«Жизнь! Надо вложить. Наши клинки в ножны, не в плоть! Жизнь! Остановить Вправе ее только Господь! Жизнь! Остановить Вправе ее только Господь!»
POV Консетта Я совершенно не разбирала дороги, просто бежала вперёд, а в ушах без умолку вертелось лишь одно: Никогда... Это слово звучит, точно проклятие. Оно обладает какой-то тёмной силой... На мгновение мне даже показалось, что своей лютой ненавистью Меркуцио превратил меня в жалкую, никчёмную распутную девку из клана Монтекки... Никогда! Боже, нет! Я не ровня им всем! Ни Капулетти, ни Монтекии. Я всегда буду банально выше этой вражды, затеянной неизвестно кем и когда, а самое главное — зачем? Эти идиоты не понимают даже причины постоянных драк и столкновений. После недавних событий я сделала для себя несколько выводов. Во-первых, что больше никто и никогда не увидит моих слёз или другой слабости. Что же со мной сделал Меркуцио...никогда его не прощу! Во-вторых, если все заведомо считают, что в Вероне многовековая война лучше мира (или, хотя бы, перемирия), то одна девчонка из Мантуи не сможет изменить ничего. Никогда. Прости, отец, я не справилась. Ты был прав, в который раз прав. Надо было мне тебя слушать и остаться дома. И брат Лоренцо тоже ошибался... я не смогу подавить вражду Капулетти и Монтекки. Никогда! Добежав до территории "синих", я рухнула на лавочку, продолжая тараторить: — Я уеду из города. Сегодня же вечером. Не могу так больше... — Куда же, Консетта? Ромео? Развелось тут тебя, куда не плюнь, везде ты! Вот серьёзно, это какой-то магнит Вероны, ведь первым делом я постоянно встречаю именно его. — О, ещё одна обиженная мамзель явилась. Не твоё дело. Куда угодно, лишь бы подальше от вас троих! Уходи прочь! — я отвернулась от собеседника, только бы он не увидел мои слёзы. — Консетта, вообще-то ты на территории Монтекки. Не забывай, что ты здесь не главная! — психанул уже и Ромео, поворачивая лицом обратно. Взглянув в глаза парня... я увидела маленькие сверкающие капельки в уголках глаз. — Ты плакал? — Монтекки не умеют плакать, — заявил темноволосый, стыдливо отвернув голову в сторону. Оно и видно...— Меркуцио и тебя успел оскорбить? — хмыкнул Монтекки, сложив ноги по-турецки и уперев руки в бока. Выглядело забавно. — Они с тобой сегодня виделись? Чтобы хоть как-то раскрепостить ситуацию, я схатилась руками за низкую ветку рядом стоящего дерева, повиснув на ней, подобно обезьяне. Через мгновение ветка оборвалась, и я с грохотом рухнула обратно на лавку, предварительно ссадив себе все руки. Сейчас мой заливной смех больше походил на смех одного безумца. Одного до более знакомого нам безумца... Ромео недоумённо поднял брови и пробурчал что-то наподобие: «О, вот именно так обычно и ведёт себя Меркуцио. Один в один, Консетта. Вы точно не дальние родственники?» — И что же они сказали? — пропустив мимо ушей бесящие фразочки, спросила немного повеселевшего Ромео. — Говорят, что сын Монтекки предал своих родственников, опозорил свой род. Ну и друзья! Вместо того, чтобы спокойно поговорить, наорали и заявили, что он — предатель. — Ромео, сейчас ты живёшь как ангел. Пойми, ты думаешь, что всё образуется, но жизнь однажды отомстит всем нам. Не нарывайся, прошу. Нам и так одного хватает... — мне больше нечего сказать. — Почему же у тебя все разговоры постоянно заканчиваются про Меркуцио? Неужели он тебе так нравится? — рассмеялся Ромео и легонько толкнул меня в плечо. — Кто бы говорил! — А ты не такая уж и зануда, Консетта. Наконец-то понял. Не прошло и года! — Ромео, я вообще по жизни весела, не видно разве? Просто друзей у меня нет, подруг тоже... — я тут же замолчала. Вот болтушка! Это тема очень личная. Немного помолчав, парень улыбнулся мне своей самой лучезарной улыбкой(я даже испугалась): — Знаешь, а сегодня у тебя уже появился один друг, — он протянул мне руку. Невозможно... Не может быть такого! Только не Монтекки. Я не принимаю ни одну из сторон. А, быть может, это и не значит, что я выбираю синих... Я просто хочу иметь друга. Одиночкой в Вероне далеко не уедешь. Немного подумав, я всё-таки протянула руку Ромео... Что ещё нужно для счастья? Но неловкую паузу пришлось нарушить первой: — Погоди, но если ты здесь, а Тибальт грозился устроить с тобой дуэль?.. — предчувствие неминуемой беды охватило меня с ног до головы. — Ромео, Консетта! — послышался вдалеке звонкий голос Бенволио. Первым делом я тут же подошла к запыхавшемуся и со всей силы врезала по лицу так, что он упал. — Совсем оборзела?! За что? — заскулил блондин, держась за избитую щёку, на которой уже образовался тёмный синяк. Ха, он ещё спрашивает. Ещё раз наотмашь ударив Бенволио по лицу, я ответила: — А какого чёрта ты наорал на Ромео? Нет, я понимаю Меркуцио — полнейший имбицил, без намёков на зачатки разума, но от тебя я такого никак не ожидала! — я вновь замахнулась на парня, но была перехвачена другом. — Консетта, хватит. Бенволио, что случилось? — Ромео тут же помог встать светловолосому, совершенно не обращая внимания на извинения. — Тибальт сцепился с Меркуцио на границе и грозился убить его! И тебя. Этого не хватало! Я же предупреждала их! — Меркуцио... Бежим! POV Автор — Меркуцио... — хором воскликнули Ромео с Консеттой и со всех ног бросились в сторону окраины города. Бенволио, немного оклемавшись, побежал вслед за ними. Главное — успеть!***
На площади Вероны Капулетти и Монтекки уже во всю ведут словестную перепалку, но пока в бой не вступают. В эпицентре событий, как всегда, безжалостный Тибальт, над которым издевается Меркуцио. Сейчас враги больше смахивают на двух дрянных павлинов, выясняющих, у кого оперение красивее! Оба считают себя гениями, хотя бессмысленная перепалка больше доказывает их дурь в головах! — Опять ты. Кажется, это судьба. Тибальт стоял и криво улыбался, скрестив руки на груди. Меркуцио почему-то показалось, что ему совсем не хочется улыбаться. — Ох ты, Тиба-а-альт, — Меркуцио расплылся в улыбке. Хотелось сорвать злость, и этот красный припёрся вовремя. — Я так ждал тебя, так ждал! Думал, ты меня бросил, и мы никогда не увидимся. Тибальт скривился, но к шпаге не потянулся. Меркуцио это не понравилось, и он шатающейся походкой направился к Тибальту. — Хей, милый, а тебе мамочка не говорила вечером по улицам не гулять? — Меркуцио приблизился к Тибальту и скорчил непонятную гримасу. — Вечером по улицам нельзя было гулять именно из-за моей «мамочки», — ехидно ответил Тибальт. — Хочешь, провожу тебя до дома, чтобы от страха не умер? — Я не барышня, провожать меня не надо, — Меркуцио непроизвольно сжал кулаки, но продолжил кривляться. — Хотя, можем прогуляться, другого сексуального опыта у тебя всё равно не будет. Тибальт зарычал и выхватил шпагу. Меркуцио захохотал и тоже вытащил оружие. — Маленький мальчик Тибальт оскорбился, его чувства задеты, — кривлялся Меркуцио. — И достоинство тоже. Хотя, там, наверное, и задевать нечего. С диким ревом Капулетти бросился на Меркуцио. Шпаги мелькали — крылья железа, обманки, блоки — все смешалось в безумное танго смерти. Это был не тот кулачный бой. Двое надеялись, что на этот раз никто не придёт. Ни Консетта, ни Ромео, ни Бенволио. Их личная битва за билетик в жизнь, счастье и свою правоту. Тибальт с сосредоточеным лицом колол перед собой, Меркуцио дико хохотал и парировал удары. Неожиданно "фиолетовый" отскочил на метр и в лёгком движении выставив перед собой шпагу хохотнул: — Ну и рожа у тебя. — Что? — Тибальт опешил и остановился. — Да красивый ты, вот что. Но Консетта тебе не по зубам! — Меркуцио согнулся почти пополам, чтобы пропустить шпагу над собой. — Тибальт, Тибальт, я – твоя смерть, Мне на тебя тошно смотреть: Голос, походка и прикид. Сегодня ты будешь убит! Всё это время племянник герцога безумно смеялся над врагом, как будто специально доводя его до крайности: — Пижон без извилин с душонкой калеки, Пришел твой час уснуть навеки. Слышишь, Тибальт, я – твоя смерть! Внезапно Тибальт схватил Монтекки за кудряшки и со всей силы откинул в сторону. Казалось, что вся ненависть, копившаяся в нём все эти годы, готова была выйти наружу. Он обнажил свой второй клинок. — Эй, болтун! Ты уже труп! Пусть я – пижон, а ты просто глуп. Как ты смешен, автор плоских острот. Ты бездарный поэт, пустой рифмоплет В сторону Меркуцио тут же полетел кулак Тибальта. Не успев увернуться, несчастный упал на землю, но всё ещё безудержно хохотал, тем самым заводя Капулетти еще сильнее. Он с силой пнул противника, заставляя того согнуться пополам, и продолжил: — Убогий паяц, сопливый щенок, Последний абзац допишет клинок. Слышишь, парень, ты уже труп! Неожиданно на площадь выбежали Ромео и Консетта. Тибальт увидел их, но Меркуцио продолжал парировать удары — парень и девушка находились у него за спиной. Но за многновение до очердной рукопашной драки, друзья, всё-таки, успели влететь и встать между враждующими. И лишь по закону подлости, девушка встала лицом к лицу с племянником герцога. — Только поцелуй меня! Вот сейчас точно врежу! — вертелось у неё в голове. — О, опять заступница явилась. Всё-таки решилась... — Меркуцио уже приблизился к девушке, но взамен получил сильный удар в бок. — Молчи, придурок! Господа, сатана вас рассудка лишил! — закричала Консетта, сверля испепеляющим взглядом зачинщиков драки и остальных присутствующих. — Лучше мир, чем война, — подхватил Ромео, словно читая её мысли, — нас Господь сотворил для любви! Но намудрённые речи уже никто не слушал. Монтекки с Капулетти во всю бились друг с другом: рвали волосы, избивали руками и ногами, вели себя, словно дикие звери! Даже молодые девушки были подобны огненным фуриям (на то они и девушки). Поняв, что мирным путём не выйдет, Консетта оттолкнула от себя назойливого Меркуцио, который нагло притягивал её к себе за талию, и выхватила шпагу. — Стыд, господа, вы же знаете, что сколки и драки запрещены самим герцогом! Прекратите немедленно! Вы же поплатитесь жизнью, одумайтесь. Тибальт! Меркуцио! Стойте!!! — отчаянно вопил Ромео, пока Бенволио оттягивал друга за плечи, стараясь увести подальше. — Ромео, поверь, он просто зверь, а примирит нас только смерть! — Только смерть! — Смерть! — Слушай святой, трусливый герой, тебе ли надо мной быть судьей? Ступай-ка в монастырь, сутану напяль. Там проповедуй мир, а здесь правит сталь! — Тибальт резко пнул Монтекки по голеностопному суставу, из-за чего тот практически упал, но вовремя был подхвачен рядом стоящим Меркуцио. — Стойте! Стойте, идиоты! — крик Консетты резанул по слуху, как шпага по плоти. Хотя, почему как? Из-за этого крика Меркуцио обернулся. Последнее, что он увидел перед приступом ужасной боли и затемнением в глазах, была испуганная Консетта. «Ещё в синем. Вот упрямая...», — улыбнулся Меркуцио и отключился. Протяжённый, душераздирающий крик, ухмыляющийся Тибальт с окровавленным ножом, сильный удар за спиной противника, а ещё тёплое прикосновение на полыхающей огнём ране... — Сейчас, сейчас... потерпи немного... Где мой пузырёк?! * Смерть тем и страшна, Не сходите с ума, Что может всех усыновить! Смерть придет к вам сама. Консетта уже было откупорила маленькую склянку, но... сильный удар по руке выбил единственное спасение из рук девушки! Послышался звук разбитого стекла. — Меркуцио! Жизнь/ Срок жизни очень мал, Жизнь / Господь нас создал. Жизнь / Дал разум и плоть Жизнь / Для счастья Господь. Жить. Жить! Жить...