Электронные флюиды

Он невольно улыбнулся. Затем кивнул.  — «Да, пойдём.»

***

Рейн вел меня по запутанному лабиринту коридоров, и я спешил за ним, стараясь уловить в окнах свое отражение. Наконец он остановился у двери и открыл её.  — «Ларри уже там.» От осознания, что он так близко, мое сердце затрепетало.  — «За вами будут наблюдать через зеркальное окно.» Я открыл рот, чтобы запротестовать.  — «Не переживай. Мы не сможем вас услышать, но нам нужно присматривать за вами. Обрати внимание, вас будет разделять стекло. Это для общей безопасности. Но есть небольшое отверстие, которое позволит вам держаться за руки. Если кто-то из вас попробует разбить стекло, мы тут же вмешаемся, разведем вас по разным комнатам и сами примем решение. Всё ясно?» Я сглотнул.  — «Хорошо, заходи.» Рейн повернул ручку, и я, сорвавшись с места, влетел в комнату. А затем увидел его — помятого, но всё равно красивого.  — «Ларри! — крикнул я, подбегая ближе. На его лице отразилась восхитительная улыбка.  — «Салли!» Я врезался в стекло, желая оказаться ближе к нему. Оно было таким чистым, почти незаметным, и при этом надежно разделяло комнату на две половины. Когда я постучал по нему рукой, оно показалось мне толстым и крепким.  — «Я не могу пробраться к тебе, — всхлипнул я.  — «Тсс. Всё нормально. Если ты сядешь, мы сможем взяться за руки.» Стекло разделяло пополам и стол, над которым находилось небольшое узкое окошко. Я сел и протянул руку. Ларри сжал её. От его прикосновений на душе становилось легче, и я стал всхлипывать. Освещение в лаборатории замигало. Но Лар улыбался.  — «Острожно, — сказал он, глядя на лампы. -Нам нельзя устраивать взрыв в этом месте. Тогда мы точно станем террористами.» Я не мог поверить, что он шутит. И полюбил его ещё сильнее. Переплел наши пальцы и сжал так сильно, будто не верил, что не сплю.  — «Не плачь, Сал. Всё будет хорошо.» Но мои слезы полились ещё сильнее.  — «Как всё может быть хорошо? — прокричал я. — Они разлучили нас. Разве они не рассказали тебе?» Ларри закатил глаза:  — «И снегопад, и землетрясение . Да знаю я, знаю.»  — «Просто мне так страшно. Всё запуталось.»  — «Я знаю. Знаю. Тсс, не плачь.» Он погладил мой большой палец своим, и это движение успокоило меня. Я заглянул в его темные красивые глаза, пытаясь отыскать ответы на его лице.  — «Они рассказали тебе, какие у нас есть варианты? — прошептал я. Ларри разозлился:  — «Да…» Я сжал его руку:  — «Мы можем быть вместе, если согласимся помочь им.» Он покачал головой:  — «Ни за что, Салли, я этого не сделаю. Лучше провести жизнь без тебя, чем превращать нашу любовь в работу над ошибками людей, косящих под бога. Я слегка засмеялся — конечно, он имел ввиду доктора Бомонт. Очевидно, на Ларри она тоже произвела отнюдь не хорошее впечатление.  — «Как тебе удается быть таким спокойным? Тебе не страшно?» Ларри посмотрел налево. На зеркало, занимавшее всю стену. Я представил Аниту, которая сидела по ту сторону, облизывая губы и задавалась вопросом, согласимся ли мы стать подопытными кроликами.  — «Уверен, мы найдем какой-нибудь выход. Его нижняя губа упрямо выпятилась. Он был серьезен, а значит, у него был какой-то план.  — «Доверься мне.» Он подмигнул так быстро и незаметно, что это мог увидеть только я. Ларри прочистил горло. Его голос Стал другим — более громким и слегка отрепетированным:  — «Я раздумывал об этом. Будет лучше, если ты вернёшься в Нокфелл, а меня увезут отсюда.» Я не знал, было это частью его плана или нет. Но как бы то ни было, его слова ранили меня сотнями лезвий.  — «Ларри, не глупи.»  — «Нет. Это же логично. У тебя там семья, друзья, колледж…» Слезы вновь заструились по моему лицу:  — «Но у меня не будет тебя!»  — «Ты к этому привыкнешь.» Он говорил так спокойно, что я заплакал ещё сильнее.  — «А как же группа?» От этого вопроса лицо Ларри смягчилось. Он притянул мои руки ближе к себе и поцеловал их. Над нами замерцал свет, поэтому он тут же отстранился.  — «Уверен, мир проживет без наших музыкальных талантов.» Из меня вырвалось ещё одно рыдание, и Ларри сочувственно склонил голову набок.  — «Так, — сказал он, подзывая меня к окну. — Не плачь, иди сюда.» Я почти вплотную прижался к окошку. Ларри протянул руки и обхватил мое лицо, стирая слезы большими пальцами. Я растаял в его руках и закрыл глаза, мечтая о том, чтобы он мог вечность так касаться меня. Его дыхание защекотало мое ухо. Он говорил еле слышно, но мне этого было достаточно:  — «Повторяй за мной. И продолжай плакать. Я люблю тебя.» Затем тепло его рук исчезло, и я открыл глаза. Ларри выпрямился. Выражение его лица изменилось. И я заметил, что он тоже плакал. На его щеках застыли две стеклянные слезинки. Он поднялся.  — «Ларри, что ты делаешь?» Он не смотрел на меня — на его лице отражалась смесь горя и злости. Затем подошёл к зеркалу и рассерженно постучал по нему.  — «Мы закончили! — крикнул металлист. — Мы не будем вашими испытуемыми.» Зеркало осталось целым и невредимым. Поэтому нельзя было понять, что происходило за ним. Ларри снова постучал, на этот раз агрессивнее.  — «Я сказал, мы закончили! — крикнул он. — Ну же! Пора развести нас по комнатам, как непослушных детей!» Я поднялся:  — «Ларри, что ты делаешь? Как только они нас разлучат, всё закончится. Ты не хочешь провести побольше времени?» Он испепелил меня взглядом. Я надеялся и молился, чтобы это было частью его плана, иначе мои слезы будут литься вечно.  — «А зачем? Может, быстрее привыкнем к этому.» Я опустился на пол, а патлатый всё так же барабанил по зеркалу. Распахнулась дверь, и ворвались доктор Бомонт. Рейн стоял позади неё и заметно нервничал.  — «Что здесь происходит? — Её глаза округлились от злости. — Ты чуть не испортил государственное имущество.»  — «Мне плевать, — сказал Ларри. — Мы поговорили. И не станем помогать вам.» Поджав губы, она втянула воздух, а затем выдохнула:  — Если вы так решили, то так тому и быть.» Она с отвращением посмотрела на меня:  — «А мистер Фишер согласен с вами?» Я же просто молчал. Я не знал, что произойдет дальше, но для себя решил: если это наша последняя встреча, то я запомню его таким. Сильным, воинственным, полным жизни.  — «Он согласен.  — «Вы решили, кто покинет Нокфелл?»  — «Я. Заберите меня и оставьте, где захотите. Мне всё равно.»  — «Всё будет так. Мы поможем тебе устроиться. Ларри пожал плечами:  — «Не важно.»  — «Тогда всё решено.» Анита быстро щелкнула пальцами, и за её спиной, как бумеранги, возникли два охранника. Она показала на меня:  — «Его верните в комнату, — проинструктировала она. — Мы чуть позже решим, как помочь ему отвыкнуть. А что касается его… — Она взглядом показала на Ларри. — На крыше ждет вертолет. Пожалуйста, сопроводите его туда.» И тут до меня дошло. Всё пропало. То, что запланировал Ларри, не сработало. Охранники были вооружены, а мы находились в каком-то сверхохраняемом секторе. Я закричал. Мне хотелось протестовать.  — «Вы не можете забрать его! Не можете! Не можете!» Один из взялся за стеклянную дверь. Я заметил на лице Ларри новые слёзы. Мне так сильно хотелось прикоснуться к нему. Он посмотрел в мои глаза, и я увидел, что его снедает такое же желание. Я вновь закричал:  — «Нет, Ларри! Я люблю тебя. Я люблю тебя.»  — Я тоже тебя люблю! Очень сильно!» Второй охранник направился ко мне.  — «Не приближайтесь!» Ярость в моем голосе была такой сильной, что он и в самом деле замер. Но тут первый телохранитель дернул за ручку и открыл дверь. В этот момент Ларри метнулся к нему, сбил его с ног и побежал прямо ко мне.  — «Остановите его! — услышал я крик Аниты. Все происходящее замедлилось, как в каком-нибудь фильме. Но бежал в мою сторону, раскинув руки врозь. Блюститель, направлявшийся к нему, повалился на пол и пытался подняться, а второй приближался ко мне. Я подскочил, чувствуя необычайную легкость, затем побежал к Джонсону. И тут же ощутил магнитное поле, которое связывало наши сердца и притягивало нас друг к другу.  — «Задержите их!» Но было уже слишком поздно. Ларри оказался возле меня, и я упал в его объятия. Мне хотелось прижаться к нему, но он остановил меня. Затем резко поднял мой подбородок, склонил лицо и торопливо поцеловал. В отдалении послышался крик. Но всё поплыло как в тумане. Я сосредоточился на жжение губ, прекрасном вкусе Ларри. Я жадно целовал его, сплетая языки, стараясь раствориться в нём, остаться с ним навечно. Раздался треск.