(Позволь Мне) Доказать Это Тебе

Старая выцветшая книга в потрепанном кожаном переплете захлопнулась с гулким звуком, эхом отдавшимся от стен пустой библиотеки. Пенелопа посмотрела на часы: через пару секунд пойдет уже седьмой час, проведенный за исследованием. Гора книг, прочитанных от корки до корки, на столе напротив нее беспокойно содрогнулась, когда девушка поместила туда недавно законченный гримуар, пополнив только нарастающую груду. Шесть часов, бесчисленное число книг, умопомрачительное количество слов — но ведьме еще только предстояло откопать новую зацепку, которая бы удовлетворила ее потребность найти лазейку в Слиянии. Она также не смогла найти ничего по поводу той жгучей боли, приступами которой время от времени разрывался ее заживший шрам: книги снова и снова указывали на обычное внутреннее кровотечение. Прошло уже три дня с ее последней встречи с Джози. С того момента, когда она в последний раз пообещала оставить девушку в покое. Вместо зацикливания на этом, Пенелопа фыркнула, развеяв нарастающее чувство разочарования, и приступила к беглому изучению очередной старой пыльной книги. Ведьма уже подняла указательный палец, готовясь перелистнуть страницу, как вдруг резкий порыв ветра сделал это за нее. Вся ее школа для ведьм была на каникулах, так что библиотека должна была быть полностью в ее распоряжении. — Чему я обязана такой чести? — спросила Пенелопа, не оборачиваясь назад. Естественно, она уже знала, кто это был. Вампирша никогда не отличалась особой утонченностью, используя свою супер-скорость рядом с ней. Обычно она делала это, чтобы побесить младшую девушку, но на этот раз черноволосая понятия не имела, почему Кэролайн предположила, что сейчас был идеальный момент подействовать ей на нервы. — Не-а, я не позволю тебе этого сделать. Пенелопа оторвала взгляд от книги и обратила его на Кэролайн, натянув спокойный, непреклонный фасад на лицо. — И что же вы под этим подразумеваете, Мисс Форбс? — спросила она до тошноты ласковым голосом, окаймляющим внутреннюю злобу. — Я не позволю тебе снова возвести стены вокруг себя, ведя себя, мягко говоря, стервозно. Пенелопа ухмыльнулась, вернувшись к чтению. — Я всегда такой была. Если ты пришла сюда в роли мамы-медведицы, чтобы защитить… Честь своих дочерей, ну или что-то в этом духе, то я тебя уверяю: я уже пообещала держаться от них подальше. Девушка услышала вздох Кэролайн, только после этого заметив, что вампирша уже стояла прямо перед ней, на противоположном краю стола. Вдруг она неожиданно сверкнула грустной улыбкой. — Ты знаешь, что она не имела этого в виду. Ничего из того, что она сказала, — произнесла Кэролайн, но Пенелопа не хотела ее слушать. — Я знаю, что то же можно сказать и про тебя. Ну еще бы, — добавила блондинка, рукой указав на кипу книг, покоящуюся на столе, на сосредоточенные глаза Пенелопы, перечитывающие одно и то же предложение снова и снова. Недовольная вторжением, черноволосая ведьма захлопнула книгу и впилась в старшую девушку своими пустыми глазами. — Напомни-ка, пожалуйста… Зачем ты сюда пришла? — Ну… — пальцы Кэролайн начали беспокойно двигаться, переплетаясь друг с другом — привычка, которую она, бесспорно, передала Джози. Хотя Пенелопа не имела ни малейшего понятия, с чего бы девушка стала так нервничать. Разве что… — Джози в порядке? — спросила она, расколов свой равнодушный, холодный фасад. — Нет. Ну то есть, да, с ней все хорошо… — неловко замялась Кэролайн. — Ну-у… Глаза Пенелопы моментально сузились, атаковав лицо блондинки еще более пристальным взглядом, а сама девушка подбоченилась. — Что ну? Кэролайн непроизвольно запнулась, выждав еще несколько мучительных секунд, прежде чем звучно выдохнуть. Девушка подвинула к себе рядом стоящее кресло и, окончательно побежденная, резко в него упала. — Возможно, мы с ними слегка поспорили, — объяснила она. Слова были немного приглушены ладонями, прикрывающими лицо вампирши. — Слегка? Кэролайн опустила руки и посмотрела на Пенелопу, абсолютно опустошенная и охваченная виной. — Ну ладно, возможно, Лиззи разгромила полкухни. Пенелопа уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но ограничилась обычным кивком головы. Она сидела, скрестив ноги, будто бы собираясь провести очередной сеанс терапии. — Не похоже, что ты удивлена. — Я тебя умоляю, это Лиззи, — произнесла ведьма, закатив глаза. — Мне явно не нравится подтекст этой фразы, но ты сейчас не в самом лучшем состоянии, так что я закрою на это глаза. — Так что? — Пенелопа оперлась локтем о стол и подперла лицо ладонью. — Что послужило причиной для нервного срыва на этот раз? Удар. — Я все им рассказала. В ответ Кэролайн получила лишь вопросительно поднятые брови. Однако блондинка воздержалась от комментариев по поводу резко подскочившего темпа сердцебиения в груди Пенелопы. Если бы не ее супер-слух, невозмутимое лицо подростка смогло бы ее одурачить. — И под всем ты подразумеваешь?.. — Ну, они уже давно догадывались о том, что я занимаюсь поисками лазейки в Слиянии. Так что они просто ждали, пока я подтвержу их догадки. Вот так вот. — Угу, — терпеливо ждала Пенелопа. Она услышала, как прозвенел школьный звонок, означая, что пролетел еще один час. «10 часов вечера», — мысленно подметила девушка. — А еще я, возможно, сказала им, что мы с тобой встретились здесь, в твоей школе, пока я занималась исследованием, и, зная, кто ты такая, я решила с тобой подружиться; что я знала о том, что празднество было организовано твоей семьей. И еще что я подружилась с твоей матерью, потому что встретила ее в продуктовом магазине, даже несмотря на то, что на самом деле — без обид — она бессердечная стерва, и я бы в жизни добровольно не стала с ней общаться, — слова слетали с губ Кэролайн так быстро, что ей пришлось восстанавливать дыхание, закончив свою речь. Пенелопа дважды моргнула, пытаясь осмыслить все, что только что выпалила блондинка. — Позволь-ка мне все прояснить. Ты наконец открыла им всю правду, умудрившись при этом в очередной раз соврать, и потому Лиззи устроила настоящий ад в вашей кухне, — Пенелопа самодовольно облокотилась на спинку сидения и скрестила руки. — Удивительно. — Эй, вообще-то ты сама не хотела рассказывать Джози об… — Кэролайн обвела рукой обстановку, в которой сейчас находилась ведьма, — этом всём. Пенелопа поджала губы. Она решила спрятать свое изумление тем фактом, что вампирша и впрямь не раскрыла секрет ведьмы своим собственным дочерям. — Намек понят. Еще один удар. Обе девушки просидели молча около минуты, позволяя последствиям их полуправд нахлынуть на них и утопить в двух отдельных видах одиночества. Кэролайн прочистила горло: слишком неистово, по мнению Пенелопы. Но этого было более чем достаточно, чтобы разрушить нежеланную печальную тишину. — Так что, ты мне поможешь? Пенелопа прищурилась в попытке вспомнить, раскрывала ли уже блондинка суть своей просьбы, прежде чем ошарашить ведьму своим резким вопросом. — Помогу с чем именно? Кэролайн встала и нервно пробежалась пальцами по своим волосам. — Лиззи в ярости, понимаешь? Она не подпускает меня к себе. А Джози… Она притворяется, будто все в порядке. Вот только последние две ночи я слушала, как она засыпала, рыдая в подушку. Пенелопа непроизвольно вздрогнула из-за слов Кэролайн. Конечно же, она все еще причиняла Джози боль, даже делая в точности то, о чем попросила брюнетка. Конечно же, она никогда не может сделать ничего правильно. — Они сейчас делают бог знает что в каком-то клубе, наверняка пытаясь напиться до смерти. Они не отвечают ни на мои звонки, ни на сообщения. А если я покажусь там, чтобы забрать их домой, это только ухудшит положение. Стоит ли вообще говорить о том, что им всего по шестнадцать — в таком-то возрасте им не стоило бы пить, но они ведь ведьмы, Кэролайн, естественно, они нашли способ попасть внутрь. И я просто… — Кэролайн глубоко вдохнула, уставив широко разинутые умоляющие, взволнованные голубые глаза на Пенелопу. — Я просто хочу, чтобы ты привезла их домой в целости и сохранности. Пенелопа подавила желание усмехнуться. — Послушайте, Мисс Форбс. Я бы на самом деле хотела помочь. Но мне почему-то кажется, что вы упустили тот факт, что ваши дочери абсолютно ненавидят меня до мозга костей, — произнесла она вместо этого. Несмотря на то, как сильно ей хотелось бы успокоить старшую девушку, которая сейчас, подобно ребенку, нервно распиналась перед ней, черноволосая сомневалась, что Джози и Лиззи удостоят ее парой слов, учитывая тот факт, что они отказались разговаривать даже со своей собственной матерью. — Я знаю, но они сейчас, вероятнее всего, пьяные в хлам. Я знаю Джози и Лиззи, Пенелопа. Поверь мне, как только они выпьют пару бокалов, все каким-то волшебным образом становятся их друзьями, кроме их матери. Вдруг Пенелопу атаковали воспоминания о тех подернутых дымкой ночах и сладком запахе алкоголя, доносившегося до девушки, когда дыхание Джози встречало каждый миллиметр ее кожи. Ночи, когда руки брюнетки странствовали по телу черноволосой в более чем дружеской манере. И Пенелопе стоило бы отказаться, стоило бы позволить Кэролайн самой заниматься проблемами своей семьи, стоило бы соблюсти обещание, данное Джози, и оставить девушку в покое. Но в ее голове начали всплывать образы Джози, «дружески» ведущей себя с абсолютным незнакомцем, и Пенелопа была готова отказаться от своих принципов. — Пенелопа. Пожалуйста? — Ладно, — неохотно фыркнула девушка, хватая свои ключи, лежащие на краю стола, и направилась к выходу, прежде чем она передумает. Ведьма не ответила Кэролайн, прошептавшей «Спасибо», думая о высокой вероятности того, что девушки будут более чем рады поджечь ее. ___________________________________________ Оказалось, что бар находится в часе езды от ее школы. К счастью, девушку без вопросов пустили внутрь. Вышибала лишь бегло ее осмотрел, перейдя к следующему посетителю — одно из преимуществ того, что она была дочерью своей матери. Пенелопа сразу же заметила Лиззи. Это не составило огромного труда, когда блондинка вскарабкалась на барную стойку, лениво покачиваясь в такт диско музыки из восьмидесятых, и попросила бармена налить всем по шоту за ее счет. Все, находившиеся в этом тесном помещении, разразились в криках и аплодисментах при этих словах. Пенелопа мгновенно почувствовала вызванную Лиззи головную боль, стоя в нескольких метрах от нее. Она морально приготовилась, прежде чем подойти к бару, по пути растолкав локтями несколько потных тел. Пьяная Лиззи увидела приближающуюся девушку и встретила ее своими сузившимися голубыми глазами. Пенелопа предположила, что блондинке не терпелось на нее наброситься, пока лицо той не озарилось улыбкой до ушей, которая выглядела слишком дружелюбно, чтобы быть адресованной ей. — А вот и Сатана! — воскликнула Лиззи, подняв руку и чуть не опрокинув свой напиток. — Ой! Все в норме, все под контролем! Пенелопа никогда бы не подумала, что пьяная версия Лиззи, дружелюбно настроенная по отношению к ней, существовала. Однако тот факт, что неуклюжая девушка попросила «налить дьяволу рюмочку», быстро ее переубедил. — Лиззи, довольно уже, — огрызнулась Пенелопа, несмотря на относительно радушный прием. У нее не было ни времени, ни терпения на игры: — Твоя мама места себе не находит, пытаясь тебя разыскать, — прокричала черноволосая, но ее мысль только частично дошла до блондинки, заглушаемая громкой музыкой, которая обволакивала под завязку набитую комнату. Настроение Лиззи явно ухудшилось при упоминании ее матери. Девушка чуть ли не разлила свой напиток, пихая только пополненную рюмку Пенелопе в грудь. — Не смей упоминать эту предательницу, глядя мне в глаза, Парк. После этого Лиззи будто бы забыла о присутствии Пенелопы и продолжила раскачиваться под размеренного темпа музыку, заполнившую помещение. Вот и вся пьяная дружба. Пенелопа не глупа: она знала, что Лиззи не доберется до дома в одиночку. Поэтому девушка отвернулась, прошептала заклинание, направленное на ее рюмку, схватила еще одну с барной стойки и вновь повернулась к блондинке лицом, натянув фальшивую улыбку. — Ты права, — сказала она и приблизилась к Лиззи, заполучив ее внимание. Она предложила заколдованный напиток младшей ведьме: — Она предательница. К черту ее, Лиззи Зальцман. Черт возьми, ты вольна делать все, что пожелаешь. Лиззи буквально жила ради эмоционального одобрения со стороны окружающих, так что после этих слов девушка без доли сомнения взяла рюмку из рук Пенелопы. Черноволосая поблагодарила всех богов за то, что Лиззи не была восприимчивой в таком состоянии и не уловила резкую перемену в поведении Пенелопы. Бокалы соприкоснулись, издав характерный звук, и она залпом поглотила шот, в то время как Пенелопа отпила лишь капельку своего напитка. В конце концов, ей на самом деле не помешала бы жидкая храбрость, если она планировала пережить эту ночь. — Ты не… Такая уж и плохая… Пенелопа, — Лиззи попыталась произнести предложение, запинаясь через слово, уже поддавшись усыпляющему заклятию, наложенному на напиток. Пенелопа сохранила комплимент для дальнейшего шантажа, и блондинка упала со своего сидения прямиком в ожидающие руки Пенелопы. Не та близняшка, с которой она хотела бы сейчас обниматься. Хотя ей все равно вряд ли удалось бы насладиться всей этой ситуацией. — Так, ладно, пойдем. Девушка вынесла Лиззи из бара на руках, подобно невесте, пообещав бармену, что она вернется через пять минут, чтобы расплатиться по счету блондинки. Лиззи была достаточно сонная, чтобы не сопротивляться и позволить Пенелопе уложить ее на заднее сидение машины черноволосой. Но девушка пока не могла допустить того, чтобы блондинка уснула, так что она переместила ее в сидячее положение, вызвав легкое покачивание головы Лиззи, пока та не зафиксировала ее на спинке сидения. — Лиззи, послушай, это важно. Где Джози? Поначалу Лиззи замешкалась, сидя и лениво улыбаясь с закрытыми глазами. — Джо-о-зи? Хм-м. — Боже, да ты бесполезна. — Нет, постой… Я… Я знаю! — проскулила Лиззи, напоминая брошенного детеныша, который просто хотел помочь. — Она… За углом… — она ухмыльнулась, наконец хоть что-то вспомнив. — Она, вроде… Накуривается, — девушка затянула слово «накуривается» на столько, на сколько позволило ей дыхание, прежде чем наконец-то принять горизонтальное положение. Честно говоря, если бы они были друзьями, Пенелопа бы посчитала это забавным, но в реальности им было далеко до такого статуса. Так что она просто включила кондиционер и заперла машину, направившись на поиски одной брюнетки. ___________________________________________ Нарастающее волнение Пенелопы по поводу того, что ей придется везти домой Джози, находящуюся под кайфом, и надрать задницу парочке наркош, моментально испарилось, как только она увидела Джози недалеко от пожарной лестницы, облокотившуюся на кирпичную стену бара. Неплохо так она «накуривалась». Накуривалась веселящим газом, словно школьница. Она была в компании парочки детей, каждый из которых был под действием тех же химикатов. Ее компаньоны выглядели так, будто они вот-вот должны были поступить в колледж со средним баллом заучки. Пенелопа не смогла подавить ту капельку нежности по отношению к девушке, которая умудрилась ввязаться в компанию ботанов, несмотря на непосредственную близость бара, кишащего плохими решениями. Быстро проанализировав ситуацию, Пенелопа прочистила горло, угрожающе рявкнув «Привет!». Джози запаниковала и отбежала в противоположном направлении, как девушка и ожидала. — Эй, куда вы собрались? — проскулила Джози своим отступающим приятелям, прежде чем издать непроизвольный смешок. Девушка прикрыла рот, ее глаза буквально сверкали счастьем. Пенелопа сдвинулась с места, войдя в поле зрения Джози. Брюнетка ее заметила, и на протяжении пары секунд они просто стояли и смотрели друг другу в глаза. Только сейчас Пенелопа заметила, что покраснение лица Джози было вызвано алкоголем. Девушка опустила руку. Она попыталась, но не смогла сдержать еще один смешок. Ее прелестный смех отскочил от кирпичной стены и попал прямиком в одинокую, уставшую душу Пенелопы. Они все еще стояли в метре друг от друга, поэтому Джози наклонилась, чтобы прошептать следующие слова, словно это было глубочайшим секретом: — Я не могу перестать смеяться. Пенелопа не смогла скрыть небольшую улыбку, украсившую ее губы, вызванную этим очаровательным человеком-беспорядком, стоящим напротив нее. Однако вместе с этим заныло и ее сердце. Как же она хотела бы, чтобы именно она была причиной этого смеха, этой улыбки, которая могла бы исцелить любую болезнь, а не какой-то веселящий газ. Этот самообман исчез, как только девушка осознала, что она может больше никогда не стать причиной счастья в жизни Джози, что все, чем она являлась для девушки, так это сожалением и неправильным решением, допущенным из-за отсутствия запретов. Однако тот факт, что Джози все еще не спалила Пенелопу, говорил о том, насколько пьяной была брюнетка. Спустя минуту смех Джози поутих и превратился в небольшие приступы икоты. Она облокотилась на стену, надув губы и посмотрев в сторону черноволосой, будто бы только осознала, что сейчас произошло: — Ты спугнула моих друзей. — Я знаю, мне жаль, — «За все». — Но твоя мама волнуется, Джо. Нам нужно доставить тебя домой. Уголки пухлых губ Джози опустились книзу, и Пенелопе пришлось отчаянно бороться с сильным желанием целовать девушку, пока это хмурое выражение не покинет ее лицо. — Я не могу. — Почему? — спросила старшая ведьма, медленно подступая вперед. — Потому что сейчас Лиззи ненавидит маму… — замешкалась Джози, глубоко погрузившись в свои мысли. После этого она расплылась в ленивой улыбке, наклонив голову: — А я… Я ненавижу тебя. В ее словах не было ни едкости, ни злобы — лишь непорочное, наивное изумление. Будто бы они играли в беззлобную игру, суть которой заключалась в том, чтобы говорить вещи, которые ты не имеешь в виду. Но эта фраза заставляла шрам Пенелопы разрываться каждый божий раз. Ей и впрямь следовало бы сходить к врачу. — Я знаю, — бессильно произнесла девушка. Она аккуратно накрыла руку Джози своей, а тот факт, что брюнетка ее не сбросила, черноволосая восприняла как сигнал и потянула Джози за собой. — Может, уже пойдем? — Нет, стой! Вдруг Джози одернула Пенелопу — и тело черноволосой через считанные секунды уже прижимало брюнетку к кирпичной стене. Джози опять засмеялась, и Пенелопа подметила: «Господи, она так близко и такая пьяная». Девушке не потребовалось много времени на то, чтобы упереться руками в стену в попытке отдалиться на приличное расстояние. Единственная проблема заключалась в том, что Джози не горела желанием ей этого позволять. Смех девушки утихнул, как только она прикоснулась своим лбом ко лбу Пенелопы. Теперь их тела были болезненно близки, а нервы находились на пределе. — У тебя такие красивые глаза, — прошептала Джози, словно загипнотизированная пятилетка. Пенелопа могла чувствовать поверхностное дыхание высокой девушки, отдающее алкогольным напитком со вкусом клубники, на своей коже. Не говоря уже о том, что их руки все еще были переплетены. А еще она видела ее глаза, ее большие коричневые глаза Бэмби. Черноволосой пришлось закрыть свои и сделать пару вдохов через нос, чтобы остановить свое бешено бьющееся сердце, потому что Джози явно пропила весь здравый смысл. Это не было тем, чего она на самом деле хотела. Пенелопа больше не была той, кого она хотела. — Нет, не закрывай их. Позволь мне посмотреть, — проскулила Джози. Пенелопа почувствовала теплую ладонь на своей щеке, и до нее наконец дошло, что этому необходимо было положить конец. Несмотря на то что это противоречило желанию каждой косточки в ее теле, Пенелопа набралась храбрости и отстранилась, сразу же почувствовав острую нужду в разорванном соприкосновении. Она вновь потянула Джози за руку: — Джо, позволь мне отвезти тебя домой, хорошо? К счастью, на этот раз Джози не сопротивлялась. Она лишь хихикнула и пролепетала самое маленькое, самое милое «Хорошо», которая Пенелопа когда-либо слышала. Черноволосая вспомнила, почему она была готова лишиться всего ради этой девушки. ___________________________________________ Лиззи спала без задних ног на заднем сидении, когда девушки вернулись к машине. Как только Пенелопа убедилась, что Джози никуда не денется из пассажирского сидения — ремни безопасности и все такое — она погасила счета блондинки и отправила Кэролайн небольшое сообщение: «Они в порядке. Будем у твоего дома через минут 30». Не прошло и двух секунд, как вампирша прислала «Спасибо» с красным сердечком в ответ. По большей части, дорога домой была небогата событиями. Джози, которая уже через десять минут после начала поездки избавилась от эффекта веселящего газа, просто мечтательно смотрела в окно. Лиззи все так же спала, если не считать того момента, когда ей пришлось выскочить из машины, чтобы проблеваться, а Пенелопа стояла и неловко похлопывала девушку по спине, пока ту тошнило. После этого ведьма предложила ей бутылку воды, которую блондинка безмолвно выхлебала без предисловия или благодарности. Затем она, шатаясь, залезла обратно в машину, все так же не промолвив ни слова, и опять уснула. «Чего я только ни делаю ради этой семьи», — подумала Пенелопа, заезжая на стоянку дома Кэролайн в 1:03 утра. Старшая блондинка, держащая в руках две бутылки воды, уже стояла там в своей пижаме и с шарфом, замотанным вокруг шеи. Обе девушки проснулись, как только Пенелопа заглушила мотор. — Что за черт? — спросила Лиззи, чей голос был заметно напряжен из-за бесчисленных шотов, которые незадолго до этого путешествовали по ее горлу. — И тебе доброе утро, — произнесла Пенелопа, с ухмылкой посмотрев на девушку, и еле слышно посмеялась над тем, как сильно искривилось лицо Лиззи: будто она на самом деле пришла в ужас от ситуации. — Так я и правда в аду? Бля! — воскликнула блондинка, которой так не терпелось побыстрее отсюда убраться, что она споткнулась о порожек машины и впечаталась лицом в асфальт. Кэролайн мгновенно очутилась около девушки и помогла ей встать на ноги. — Все хорошо, крошка, я здесь, — ласково сказала она. Лиззи вздрогнула, увидев свою маму. Пенелопа явно отметила боль, которая проскользнула на лице Кэролайн, когда ее оттолкнула собственная дочь. — Держись от меня подальше. — Элизабет, куда ты собралась? — Куда-то, где не будет тебя! — с этими словами Лиззи легкой походкой направилась бог знает куда. Кэролайн лишь вздохнула, подавляя разочарование. Она взглянула на Пенелопу со стороны заднего сидения, протянув той бутылочку воды: — Мне так жаль. — Иди за ней. Я позабочусь о Джози, — уверила девушку черноволосая, приняв бутылку. Вампирша кивнула, одарив ведьму еще одним «Спасибо», прежде чем отправиться за Лиззи. И их осталось двое. На данный момент у Пенелопы была лишь одна миссия: уложить Джози в постель в целости и сохранности и уйти до того, как она проснется трезвая и вспомнит, какое сильное отвращение она питает к самому факту существования Пенелопы. Девушка вышла из машины и открыла дверь пассажирского сидения, чтобы разбудить брюнетку. Джози медленно открыла глаза, улыбнувшись, как только она увидела Пенелопу. «Ага, несомненно, все еще пьяная». — Эй, — нежно сказала черноволосая. — Мы приехали. Она потянулась к ремню безопасности, чтобы его отстегнуть, и подала девушке руку, помогая ей встать на ноги. Джози схватила Пенелопу за руку, но отказалась вставать, неистово мотая головой из стороны в сторону. Ведьма вдруг испугалась, что девушку может из-за этого вырвать. — Я не могу. — Что не так? — произнесла Пенелопа с беспокойством, выгравированным на ее лице. Она внимательно осмотрела лицо Джози в поисках какого-либо признака боли или дискомфорта. — Мои ноги, они… Как желе, — ответила брюнетка с ее фирменной мордашкой плюшевого медведя, виляя ногами в попытке подкрепить свои слова. — Твои ноги… — повторила Пенелопа, умиленная и недоумевающая. Девушка откинула голову назад, тяжело вздохнув, и предложила брюнетке единственный выход из ситуации. — Так уж и быть, — она повернулась к Джози спиной. — Запрыгивай. Две близняшки Зальцман в ее руках за одну ночь. Должно быть, новый рекорд. ___________________________________________ Умиленный швейцар проводил Пенелопу, плечи которой были обхвачены руками Джози, в лифт дома Кэролайн. И только когда металлические двери задвинулись, оставив девушек наедине, черноволосая поняла, что ее руки были абсолютно недееспособными из-за необходимости держать ноги Джози строго в нужном положении, чтобы та ненароком не упала. — Э-э… Джо? — Да, Пен? — мечтательно прошептала Джози. — Не могла бы ты, пожалуйста, нажать на кнопку тридцать первого этажа? — Что? — переспросила брюнетка и подняла голову, покоящуюся на плечах черноволосой, воскликнув «О-о!», что звучало слишком восторженно для обычного нажатия кнопки. Ну конечно же, Джози Зальцман не нажала лишь одну. Она нажала все. Ну или, по крайней мере, все, до которых она смогла дотянуться из своего положения и опьяненного состояния. — Джози, нет… О господи. «Черт подери эту девушку и ее длинные конечности». Что было самым худшим во всей этой ситуации? Та штука с двойным нажатием, которое, по идее, должно отменять этаж? Пенелопа провела достаточно времени в этом здании, чтобы знать, что почему-то здесь это не работало. Джози хихикнула, наслаждаясь плодами своей деятельности. — Мы отправляемся в путешествие, — сказала она низким, хриплым голосом в миллиметре от уха Пенелопы, так, что черноволосая не смогла сдержать мурашки, побежавшие по ее позвоночнику. Вдруг в лифте стало жарко, а ее коленки начали слабеть. Она не была уверена, было ли это причиной веса Джози или ее слов. Двери лифта распахнулись на третьем этаже, и Пенелопа морально приготовилась еще к двадцати семи. Она опустила Джози, которая с радостью присела на пол и облокатилась о стену, в то время как Пенелопа осталась стоять у панели управления, готовая нажимать кнопку закрытия двери на каждом этаже. Три этажа спустя Джози начала напевать какую-то мелодию, отдаленно знакомую Пенелопе. Однако она резко остановилась, как только поняла, что старшая ведьма совсем не планировала составить ей компанию. — Пен… — в очередной раз проскулила Джози. Обессиленная и сонная, Пенелопа все же смогла спародировать интонацию Джози: — Джо-джо… Это лишь послужило причиной еще одной грустной мордашки брюнетки. — Посиди со мной, пожалуйста. Мозг Пенелопы отчаянно упрашивал девушку отказаться. Хотя, с другой стороны, она была уверена, что любой, у кого хватило бы решимости отказать плюшевому мишке, сидящему напротив нее, был не в своем уме, потому что она повиновалась просьбе Джози в мгновение ока. Джози лучезарно улыбнулась Пенелопе, которая присела рядом, все же оставив безопасное расстояние между ними, а лифт назойливо прозвенел, показав цифру семь на счетчике этажей. Как только он вновь закрылся, брюнетка, на полном серьёзе, начала петь «Fly me to the moon». Она заполнила сжатое пространство своим ангельским голосом, и Пенелопа решила забыть обо всем и просто насладиться мгновением, внутренне приняв тот факт, что она может больше никогда не увидеть Джози такой беззаботной. Когда они достигли десятого этажа, Джози передала воображаемый микрофон Пенелопе, тыкнув ее в щеку. — Заверши песню, Пенелопа, — прошептала брюнетка. — Не заставляй фанатов ждать. Пенелопа сдержала улыбку, закрыла глаза и простонала неубедительное «Нет». Она почувствовала еще пару тычков в щеку, когда лифт озвучил прибытие на одиннадцатый этаж. — Простите, она просто стесняется, — сказала Джози. Черноволосая открыла глаза и увидела ошарашенного восьмидесятилетнего мужчину, стоящего снаружи. — Не стесняйтесь, вы тоже можете к нам присоединиться! — добавила брюнетка. Пенелопа посмотрела на мужчину, неистово покачав головой из стороны в сторону. С широкими глазами, полными притворного ужаса, она беззвучно сказала «Помогите», после чего тот развернулся и побежал в противоположном направлении так быстро, насколько позволяли его древние коленные чашечки. Двери лифта вновь захлопнулись. Джози вздохнула и шутливо ударила девушку по плечу. — Эй! Что я сделала на этот раз? — Ты только что попросила этого старичка о помощи? — Меня заставляют петь против моей воли. Словно это было ее чертовым талантом, лицо брюнетки моментально приняло такое выражение, будто Пенелопа только что со всей силы пнула ее щеночка. Девушка скрестила руки и опустила глаза в пол, став разглядывать свои ноги. — Но я же просто вежливо попросила. Пенелопа дважды моргнула в сторону Джози. Их ссора, произошедшая три дня назад, так отчетливо чувствовалась концом их отношений, что сейчас, когда Джози дулась, сидя на полу лифта, потому что Пенелопа отказалась с ней спеть, казалось слишком нереальным, чтобы быть правдой. Каким-то образом — девушка до конца не поняла, каким — в организме Джози все еще оставалось достаточно алкоголя, чтобы заставить девушку вести себя так, будто она не испытывала абсолютно никакой неприязни по отношению к Пенелопе. Разве что… Черноволосая моментально вышвырнула эти мысли из головы. Она не собиралась вновь обнадеживать себя. Не после того, как Джози вдребезги разбивала эти надежды уже сотню раз. Вместо этого девушка решила просто насладиться моментом, по достоинству оценить его, потому что это могло быть последним разом, когда Джози — пьяная или нет — подпустила ее так близко. — Эй, Джо? — ласково сказала Пенелопа, как только двери лифта закрылись на четырнадцатом этаже. Джози не подняла головы, продолжив дуться на Пенелопу при этом находясь где-то в своем собственном мире. Когда брюнетка не пошевелилась, черноволосая поверить не могла, что она собиралась сделать дальше. Потому что, по всей видимости, теперь она пела. Перед Джози. Для Джози. Девушка продолжила с того момента, на котором остановилась близняшка, позволяя мелодии небольшими струйками слетать с ее губ, шепотом, так, что только младшая девушка могла слышать. Пенелопа могла видеть, как отчаянно Джози старалась подавить улыбку, по подергиванию уголков ее губ. Поэтому, как только двери лифта закрылись в шестнадцатый раз, Пенелопа перестала строить из себя крутую. Освободившись от нужды притворяться важной шишкой, девушка горланила последние строчки песни Фрэнка Синатры, уверенная, что все здание ее слышало. Теперь Джози уже не смогла сдержать смех, и ее звонкий голос расплылся по всей округе. Однако теперь ее смех был настоящим, искренним, а не искусственно вызванным веселящим газом. Прежде чем они успели это осознать, обе девушки во всю глотку орали случайные песни: от сомнительного исполнения «California King Bed» до почти что скримо-версии песни «Moon River». Им даже удалось отпугнуть нескольких жильцов, надеющихся воспользоваться лифтом. Хотя одна женщина лет пятидесяти все же подпела их версии «Footloose», пустившись плясать джигу, что знатно развеселило девушек. В конечном счете, она, конечно же, решила спуститься по лестнице, вновь оставив их вдвоем. — Это ты через тридцать лет, — сказала Пенелопа. Джози вслух посмеялась над этим и перешла к следующей композиции, к исполнению которой Пенелопа была просто обязана присоединиться. Девушки напелись на всю оставшуюся жизнь, а их энтузиазм постепенно поутих, когда лифт остановился на двадцать седьмом этаже. Обе ведьмы пытались восстановить дыхание после дачи полноценного концерта. Особо не подумав, Джози положила свою голову на плечо Пенелопы, а колено брюнетки покоилось поверх ног старшей девушки. Дыхание Пенелопы на секунду остановилось от такого взаимодействия, спустив ее с небес на землю и показав всю абсурдность ситуации. Она посмотрела на потолок в попытке подавить слишком знакомое чувство влюбленности. Влюбленности в Джози. «В Джози, которая ненавидит тебя, которая тебя больше не хочет». — напомнила она себе как мантру, все еще вдыхая еле уловимый цветочный запах шампуня Джози. Конечно же, как только она погрузилась в свои мысли о том, что вся эта авантюра в лифте была не чем иным как счастливой случайностью, вызванной определенными обстоятельствами, что это больше никогда не повториться, Джози выбрала именно этот клочок тишины для разговора. — Пен? — М-м? — выдавила из себя Пенелопа, не уверенная, могли ли она должным образом говорить, чтобы ее голос не выдал никаких эмоций. — Я не имела в виду ничего из этого. Девушка произнесла это так тихо, что, если бы они с Пенелопой не сидели так близко, та не смогла бы ничего услышать. Лифт, прибывший на тридцатый этаж, наполнился задумчивой тишиной. Пенелопа подумала, что, если она не скажет этого сейчас, ей может больше никогда не выпасть шанс этого сделать. Даже если Джози завтра ничего не вспомнит, потому что она пьяна. «Она не знает, о чем она говорит». — Я тоже не имела этого в виду, — призналась девушка встревоженным низким голосом. Пенелопа задержала дыхание, в ожидании ответа, но Джози не издавала ни звука, тихо лежа на ее плече. Лифт наконец-то достиг тридцать первого этажа. — Джози? — Меня сейчас вырвет. Джози помчалась в квартиру Кэролайн с почти что вампирской скоростью. Пенелопа обеспокоенно проследовала за девушкой, оставив их маленький момент на растерзание волкам неуверенности. ___________________________________________ Следующие события казались слишком неясными, будто бы они происходили в тот период времени между сном и пробуждением, когда ты отчаянно пытаешься ухватиться за оставшиеся кусочки сновидения, пока целостная картина окончательно не исчезнет. После всего того количества алкоголя, которым Джози снабдила свой организм, Пенелопа чувствовала необходимость о ней позаботиться. Девушка помогла ей умыться и вытерла ее руки холодным полотенцем, сидя на краю белой мраморной ванны. Брюнетка была лишена всякой энергии, которая буквально десять минут назад во всю струилась по ее венам, чтобы выдавить из себя хоть одно слово. Но Пенелопа не возражала. Она бы в любой момент предпочла молчание очередному разбитому сердцу. Джози несколько раз попыталась извиниться: когда Пенелопа проводила девушку в ее комнату; когда она попыталась переодеться в пижаму, но запуталась в пуговицах, и поэтому ей пришлось попросить Пенелопу о помощи; когда черноволосая нежно укрыла ее одеялом, сказав спокойной ночи — ну или утра. Но каждый раз Пенелопа ее перебивала, просила перестать извиняться. Говорила, что все в порядке. — Все хорошо, Джози, — заверила Пенелопа в последний раз, наблюдая за тем, как брюнетка погружалась в глубокий, столь необходимый сон. Думая, что она уже окончательно заснула, девушка с трепетом поцеловала Джози в лоб, прежде чем выключить настольную лампу. Как только Пенелопа сделала шаг из комнаты, готовая оставить там свое сердце, Джози все же удалось прошептать напряженное «Пожалуйста, останься». Черноволосая вздохнула, схватившись за дверную ручку. Слезы вдруг атаковали глаза ведьмы. — Я не могу. — Почему нет? Черноволосая обернулась и увидела Джози, глаза который были прикованы к ней, все так же лежащую в кровати. Пенелопа никогда не была так благодарна темноте за невозможность видеть лицо девушки. Потому что, если бы не этот факт, она не смогла бы сопротивляться желанию заключить уязвимую девушку в свои объятия на ночь. Вместо этого Пенелопа одарила ее грустной улыбкой. Девушка надеялась, что эта улыбка смогла передать все, что она так хотела сказать. Я люблю тебя, разве ты не помнишь? — Потому что утром ты не захочешь меня здесь видеть. Не получив ответа, Пенелопа заставила себя выйти из комнаты, из квартиры, из жизни Джози. Однако она не услышала тихое всхлипывание сразу после этого. Она не услышала слова, произнесенные абсолютно трезвой брюнеткой. Не знала, что все те слова, сказанные Джози после того, как та села в машину, были полностью, всецело Джози и только Джози. — Но я всегда буду хотеть тебя видеть. Джози не помнила того, как она заснула.