещи, а мы пойдем. Увидимся на полднике.       Он ушел первым. Следом за ним потянулись и остальные. Вэй Ин еще раньше заметил, что Лань Ванцзи то и дело кидал на него внимательно-тревожные взгляды, поэтому, покосившись на соседей, выскочил в коридор следом и ухватил его за рукав.       — Лань Чжань, погоди.       Тот обернулся. Вэй Ину внезапно до боли захотелось к нему прижаться, но он подавил странный импульсивный порыв и улыбнулся.       — Давай уточним один вопрос. Ты точно больше на меня не злишься?       — Я не злился, — ответил Лань Ванцзи коротко.       — Тогда что? Обиделся?       — Нет. Все в порядке.       — Тогда мы снова друзья? — настойчиво спросил он, подавив мысли о том, что с его стороны это заявление уже какое-то сомнительное. Друзья? — Как раньше? Ты не будешь больше отворачиваться от меня и рвать мои записки?       — Не буду, — терпеливо ответил Лань Ванцзи. — А ты больше не влезай в неприятности.       — Ага, Цзян Чэн мне так же говорит. Веришь или нет, но это не я влезаю, это они ко мне сами липнут.       Только сейчас он заметил, что до сих пор держится за рукав пиджака. Пришлось разжать пальцы и отпустить ткань.       — Раз у нас все снова прекрасно, может, расскажешь мне, что я тогда сделал не так?       Губы Лань Ванцзи дрогнули, но он не произнес ни слова.       — Мне пора, — наконец, сказал он спустя несколько секунд. — Поговорим позже.       И просто ушел. Вэй Ин изумленно приподнял брови, глянул ему вслед и вернулся в комнату.       В столовую на полдник он входил так, словно делал это впервые. Теперь все вокруг казалось ему более важным, чем раньше. Верно говорят: что имеем — не храним, потерявши — плачем. Вот и он едва все не потерял.       Цзинь Цзысюня за его извечным столом он не нашел, зато госпожа Шао смерила его внимательным взглядом и отвернулась.       Ну и иди ты к черту, мысленно сказал он ей. Интересно, что все же за компромат на нее имелся у ребят? Сколько бы он ни спрашивал, Лань Сичэнь старательно и деликатно переводил тему.       Старательно набивая щеки едой, он окинул взглядом зал и пихнул Цзян Чэна локтем.       — Помнишь того парня, что приехал с нами?       — Ну.       — Ты видел его в столовой хоть раз?       Цзян Чэн кинул на него взгляд в стиле «серьезно?».       — Зачем мне его искать?       — Ну как же это, мы в какой-то мере коллеги по несчастью. Может, могли бы подружиться с ним. Первые дни я его еще замечал, а сейчас уже несколько дней пытаюсь найти, но он как сквозь землю провалился. Не воздухом же он питается?       — Какая тебе разница? Насколько я помню, в машине он не особо-то хотел с кем-либо общаться. Прекрати навязываться людям против их воли. Тебе Лань Ванцзи мало?       — Но с Лань Чжанем-то смотри как хорошо все вышло! А ты говорил «отстань от него, отстань», — отметил Вэй Ин и отбросил волосы за спину. — Может быть, и этот парень стал бы нам отличным другом.       Цзян Чэн покачал головой и вернулся к еде.       — А давайте устроим небольшую вечеринку в честь того, что Вэй Ин остается с нами? — предложил вдруг Цзинь Гуанъяо.       — Серьезно? — тут же воодушевился тот. — Типа как второй день рождения?       — Точно! У нас даже осталась пара бутылок с прошлого раза.       — Я за!       Впрочем, «за» были все.       Время от времени они устраивали такие вот посиделочки в чьей-либо комнате. Иногда даже получалось протащить алкоголь. Эти теплые, наполненные смехом, играми, фильмами и пьяными косяками моменты Вэй Ин просто обожал и тщательно хранил в отдельном уголочке своих воспоминаний. Вот они играют в «правда или действие» и хохочут с чужих неловких заданий. Вот, пьяненькие, обнимаются и рыдают над «Королем Львом», пока трезвые Лани пытаются их успокоить. Вот те разы, когда он выиграл у Минцзюэ в «кто меньше опьянеет» и очень этим гордился даже тогда, когда в следующий раз потерпел поражение. Вот воспоминание о том, как они в панике перекидывали друг другу мышку, словно горячую картошку, со словами «управляй ты», пока играли в темноте в «Слендермена» на ноутбуке. А потом они играли в Монополию и едва не передрались из-за какой-то улицы, пока Яо под шумок таскал деньги из банка, а затем никак не могли взять в толк, почему он самый богатый и скупил почти все. А вот тут они рисуют спящему Цзян Чэну усы и очки, хихикая и пихаясь. Таких моментов было много, и каждый из них для Вэй Ина драгоценен.       В комнате гремела музыка, то и дело прерываемая хохотом. Вэй Ин валялся на кровати, закинув ноги на стену, и усердно пытался поймать драже ртом. Получалось пятьдесят на пятьдесят.       — Ну-ка, все сюда. Фото для инстаграма! — Гуанъяо без труда перекричал музыку, заставив его пошевелиться. — Наш защитник, ты встанешь впереди.       — Давай, поднимай зад, — Цзинь Лин подкрался сбоку и ткнул его в ребро. Он вскрикнул и подскочил.       — Это запрещенный прием! Где твое благородство?       Они собрались в кучу. Вэй Ин оказался в центре, а все остальные прижались к нему по бокам и со спины. Он чувствовал, как щекочут щеку чьи-то волосы, легкий и приятный запах чужого парфюма и тепло от множества обнявших его рук.       — Сыыр. Окей, давайте глянем, что вышло.       — Кто поставил мне рога?       — Ахаха, юная госпожа, ты только глянь на свое лицо! Ты как на толчке!       — У меня взгляд как у маньяка.       — А что, обычно он у тебя другой?       — Давайте не будем спорить и переснимем? — миролюбиво предложил Лань Сичэнь, который, как и его брат, даже на самой всратой фотке выглядел божеством.       Цзинь Гуанъяо прижал телефон к себе.       — Нет уж! Забавно же получилось, потом будем смотреть на них, вспоминать и смеяться с лиц.       — Я не хочу, чтобы все вспоминали меня человеком с лицом как на толчке!— возмутился Цзинь Лин. Остальные согнулись от хохота.       Такая реакция заставила его затаить месть, и в течение всего вечера он тайно фотографировал дурацкие лица остальных, чтобы потом сделать из них мемы. Больше всего он охотился за Вэй Ином, потому что, естественно, тот хохотал громче всех.       К ночи они разошлись по комнатам. Соседи уснули сразу же, а Вэй Ин долго ворочался с боку на бок и чувствовал какую-то неясную тревогу.       Во сне он смотрел на то, как умирают его друзья.       Он единственный видел опасность и изо всех сил пытался предупредить их, но не мог двинуться, а из горла не вырывалось ни звука. «Почему ты не сказал нам?», «Мы тебе верили!», «Наша смерть будет на твоей совести» — говорили они ему, а затем истекали кровью, их тела разрывались на куски или сгорали в огне, а он плакал и продолжал смотреть.       Затем он оказался в темной комнате в окружении ребят-призраков. Они взяли его под руки, подвели к зеркалу и вложили в ладонь что-то влажное и холодное. Он опустил взгляд на подарок и с отвращением отбросил его прочь.       Это был дергающийся, окровавленный кусок языка.       Он глянул на свое отражение, открыл рот, высунул обрубок и закричал.       Он резко открыл глаза, не понимая, сон это или явь, подвигал языком, убеждаясь, что он целый, и едва не взвыл, увидев нависшие над ним окровавленные лица.       Призраки! Это были всего лишь призраки!       Он издал стон и прикрыл глаза рукой, пытаясь отдышаться и уложить в голове то, что кошмар был лишь кошмаром, а сейчас он в своей постельке, в безопасности. Что все хорошо.       Цзинъи и Сычжуй сопели под одеялом, целые и невредимые, даже не подозревая, что совсем рядом с ними стоят мертвые люди. Временами Вэй Ин им даже завидовал.       — Что случилось? — спросил он еле слышно и понял, что все повторяется. Призраки вновь манили его за собой. — Вы что, хотите, чтобы меня опять поймали? Я смогу пойти только… — он проверил дату и понял, что сегодня тот самый день — точнее, ночь, — когда сменилась охрана. Он может перелезть через забор. — Ладно, сейчас. Подождите немного.       Убедившись, что соседи крепко спят, он тихо встал с постели, формируя под одеялом подобие человеческой фигуры, на цыпочках прокрался к двери, надел кеды, накинул попавшуюся под руку кожаную куртку Цзинъи, так как его собственная теплая кофта была в стирке, медленно открыл дверь и выскользнул в коридор.       Вокруг царила тишина. Он, как и советовали, спустился на первый этаж и потянул за ручку окна в конце коридора, приоткрывая его пошире, но тут услышал шаги. Видимо, охранник на посту решил проверить этаж. Пока он не оказался в коридоре, Вэй Ин резко распахнул окно и, не раздумывая, сиганул вниз, прямо в кусты, после чего торопливо пополз вдоль стены. Лишь оказавшись рядом с забором у спортивной площадки, он смог слегка перевести дух.       Никто ничего ему не кричал. Понадеявшись в этот раз остаться незаметным, он схватился за прутья забора и ловко пополз вверх. Через пики пришлось перелезать крайне осторожно, ведь одно неловкое движение — и он насадит себя на них словно шашлык на шампур.       Наконец, он опустился на небольшую полянку с другой стороны, постепенно переходящую в лес. Половина работы была выполнена. Он с радостью и любопытством огляделся вокруг. Так вот она какая, та сторона!       — Итак, что теперь?       Призраки повернулись и неспешно поплыли в гущу деревьев. Следуя за ними, он сунул руки в карманы взятой без спроса у Цзинъи куртки и только сейчас понял, что в них что-то есть.       — Так-так, что у нас тут… Ух ты.       На ладони у него лежали простая черная зажигалка и почти пустая пачка сигарет.       — Вот тебе и приличный мальчик! — почти с восторгом протянул Вэй Ин, поиграл зажигалкой, разглядывая возникающий и пропадающий огонек, сунул ее обратно в карман и повертел вторую находку. В сигаретах он не разбирался, но пачка выглядела довольно дорогой. — Вот, значит, куда он то и дело бегает — покурить!       Он лишь понадеялся, что Сычжуй не делает того же, ведь их совместные исчезновения и запах дыма на одежде теперь становились еще более подозрительными.       Мрак разгонял лишь свет луны, проникающий между кронами деревьев, и призрачные тела, мелькающие впереди. В полной тишине они продвигались все дальше и дальше. То и дело Вэй Ин видел полусгоревшие деревья и пропалины на траве. Жгли костры? — мелькнуло в мыслях. Кто-то устраивал пикник? Но зачем сжигать деревья, и почему тогда горели лишь отдельные, а не все, словно кто-то специально поджигал именно их?       Он провел пальцами по почерневшим участкам древесины и заметил на земле что-то, похожее на ткань. Это был наполовину сгоревший кусок их школьной формы.       — Кто-то загорелся? Поджег себя? Надеюсь, дальше мы не наткнемся на труп этого бедняги? Эй?       Призраки даже не обернулись, продолжая идти вперед.       — Знаете что? Тут очень жутко. Тихо, темно, деревья эти сгоревшие. Кто-то серьезно приходит сюда на свидания? Вы тоже сюда бегали, когда жили в своем детдоме?       Он вновь не получил никакой реакции.       — Да уж, собеседники из вас — хуже некуда. Могли бы хоть жестами ответить.       Впереди он увидел огромное дерево с расколотым словно бы ударом молнии стволом и понял, что это граница. Дальше идти было запрещено, поэтому он замер в нерешительности. Однако призраки спокойно проплыли мимо и обернулись, когда поняли, что следом за ними больше никто не идет.       — Мне сказали, что дальше нельзя, — объяснил им Вэй Ин и по лицам понял, что, имей они возможности говорить, точно сказали бы что-то вроде «серьезно? Ты прошел такой путь, чтобы остановиться на полпути из-за чужих слов? А как же мы?». Впрочем, Цзинъи говорил, что углубляться в лес не рискуют из-за возможности потеряться, а у него есть целая толпа проводников, знающих, куда идти. Чего ему бояться?       От мыслей об этом он воодушевился. Серьезно, кто еще из учеников, кроме него, мог бы рискнуть и пройти по этому лесу, не боясь заблудиться? Он будет первым! Это чувство грело душу.       — Ладно-ладно, вперед, уговорили. Но потом не забудьте отвести меня обратно, окей?       Он не собирался упокоить этих ребят в этот самый день, планировал лишь посмотреть, что да как, а в следующий раз прийти уже готовым и оставлять за собой какие-нибудь следы, чтобы иметь возможность найти по ним обратную дорогу. Ведь призраки исчезают, когда их отпускают. Об этом он честно сообщил им у входа в лес и, кажется, получил молчаливое одобрение.       — Ну, ведите.       Он решительно пересек границу.       Спустя какое-то время он совсем перестал понимать, где находится. Все вокруг было темное и одинаковое. В принципе, как его и предупреждали. А они шли и шли без единой остановки.       — Долго еще? Я немного замерз.       С каждым шагом действительно становилось все холоднее. Он застегнул куртку и сунул ледяные руки в карманы, тяжело вздыхая. Не так он планировал провести сегодняшнюю ночь, точно не так.       Внезапно призраки начали мерцать и обернулись к нему с испуганными и растерянными лицами.       — Что такое? — встревоженно спросил он. Уж больно странно они себя вели.       Они начали судорожно тыкать куда-то вперед, явно призывая продолжать двигаться, попытались пойти дальше, но замерцали еще сильнее и, наконец, окончательно растаяли в воздухе.       Вэй Ин сделал несколько шагов к тому месту, где они стояли до этого.       — Эй, — позвал он, не понимая, что происходит. — Эй, вы где?       Тишина была ему ответом.       Он сделал еще шаг вперед и огляделся. Может, это и есть нужное место? Но ребята явно приказывали ему идти дальше, однако сами сделать этого почему-то не смогли. Как будто что-то не пустило их. Все это Вэй Ину совсем не нравилось.       Если откровенно, то он до чертиков испугался.       — Вы серьезно? — пнул он землю. — Оставите меня тут одного? В лесу? Без малейшего понятия о том, где именно я нахожусь и куда мне идти? Эй, вернитесь! Да чтоб вас!..       В голову сразу же полезли нехорошие мысли. А вдруг эти призраки вовсе не нуждались в помощи? Вдруг они, наоборот, заманили его сюда, чтобы сделать одним из них? Не зря же они сказали когда-то через доску Уиджа «темный будет с нами» — скорее всего, темным был сам Вэй Ин со своими контактами с мертвыми. Уж явно не светлым. Не могли же они и правда оказаться предателями?       — Итак, — вслух сказал он, пытаясь успокоиться и подавить нарастающую панику. Собственный голос в окружающей его мертвой тишине придавал какую-никакую, а уверенность. — Все нормально. Скоро утро, меня будут искать. Нужно понять, нет ли тут каких-нибудь ориентиров.       Он замер, раздумывая, а стоит ли куда-то идти. Может, лучше остаться на месте, чтобы его легче было отыскать? В конце концов, они шли от дерева минут пятнадцать, возможно, он не так уж и далеко от границы. А если он сейчас сдвинется с места, то вполне может углубиться в еще большие дебри и уйти гораздо дальше.       — Черт возьми, почему у нас не проводили уроков «что делать, если вы застряли в лесу ночью и нихрена не видите»?       Он достал зажигалку из кармана. Огонек ситуацию почти не изменил, слишком маленький и слабый, чтобы дать достаточно света, но с ним все же было лучше, чем без него. Вэй Ин поводил рукой вокруг себя, пытаясь разобраться, куда следует двинуться. Кажется, призраки указывали в определенном направлении, между двумя кривыми деревьями, но идею идти за ними он больше хорошей не считал.       Впрочем, а что ему оставалось?       Продолжая держать впереди дрожащий под ветром огонек, прикрывая его ладонью, он пошел вперед, чувствуя себя героем хоррор-игры. Под ногами трещали палки и шелестела приминаемая трава, а обстановка вокруг практически не менялась. От бесконечных деревьев, черных и жутких без листвы, уже тошнило.       Он не знал, насколько дальше нужно продвинуться, поэтому спустя минут десять бесцельных блужданий обессилено плюхнулся под одним из деревьев и тут же напрягся. Под задницей у него находилось что-то твердое.       Он встал на колени, развернулся и, подсвечивая себе огнем, свободной рукой разрыл слой листьев и земли, открыв взгляду железную крышку люка.       — Обалдеть, — пробормотал Вэй Ин и попытался приподнять ее, но одной рукой не получалось. Пришлось на время потушить огонь и сунуть зажигалку обратно в карман. — Надеюсь, это не канализация.       Под напором люк постепенно поддавался. Вскоре крышка плюхнулась на траву, освобождая в земле круглое темное отверстие, достаточно широкое, чтобы человек мог в него влезть, и приваренную к стенке железную лестницу, спускающуюся вниз, в темноту. Нащупав рядом палку, Вэй Ин швырнул ее вниз и прислушался, пытаясь определить, есть ли внизу вода, но вместо плеска уловил глухой стук.       — Итак, я, возможно, пожалею об этом, но… — он осторожно опустил ногу на железный прут, служащий лестнице ступенькой, убедился, что тот приварен на славу, и в полной темноте начал неторопливо спускаться вниз, слыша лишь свое шумное и частое дыхание.       Когда ноги достигли пола, он зажег огонь и с любопытством огляделся.       Тени от пламени мрачно плясали по стенам и полу. Он находился в абсолютно пустой комнате, продолжающейся длинным коридором со множеством дверей. Возможно, когда-то это было подземным бункером или складом, однако сейчас место явно больше не использовалось по назначению.       Интересно, подумал Вэй Ин, водя зажигалкой туда-сюда, руководство знает о нем? Или здесь никого не бывало еще со времен приюта? Сколько же лет этим помещениям и почему они под землей?       Он сделал несколько отдающихся эхом шагов по коридору, прикрывая рукой нижнюю часть лица. В воздухе стояла не самая приятная смесь запахов: пыли, затхлости и чего-то мерзкого. На всякий случай натянув рукав рубашки на ладонь, он осторожно потянул на себя одну из дверей. Та медленно, с трудом открылась, издавая отвратительный скрип. За ней скрывалась еще одна пустая комната. Вэй Ин слегка расстроился — если честно, он ожидал увидеть здесь какие-нибудь интересные вещи и почувствовать себя первооткрывателем.       Он захлопнул дверь и взялся за следующую. Всего их было пять, и первые три далеко не порадовали его полным отсутствием чего-либо вообще. Четвертую Вэй Ин открывал минут пять, с пыхтением упираясь одной ногой в стену, и когда она все же распахнулась, едва не получил ею по лицу.       Первое, что он заметил — засохшие следы на полу комнаты, словно кто-то небрежно наляпал краски. В углу валялось какое-то тряпье.       А вот это уже интересно!       Он осторожно подошел и поворошил тряпки ногой. Это определенно была одежда, тоже запачканная чем-то темным - несложно было предположить, чем именно, - и ее наличие тут в таком состоянии немного отбивало желание проверять, что же за оставшейся дверью. Неужели здесь кого-то убили?       Могли ли быть жертвами те самые дети?       Вэй Ин поспешно выскочил обратно в коридор и глубоко вдохнул тяжелый воздух, стараясь не думать о том, что же происходило в этом месте. Чувствуя, как подрагивают руки, он потянул на себя ручку последней двери. Та легко распахнулась. В нос ему ударил запах засохшей, старой крови и какой-то гнили, заставив сморщиться и закашляться. Когда он открыл глаза и огляделся, то тут же пожалел о том, что вообще зашел сюда.       Кровь покрывала пол просторного помещения и брызгами украшала стены, от которых отходили толстые короткие цепи с железными кандалами на концах, даже после смерти удерживающие в своем плену голые кости скелетов. У одной из стен стоял железный стол, такой же грязный, как и все здесь, а на нем металлический чистенький ящик, выглядящий так, будто его протирают каждый день.       — Ох, нет… — выдохнул Вэй Ин, на ослабевших ногах делая шаг назад. — Это… это же…       Ему хотелось уйти отсюда как можно скорее, однако в дальнем углу он высветил что-то крупное и, невзирая на страх, сковавший тело, подошел ближе.        Там на сваленных в кучу тряпках повисли на цепях еще два голых трупа, посвежее окружающих их скелетов. Один уже почти разложился, второй еще не успел. С нарастающим ужасом Вэй Ин чудом узнал в его изуродованном лице с торчащим из открытого рта обрубком языка того парня, который приехал в гимназию вместе с ним и Цзян Чэном.       Так вот почему он не видел его в столовой! Потому что, пока они ели и радовались жизни, бедняга сидел тут, прикованный, и страдал от пыток неизвестного психа, не имея возможности даже умереть спокойно!       Тот, кто убил всех этих людей, понял он, все еще был жив и находился где-то неподалеку.       Вэй Ин прижал руку ко рту и прислонился к стене, пережидая приступ тошноты. Одно дело — видеть призраков с самыми различными ранениями, но совсем другое — их реальные тела, еще недавно двигающиеся и живые, а теперь прикованные в бункере рядом со зданием школы, в которой они все должны были чувствовать себя в безопасности.        Кто это, судорожно думал он, царапая камень ногтями, кто это может быть? Скорее всего, убийца работает в гимназии и как-то связан с приютом, стоявшим на этой земле раньше. Кто может спокойно ходить в лес и возвращаться из него? Заманивать сюда детей каким-то образом? Исчезать из гимназии на время, достаточное для того, чтобы замучить бедного парня и вырвать ему язык?       И, главное, что ему теперь делать с этим знанием?       — Нужно… нужно вернуться в библиотеку… — пробормотал он, стараясь не смотреть на останки детей. Нужно посмотреть имена и фото, сравнить, кто жил там раньше и работает тут сейчас. Ну конечно. Нужно просто поискать!       Не поворачиваясь, он сделал шаг назад, затем еще, спиной пятясь к выходу из комнаты, и вдруг почувствовал, как спина упирается во что-то.        Во что-то мягкое - и двигающееся.        Цепкие пальцы схватили его за тут же окаменевшие от ужаса плечи, не позволяя повернуться, рот зажала холодная ладонь.       — Вернуться? — произнес над головой подозрительно знакомый голос. — Не думаю, что ты успеешь, извини.       Затылок пронзила резкая боль, после чего все погрузилось во тьму.       Он приходил в себя постепенно, словно выныривал из глубины на поверхность, не открывая глаз. В ушах шумело, лишь спустя несколько секунд он понял, что этот шум – голос, что-то ему говорящий. Может, это все только сон? Ох, как бы он хотел, чтобы это был сон!       Затем пришли ощущения - кто-то отвешивал ему болезненные пощечины.       — Ну же, давай. Мне уже скучно.       Он мотнул головой, пытаясь уйти от ударов, но она взорвалась болью, тут же накатила тошнота, и он благоразумно замер, пережидая приступ.       Нет. Это определенно не сон.       — О, очнулся! Не хочешь открыть глаза? Я слышал, ты справки наводил. Решил поиграть в детектива? Как насчет того, чтобы разгадать свою главную загадку? Я прямо здесь… перед тобой. Ну же, погляди.        Голос звучал нетерпеливо и почти восторженно, но была в этой восторженности какая-то безумная нотка.       Вэй Ин послушно открыл глаза, несколько раз моргнул, чтобы различить в темноте хоть что-то, и уставился на человека напротив. Было слишком темно, чтобы увидеть лицо, и тот, кажется, догадался об этом.       — Хм, а так?       В глаза резко ударил яркий свет. Вэй Ин страдальчески застонал и зажмурился, пытаясь не блевануть прямо на себя. Голова болела просто нещадно.       Рядом вздохнули.       — О, прошу прощения. Совсем забыл. Ну же, давай, посмотри на меня, пока я не вырезал тебе глаза от скуки.        На то, чтобы привыкнуть к свету фонарика, пришлось потратить еще несколько драгоценных секунд. Вэй Ин действительно хотел узнать, кто перед ним, потому что мог поклясться — этот голос слышал не раз. Однако, взглянув в подсвеченное лицо, он не сумел сдержать удивления.       — Ты… — выдохнул он.       — Я, — согласились с ним.       Один из тех охранников, что привезли его сюда, водитель автобуса, что вез его в город, человек, с которым он разговаривал как с другом — он смотрел на него сейчас, сидя на корточках напротив, и в его темных глазах светилось злое торжество.       — Ну что, — издевательски поинтересовался мужчина. — Как твои дела? Как успехи в учебе?.. Хотя, знаешь... мне плевать. Удивительное совпадение — только я подумал, что надо бы добавить в свою коллекцию еще какого-нибудь сироту, как ты сам приходишь ко мне в руки.       Вэй Ин стоял перед ним на коленях на твердом, заляпанном засохшей кровью полу, с заведенными за спину руками, сцепленными железными и холодными наручниками и короткой цепью со стеной. Ноги тоже были обездвижены, металл неприятно царапал и тер кожу при малейшем движении. Черт возьми, подумал он обречённо, ну зачем я вообще сюда приперся? Спал бы себе спокойно сейчас…       — Значит, ты убиваешь только сирот? Чем они тебе не угодили? — спросил он, пытаясь понять, можно ли как-то освободиться. Железные браслеты плотно обхватывали запястья и держали крепко. Впрочем, судя по костям, отсюда еще никто не выбирался. Вряд ли он станет исключением.       Зачем, зачем, зачем он сюда пришел… Тут его точно никто не найдет! Кому вообще придет в голову рыться в лесной земле? Неужели ему, пережившему столько неприятностей и, наконец, узнавшему, что такое счастливая жизнь, теперь предстоит стать следующей жертвой чертового маньяка и умереть в этом подвале от голода или потери крови?       Пока он сердито гремел цепями, мужчина с интересом глядел на него, явно наслаждаясь чужим страхом.       — Что ты, — не согласился он, — я люблю сирот. Я и сам жил здесь, в этом детском доме когда-то. Но знаешь, что я люблю еще больше? То, что на них тут всем плевать. Так было раньше, так осталось и до сих пор... Их отсутствие не сразу замечают, никто особо не ищет. Понимаешь? Ну пропала парочка ребят, престиж гимназии важнее, а родители не поднимут бучу. Значит, можно это дело быстренько замять и забыть. Вот так они думают про нас. Вот эти, — неприятно скривив губы, он кивнул на два трупа, — стали моим первым развлечением за много лет. Я скрывался и ждал, пока слухи затихнут, и что ты думаешь? Хоть кто-то подумал «хм, где же они, тут что-то не так»?       — Не может быть, чтобы никто ничего не заподозрил, — недоверчиво пробормотал Вэй Ин, ерзая. Цепи вновь зазвенели, лишь усиливая его головную боль. — Соседи, друзья, учителя, руководство...       Мужчина щелкнул пальцами.       — Точно! Руководство. Например, ваша директриса. Вот кто должен был, узнав о пропаже двух учеников, поднять все с ног на голову в попытках найти их, верно? Как думаешь, что она сделала вместо этого?       — Что?       Он не мог отделаться от мысли, что стоит тут на коленях на грязном полу и треплет языком со своим потенциальным убийцей вместо того, чтобы попытаться спастись. Но тот буквально на блюдечке подносил ответ на вопрос, мучавший Вэй Ина так долго: почему пропаже кучи детей уделили так мало внимания и не провели никакого расследования?       — Она придумала достоверную причину их отъезда и быстренько замяла дело, якобы для того, чтобы не пострадала репутация школы, — симпатичное лицо мужчины вновь скривилось. — Но, думаю, куда больше она пеклась о своем собственном будущем. Проклятая сука. Тот был таким же.       — Тот? — Вэй Ин за спиной изогнул кисть как только мог и медленно ощупывал браслет на другом запястье, пытаясь отыскать хоть что-то, что могло бы помочь его открыть, но продолжал разговор, чтобы похититель отвлекся и расслабился. Ну и, разумеется, узнать, кто он такой и для чего все это делает. — Кто это «тот»?       Хотя что-то подсказывало ему, что у этого парня явно с психикой неладно.       — О, облегчить душу предлагаешь? — развеселился он и, протянув руку, больно сжал пальцами подбородок Вэй Ина. Повертел голову влево и вправо, разглядывая с интересом исследователя. — Открой-ка рот.       Он, разумеется, тут же сжал зубы покрепче. Мужчина уговаривать не стал, взял его за волосы на макушке и ударил головой о стену. Вэй Ин непроизвольно издал стон — по ощущениям было похоже на то, что его голова раскололась как яйцо. Ему быстро сунули пальцы между зубами, оттягивая нижнюю челюсть вниз.       Какого черта он делает, подумал Вэй Ин, мерзость какая!       Подгадав момент, когда давление на зубы ослабнет, он быстро сжал их и впился в чужой палец. Убийца зашипел от боли и вновь ударил его, освобождая конечность из ловушки.       — Ты повеселее будешь, чем остальные, — с неожиданным одобрением сказал он и встал. Вэй Ин ничего не ответил — склонившись вперед и повиснув на цепях, он едва оставался в сознании, пережидая боль.       Вновь открыв глаза, Вэй Ин увидел, что мужчина стоит у стола и чем-то гремит. Ящик? Что в нем было? Если честно, он меньше всего хотел это знать.       — Ну так что, доктор, вы хотите знать, как я дошел до жизни такой? — спросили его ехидно. — Злодеи всегда должны выдать душещипательную речь, чтобы их пожалели, но меня… — он отошел, набирая что-то в шприц из ампулы, Вэй Ин с трудом подавил холодную дрожь, — …меня жалеть не надо. Меня надо бояться.       — Как тебя зовут? То имя было поддельным?       — Ну разумеется. Меня зовут Сюэ Ян. Впрочем, вряд ли тебе это как-то поможет.       Имя показалось очень знакомым. Лишь спустя минуту размышлений Вэй Ин понял, откуда такое чувство - он видел это имя в списке жителей детского дома в библиотеке. Значит, этот человек и правда жил тут когда-то.       Сюэ Ян откинул ампулу в сторону, свободной рукой подхватил чемоданчик и вернулся к Вэй Ину, вновь присаживаясь напротив на корточки и зажимая фонарик между коленями.       — Перчаток нет, но я и не доктор. Так что потерпи немного. Тебе понравится результат.       — Что это такое? — еле слышно спросил Вэй Ин, почти непрерывно гремя цепью в отчаянных попытках вырваться. — Зачем ты это делаешь?       — Отличный препарат, - ласково ответил тот, поглаживая шприц кончиком пальца. — Мой приятель немного изменил формулу, теперь и вовсе лучше не найти. Расслабит мускулатуру, повысит твою чувствительность… впрочем, сам поймешь.       Вэй Ин сопротивлялся, как мог, но его все же умудрились обездвижить и вколоть эту дрянь.       — Вот и все. Даже не больно, — сказал Сюэ Ян, закрыл иглу колпачком, отложил шприц и с жадным любопытством уставился на Вэй Ина.       Сначала Вэй Ин, прислушиваясь к себе, не ощущал ничего особенного, кроме паники, что в его крови теперь какая-то хрень. А вдруг это яд? Или наркотик? Или еще что-нибудь? Но спустя секунд тридцать мир вокруг него вдруг преобразился: свет стал ярче, звуки громче, а браслеты на запястьях, раньше причиняющие лишь дискомфорт, теперь словно были покрыты шипами, впивающимися в кожу. Он закусил губу, стараясь не выдать этого, пошевелил руками и задохнулся от боли.       Сюэ Ян удовлетворенно кивнул. На губах у него цвела усмешка, которую очень хотелось стереть кулаком.       — Потрясающе, правда? — он протянул руку и пальцем провел линию по шее Вэй Ина. От силы ощущений тот вздрогнул и изогнулся всем телом. — Обычно эту штуку используют для удовольствий, — теперь огладили его бедро. Вэй Ин издал сдавленный стон сквозь сжатые губы. — С ума сводит, не так ли? Но я единственный владею его переработанной формулой. Теперь его действие куда больше направлено на болевые рецепторы. Проверим?       Он со щелчком открыл чемоданчик. Вэй Ин приоткрыл глаза и застыл. Внутри ровными рядами лежали разной формы ножи, щипцы, тиски и прочие инструменты, словно предназначенные для пыток.       Сюэ Ян взял один из ножей и погладил рукоятку.       — Мой любимый. Давай начнем наш сеанс, доставим друг другу немного радости. Раз ты такой любопытный попался, услышишь мою историю, а я — твои крики.       Вэй Ин начал вырываться изо всех сил. Шум от цепи словно просверливал его голову насквозь, но это было последним, что сейчас его волновало. Он вспомнил, насколько изуродованы были тела жертв этого человека - и все они были лишены языка.       Переживать это на себе он не хотел. Однако его и не спрашивали.       — Итак, моя мать умерла на моих глазах, и я оказался в детском доме. Место еще более мерзкое, чем то, откуда я тебя забрал, уж поверь. И директором там был человек, который больше всего на свете любил издеваться над людьми.       Не прекращая говорить мягким голосом, Сюэ Ян коснулся острием ножа кожи на щеке Вэй Ина и надавил, проводя ровную линию до края челюсти. О действии препарата он не солгал ни капли — каждый миллиметр разреза причинял адскую боль. Случись это с Вэй Ином в нормальном состоянии, он бы перетерпел без труда, однако сейчас кусал губы до крови, проигрывая боли по всем фронтам.       — Особенно его привлекали симпатичные мальчики. И так уж мне не повезло, что я полностью попадал под его вкусы. Что он с нами делал… я рассказывать, пожалуй, не буду, но ты же умненький, третье место по классу, сам все понимаешь.       Значит, он еще и следил за ним. Вэй Ин сморгнул слезы, выступившие от боли, и мотнул головой, уходя от прикосновения ножа. Сюэ Ян нахмурился и отвесил ему пощечину, возвращая голову на место.       — Некоторые не выдержали этого и покончили с собой, - продолжил он как ни в чем не бывало. — В том числе и единственный хороший человек в том прогнившем месте. Разумеется, все скрыли, а тела закопали в лесу. История повторяется, не находишь? Я мечтал о том, чтобы ублюдок умер, и вскоре понял: хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Я обхитрил его, прикончил и замаскировал все под несчастный случай. Ты даже не представляешь, какое это прекрасное чувство, когда чужая жизнь зависит от тебя. Когда ты решаешь, жить человеку или умереть, когда он на коленях молит тебя о пощаде, заливаясь слезами, а затем жизнь медленно уходит из него, а ты видишь это в его глазах. Лучше любого наркотика.       Вэй Ину хотелось выблевать свои внутренности. Он окончательно осознал - этот парень был сумасшедшим, и не просто сумасшедшим, а чокнутым садистом. Продолжение истории можно было уже и не слушать — он подсел на убийства и повторял это с другими сиротами, не решаясь трогать куда более опасных для него взрослых.       — Мне хотелось повторить, — словно читая его мысли, сказал Сюэ Ян. — Я случайно нашел это место, о котором все забыли, и начал использовать его как свое убежище.       Он прервался, чтобы аккуратно закончить еще один надрез, под ключицей. Вэй Ин тщетно пытался остановить текущие из глаз слезы. Каждое прикосновение чувствовалось в десятки раз сильнее. Колени словно огонь сжигал — так они болели от долгого стояния на твердом неровном полу.       — Я заманил сюда парня, который раздражал меня больше всех, соврал про то, что нашел там деньги. Идиот поверил и остался тут навсегда, а чтобы он своими воплями не выдал это место, я вырезал ему язык. Затем были другие, все они велись на мои истории о найденном кладе или тайном пути побега, наивные придурки. Но затем дом снесли, пришлось сбежать и несколько лет жить самому по себе, пока я не узнал, что на этом месте стоит новая школа. Разумеется, я не мог не вернуться сюда. Такая ностальгия, понимаешь?       Голос у него не менялся, оставаясь таким же ровным и мягким, даже дружелюбным. Если не знать — ни за что не подумаешь, что во время рассказа он кого-то мучает.       Еще один разрез, гораздо глубже, теперь украшал грудь — на нем Вэй Ин не сдержал крика, очень порадовав этим своего мучителя.       — Убивать детишек богатых родителей — себе дороже, — сделав еще несколько линий, Сюэ Ян взял другой нож, покрупнее, провел пальцем по лезвию, проверяя остроту. — Но другое дело дети, о которых некому побеспокоиться. Я привозил их из приютов — и я же позже приводил их сюда. Правда, приходилось делать это очень-очень редко. Всего три человека за несколько лет. Ты — четвертый. Затем возьмусь за твоего друга.       — Только посмей! — крикнул Вэй Ин сорванным голосом, услышав об этом. — Не смей его трогать, ублюдок!       — Ужас как страшно, весь трясусь, — хмыкнул тот. — Лучше прибереги голос для другого.       И вонзил нож ему в середину бедра. Вэй Ин подавился криком и дернулся вперед. Цепи со звоном натянулись. Сюэ Ян пихнул его в грудь, возвращая в прежнее положение, встал, немного походил, разминая ноги, и присел на прежнее место.       — Ладно, мне надоело. Сказочке конец, теперь повеселимся по-взрослому.       Он вновь начал рыться в своей коллекции инструментов. Вэй Ин тяжело дышал, ничего не понимая от боли. Ему казалось, что он умирает, что это агония. В полузабытьи он чувствовал, что его заставляют открыть рот и суют что-то, мешающее его закрыть. Когда язык захватили холодные щипцы, он дернулся и попытался отстраниться, но голову фиксировала сзади чужая рука, слегка оттягивая ее назад.       — Тихо-тихо. Я их даже не прокалил, заметь. Это благодарность за то, что ты был дружелюбен с простым водителем… в отличие от большинства здешних деток. Не дергайся, чем быстрее все произойдет — тем тебе же будет легче.       Он навис над Вэй Ином. Симпатичное, молодое лицо, но глаза темные и жестокие.       Щипцами он вытянул язык наружу. Вэй Ин завыл, забился. Безумный, панический страх сковал его, от одной мысли, что сейчас ему заживо отрежут язык, словно в том сне, душа едва не вышла из тела.       Помогите, мысленно кричал он, помогите, кто-нибудь, умоляю, умоляю! Помогите, помогите, помогите!       Что угодно, я сделаю что угодно, только помогите мне!       Сюэ Ян вдруг выругался. Его рука мотнулась в сторону, едва не порвав Вэй Ину уздечку под языком, а затем он понял, что щипцы исчезли. Все еще не имея возможности закрыть рот, он втянул язык внутрь, как можно дальше, крупно подрагивая всем телом от пережитого ужаса.       — Да что за… Что происходит?       Вэй Ин поглядел ему за спину и изумленно распахнул глаза.       Толпа призраков стояла за спиной Сюэ Яна и всеми силами старалась ему помешать.       Несмотря на свою довольно жуткую славу, серьезно навредить человеку или даже убить его могли лишь очень сильные, злые и старые призраки. Эти же, совсем молодые по их меркам, ранее в комнате уже показывали свои способности — скинуть вещь, разбить рамку и все в таком духе. Некоторые могли на короткое время взаимодействовать с предметами — Сюэ Ян получил несколько неглубоких ран от ножей, что, впрочем, его больше разозлило, чем причинило боль. Но в остальном все, что они могли — это пугать его двигающимися предметами и потоками ледяного воздуха.       А уж о том, чтобы освободить Вэй Ина, и речи не шло.       Глядя на то, как ребята самоотверженно, но бессмысленно пытаются защитить его от того, кого ранее так боялись, что не могли даже приблизиться, ему стало только горше. Рано или поздно они растратят всю свою энергию, и этот человек продолжит свое дело. Вэй Ин лишится языка и умрет в этой комнате, а им, все таким же неупокоенным, останется лишь наблюдать за этим без возможности как-либо вмешаться.       Но что если… Есть ли среди них кто-либо, умеющий вселяться в людей?       Таким умением могли похвастаться далеко не все. Тогда, в приюте, Шэнь Юнлянь был всего лишь вторым виденным им призраком, способным на подобное. Если ему повезет, здесь найдется кто-нибудь еще, кто сможет захватить на время тело Сюэ Яна и помочь Вэй Ину сбежать, а если не найдется… что же, тогда ему конец.       Он попытался дать приказ, но с ужасом понял, что голос его не слушается. Из горла вырвалось только испуганное тихое сипение. Он откашлялся и попробовал еще раз — безрезультатно.       Сюэ Ян уже устал бороться с воздухом. Увернувшись от швырнутого в него ножа, он вновь взял щипцы и повернулся к Вэй Ину с полным раздражения лицом.       — Не знаю, что за чертовщина тут творится, но ты же не думаешь, что это меня остановит?       Пожалуйста, подумал он, измученный до невозможности, пожалуйста, кто-нибудь, вселитесь в него и помогите мне!       Он собрал всю оставшуюся силу воли и вложил ее в этот мысленный приказ, в это желание, в эту мольбу.       И призраки его послушались.       Одна из них, девушка с разрезанным ртом, на вид его ровесница, отделилась от толпы и подплыла к Сюэ Яну сзади. Вэй Ин наблюдал. Он впервые видел своими глазами, как происходит процесс захвата. Это походило на то, как жидкость просачивается в губку — она постепенно втянулась внутрь чужого тела и растворилась в нем.       Сюэ Ян замер. Вздрогнул, глянул на свои руки. Сжал и разжал кулак. Покрутил головой. Девушка быстро осваивалась внутри. Вэй Ин погремел цепью, обращая на себя внимание, и кивнул за спину, давая безмолвную подсказку освободить его. Однако вместо этого она слегка неловкими движениями достала из чемоданчика самый большой нож.       Что ты делаешь, хотел закричать Вэй Ин, вот он я, помоги мне. Какого черта ты за нож-то хватаешься?       Но тут он понял, что именно хотел сделать этот ребенок, ненавидящий Сюэ Яна всем, что у нее оставалось.       Вся ее злость и боль сконцентрировалась сейчас в этом ноже, которым она, не капли не раздумывая, быстрым и сильным движением со сдавленным криком перерезала себе горло.       Разумеется, не себе, а телу, которое она занимала.       Нож, звякнув, упал на пол. Кровь брызнула Вэй Ину на лицо. Он отвернулся, слыша, как с отвратительными булькающими звуками она выходит наружу, пока вновь обретший контроль над собой Сюэ Ян, с чьего лица мгновенно сошли все краски, пытался закрыть страшную рану руками.       Все равно что пытаться остановить воду из крана иголкой. Кровь продолжала выплескиваться, заливая пол, а Сюэ Ян с хрипом рухнул на пол, вздрогнул несколько раз и затих, глядя в потолок полными боли и ужаса широко распахнутыми глазами.       Вэй Ин отодвинулся подальше, поджал под себя ноги, чтобы не запачкаться, и отвернулся, чувствуя на лице липкую резкую влагу. Он не знал, что чувствовать: облегчение, что больше не будет пыток, или отчаяние, что вместо быстрой смерти теперь ему, вероятно, придется долго и мучительно умирать в этом месте от голода и потери крови. Может, еще и инфекции какой. Может, стоило оставить все как есть?..       Призраки летали вокруг тела с лицами, полными ликования. Их тела стали еще более полупрозрачными, но не исчезали. Это означало, что их держит тут что-то еще, и Вэй Ин догадывался, что именно — те скелеты, которыми была наполнена эта комната. Их тела, брошенные здесь рассыпаться в пыль в темноте и одиночестве. Но он не мог ничего сделать в данный момент и мысленно попросил у них прощения.       Он прислонился к стене. Голова кружилась и болела, внутри словно били молотом по железу. Кровь из раны на бедре и ровных, длинных разрезов пропитала одежду, от криков ныло сорванное горло. На свои колени он и вовсе боялся смотреть. У него совершенно не осталось сил на борьбу, хотелось лишь закрыть глаза и немного отдохнуть.       Призраки, нарадовавшись, вспомнили о нем, столпились напротив и разводили руками, словно говоря, что не могут помочь, а затем переглянулись и вдруг исчезли все разом.       — Эй, — пробормотал Вэй Ин, — куда вы, не уходите! Мне больно! Мне чертовски страшно, мне одиноко! Останьтесь со мной хотя бы ненадолго, ну пожалуйста...       Но говорить было уже некому. Они бросили его.       Ничего, подбодрил он себя из последних сил. Хотелось плакать, но он не смог выдавить и слезинки, словно все каналы вдруг пересохли. Ничего. Ничего. Это еще не конец. Теперь, когда Сюэ Ян мертв, я обязательно что-нибудь придумаю.       Я выберусь.       Только немного отдохну.       Вэй Ин закрыл глаза и провалился в темноту.       Он уже второй раз просыпался от ударов по щекам.       В первую секунду его затопил холодный страх — а вдруг смерть Сюэ Яна ему лишь привиделась в бреду, на самом деле он откроет глаза и вновь увидит это лицо?       Может, у него уже вырезали язык, а он упал в обморок от болевого шока?       Может, он и вовсе мертв и стал призраком? Нет, вряд ли, призраков по щекам не бьют. Значит, он все еще жив, но непонятно, радоваться этому или огорчаться.       — О небеса, он жив! Жив!       — Эй, все сюда! Он тут, живой и приходит в себя!       — Я же говорил, что найду его! Там запах был буквально повсюду!       — Это и правда он! Спасибо, А-Лин, без тебя мы бы пропали.       — Он прикован! Что за чертовщина?       — Почему тут столько крови?       — А труп на полу тебя вот вообще не смущает, да?       — Он что, убил его без рук? Взглядом? Типа «с виду киска, а взгляд василиска»?       — Ты дебил или да? Черт, да он ранен!       Вэй Ин распахнул глаза и уставился на собравшуюся рядом толпу.       Какого. Черта?       — Вы… Что вы тут делаете? — прохрипел он. Голос немного восстановился. Впрочем, судя по тому, что ребята проснулись, поняли, что его нет, и каким-то образом умудрились его найти, проторчал он тут как минимум несколько часов. Вероятно, на улице уже рассвело.       — Что мы тут делаем? — бледный Цзян Чэн присел напротив него и сердито уставился в глаза. — Это что ты здесь делаешь? Ты представляешь, как мы испугались, когда нас разбудил этот хаос, а тебя нигде нет?       — Какой хаос?..       Теперь, когда они были рядом, он почувствовал такое облегчение, что даже прослезился. Он не умрет! Он не останется тут навечно!       — Мы думали, ты на свидание идешь, а не по катакомбам этим ползать! — возмутился Цзинъи. — Если бы знал — молчал бы в тряпочку. Я же сказал тебе сто раз, что в лес за границей ходить нельзя! Так какого черта тебя сюда понесло, придурок? А если бы ты умер?       — Кто тут придурок! Не думай, что мои связанные руки тебя спасут, — предупредил Вэй Ин и огляделся.       Не Хуайсан и Лань Сычжуй, растерянные до крайности, стояли чуть поодаль с фонариками в телефонах и работали лампочками, стараясь при этом держаться подальше от трупа. Не Минцзюэ сидел рядом с Вэй Ином и пытался сломать его кандалы при помощи инструментов из валяющегося рядом чемоданчика. Гуанъяо нависал над ним и светил, кончики его забранных в хвост волос покачивались перед лицом Вэй Ина. Цзян Чэн хмуро осматривал его раны, а Цзинь Лин — тело Сюэ Яна. Только Лань Сичэня и его брата нигде не было видно. Вэй Ин внезапно ощутил тоску и сразу после этого приступ досады. Неужели даже его пропажа не заставила Лань Чжаня забеспокоиться?       — Это что, моя куртка? Ты спер мою куртку? — а работа Цзинъи, видимо, заключалась в том, чтобы чесать языком.       — Не спер, а одолжил, — безэмоционально отозвался Вэй Ин. На самом деле он был безумно рад их всех видеть, но от понимания, что человек, которого хотелось увидеть больше всего, не пришел, вдруг навалилась безумная усталость. Или она навалилась из-за всего, что он пережил совсем недавно? Он уже ничего не понимал.       — Ах ты ублюдочная херь, — рявкнул вдруг над ухом Не Минцзюэ, заставив его, почти заснувшего вновь, распахнуть глаза и испуганно подскочить. Впрочем, не его одного. — Сука! Не открывается, тварь такая. Вообще никак!       — Все нормально, не психуй, сейчас Ванцзи дождемся, — успокоил его Гуанъяо.       Сердце Вэй Ина тут же сделало радостный скачок. Дождутся? Он все же придет?       Словно бы все это время ожидавшие, пока о них вспомнят, братья Лань распахнули дверь и вплыли из мрака коридора, стройные и высокие.       А вот теперь, подумал Вэй Ин, с трудом держа глаза открытыми, можно и умереть.       — В остальных комнатах пусто, но… О господи! Он в порядке? — встревоженно спросил Лань Сичэнь и пристально уставился на Вэй Ина. У того внезапно закружилась голова, зато чужое лицо тут же слегка расслабилось. Лань Ванцзи, не говоря ни слова, поспешно прошел мимо него и опустился на колени напротив Вэй Ина, окидывая его потемневшим взглядом.       — Мы не можем открыть наручники. Попробуй ты, а? — предложил Не Минцзюэ.       — Но тогда и руки могут пострадать, — заметили позади.       — А что нам остается?       Вэй Ин ничего не понимал, зато Лань Ванцзи, судя по его нахмуренным бровям, понял все.       — Потерпи еще немного, ладно? — попросил он неожиданно мягко и провел тканью перчатки по его щеке. — Сейчас все закончится.       Он сдвинулся чуть вбок, не жалея светлых брюк, и склонился над железными браслетами, пока Вэй Ин приходил в себя от этой неожиданной ласки.       — Что… — начал было он, но тут почувствовал, как запястья обожгло адским холодом, а затем резкой болью. Он издал полный муки стон, радуясь лишь тому, что действие препарата прекратилось и его чувствительность вернулась к норме. Иначе он бы сейчас точно крышей двинулся.       — Еще немного. Пожалуйста, — от спокойного, тихого голоса над ухом тело горело, а руки сзади, судя по ощущениям, покрывались льдом. Вэй Ин услышал треск, затем звон, и понял, что руки свободны. Холод и боль перешли на ноги. Он, сжимая зубы, обернулся, пытаясь понять, что происходит, и изумленно застыл.       Кандалы на его ногах и правда были покрыты льдом, а Лань Ванцзи касался их руками, от которых расходились новые волны холода.       Руками без перчаток.       Кажется, потрясений для него сегодня было многовато.       — Тела... сожгите, — пробормотал он еле слышно. Ослабевшее тело качнулось, он навалился на кого-то и вновь потерял сознание.