Растопишь лед

      К вечеру у них вновь творилось какое-то безумие.       Все началось с того, что недавняя ситуация с Вэй Ином и его длинными волосами повторилась, только на этот раз с Цзинь Гуанъяо. Компания соседей приняла его за девушку, но в отличие от мужчины, встреченного Вэй Ином, одними приглашениями дело не закончилось — решив, что раз их много, а «она» одна, пьяные парни решили распустить руки прямо в коридоре, а затем увести милую девчулю силой и продолжить уже в комнате. После того, как милая девчуля врезала одному из них, а другому едва не перерезала шею, они мигом протрезвели и поняли, что от девчули тут разве что волосы и смазливое лицо. Для них, «истинных мужиков», такое оказалось неправильным, непонятным и крайне гейским, поэтому, защищая свою натуральность, они накинулись на несостоявшуюся жертву уже в другом смысле: с кулаками и мерзкими оскорблениями.       Но вот чего они не ожидали точно, так это того, что помимо отлично умеющего себя защитить Гуанъяо к ним на разборки выйдет еще и злой до искр в глазах Не Минцзюэ, случайно услышавший ту грязь, которой они поливали его парня. К завязавшейся драке, не зная причины, но все равно радуясь веселью, присоединились люди и из других комнат, и теперь в коридоре царила крайне воинственная атмосфера: люди вопили и матерились, что-то то и дело грохотало, трясся пол, тряслись стены, с потолка сыпалась пыль и штукатурка, а хозяева даже и не думали прекращать этот бедлам.       — Нужно их остановить! — заявил с тревогой Лань Сичэнь. — На них двоих там целая толпа!       — Не надо их останавливать, — вмешался Не Хуайсан. Все удивленно поглядели на него. — Ну, а что? Потрахаться не дают, поругаться не дают, мы все в напряжении и стрессе, пусть хоть так эмоции выпускают, — философски изрек он, выглядывая наружу и с любопытством наблюдая за происходящим там. — Ух ты! Да, так ему, так!       Остальные не сдержали любопытства и начали пихаться за место у двери. Вскоре наблюдения изнутри стало недостаточно и они высыпали в коридор, присоединившись к потасовке. Вэй Ин и Лань Ванцзи, переглянувшись и вновь поняв друг друга без слов, закрыли за ними дверь и вернулись обратно на кровать.       — Лань Чжань, — сказал Вэй Ин. — Послушай, меня очень беспокоит то, что, пока вы тренируетесь, мне приходится сидеть без дела. И сегодня мне в голову пришла одна мысль…       Он думал об этом весь день с того похода на похороны. Его способность была неразрывно связана с миром потустороннего — и, соответственно, с темной энергией, проистекающей из него. Призраки и живые мертвецы черпали из нее свою силу, она обеспечивала их существование, словно огромный генератор. И если бы он научился использовать ее для себя… Они не сумели бы ослушаться его приказов, он мог бы использовать их куда более эффективно. Но что интересовало его еще больше — это влияние темной энергии на людей. Более рассеянная, на улицах она была почти неощутима, хоть и окружала их невидимым дымком, но в местах наибольшего скопления, в местах, где проливалась кровь, где ярость, зависть и обида не находили выхода, обладала невероятной силой и отравляла организм. Можно ли призывать ее из одного места в другое? А если сконцентрировать ее на определенной цели? Вэй Ин очень хотел узнать исход подобного эксперимента.       Поэтому он сел ближе к Лань Ванцзи, касаясь его плеча и бедра своими, объяснил свою идею и сказал:       — Я иду на кладбище вечером.       Лань Ванцзи посмотрел на него и твердо ответил:       — Не идешь.       — Как это? — недоверчиво улыбнулся Вэй Ин и побарабанил пальцами по колену. — Если ты не заметил, Лань Чжань, то я абсолютно бесполезен на тренировках. И в бою от меня тоже пользы мало. Например, ты можешь постоять за себя, а что я?       — Я защищу тебя.       — Мне не нужна защита! Мне нужна сила! Мне нужна способность помочь вам! Мне нужно то, что заставит меня уважать самого себя рядом с вами, понимаешь?       Они схлестнулись взглядами. В глазах Лань Ванцзи не было сомнений, недовольства или недоверия, как ожидал того Вэй Ин. Там была лишь тревога. Это неожиданно успокоило его.       — Я буду в порядке, Лань Чжань, — сказал он, присел обратно и взял его руку в свои. Лань Ванцзи поднял их и прижался к его лежащей сверху кисти губами. Во взгляде у него застыла печаль — он уже понял, что проиграет в этом споре. Вэй Ин поспешил успокоить его. — Просто хочу убедиться, что это возможно. То, что я придумал.       — Я пойду с тобой.       — Нет уж, дай мне разобраться с этим самостоятельно. Да и что со мной случится?       — Тебе стало плохо на кладбище, когда… — он запнулся и не стал продолжать, но этого и не требовалось. — Я беспокоюсь. Это опасно для тебя.       — Нет-нет-нет! — Вэй Ин сжал его руку крепче, качнулся вперед и прижался к губам коротким поцелуем. — Я только загляну и проверю, можно ли что-то сделать. Если почувствую себя плохо — сразу же вернусь, хорошо? Мне же не пять лет, Лань Чжань, я могу понять, когда стоит отступить.       — Вернешься?       — Точно-точно! Веришь?       Лань Ванцзи со вздохом прикрыл глаза и вместо ответа коснулся слегка влажными мягкими губами лба Вэй Ина. Затем поцеловал переносицу и скулы. Вэй Ину казалось, что он слышит, как бешено бьется его собственное сердце в клетке из ребер.       — Я люблю тебя, — сказал ему тихо Лань Ванцзи. — Будь осторожен.       — Я тебя больше, — ответил он, переполненный нежностью до краев, погладил его по щеке, отпустив ладонь, обхватил за шею и медленно, чувственно поцеловал, приоткрывая губы, чтобы впустить его язык.       После этого поцелуя они обменялись еще несколькими, а затем какое-то время просто сидели, прижавшись друг к другу под вопли и ругань из коридора, с трудом приглушенные стенами, и наслаждались этим моментом единения. Вэй Ин размеренно дышал, положив голову Лань Ванцзи на плечо, и чувствовал, как счастье греет его как большое и мягкое одеяло.       Рискнуть всем ради этого? Ради него и его защиты?       Еще бы, дайте два.       Двери с шипением закрылись за его спиной, обдав порывом теплого воздуха. Скрипя и шурша колесами по асфальту, автобус неторопливо двинулся дальше.       Вэй Ин сделал несколько шагов с остановки и замер. Уже на подходе к кладбищу он чувствовал, как воздух вокруг становится холодным и густым как кисель. В висках застучало. Несколько торопящихся прохожих проводили его странными взглядами. Еще бы, какой-то подозрительный парень в капюшоне слоняется поздним вечером возле кладбища, как тут не заинтересоваться.       До ворот он добрался минут за пять. Встал перед ними под луч света от фонаря и, щурясь, вгляделся вдаль. Широкая дорога уходила в полумрак, от нее отделялись более мелкие тропы, так же разветвляющиеся, словно сосудистая сеть одного большого мрачного организма. Вэй Ину казалось, что в темноте он видит слабые белые вспышки.       — Ладно, — выдохнул он, пытаясь отстраниться от головной боли, и решительно зашагал вперед, мимо одинаковых, почти обезличенных надгробий, таблички на которых, погруженные во мрак, были практически незаметны. С каждым шагом все тяжелее становилось делать вдох, но он упорно втягивал в себя воздух и продолжал идти, пытаясь почувствовать хоть что-то, за что можно бы было уцепиться. Как ему подчинить эту энергию, которая разве что не смеется над ним, вытекает сквозь пальцы и кусает в ответ на угрозу, словно злобная собака? Как ему заставить ее слушаться, если она, существующая с самого начала людского рода и питающаяся их самыми темными, ужасными чувствами, не слушается никого?       Боль обхватывала его голову обручем, сжимаясь с каждым шагом. Он выдохнул сквозь зубы и помассировал виски, отмечая между делом, какими ледяными стали его пальцы. Холод пробирался под куртку, расходился по телу. Интересно, подумал он, это же испытывал тот несчастный, ставший жертвой умения Лань Чжаня и рассыпавшийся ледяной крошкой во дворе неподалеку? Вэй Ин не говорил с ним об этом, остальные тоже молчали, понимая, что убийство остается убийством даже в случае защиты, но не имея никакого желания в чем-либо его обвинять, ведь каждый из них ловил себя на жуткой мысли, что на его месте поступил бы точно так же. И Вэй Ин не был исключением.       — Эй, — вдруг услышал он чей-то голос рядом. — Эй, иди сюда.       Он вздрогнул и резко обернулся, но никого не увидел.       — Эй, красавчик, ты нам подойдешь, — послышалось с другой стороны. Волосы хлестнули его по щеке, когда он развернулся, щурясь.       — Кто тут?       — Эй!       — Эй!       — Эй!       — Иди сюда!       — Иди к нам!       — Тебе нравится?       — Тебе больно?       — Ты хочешь, чтобы тебе было больно?       — Ты будешь с нами после смерти?       — Умирать так приятно…       Голоса звучали вокруг него без остановки, молодые и старые, мягкие и грубые. Он вертел головой в разные стороны, отходя назад, но не видел никого, даже все призраки словно сквозь землю провалились. Тут и там слышались смех и крики, стоны и уговоры. Боль почти разрывала его голову на части, а все эти громкие звуки лишь ухудшали положение. Он сжал ее руками и застонал.       — Хватит! — закричал он. — Заткнитесь! Заткнитесь, я не пойду, никуда не пойду!       Фонарь, рядом с которым он встал, чтобы хоть немного оглядеться, замигал и потух, погрузив все вокруг в темноту. Затем все оставшиеся начали мерцать друг за другом, сначала редко, затем все быстрее перед тем, как погаснуть. Вэй Ин застыл на месте, глядя на это и чувствуя, как тело сковывает леденящий ужас. Больше всего на свете ему хотелось убежать, оказаться отсюда как можно дальше, желательно в объятиях Лань Чжаня, но он не мог пошевелить и пальцем, лишь смотрел, как с каждым выключенным фонарем тьма подбирается ближе, окружает его как хищник, играющийся с жертвой, прежде чем окончить ее жизнь. Голоса в голове то слабели, то вновь сводили его с ума.       Я умру здесь, понял он, чувствуя на щеке тут же застывшую холодом влагу. Я не выберусь сегодня. Зачем я вообще сюда пошел? Лань Чжань… Мой милый, поверивший мне Лань Чжань никогда не дождется меня из этого места.       Он вспомнил мгновения в его объятиях, когда казалось, что весь мир — лишь декорации, не стоящие и капли внимания. Его заботу, его волнение, его поцелуи. Его несущие холод и смерть пальцы, касающиеся ласково и осторожно, чтобы не навредить. Смех ребят, их споры и крики, всегда заканчивающиеся взаимной поддержкой. Внезапно он понял: если я не смогу стать таким же сильным, как некоторые из них, неужели я не пригожусь в чем-то другом? Я спас так много страдающих душ, я жертвовал своим временем и получал жестокие наказания, выполняя их просьбы, чтобы освободить и даровать счастливое перерождение, неужели этого мало?       Грудь обожгло болью, в глазах потемнело. Он упал на колени, хватая ртом воздух, крепко зажмурился. В голове шумело, он упорно пытался встать вновь, но не мог двинуться. Это же просто смешно — умереть тут, даже ничего не успев сделать!       Они ждут его.       Он нужен им.       Он сжал зубы, распахнул глаза и изумленно охнул.       Теперь он видел ее. Она клубилась вокруг, словно плотный туман или сигаретный дым, завихрялась в спирали, в глубине которых то и дело вспыхивали алые искры и очертания чьих-то лиц. Это была материя, неподвластная времени, живущая миллионы и миллиарды лет, пока существует смерть, боль и ненависть. От осознания, что он собственными глазами видит нечто настолько древнее и могущественное, у него тут же спутались все мысли, а сердце забилось в каком-то иррациональном восторге. Ну что за идиот, сказал бы Цзян Чэн, будь он тут, эта хрень пытается тебя убить, а ты радуешься.       Тьма окружила его, сжала, заставив задушено захрипеть, затем отпрянула и взяла его в круг, не приближаясь. Вэй Ин шевельнулся и почувствовал, как что-то горячее касается его бедра. Жар ощущался даже сквозь плотную ткань брюк. Он опустил голову и наткнулся взглядом на мелко дрожащий амулет того торговца, позже надетый на него Лань Чжанем. От металла шла волна тепла, постепенно вытесняющая леденящий холод, распространившийся по телу. Головная боль отступала. Вэй Ин двинул рукой, убедился, что вновь владеет своим телом, и медленно встал.       — Что, — сказал он с кривой улыбкой, — съела, сучка?       Дядя говорил, звучало у него в голове, что если искренне верить, то вера может сотворить чудо, а любовь близких — усилить его. Я желаю твоей безопасности так, как ничего никогда не желал.       Тьма злобно подрагивала, держась от него на расстоянии, лишь слегка касаясь своими обрывками, когда он садился на колени и закрывал глаза, чтобы расслабить тело и разум. Быть в безопасности — это чудесно, но что-то подсказывало ему, что в этом случае ему придется вступить в бой, чтобы выиграть его. Он должен подпустить ее к себе, чтобы подчинить.       Ты подчинишься мне, думал он. Я хочу, чтобы мои враги страдали, а друзья были счастливы. Я хочу, чтобы ты помогла мне расправиться с тем, кого я ненавижу. Я хочу, чтобы призраки слушались меня, а мертвые восставали, когда мне будет требоваться их помощь. И ты дашь мне это.       Он взял амулет в ладонь, огладил завитки, которых когда-то касались пальцы Лань Чжаня, и понял, что готов попробовать. Амулет медленно охладевал, будто бы реагируя на его желание, и когда он стал полностью холодным, терпеливо ждущая своего часа тьма бросилась на Вэй Ина.       Голова взорвалась болью, голоса вновь окружили его, но все это было уже неважно — он задыхался, неспособный сделать вдох, и чувствовал, как трясутся руки и сердце то замирает, то бросается вскачь. Перед глазами он видел лица и здания, изуродованные тела мамы и отца, комнату в гимназии, сменяющуюся на подвал детдома. Тела его друзей, рассыпающиеся прахом. Вэнь Жоханя, отрывающего Лань Чжаню голову, словно она крепилась к шее на нитках, Цзинь Лина, рыдающего у могилы своих родителей, Гуанъяо, вонзающего нож в сердце Минцзюэ, Цзян Чэна с истекающими кровью запястьями в окружении красного. Тьма накатывала и отступала, давая ему мгновения на то, чтобы сделать вдох, затем приходила мучить его снова.       Это все неправда, мысленно повторял он, захлебываясь слезами и понимая, что вновь переоценил свои возможности, это все неправда, этого нет, этого нет! Я не сдамся, не сдамся, не сдамся!       В глазах плыло. Он прижал руку к груди, пытаясь унять боль и понимая, что еще немного — и ему конец. Что нужно сделать, чтобы вернуться? Что сделать, чтобы увидеть их? Что сделать, чтобы выжить?       — Наивный, — шепнул ему на ухо женский голос, тихий настолько, что он не был уверен, действительно ли слышит его или это все лишь фантазии его разума. — Ты умрешь. Ты будешь с нами, раз не остался с ними. Ты будешь с нами. Ты будешь с нами. Ты будешь с нами.       Они повторяли это, словно мантру, пока тьма оплетала его. Вэй Ин рыдал от боли, лежа на земле и не замечая, как земля вокруг начала подрагивать изнутри, будто что-то билось, пытаясь выбраться.       — Мне нужна сила, — беззвучно повторил он одними губами, упрямо стараясь бороться изо всех своих утекающих сил. — Мне нужна… Я желаю твоей безопасности… Я желаю. Не трогай меня, не трогай, не смей меня трогать!       Тьма накрыла его плотным покрывалом, и он погрузился в беспамятство, чувствуя напоследок, как что-то отвратительно мягкое и холодное касается его ладони.       — Вэй Ин! Вэй Ин… Вэй Усянь? Э… Господин… Господин Вэй? Нет-нет, наверное, это уж слишком официально… Наверное, Вэй Ин все же подойдет лучше…       Вэй Ин ощущал, как спину ломит от холода и чего-то твердого, а по лицу что-то течет. Он с трудом приподнял руку, с которой осыпалась земля, и попытался вытереть жидкость, но скорее смешал ее с грязью и размазал еще сильнее.       — Вэй Ин? — робко позвали его. Этот голос определенно был ему знаком.       — Вэнь Нин? — прохрипел он. Язык был таким тяжелым, словно его отлили из свинца.       — Да, это я. Ты можешь… открыть глаза?       Вэй Ин кашлянул и поморщился от боли в пересохшем горле.       — Ты спрашиваешь или утверждаешь? — невнятно пробормотал он. Судя по всему, его собеседник ни слова не разобрал, поэтому промолчал в ответ.       Когда он поднял веки, вокруг все еще был поздний вечер — или, наверное, уже ночь? Он не знал, сколько времени пробыл тут. Привыкшие к темноте глаза слепил свет фонарей, словно ничего и не было, а в нос забивался какой-то отвратительный запах. И где же тьма? Рука его нащупала амулет, приятно теплый. Воспоминания навалились как камни, тошнота поднялась к горлу, и ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не выблевать свои внутренности прямо здесь. На глаза невольно навернулись слезы. Очень хотелось немного пожалеть себя, перенесшего такие мучения в очередной раз, но разводить сырость не было времени — его ждали. Нужно было взять себя в руки, желательно прямо сейчас, пока остатки воли окончательно не покинули его.       — Вэнь Нин? — позвал он и невольно задержал дыхание от вони.       — Да?       — Ты… тут откуда вообще? Что произошло?       — Я… — тот замолчал на несколько мгновений и тихо кашлянул. — Ты лучше сядь и осмотрись.       Вэй Ин попытался подняться, но спина и голова тут же напомнили, что он тут не один страдающий, поэтому он перекатился на бок, уперся в землю и все же сел.       И тут же захотел лечь обратно, потому что вокруг него плотной толпой, плечом к плечу, не оставляя свободного пространства, стояли десятки, даже сотни мертвецов. И ужасная вонь, стоящая вокруг, исходила от их полуистлевших тел.       — Обалдеть, — не мог перестать повторять Вэй Ин, — Обалдеть.       Он шмыгнул носом и быстро вытер рукавом отчего-то навернувшиеся на глаза слезы.       — Ты это уже говорил… — пробормотал Вэнь Нин. Вэй Ин не обратил на его фразу внимания — сейчас его занимала новая крайне увлекательная игрушка.       Не кремированные в свое время мертвецы и призраки, как он и хотел, слушались его беспрекословно. Если он говорил «поднимите руку» — поднимали, если он говорил «ударьте того, кто рядом» — били, даже если это были близкие им при жизни люди, а на приказ «возвращайтесь» легли обратно в свои могилы. Правда, теперь та часть кладбища, где находились гробы, а не урны с прахом и таблички, выглядела крайне странно — все захоронения были разрыты, а почва покрывала дорожки и лежала кучами тут и там. Даже если бы он попытался исправить ситуацию, то попросту не сумел бы закопать все могилы до единого даже за сутки, поэтому, поглядев на эту картину, со вздохом отошел подальше и сделал вид, будто он тут вообще не при делах.       Ну, по крайней мере, теперь их не приходилось выкапывать, они выбирались сами. Отличный сервис.       Когда он нацелил внимание на одно из деревьев и пожелал увидеть, что будет, если сконцентрировать на нем действие темной энергии, то листья пожухли и осыпались, ствол потрескался, а у него из носа тут же хлынула кровь и закружилась голова — пришлось упереться в этот самый ствол, чтобы удержаться на ногах.       — Не перенапрягайся, — посоветовал Вэнь Нин, кружа рядом. — Это все, конечно, интересно, но какова цена? Тьма не дала бы обуздать себя просто так. Твоему телу это явно не принесет никакой пользы.       — Ты прав, — согласился Вэй Ин, вытирая кровь тыльной стороной ладони. — Зато представь, каким крутым я сегодня вернусь к ребятам! Как только мы разберемся с Вэнь Жоханем, я тут же перестану ей пользоваться, клянусь. Может, если я выпью святой воды…       — Серьезно… — пробормотал Вэнь Нин, глядя на то, как громко хохочущий Вэй Ин сгибается пополам. В смехе его звучали отчетливые нотки истерики, а из глаз вновь потекли слезы. — Да что же с тобой не так?       — Какого, блять, хрена с тобой произошло? — вот такой теплой фразой его, возвратившегося домой героя, встретили друзья.       Несмотря на то, что вернулся он далеко за полночь — как оказалось, на кладбище он пробыл целых пять часов, большую часть которых провалялся в бессознательном состоянии в окружении любующихся им зомбарей, — никто из них не спал, а Лань Ванцзи и вовсе с трудом удерживали от попытки уехать прямо посреди ночи, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Подобная забота не могла не тронуть.       Но это не отменяло того факта, что они смотрели на него теперь так, словно он кого-то как минимум убил.       — А что такое?       — Ты себя в зеркало видел?       Он задумчиво поглядел на них, пялящихся на него в ответ, пожал плечами, поймал кинутое полотенце и вышел за дверь — ванная и туалет тут были одни на этаж и располагались в конце коридора.       — Вот черт! — ахнул он, взглянув на себя в зеркало. — Теперь понятно, почему на меня весь путь обратно смотрели с таким ужасом!       Все его лицо и часть одежды были измазаны кровью, и, кажется, он даже понимал, как это произошло. Когда он только очнулся, то почувствовал, как что-то течет по лицу, и попытался это стереть — но кровь лишь размазалась. Затем она пошла из носа после эксперимента с деревом, и вновь вместо того, чтобы нормально очистить лицо, он совершенно про это забыл, окрыленный своим новообретенным могуществом, а затем с таким вот видом шел по улице и сел в автобус, благо почти пустой. Какая-то женщина даже предложила ему помощь, но он, не понимая причины, вежливо отказался, а когда вернулся в это подобие гостиницы, то парень за столом-стойкой, расслабленно смотревший телевизор на диване и попивающий пиво, захлебнулся им так, что едва не отправился на тот свет.       И ведь Вэнь Нин видел, но не сказал!       Впрочем, Вэй Ин тут же вспомнил, как он время от времени начинал что-то ему говорить, но он был погружен в свои мысли настолько глубоко, что совершенно его не слушал и лишь угукал в ответ. Нет, кажется, виноват тут был только он один.       — Да уж, — произнес он в воздух, отмывая красные следы. — С таким макияжем я и правда вписываюсь в местный колорит.       Когда он, приняв душ и смыв с себя кровь, грязь и мерзкий запах разложения, вновь вернулся в комнату, немного расслабившиеся от самого факта возвращения ребята тут же завалили его вопросами о том, что произошло и чья это кровь. Сложенные в одну кучу, их предположения выглядели примерно так: он пошел на кладбище, попался полиции, подрался с ней, потом убежал, встретил каких-то еще людей, подрался и с ними, потом потусил с вонючими бомжами, зачем-то повалялся в земле, поплакал и ушел домой.       Конечно, думал он скептично, слушая это. Каждый день так делаю. День не день без драки, вонючих бомжей и валяния в земле со слезами на глазах. Прелестная, наверное, картина.       — Отключи телефон, — вдруг сказал Цзян Чэн серьезно, отвлекая его от невеселых мыслей. — Мы тут поняли, что знатно проебались. Как нас не вычислили еще в самом начале, никак не пойму.       — Вот черт, — выдохнул он, достал мобильник, покрутил его в руках и внезапно нервно расхохотался, чувствуя на себе их недоуменные и растерянные взгляды, но не имея никаких сил остановиться. — Черт, черт, черт…       — Да он совсем поехал, — шепнул кто-то, по голосу, кажется, Цзинь Лин. — Что он делал на этом кладбище, что вернулся чокнутым и в крови?       Вэй Ин и сам не мог нормально ответить на этот вопрос. Что же все-таки произошло? Что он отдал? Что с ним теперь станет? Зачем он вообще все это затеял?       — Вэй Ин, — холодные пальцы коснулись его руки.       Очень холодные. Разум тут же захватили воспоминания о произошедшем: боль, темнота, крики. Холод, от которого сердце замедляет свой ритм. Горло сжало ужасом. Вэй Ин неосознанно вцепился во все еще теплый амулет как в свою единственную защиту, резко отшатнулся в сторону, вжался в стену, задыхаясь, и выставил перед собой ладонью вперед подрагивающую руку.       Лань Ванцзи замер, все так же не опуская протянутую ладонь, глаза его расширились. Кто-то шумно выдохнул на фоне.       — Вэй Ин… Это я.       Голос его упал почти до шепота. Вэй Ин поглядел на него, тяжело дыша, увидел, как сжимаются четко очерченные губы, каменеет лицо и темнеют от тревоги и печали глаза, и мысленно отвесил себе пощечину. Нет тут никакого кладбища, никакой тьмы, он с теми, ради кого вернулся. Это же его Лань Чжань! Как он мог поступить так с Лань Чжанем?       — Прости, — выдохнул он, опустил руку и потянулся навстречу всем телом. — Ох, прости меня! Я просто… Я немного устал. Не обижайся, ладно? Ладно?       Лань Ванцзи долго смотрел на него, не отвечая, вглядывался, словно пытался что-то увидеть.       — Лань Чжань, пожалуйста, — устало пробормотал Вэй Ин, останавливаясь в шаге от него. — Пожалуйста, не расстраивайся. Я, правда, устал. Обними меня, иначе я сейчас заплачу. Я не шучу, — глаза у него и правда щипало. Который уже раз за прошедшие несколько часов? Может, ему и правда стоило отдохнуть. — Лань Чжань. Правда…       — Да у него глаза на мокром месте, Ванцзи… — заметил растерянно Лань Сичэнь. — А-Ин, ты нас пугаешь.       — Какого черта с тобой произошло? — поддержал его Цзян Чэн и подошел ближе, разглядывая встревоженно. — Скажи хотя бы вкратце, ну, ты же знаешь, что мы поддержим тебя в любом случае.       Лань Ванцзи с тихим вздохом обнял его, прижимая к себе и целуя в висок. Вэй Ин уткнулся носом ему в шею, вдыхая ставший таким родным запах и чувствуя, как успокаивается его разум и расслабляется тело.       — Ничего, — пробормотал он приглушенно. — Ничего не произошло. Я просто очень хочу спать. И очень рад вас видеть. Я правда вас люблю. Я ради вас… Ради вас всех… Это просто...       — Точно чокнулся, — резюмировал Цзинь Лин со вздохом. Сычжуй и Цзинъи тут же шикнули на него.       Под их тихие шепотки Вэй Ин почувствовал, как его ноги оторвались от земли — его приподняли и куда-то понесли. Под спиной прогнулся матрас. По груди прошлись прохладные пальцы, скользнули на живот, приподнимая край кофты и помогая ему приподняться, чтобы можно было ее стянуть. Затем пришла очередь брюк. Вэй Ин находился где-то на границе сна и бодрствования, позволяя делать с собой что угодно — сейчас ему хотелось только спать.       Матрас прогнулся еще сильнее, руки обвили его, прижимая ближе и укладывая голову на грудь. Сердце Лань Ванцзи стучало словно метроном, волосы на макушке шевелило его дыхание, и под эти успокаивающие звуки он окончательно провалился в сон. Последним, что он услышал, было тихое:       — Спи. Я рядом.       Он проснулся от звуков чьего-то смеха и несколько мгновений пытался понять, где находится — липкие сети какого-то смутного тревожного сна никак не хотели окончательно отпускать его.       — Ты упал с кровати, серьезно. Я проснулся, думая, что нас бомбят!       Голос Цзян Чэна он бы узнал везде. Он слегка пошевелил рукой, не открывая глаз и вслушиваясь в разговор. Не верилось, что все произошедшее вчера — да и вообще на этой неделе, если уж говорить более масштабно, — на самом деле было. Что это не сон и не какая-то иллюзия: они живут у черта на куличках без еды и почти без денег, а он на ночь глядя действительно поперся на кладбище и выбрался оттуда только чудом.       Кажется, подумал он сонно, когда меня называли чокнутым и обещали, что я сам себя рано или поздно в могилу загоню, они в чем-то были даже правы.       — Я не настолько тяжелый! И вообще, эти кровати просто очень узкие! — шипел змеей в ответ на нападку звонкий и громкий Цзинь Лин.       — Ну да, ну да. Кто-то просто привык по-королевски разваливаться. Эти двое сегодня вообще на одной спокойно уместились и никто не упал, а ты в одиночку не умещаешься.       — Ну вот и чего ты ко мне привязался?!       — Тише, — влез в спор тихий и спокойный голос Сычжуя — словно прохладным ветерком повеяло. Вэй Ин не сдержал слабой улыбки. — Не шумите так, он же еще спит.       Спорщики послушно примолкли.       — Так… Что, все-таки, вчера произошло? Он действительно вел себя очень странно.       Воцарилось молчание, прерываемое лишь тихим шорохом. Вэй Ин, продолжая притворяться спящим, обратился в слух — кажется, речь шла о нем.       К собственному удивлению, чувствовал он себя отлично, но при одной мысли о том, что вчера он нес перед ними какую-то ерунду и едва не разрыдался, ему становилось крайне неудобно. Пожалуй, это чувство можно было назвать стыдом. Вот и что они теперь о нем подумают? Что подумает о нем Лань Чжань, которому пришлось в прямом смысле укладывать его спать и даже раздевать, будто он и правда был каким-то младенцем, нуждающимся в уходе?       Он с трудом сдержал тяжелый вздох и едва заметно двинул рукой по простыне. Лань Чжаня, разумеется, рядом уже не было. Как жаль.       — И ничего не сказал. Может, на него напали? — предположил голос Не Хуайсана.       — Что-то мне подсказывает, что тогда он вернулся бы в куда более плохом состоянии. Если вообще вернулся бы, — отрезал его брат.       — Как вы в меня верите, я просто в восторге! — не сдержался он. Все тут же заткнулись. В этом напряженном молчании он неторопливо сел, зевнул, потянулся и открыл глаза, тут же оказавшись под прицелом пристальных взглядов. Правда, в комнате находились не все: отсутствовали Лань Ванцзи, его брат, Гуанъяо и Цзинъи.– Что?       Цзинь Лин открыл было рот, чтобы что-то сказать, но смешался и тут же закрыл. Цзян Чэн скрестил руки на груди и кашлянул.       — Итак, — начал он. — С тобой все нормально?       — Все в полном порядке, — подтвердил Вэй Ин с улыбкой, от которой все тут же заметно расслабились. — Вы волновались обо мне? Как мило.       — Разумеется, мы волновались, — вздохнул Сычжуй. — Точно все хорошо?       — Да ладно вам, хватит носиться со мной как с цыпленком. Если я говорю, что в порядке — значит, в порядке.       — И ты не хочешь рассказать нам, что произошло?       — Нет, — отрезал Вэй Ин так резко, что сам удивился. От мыслей о произошедшем на него накатывала тошнота. — Не сейчас. Я пока не хочу говорить об этом. Могу лишь сказать, что это было… в чем-то полезно. Потом увидите сами. Может, вам даже понравится.       — Тебя чему-то призраки научили? — заинтересовался Не Хуайсан, плюхаясь на край его постели. — Их было много? Ну, темнота и все такое … Может, там были какие-нибудь монстры и ты сражался с ними?       Не Минцзюэ закатил глаза и пробурчал что-то себе под нос. Вэй Ин фыркнул и пихнул его в плечо.       — Зная то, какие книги ты читаешь, боюсь даже представить, о каких именно монстрах идет речь.       — С тентаклями которые, — расхохотался Цзинь Лин. — Очень неприличные монстры.       Какое-то время они подтрунивали над Хуайсаном, а Вэй Ин надеялся, что вот-вот вернется Лань Ванцзи и утро станет совсем хорошим.       — Лань Чжань даже не дождался, пока я проснусь, и уже куда-то ушел? — спросил он разочарованно спустя минуту. — Где он?       — Тут твой Лань Чжань, тут. Умываться ушел, — успокоили его.       — Правда? — он бодро вскочил с кровати и поспешил к двери. — Тогда я… Ну, тоже умоюсь.       Судя по скептичным взглядам, остальные не очень-то поверили.       — Только не вздумайте заниматься там ничем неприличным! — крикнули ему вслед. Он обернулся и показал язык.       Ну да, ну да. Продолжайте надеяться.       Лань Ванцзи стоял у умывальника, склонив голову, смотрел на воду и о чем-то сосредоточенно думал, даже не замечая, что концы его волос оказались в раковине и намокли. Вэй Ин тихо прикрыл за собой дверь и сделал к нему несколько шагов. Спина того напряглась.       — Вэй Ин?       — Точно, это я. Ты в порядке?       — А ты? — ответил вопросом на вопрос Лань Ванцзи, повернувшись. Вэй Ин пожал плечами, подошел еще ближе и ободряюще улыбнулся.       — Конечно. А теперь, когда ты рядом, все стало совсем хорошо.       — Правда? — почти шепотом произнес тот, протянул руку и коснулся его щеки. От одного этого прикосновения по его коже прошлась волна дрожи. Ноги тут же ослабли, голова закружилась, все мысли и плохие воспоминания вымело из головы, оставив лишь желание настолько сильное, что это походило на одержимость.       Он и так ждал слишком долго.       — Лань Чжань. Ты мне очень-очень нужен, — выдохнул он, обнял его за талию, прижимаясь вплотную, и поцеловал в щеку, чувствуя, как чужое тело откликается на его прикосновения, послушное и чувствительное. Покрыл поцелуями все его лицо, добрался до губ и замер, не касаясь, но наслаждаясь моментом. Было особое удовольствие в этом сладко-тягучем ожидании желаемого. Прикрыв глаза, он чувствовал судорожное дыхание Лань Ванцзи на своих губах, пил его, словно вино, гладил его поясницу и никак не мог им надышаться.       Спустя несколько долгих мгновений его рот обожгло жаром — Лань Ванцзи целовал его сам, жадно и упоительно. Вэй Ин как со стороны услышал свой всхлипывающий стон, расслабился и позволил ему вести, подчиняясь в своем стремлении получить больше. Сколько дней они лишь смотрели друг на друга, касались на грани и могли урвать лишь редкие поцелуи? Теперь вся эта нерастраченная страсть сводила с ума, заставляя забыть обо всем на свете, кроме рук, губ и тела напротив.       Вэй Ин даже не заметил, каким образом они оказались в одной из кабинок — он не мог перестать целовать и трогать своего парня, весь его мир был сосредоточен сейчас лишь на нем. Да и, в конце концов, местных жителей сексом в соседней кабинке точно не смутить.        — Давай, — шепнул он, направляя его руку вниз, к своему ремню, — я не хочу ждать больше ни минуты.       Они торопливо, стукаясь плечами и больше мешая друг другу, чем помогая, стянули его брюки и белье вниз, не тратя времени на полное обнажение, прижались друг к другу. Вэй Ин смотрел на Лань Ванцзи, растрепанного, с алыми от поцелуев губами, почти поглотившими радужку темными провалами зрачков и с прилипшей ко лбу прядью волос, прекрасного до невозможности, и старался запомнить его таким, запрятать эту восхитительную картину в глубины памяти.       — Ты хочешь… — использовать сперму вместо смазки, которой у нас нет, хотел было спросить Вэй Ин, без подсказок поняв план, но Лань Ванцзи положил пальцы ему на губы, призывая к молчанию, взглянул внимательно и без слов опустился перед ним на колени. Прямо на пол. У Вэй Ина едва челюсть не отвисла — он и в самых грязных своих мечтах не представлял то, что когда-нибудь идеальный со всех сторон Лань Ванцзи сам, без каких-либо просьб и уговоров, захочет отсосать ему в туалетной кабинке какого-то захудалого хостела.       Однако… черт возьми, он едва не кончил лишь от одного вида этого человека, глядящего на него полным желания взглядом снизу вверх, и боялся даже предположить, что же с ним станет, когда он коснется его там.       — Лань Чжань… — пробормотал он сипло. — Может, я…       И зажал себе рот обеими руками, когда почувствовал влажное прикосновение губ к головке. Ноги тут же превратились в желе. Он ударился головой о стенку кабинки, проглотил протяжный стон и зажмурился до цветных кругов перед глазами, чувствуя, как чужие губы исследуют его член. Не смотреть вниз, повторял он в мыслях, не смотреть вниз. Иначе все тут же закончится. Я не смогу выдержать этого, точно не смогу!       Губы касались, обхватывали, скользили, впуская внутрь неглубоко, и тут же отпускали, словно Лань Ванцзи лишь привыкал, примерялся для последующих действий. Затем присоединился язык — и Вэй Ин закончился как человек.       Вначале действуя неуверенно и осторожно, с каждым мгновением Лань Ванцзи становился все более раскованным, отдаваясь делу со всем энтузиазмом. Вэй Ин искусал губы в кровь, давясь стонами и чувствуя себя разобранным на куски, бесформенной массой, кем угодно, пока тот влажным жаром рта обхватывал его член, скользил вверх и вниз, вбирал в себя, языком очерчивал венки. Сдавливал и щекотал, дразнил и ласкал, найдя в себе где-то эту игривость. А у Вэй Ина все тело пылало так, будто в вулкан опустили. Да, да, да, еще, билось у него в голове, теряясь в путаном мареве мыслей и чувств, пожалуйста, только не останавливайся! Он бы хотел сказать это вслух, но мог лишь безостановочно, почти жалобно стонать, прикрывая рот тыльной стороной ладони и прикусывая кожу на костяшках время от времени.       Чувствуя, как тело напрягается, а бедра непроизвольно толкаются вперед в попытке скорее настичь приближающийся финал, он все же решился и приоткрыл глаза. Перед ним была белая стенка в царапинах и соскобах краски, а внизу… внизу был он. Даже на коленях, с покрасневшими губами вокруг его члена, Лань Ванцзи стоял с прямой спиной и невыносимым изяществом человека, привыкшего привлекать к себе восхищенные взгляды и украшать любое место, где бы ни появился. Словно почувствовав, что на него смотрят, он поднял на Вэй Ина взгляд потемневших, расфокусированных, таких томных глаз, и было в этом взгляде какое-то настолько животное удовольствие, наслаждение своим падением, что Вэй Ин, почти не контролируя себя, схватил его за волосы, пропустил их гладкий шелк сквозь пальцы, сжал и толкнулся вглубь, не отводя взгляда и чувствуя, как мир вокруг теряет краски, а затем становится невыносимо ярким, а удовольствие накрывает взрывной волной и делит его на части. Ноги подломились, и Вэй Ину пришлось вцепиться в плечи Лань Ванцзи, чтобы не упасть.       — Вау… — простонал он, как только вновь смог отдышаться, собрать себя в кучу и вновь начать осознавать действительность. — Вау… Господин Лань, у тебя и правда… так много талантов.       Лань Ванцзи ничего не ответил на это, лишь поцеловал его в низ живота и поднялся на ноги, вытирая рот и невозмутимо отряхивая брюки. Вэй Ин внимательно вгляделся в него, пытаясь определить, куда он дел его сперму — неужели проглотил? Лань Чжань, который и еду-то не всякую ест?       От этой мысли что-то внутри приятно сжалось.       — Лань Чжань, ты что… правда проглотил это?       Лань Ванцзи кинул на него нечитаемый взгляд.       — Мгм.       Вэй Ин протянул руку, отвел пряди его волос за ухо, заметил смущенно розовеющую мочку и солнечно улыбнулся. Смущается, ну что за прелесть! Заметив его улыбку, Лань Ванцзи дернул головой, возвращая волосы на место, и отвел взгляд. От умиления Вэй Ина почти размазало по стенке кабинки.       — А ты сам? — спросил он и потянулся к его паху. Под пальцами слегка влажная ткань вновь начала постепенно натягиваться. Вэй Ин изумленно приоткрыл рот, чувствуя себя крайне довольным. — Оу, Лань Чжань… Ты кончил, делая мне минет?       Лань Ванцзи, явно вконец смущенный этими разговорами и самой ситуацией, перехватил его руку и убрал от своих брюк.       — Пойдем, — сказал он и попытался натянуть на Вэй Ина его штаны, но у того были немного другие планы. В конце концов, он терпел столько дней и теперь, дорвавшись, не собирался отпускать свою жертву так скоро. Ничего не говоря, он повернулся к Лань Ванцзи спиной, выгибаясь в пояснице и совершенно бесстыдно потираясь ягодицами о его пах. За спиной послышался тихий выдох, пальцы сжались на его бедрах.       — У нас нет…       — Используй то, что у тебя в брюках, Лань Чжань, — ухмыльнулся Вэй Ин и потерся еще раз, чувствуя, как чужой член крепнет под его поддразниваниями. — Я хочу тебя — и я тебя получу, иначе ты отсюда не выйдешь. Считай, что это угроза.       — Угроза? — выдохнул Лань Ванцзи, собрал его волосы, сдвинул вбок и коснулся губами шеи и плеча, вызывая в теле волну нестерпимого жара.       — Точно, — протянул Вэй Ин в ответ, плавясь под этими прикосновениями. У него вновь стояло почти до боли, но он принципиально не касался себя, оставляя это своему партнеру.       — Я в ужасе.       — Я научу тебя, как с ним справиться.       Он уперся руками в стенку, двигая бедрами. Руки тряслись и скользили по гладкому покрытию. От звяканья ремня и шороха стягиваемых брюк позади низ живота скручивало в сладком предвкушении.       — Давай, Лань Чжань, ну же… — шептал он, подаваясь навстречу, пока смазанные спермой пальцы растягивали его. Если судить по проведенному ими тут времени, остальные уже наверняка догадались, чем они тут занимаются, и от этой мысли возбуждение шарахнуло разрядом по позвоночнику.       Дверь в туалет хлопнула. Вэй Ин закусил губу, стараясь не стонать, пальцы тяжело дышащего ему в шею Лань Ванцзи легли поверх его рта. Неизвестный, тихо насвистывая какую-то мелодию, вошел в кабинку по соседству и начал расстегивать брюки. Их разделяла всего лишь тонкая преграда и Вэй Ин не был уверен, что сможет сдержать звуки, если пальцы Лань Ванцзи, замершие внутри, двинутся хоть немного.       Словно прочитав его мысли, он с откуда-то возникшим бесстыдством вытащил пальцы наполовину и вновь вогнал их. Вэй Ин выгнулся, захрипел еле слышно от пронзившего тело удовольствия. Мужчина за стенкой все еще присвистывал и, кажется, ничего не слышал.       Пальцы покинули его тело, взамен пристроился член. Вэй Ин распахнул глаза, завел руку за спину и попытался стукнуть Лань Ванцзи, чтобы напомнить ему, что они не одни и стоит немного подождать, пока их незваный гость покинет помещение, однако он, продолжая медленно проникать внутрь, сжал его запястье одной рукой, прижимая к стенке, а другой схватил за волосы, оттянул голову назад и несколькими толчками вошел до конца.       Кто бы мог подумать, мелькнуло в голове у Вэй Ина, тут же исчезая от захлестнувших его ощущений, что господина Лань так заводят подобные ситуации.       Тот начал двигаться мучительно неторопливо, заставляя Вэй Ина ерзать в его руках, подмахивать и еле слышно хныкать. В соседней кабинке зашумела вода, заглушив его всхлип в ответ на укус в плечо, хлопнула дверца и незнакомец, длинно и сладко зевнув, вышел в коридор.       Не успел Вэй Ин ничего сказать, как Лань Ванцзи навалился на него, продолжая держать за волосы, потянул их на себя, заставляя выгнуться до хруста в шее, мазнул губами по уху и углу подбородка и сорвался на грубые, торопливые, глубокие толчки так внезапно, что Вэй Ин захлебнулся воздухом и не успевал даже стонать, выпуская из горла что-то вроде коротких вскриков беспомощности и восторга в ответ на каждое движение. Кабинку заполнили звуки шлепков. Ноги его тряслись и разъезжались, пальцы скребли по крашеной поверхности, а сердце, казалось, билось где-то в горле. Было так хорошо, что он едва оставался в сознании.       Благо, больше никто не заходил. Всем телом содрогаясь в оргазме, Вэй Ин взвыл, почти переходя на крик, так громко, что слышно было, наверное, даже в коридоре, и обмяк в руках Лань Ванцзи, спустя несколько секунд дрогнувшего всем телом несколько раз со стоном сквозь впившиеся до боли в его шею зубы.       Какое-то время они молчали, судорожно дыша и приходя в себя. Перед глазами все плыло и качалось. Вэй Ин чувствовал, как пальцы осторожно выпутываются из его волос и ласково поглаживают кончиками ногтей по местам укусов, вызывая дрожь. Он был сейчас настолько расслабленным и чувствительным, что каждое прикосновение ощущалось в несколько раз сильнее.       — Прости, — прозвучало над ухом виновато. — Я… был груб.       Вэй Ин с довольной ухмылкой изобразил что-то вроде жалостливого хныканья.       — Да, гэгэ был так жесток… — проныл он. — Разве я заслужил это?       Лань Ванцзи тихо ахнул и выпустил его из рук, тут же осторожно поворачивая лицом к себе и с тревогой заглядывая в глаза.       — Вэй Ин, я… — пробормотал он тихо, но заметил улыбку и тут же сменил встревоженный взгляд на укоризненный. — Это не смешно. Я действительно мог причинить тебе боль.       — Нет, не мог, — легко отозвался Вэй Ин, потер шею и поцеловал его. Он чувствовал себя настолько расслабленным и довольным, что хотелось смеяться и обожать весь мир. — Не сдерживайся со мной, делай то, что тебе нравится, потому что если тебе хорошо — хорошо и мне. На самом деле… это было жуть как горячо. Тебя заводят зрители?       — Нет, — коротко ответил Лань Ванцзи. — Ты. В следующий раз…       — М? Что будет в следующий раз?       — В следующий раз, — повторил тот, опуская глаза. — Я хочу… попробовать по-другому.       Пару мгновений Вэй Ин глядел на него с легким недоумением, пытаясь понять, что имеется в виду под «по-другому». Хотелось надеяться, что в следующий раз и правда будет иначе — хотя бы на нормальной кровати, без спешки и возможности нахождения рядом посторонних, хоть это и заводило, но Лань Ванцзи явно подразумевал не совсем это.       — Но… — начал он, но тут до него дошло — и в груди словно фейерверк взорвался, опалив жаром. Неужели? — Ты имеешь в виду… То есть, ты будешь… — он покрутил руками в воздухе и почти шепотом закончил: — будешь снизу?       Лань Ванцзи кивнул, увлеченно разглядывая что-то под ногами.       От такого предложения было совершенно невозможно отказаться. У Вэй Ина голова шла кругом при одной мысли о его Лань Чжане, раскинувшемся под ним на постели. О его теле, выражении его лица, о том, как он мог бы цепляться за него и как чудесно, наверное, быть в нем, быть его первым.       Он прижал кулак ко рту, глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоиться. Лань Ванцзи все это время молча ждал ответа и явно волновался не меньше.       — Я… — выдохнул Вэй Ин. — Ох, если ты и правда хочешь, то… Конечно, Лань Чжань! В следующий раз… Да-да-да! Вот и как ты теперь прикажешь мне жить с этой мыслью в постоянном ожидании? Бессовестный господин Лань, ты лишил меня покоя!       После многочисленных долгих поцелуев они быстро помылись, привели себя в порядок и, довольно и загадочно переглядываясь, вернулись в комнату. Остальные встретили их такими взглядами, что стало тут же понятно — если ребята не знают точно, чем они занимались, то определенно догадываются. Лань Ванцзи тут же от смущения весь закаменел, но Вэй Ин крепче сжал его ладонь и ухмыльнулся — ему нравилась сложившаяся ситуация, словно кто-то здесь еще мог сомневаться, что этот человек полностью принадлежит ему.       — А где Сичэнь, Гуанъяо и Цзинъи? — спросил он, развеивая всеобщую неловкость. — В ванной их нет.       — Ты же не забыл, что у нас не осталось ни крошки еды? — осведомился Не Минцзюэ. — Вот они и пошли отвоевывать ее обратно.       — Что, снова в тот магазин? — изумился Вэй Ин. — Я думал, господин Лань Совестливый больше туда и под дулом пистолета не сунется.       — Он единственный мог бы попробовать убедить продавщицу отдать все без лишнего шума, — пояснил Цзян Чэн. — Не то чтобы ему хотелось это делать. К слову, вам не кажется, что их уж слишком долго нет?       — И правда, — нахмурился Сычжуй. Остальные встревоженно поглядели друг на друга.       Вэй Ин задумчиво покосился на дверь. Если они ушли еще до его пробуждения, то должны были давно вернуться. Все это ему совершенно не нравилось.       — Мы отключили телефоны, теперь даже не дозвониться, — заметил он. — Надо было оставить Сичэня с этой его связью, мы так и не успели сделать ее двусторонней.       — Вдруг их забрали копы? — почему-то шепотом пробормотал Не Хуайсан.       Не Минцзюэ с внезапно вспыхнувшей яростью швырнул бесполезный теперь телефон на кровать. Все невольно вздрогнули.       — Не надо было отпускать их одних!       — Да кто знал, что так выйдет? — огрызнулся Цзян Чэн. — Они же не дети малые, чтобы запирать их в комнате!       — Да ну? И где же они теперь? Не знаю, как вы, но я иду их искать.       — Но брат, полиция… — начал было Хуайсан, но тут же замолк под суровым взглядом.       — Посрать. Пускай попробуют меня поймать, но я должен убедиться, что они в порядке.       — Я с тобой, — вскочил Цзян Чэн. — Пиздец. Лишь бы у них просто затянулся возврат.       — Я тоже пойду, — веско произнес Лань Ванцзи. Всю его недавнюю расслабленность будто рукой сняло.       — И я! — Вэй Ин, разумеется, не мог отпустить их в гущу событий и остаться при этом в стороне. — Я тоже!       — Ну разумеется. Кто еще? Не стесняйтесь, давайте всей толпой попремся, чтобы привлечь как можно больше внимания, — фыркнул Цзян Чэн. — Все помнят, по какому принципу мы вчера вечером договорились ходить в магазин? Два-три человека. Поэтому идем мы двое, а вы ждите.       — Ух ты, а с каких это пор ты у нас командир? — изумился Вэй Ин, скрестив руки на груди. — Ты же понимаешь, что там братья Лань Чжаня, а я все равно пойду следом за вами в любом случае? Может, стоит не изображать из себя невесть что и тратить время на бессмысленные споры, а просто дать нам самим решить за себя?       — Уже дали троим решить за себя, теперь они как в дыру провалились, — отметил Не Минцзюэ, застегнул куртку и глянул на хмурого Цзян Чэна. — Пускай идут, они все равно никого не слушают.       — Отлично! — Вэй Ин сделал шаг и тут же пошатнулся, хватаясь за Лань Ванцзи. Перед его глазами уже привычные до тошноты стены комнаты сменились непроницаемой темнотой, словно он в мгновение ока ослеп, а в ушах зазвучали незнакомые голоса.       — Он точно будет доволен, — сказал кто-то хрипловатым баритоном. — Этих в первую очередь, я думаю. Как удачно наткнулись, кто бы мог подумать!       — Если что, я себе огонь заберу. Буду сжигать всех нахрен! — противно протянул второй.       — Уймись, как он решит, так и будет. Их там много, кого-нибудь да выпросишь.       Вэй Ин сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу до боли. Не было больше времени тренироваться и готовиться, закончились развлечения и шутки.       Их все-таки нашли.