«С любимыми не расставайтесь, С любимыми не расставайтесь, С любимыми не расставайтесь, Всей кровью прорастайте в них, – И каждый раз навек прощайтесь, И каждый раз навек прощайтесь, И каждый раз навек прощайтесь, Когда уходите на миг!»
POV Автор — Девочка моя, мы решили восстановить тебя в должности. Консетта в шоке смотрела на графа, сидящего напротив. Восстановить? — Вижу, ты удивлена, — улыбнулся Эскал. — Меркуцио идёт на поправку, Тибальт жив, как он признался, благодаря тебе, так что препятствий никаких нет. Консетта робко улыбнулась. Кажется, все налаживается — Меркуцио жив, работу любимую вернули, что ещё для счастья надо? Она была неимоверно благодарна герцогу за то, что даже после случившегося кошмара, не потерял веру в неё и помог выкарбакаться обратно из ямы отчаяния. Он стал ей вторым отцом. Эскал, как будто прочитав ее мысли, продолжил: — Осталось только выйти замуж, верно? — Замуж? — Консетта была в шоке. Неужели должность ей вернули для того, чтобы задобрить, а конечная цель — женитьба и её приданное, оставшееся после смерти отца? Прекрасно. — Замуж. — Эскал снова улыбнулся, но эта улыбка была слишком натянутой и... лживой. — Джульетта тоже выходит замуж. *** Консетта сидела, сжавшись в комок. Джульетта выходит замуж, и точно не за Ромео, а за какого-то родственника Делла Скалла... Париса вроде. Прекрасно, только этого не хватало! Но, не поверите, самое страшное ещё впереди! Она опустила свой взгляд на пока плоский живот. Да, всё-таки свершилось... девушка и сама толком не была уверена в этом, но... Недавно она почувствовала сильное недомогание, даже потеряла сознание, когда была на переговорах в особняке Капулетти. — Ты бы проверилась на беременность, а то все симптомы указывают на это, — как-то посоветовала ей Джульетта. — Интересно, кто же этот счастливчик? — Джульетта, что за чушь ты несёшь? — бравурно упиралась её новая подруга. ... Боже, как же Консетта была напугана, когда узнала диагноз... Ей хотелось любой ценой избавиться от ребёнка, она даже купила у какой-то проезжей цыганки «препарат, который точно поможет от этого недуга». Но от греховных мыслей девушку отговорил брат Лоренцо, настаивая сохранить и выносить дитя. — Нет, Консетта, — говорил он. — Во всём случившимся виновата лишь ты с Меркуцио, так почему же из-за вас должен страдать ни в чём неповинный ребёнок? Не смей отбирать жизнь у ангелочка, подарка небес, данного вам обоим. — Отец мой, но меня же замуж снова хотят выдать, а выйти за другого, нося ниже сердца дитя другого — проложить дорогу прямиком в ад! — плакала Лоретти, не зная, что делать. — А разве избавиться от «проблемы», это не проклясть себя на адские мучения? Что скажет её будущий муж, если она всё же вступит в брак? Чёрт, да какой там муж, если она любит только Меркуцио?! Прошло некоторое время, примерно недельки две. Меркуцио практически оправился от тяжёлого ранения, но так и не был в курсе о состоянии его любовницы, Ромео и Джульетту так и не раскусили, Тибальт тоже вроде притих. Консетта съездила в Мантую к отцу на могилу, но приданное унаследовать так и не смогла — возраст не позволял. «Когда ей исполнится шестнадцать лет, вот тогда и посмотрим... А также она долна быть замужней девушкой. Государь Вероны, являясь одним из ближних людей графа Мантуи, обязан проследить за всем этим. В противном случае наследство перейдёт к другим, дальним родственникам Лоретти...» Консетте исполнялось шестнадцать лет через несколько дней... *** POV Консетта — Короче, как я понял, нам нужно срочно уезжать отсюда, — озвучил общее мнение Ромео. Все только головой покачали, не обратив внимания на ругань, которую использовали исключительно в Вероне и исключительно оборванцы. Только брат Лоренцо поморщился и прошептал коротенькую молитву. — Джульетту замуж, Консетту замуж... Скоро меня замуж отдадут, и настанет счастье вселенское, — с тоской протянул Меркуцио. — Насчёт последнего я не против... — издевательски пропел Бенволио. — Ты у меня повякай там! — рявкнула я на него. — Тибальт достанется Консетте, так что, Мерк, тебе не светит, — мрачно подколола Джульетта. Бенволио пару раз хлопнул в ладоши, поддерживая её аплодисментами, а я, как видимо, побагровела. — В общем, — невозмутимо продолжил Меркуцио. — Чтобы такого не случилось, ибо моя нижняя часть тела не переживёт, предлагаю всех убить. — Кого это, всех? — с подозрением спросила я. Наше собрание проходило в храме у Лоренцо. Проникнуть сюда незаметно было сложно, но мы справились. Особенно трудно было Меркуцио — сначала выйти, а потом дотащиться до этого долбаного собрания... Ладно, ладно, каюсь — тащила его я! — Всех — это твоего жениха и жениха Джульетты. У вас свои хахали имеются, — флегматично пожал плечами Меркуцио. Все одобрительно закивали, но тут поднялся серьёзный брат Лоренцо: — Я не позволю. Это Богу не угодно — убивать. И так наворотили на всю жизнь загробную, ещё хотите? Ну нет, дети, не получится. — И что же нам делать тогда? — мрачно спросил Бенволио, отбирая у Меркуцио шпагу. — Знаете, есть одно средство, — монарх стал говорить заметно тише. — Джульетта умирает, все скорбят, Консетта уезжает в Мантую... — Что?! — завопил Монтекки. — Лучше она за другого замуж выйдет, чем умрёт! — Ромео, успокойся! — Да не в прямом смысле умрёт, — быстро успокоила я друга. — Есть препарат, способный сделать пульс и дыхание неуловимым, кожу бледной, и так далее. Но человек остаётся жив. Мне тут брат Лоренцо рассказывал на досуге. — Именно. Этого средства хватит дня на два, а потом надо забрать Джульетту из фамильного склепа. Тем временем Консетта снова уедет накануне её смерти в Мантую, якобы поправить свои дела. На самом деле она будет ждать вас недалеко от Вероны, и вы вместе направитесь в объезд города в совсем в другую сторону. — И в ту же ночь уедем отсюда? — Да, Бенволио, — подтвердила Джульетта догадку светловолосого. — За море. Там нас будет ждать совсем иная жизнь — свобода, любовь и счастье... Езжай с нами, прошу. Ты достоин второго шанса, как и все мы! Удивительно, но Монтекки тотчас же согласился. — Я друзей не бросаю! Да свершится же самый сумашедший план из всех на свете! — Бенволио, похлопав счастливого Ромео по плечу, закружил с Джульеттой по комнате. Брат Лоренцо счастливо улыбался. Мы, завизжав от счастья, кинулись в бурную кучку, создавая целое кольцо обнимашек. — Знаете, — вдруг твёрдо сказал Меркуцио, глядя поверх голов друзей. — Я не поеду. Что?! Какая муха его укусила? — Вы не против, если мы с Меркуцио отправимся домой и поговорим на эту тему наедине? — спросила я друзей, испепеляя взглядом кудрявого парня. — Покините нас? — печально спросила Джульетта. — Никогда в жизни! — я крепко её обняла. — А меня обнять?! — вставил свои пять копеек Бенволио, уже раскинув руки в стороны. — А ты обойдёшься, — щёлкнув ему по носу, сказала я. — Да ну тебя! — наигранно надув губы, пробубнил тот. Все от души посмеялись, пока я старалась сдерживать в себе гнев и разочарование. Быстро оттащив Меркуцио подальше от людей, я схватила его за руку и повела в сторону особняка. — Эй-эй, полегче, пташка, — прошептал юноша, даже не понимая причину моей злобы. — Ты чего? — Ты серьёзно?! Чего?! Как ты можешь? И это после того, что между нами... — Эй, ну полно тебе, Сетти, полно. Не велика потеря, верно? — из моих уст послышались горькие рыдания и отборный мат в адрес юноши на итальянском. Предатель... — Пойми же, ты — прекрасная, молодая девушка, способная овладеть любым сердцем мужчины, стоит только захотеть. А что ты возьмешь с меня? Я же никогда не буду рядом, того гляди разлюблю... Я — пьяница и гуляка. Зачем оно тебе надо? — бесчувственным тоном произнёс кудрявый, отходя в сторону. — В том-то и дело, что мне никто другой и не нужен, — также расчётливо ответила я, надеясь растопить это самолюбивое и холодное сердце. — Думаешь, я бы позволила Тибальту, или кому-нибудь другому сделать это со мной? Избила бы, того гляди в могилу отправила. А ты обещал мне, чёрт тебя дери, в конце-концов! Вспомни, что ты мне обещал, безмозглый идиот! — Думаешь, ты первая, кому обещал что-то подобное? Если так, то ты си-и-ильно ошибаешься, — усмехнулся Меркуцио, совершенно не задумываясь о своих словах, так бессовестно выброшенных на ветер. — Скаллигер, мне плевать, какая я, просто ответь мне, неужели ты и ещё готов тухнуть в этом прогнившем от ненависти городе, вместо того, чтобы отправиться со своими верными друзьями в новый свет? Ты дашь новую жизнь себе, подаришь шанс всем! Что тебе останавливает, ответь? — Не что, а кто, Сетта! Ты правда думаешь, что я просто так покину город, где вырос? Променяю свою чудесную веронский жизнь на скитания, хоть и вместе с этими придурками, у которых в головах нет ничего, кроме сантиментов! Ромео — идиот, Бенволио, Джульетта, вы все! Предатели! — парировал он. Сейчас я отчётливо могла сказать, что фиолетовый цвет означет ещё и хладнокровие, надменность, ярость... — А я-то думала, что куда хозяин пойдёт, туда и собака следом, неужели, это не так? — постаралась подколоть я парня, но безуспешно.— Меркуцио, у меня нет времени, чтобы ненавидеть тех, кто ненавидит меня, я слишком занята, любя тех, кто любит меня, а именно моих друзей. Кстати, и твоих тоже. И если любишь их — поедешь с нами, ясно? — Пасмурно, Сетти, пасмурно, пташка. — Не унимался темноволосый, немного приблизившись к моему лицу, видимо, с целью задобрить и поцеловать. — Я тебе не пташка! — воскликнула я, с силой ударив парня по щеке. Тот истерично засмеялся. — Как предсказуемо. Какое низкое падение... Тибальт был куда более достойным соперником. Один раз и пуф-ф-ф! Консетта побеждена, как же просто это оказалось... Всё же ответь, почему ты так уговариваешь уехать меня с вами? Думаешь, просто так оставлю дядю и Верону? Тибальта? — Меркуцио залился хохотом, а я едва сдерживала остатки слёз. Потом ещё долго молчала. — Неужели не можешь признаться, что ушла бы к своему Капулетти, если бы Эскал приказал? А? Что мотаешь головой? Ты лгунья, девочка моя. Ну же, говори! — Я беременна от тебя, придурок! — выпалила я перед тем, как с силой хлопнуть дверю и, попеременно заикаясь, отчеканить: — Я тебя ненавижу. Ещё секунду посмотрев на него умоляющим взглядом и поняв, что я тщетно трачу себя, прошептала: — Прощай, Меркуцио. Больше я не появлюсь в твоей жизни, обещаю тебе. Как бы я хотела, чтобы все это осталось в прошлом!... Как бы мне хотелось забыть обо всем случившемся, особенно сейчас. Сейчас, когда он лежит в постели и наигрывает на какой-то свистульке печальную мелодию, в ус не дуя. Сейчас, когда его дыхание столь глубокое, подающее мне надежду. — Найди своё счастье, но без меня... А теперь я закрою дверь и буду медленно идти по коридору к той самой келье, в которой мы впервые познакомились. Я насчитала, что расстояние составляет восемьдесят моих шагов и двадцать ступеней. Сто шагов, каждый из которых наполнен болью и тоской… — Я тебя ненавижу.Зачем к чужим цепляться недостаткам? Не лучше ль просто мимо проходить? Ведь у самих не всё бывает гладко, К чему ещё и ближнего судить? Хами, груби, конфликты провоцируй, Борись — за честность, принципы свои! … А всё же ничего нет лучше мира, Спокойствия, и к ближнему любви.