(Позволь Мне) Доказать Это Тебе

Пенелопа раскусила дискомфорт Джози, как только Элайя с урока истории магии предложила выпить текилу с тел друг друга около стола для пинг-понга. Девушка вежливо отклонила ее предложение и повела Джози подальше от толпы полупьяных и, определенно, слишком похотливых ведьм. Впрочем, ее желание взять передышку было уничтожено Мейвен и ее Дряными Девчонками: нахальная блондинка и ее отряд из четырех человек проскользнули на кухню вслед за Пенелопой и Джози. Их лидерша стала бесстыдно изучать брюнетку, словно кусок сочного мяса, прежде чем абсолютно забыть про нее и переключиться на Пенелопу, попытавшись одарить ее соблазнительной улыбкой. Это зрелище вызвало рвотные позывы у Джози. — С днем рождения, Пенни. — Ага, тебе все еще лучше меня так не называть. К тому же, ты пьяна, — сказала Пенелопа, уже по горло сыта этим разговором. Девушка отошла подальше от барной стойки, пока высокая блондинка не успела забить ее в угол. — Все еще играешь недоступную, Парк? — прошипела Мейвен. Не то что бы она была тверда характером: просто алкоголь взял верх над эмоциями. Пенелопа лишь демонстративно сделала глоток своего напитка, опустив руку на плечо Джози — контрольный знак, чтобы дать брюнетке знать, что у черноволосой все было под контролем. Джози безуспешно попыталась подавить дрожь, побежавшую по всему телу при внезапном контакте. — Тебе еще не надоело постоянно получать отказы, Мейвен? На твоем месте я бы не стала увеличивать их количество до… — черноволосая сделала небольшую паузу, насмешливо думая, — …семнадцати, так ведь? Честно говоря, это уже становится унизительно. Мейвен начинала буквально кипеть от злости. Она зафиксировала взгляд на Джози, крепко сжав стакан пива в руке — и на мгновение все выглядело так, будто девушка была готова швырнуть напиток прямиком в брюнетку. Вот только Пенелопа почувствовала какую-то перемену в языке тела Мейвен. Она встала впереди близняшки, избавившись от притворной вежливости: — Только посмей, Барби. Высокая блондинка сглотнула и отозвала руку назад. Не сказав больше ни слова, девушка развернулась на сто восемьдесят градусов и жестом приказала своему ошеломленному отряду убираться отсюда. Они все последовали примеру своей предводительницы, словно потерянное стадо овец, все же умудрившись напоследок пробормотать Пенелопе «С днем рождения» в качестве извинения. Пенелопа расслабилась только тогда, когда последняя прислужница покинула кухню. Черноволосая облокотилась на стойку, отхлебнув приличное количество спиртного из своего стакана. — Ты в порядке? — спросила Джози, нежно потерев руку девушки, прямо как она делала раньше, когда пыталась успокоить Пенелопу. — Да. А ты? Ладонь девушки остановилась чуть выше локтя Пенелопы. Это все казалось таким простым. Джози кивнула: — Что это вообще только что было? — Мейвен это кто-то вроде главной стервы в школе, ну, по крайней мере, они так считают. Она привыкла получать всё, что только пожелает. — Так она в бешенстве из-за того, что все буквально в ноги кланяются новенькой? — это не ускользнуло от внимания Джози. Все те обожающие глаза, окрашенные изумлением и весь вечер следующие за Пенелопой, почти каждый раз наполнялись замешательством, замечая какую-то брюнетку рядом с Парк. Однако девушка настойчиво подавляла неудобство, счастливая, что именно она весь вечер проводит рядом с черноволосой. На мгновение Пенелопа задумалась. Она поставила напиток на стол, запустила руку в свой задний карман и вытащила оттуда аккуратно сложенную бумажку: — Вот, держи. Джози лишь стояла и смотрела на нее, чувствуя тревожное чувство дежавю. Старшая ведьма усмехнулась: — Не волнуйся, это не письмо. Это твой портрет, который я тогда сделала на уроке рисования Прии. Девушка осторожно сжала кусочек бумаги между пальцев, залившись румянцем как идиотка: — Я наконец-то узнаю, для чего тебе понадобился желтый мелок. Молчаливая улыбка Пенелопы с потрохами выдала ее нервность. Однако прежде чем Джози успела выяснить, что являлось причиной такого состояния девушки, она вдруг вспомнила о своем собственном художественном проекте. — О боже, я совсем забыла твой портрет в маминой квартире. — Ничего страшного, Джози. Я ведь не говорила, что мы тут обмениваемся рисунками, так ведь? — ответила Пенелопа, беззаботно пожав плечами. Брюнетка кивнула. Намек понят. Девушка уже собралась развернуть рисунок, как вдруг подняла взгляд на ожидающую Пенелопу. Она вдруг подумала, что то, как нехарактерно взволнованно старшая ведьма сейчас выглядела, после того, как всю ночь она провела в своей маске обаятельной и необычайно притягивающей особы, было просто очаровательно. Так что, конечно же, единственное, что было бы правильным сделать в такой ситуации, пришло Джози в голову в то же самое мгновение. Близняшка изнутри прикусила щеку и решила пока помучить черноволосую, поместив сложенную бумажку теперь уже в свой карман. Пенелопа вопросительно подняла бровь. — Я оставлю это на потом. Мы откроем их, как только я отдам тебе то, что нарисовала я. Парк была уверена, что ее сердце сейчас раздулось как минимум раз в десять. Она добродушно закатила глаза, чтобы не сделать ничего глупого. Поконкретнее: чтобы не забить на все и не поцеловать Джози прямо здесь и сейчас: — Ты такой лузер. — Очаровательный лузер, который сейчас не отказался бы от напитка. — С чего ты взяла, что я тебе его принесу? Пенелопа моментально пожалела о своем вопросе, потому что, естественно, Джози решила использовать эту мордашку и этот умоляющий взгляд — и черноволосая уже покойница. Хотя следует отдать ей должное: девушка продержалась солидных секунд тридцать, глядя прямиком в пленительные щенячьи глазки, прежде чем сдаться, что, в принципе, было неизбежно. — Читер, — без особого энтузиазма проворчала девушка, легкой походкой отправившись к столу с напитками, находящимся в противоположном углу кухни. Джози рукой облокотилась на кухонный островок, победно ухмыляясь. Однако ее победа оказалась крайне недолговечной, когда она чуть не упала от того, что кто-то неожиданно выкрикнул ее имя. —Джозетт Зальцман! — это снова была подруга Пенелопы. Та, что повыше. Та, у которой была необычайно красивая улыбка Безумного Шляпника. Ее рука покоилась на барной стойке, а голова была слегка наклонена набок. — Арден...етт Сай? — произнесла Джози и сразу же захотела дать себе пощечину, потому что самостоятельное знакомство с друзьями Пенелопы никогда не было ее сильной стороной. К счастью, Арден не стала делать поспешных выводов и ставить на близняшке клеймо социально неприспособленной чудачки — она лишь поморщила нос, что напомнило Джози о до безумия милой привычке Пенелопы. Разве что почему-то это выглядело значительно менее привлекательно на девушке напротив нее. Ну или же она просто была необъективной. — Боюсь, это так не работает. — Точно. — Веселишься? — спросила Арден, сделав шаг навстречу брюнетке. Инстинктивно, взгляд Джози устремился за пределы кухни в поисках зеленых глаз. Девушка нашла Пенелопу, смеющуюся в очередном кругу слепо обожающих ее ведьм, и проигнорировала бабочек, энергично танцующих у нее в животе. — Можно и так сказать. Арден что-то напела, чтобы вытащить Джози из ступора. На ее лице красовалась хитрая ухмылка, которая словно говорила «Привет, Я Арден Сай и я знаю абсолютно все на свете». Она и эта ее пытливая колкость никогда толком не укладывались у близняшки в голове с того самого момента на балу недели назад, когда она впервые увидела девушку. — Иногда я думаю, что ей стоит перестать быть настолько обаятельной, для ее же блага, —Арден целое шоу закатила пока искала сырную слойку в мисках с чипсами, после чего демонстративно засунула ее в рот. — Учитывая то, что ты уже была здесь раньше, не желаешь ли, чтобы я устроила тебе официальный тур по этому месту? — Все в порядке. Пен вернется с минуты на минуту. Тем не менее Арден осталась невозмутима. Она кивнула головой в направлении Пенелопы, сигнализируя Джози последовать ее примеру: — Мне кажется, что она слегка занята. Вдруг надоедливые бабочки в животе Джози стаями яростно помчались к сердцу девушки при виде Шарлотты, уводящей Пенелопу подальше от группы и вне поле зрения Джози. Ее ноги так и хотели последовать за ними, но остальное тело пыталось вразумить девушку, дав ей понять, как жутко это бы выглядело. Ее разум последовал примеру тела, отругав брюнетку за мысли о том, что у нее было какое-либо право так себя чувствовать. У Пенелопы могли быть свои собственные друзья, с которыми она могла говорить, смеяться, ненадолго убегать в туалет, где у них была назначена встреча (может быть), даже если перед этим она пообещала принести Джози попить. А экскурсия по дому звучала как неплохое отвлечение на данный момент. Так что она натянула улыбку в попытке выглядеть беззаботно и повернулась лицом к Арден. Не то что бы это сработало. Однако Джози поняла, что она особо об этом не беспокоилась: — А вообще знаешь, что? Конечно, почему бы нет. ___________________________________________ На удивление, Арден оказалась далеко не плохой компанией, чего изначально ожидала Джози. Она разговаривала с заманчивостью кафе холодной зимней ночью: так изящно и уверенно. Хотя этот «тур» был скорее поводом не спеша выбраться из кухни и подняться по ступенькам, которые, Джози была уверена, вели обратно в библиотеку, нежели подробной экспедицией по особняку. Девушка изо всех сил пыталась успокоить Лиззи, которая неустанно посылала брюнетке сообщения, спрашивая, где она была. Джози сдалась, когда ее близняшка в третий раз попросила ее вернуться домой, потому что «Мы с мамой помирились, окей? Отложи в сторону эти тупые книжки и отпразднуй это со своей семьей, Джозетт». После этого близняшка отключила звук телефона и вибрацию, позволив историям Арден заглушить инстинктивное нытье в глубине души, буквально умолявшее бросить все каждый раз, когда Лиззи в ней нуждалась. Арден много говорила — это было неудивительно. По итогу Джози узнала намного больше, чем она планировала. Она узнала, что, когда Пенелопа впервые приехала в их школу, она постоянно язвила и отпускала грубые колкости, и тем не менее отказывалась надлежащим образом поговорить со своими соседками по комнате. Она узнала, что Арден и Шарлотте пришлось надоедать Пенелопе, чтобы та сказала им свою фамилию, возраст, из какой части США она приехала, почему она решила переселиться на другой континент. Она узнала, что в итоге Пенелопа перестала вести себя так, будто ей все было безразлично, когда Мейвен и ее стайка превратили ручку Шарлотты в змею посреди урока, позиционировав это как безобидную «шутку». Узнала, что Пенелопа отомстила им, соблазнив Мейвен и заманив ее в один из заброшенных школьных туалетов, прежде чем оставить ее на произвол судьбы, заперев в кабинке с фальшивыми волшебными пауками, ползающими вверх-вниз по всем четырем стенам. Она узнала, что с тех пор Шарлотта больше никогда не вела себя по-прежнему с Пенелопой, решив вслух не подмечать, как в тоне Арден появилась еле-заметная острота, как только та об этом рассказала. Она узнала, что они с Шарлоттой знакомы с самого детства. Она узнала, что Арден сделала бы что угодно ради этой коротышки. Близняшке пришлось заставить сигнал тревоги, медленно поглощавший ее тело, замолчать, потому что все, о чем она могла сейчас думать, так это «Как я тебя понимаю». Со своей стороны, Джози снабдила Арден основами. Девушка рассказала, что у нее есть близняшка, что они обе сифоны, что ее мама — вампир, а отец человек, что перед тем, как четыре года назад они с Пенелопой официально стали друзьями, она позволяла Джози безмолвно сидеть с ней в секретном уголке главной ведьмы в библиотеке каждый день на протяжение недели после того, как они с Лиззи очень сильно поссорились. — В первый раз я наткнулась на этот уголок случайно, — объяснила Джози. — Во второй — я не думала, что она все еще будет там. После этого я продолжала приходить, потому что я чувствовала, что это было единственным местом, в котором я могла по-настоящему поплакать и позлиться. Она никогда ничего не говорила, просто выбирала самые забавные книги, которые только могла найти, и читала их вслух одним из тех странных мультяшных голосов, чтобы я перестала дуться. Я толком и не понимала, что Пенелопа делала, пока она не перешла от чтения «Больших надежд» Диккенса к истории «Зеленые яйца и ветчина» Доктора Сьюзвсего лишь за каких-то десять минут. Джози подытожила историю нежным смешком, а повторяющаяся пародия Пенелопы на Сэм-Это-Я, произнесенная гнусавым голосом, все еще эхом отдавалась у нее в голове, словно нелепая поп-песня. Брюнетке лишь слегка стало стыдно за то, что она так открылась девушке, которую только что встретила. — Так ты часть Ковена Близнецов? — спросила Арден, лопнув пузырь, в котором секунду назад беззаботно обитала Джози. Со всей этой впечатляющей кучкой фактов, которые близняшка только что выложила перед ведьмой, она не думала, что девушка ухватится за эту информацию. — Ага, я и Лиззи, — осмотрительно ответила Джози. Арден лишь кивнула, судя по всему, раздумывая над этим. Джози ожидала, что девушка скажет что-то еще, но та в очередной раз ее поразила, всецело переключившись на другую тему. — Знаешь, вся школа была на побегушках у Пенелопы Парк уже к третьему дню, — сказала Арден. Они завернули за угол и, судя по картинам на стене, Джози на все сто убедилась, что это был тот самый коридор, который ведет к библиотеке и музыкальной комнате. — Не удивительно. Все находят ее особенной, — неожиданно для себя сказала брюнетка. — А что насчет тебя? — Арден резко остановилась, как и мозг Джози. Далеко не в первый раз за ночь эта бледная девушка застала ее врасплох. — Это… Запутанно. Арден облокотилась спиной на стену и наклонила голову набок, будто бы анализируя слова Джози. Брюнетка никогда в жизни не чувствовала себя так уязвимо. — Ты думаешь? Джози решила дать отпор пристальному взгляду Арден, отказываясь отдавать ей победу в этой игре, чем бы она ни была: — Многое произошло. Арден пожала плечи в своей манере всезнайки, и Джози поверить не могла. Она не могла поверить в эту дерзость, с которой ведьма произнесла свои следующие слова. — Она могла бы заполучить любую. А Шарлотта в особенности… Очарована. Но опять же, не так легко заметить кого-то другого, когда ты вечно привязан к человеку, живущему за десять тысяч километров от тебя. Но вот же, пожалуйста, сама Джози Зальцман, лишь в паре метров. А ты хочешь остаться просто друзьями. — Что ты имеешь в виду? Арден оттолкнулась от стены, слегка приблизившись к Джози. Спина прямая, каменное лицо, моментально разрушившее спокойствие брюнетки. — Я имею в виду, что пока ты размахиваешь всей этой затеей с дружбой перед ее носом, она никогда не сможет тебя забыть, — в ее словах не было ни капли враждебности — лишь гнусная уверенность, напоминающая Джози о том, что она вечно будет ненавидеть то, как все думают, что знают черноволосую лучше нее самой. — Ей только станет хуже, когда ты уедешь обратно в США. Джози отвела взгляд в сторону. Она хотела поспорить с ведьмой, но ее голос прозвучал слишком слабо и неуверенно: — Ты сама это сказала: она могла бы заполучить любую. Она, скорее всего, уже забыла про свои чувства ко мне. Арден усмехнулась, поставив руки в бока: — Я тебя умоляю, очевидно же, что она все еще в тебя влюблена. Сердце Джози подпрыгнуло только от одной мысли об этом и сразу же упало вниз из-за осознания, что она не могла этого допустить. Не могла позволить Пенелопе оставаться влюбленной в нее. Потому что каждый раз, когда Джози думала, что, может, ей наконец стоило впустить Пенелопу в свою жизнь, все, что за этим следовало, так это образ девушки, в который раз легкой походкой уходящей от нее, разбив ее сердце в, по ощущениям, раз сотый. — Перестань делать вид, будто ты все знаешь, — тон Джози совсем не задел Арден, разве что на самую малость. — Не веришь мне? Почему бы тебе не расспросить свою подругу о нашей небольшой… Домашней работе? В который раз Арден выбила брюнетку из колеи, потому что каким образом их школьный проект вообще мог быть связан с ее израненной душой? — Я не понимаю. — Все просто, Джози, — Арден продолжила обращаться к ней как к невинному, зависимому от других ребенку, которому правда следовало ее выслушать. — Ты на самом деле заботишься о Пенелопе? Тогда либо признайся в своих чувствах, либо дай ей двигаться дальше. Джози хотелось кричать, хотелось спалить и коридор, и вообще весь этот дом, потому что кем себя возомнила эта надменная незнакомка, чтобы указывать ей, как себя вести, с кем быть или не быть? Кем она себя возомнила, чтобы так бесцеремонно рушить прочный пузырь дружбы, который они с Пенелопой медленно, но верно возводили на протяжение всего этого времени? Однако девушке не выдалась возможность доказать Арден, что та не была права, потому что прежде чем она успела открыть рот, чтобы произнести что-то, кроме Игналуса, ведьма уже указывала пальцем в направлении полуоткрытых дверей музыкальной комнаты, медленно отходя от Джози с самодовольной победной ухмылкой на лице. Джози не хотела ей потакать, тем более теперь, когда девушка куда-то ушла; она не хотела узнавать, чем закончится эта небольшая игра, в которую Арден ее втянула. Но ее мысли вышли из-под контроля, а незнание начинало медленно убивать, так что брюнетка через силу сделала десять шагов на дрожащих ногах и заглянула в комнату. Она уже приготовилась увидеть блуждающие руки и страстные поцелуи, но Пенелопа и Шарлотта еще даже не целовались. Они лишь стояли там, держа друг друга изо всех сил. Лицом Шарлотта уткнулась девушке в шею, ее руки обхватили плечи Пенелопы, а пальцами она впивалась в лопатки черноволосой, никогда в жизни не желая разрывать это крепкое объятие. Пенелопа же защищающе обвила свои руки вокруг талии Шарлотты. Почему-то это зрелище показалось Джози намного более интимным, почему-то ее сердце заныло намного сильнее, чем девушка ожидала. Потому что Пенелопа никогда не была любителем обниматься, не тогда, когда дело доходило до кого-то, кроме ее сестры, кроме Джози. Она не стала дожидаться конца всего этого и молчаливо проскользнула обратно туда, откуда пришла. Когда Джози удостоверилась, что девушки не могли ее слышать, она со всех ног выбежала из дома, не обращая внимание ни на шепоты, ни на заинтригованные взгляды,ни на мокрое покалывание в ее глазах, которое с каждым мгновением становилось все сильнее и сильнее. Потому что несмотря на то, как сильно она презирала девушку, может, Арден была права. Может, единственным, что мешало Пенелопе быть счастливой с кем-то другим, была ее нескончаемая нерешительность, ее неспособность целиком и полностью кому-то довериться. А ее желание постоянно держать Пенелопу при себе… Оно было эгоистичным. А если и было что-нибудь, в чем Джози была хороша, так это постоянно подстраиваться под нужды других. ___________________________________________ Как только до Пенелопы донеслись слухи о том, что Джози выбежала из особняка, совсем одна и в такой-то холод, девушка в бешенстве немедля покинула вечеринку и сама. Она села за руль своей машины и выехала на дорогу на минимальной скорости, внимательно оглядываясь по сторонам, а ее глаза, буквально сиявшие бдительностью, выискивали хоть малейший признак пребывания здесь одной высокой брюнетки. Ведьма увидела фигуру, идущую по обочине дороги, в десяти минутах езды от имения семьи Сай. Напряженные плечи Пенелопы расслабились при виде Джози. Хотя ее беспокойство никуда не испарилось, а только усилилось, как только девушка увидела состояние брюнетки: голова была опущена вниз, руки — обвиты вокруг тела, а путь Джози освещали редкие мигающие уличные фонари. Действуя осторожно, чтобы не напугать девушку, Пенелопа один раз блеснула фарами, опустила окно и подъехала поближе к тротуару, убавив скорость, чтобы подстроиться к темпу шагов Джози. — Часто ты одна гуляешь в кромешной темноте? — она попыталась смягчить обстановку, но высокая девушка даже подняла голову, продолжив дуться на ходу. — Джози, что ты делаешь? — Дышу свежим воздухом? — Посреди какой-то глуши? — Я могу делать все, что захочу, — это был тот самый тон, тот полный едкости тон, который перенес Пенелопу на семь месяцев назад в школу Сальваторе, когда Джози просто физически не могла выносить присутствие Парк рядом с собой. Пенелопа была растеряна, но, что бы ни случилось, было очевидно, что Джози еще не была готова об этом говорить. Поэтому черноволосая решила не давить на нее, желая лишь одного: безопасности Джози внутри этой машины. — Я знаю, что ты можешь. Но ты ведь просто могла сказать мне, что хотела уйти. Давай я довезу тебя до дома. Джози бросила взгляд на девушку, все еще легкой походкой идя по обочине. — Джози, — когда стало понятно, что брюнетка не собиралась забираться внутрь, Пенелопа совсем остановила машину. — Что случилось с доверием друг другу? Наконец Пенелопа привлекла внимание близняшки. Та посмотрела на ведьму, уже открыв рот и приготовившись что-то сказать, но в последний момент передумала и выдала лишь «Я нужна Лиззи». Это звучало отрепетировано, как фраза, запрограммированная в память робота, будто бы это оправдание было уже настолько рутинным, что Джози даже не нужно было стараться, чтобы оно прозвучало убедительно. Было очевидно, что девушка была чем-то расстроена, и, честно говоря, Пенелопа уже была готова проклясть этого человека, который ранил ее. Но прежде всего ей нужно было убедиться, что Джози была в порядке. Поэтому девушка вновь попыталась уговорить ее сесть в машину, разговаривая мягким, манящим голосом, предназначенным только для брюнетки. — Ладно, так почему бы тебе не забраться внутрь, чтобы ты смогла быстрее добраться до дома? На этот раз Джози решила рассмотреть предложение. Она изучила длинную темную улицу, лежавшую впереди, и развернулась лицом к Пенелопе. Битва, развернувшаяся у нее в голове, продлилась недолго, потому что уже в следующее мгновение девушка раздраженно фыркнула и, не сказав ни слова, открыла переднюю дверь и заняла пассажирское сидение. Она все еще держала руки скрещенными на груди, а мысли — при себе, пристально глядя в окно на протяжение всей поездки. Пенелопа понимала, что ей не стоило вмешиваться, так что она позволила потрескивающему радио заполнить собой тишину. … Была уже почти полночь, когда девушки добрались до дома Кэролайн. Что касается Джози, она, вроде как, успокоилась за время поездки. Это было очевидно, когда в ее словах больше не проскакивала былая едкость. Однако для Пенелопы печаль от поражения, которой были пронизаны и черты лица девушки, и ее голос, были намного болезненнее, чем какой-то ехидный комментарий. А самым ужасным было то, что она даже не знала, как все исправить. — Возвращайся на свою вечеринку, Пенелопа, — бросила брюнетка, выйдя из машины, всецело намереваясь сразу же пойти к входной двери, как вдруг Пенелопа ее окрикнула: — Эй, подожди! — девушке пришлось приложить усилия, чтобы перестать трястись, ведь почему-то она чувствовала, что это была все ее вина. — Что только что случилось? Джози только подтвердила ее мысли, посмотрев вниз на свои шаркающие по земле ноги: — Неважно. Я уверена, что Шарлотта и твои влюбленные миньоны уже по тебе соскучились. Шарлотта? Шарлотта, которая только что призналась в своих не то что бы секретных чувствах к Пенелопе. Вот только, черноволосая не ответила взаимностью, сказав, что та заслуживала кого-то, чье сердце не принадлежало бы другому человеку целиком и полностью. — Так в этом все дело? На вечеринке, полной пьяных, шумных ведьм, слухи разлетаются быстро. Кто знает, какая из перекрученных, неточных версий долетела до Джози. Но опять же, она не могла понять, почему брюнетка вообще была так расстроена. Разве это не она настояла на всей этой затее с дружбой? На чем-то, в чем Пенелопа была не особо заинтересована, потому что как это вообще возможно оставаться лишь друзьями с кем-то, как Джози Зальцман? Но она старалась. Для нее. Теперь же было такое ощущение, что она провалилась, что она в который раз подвела близняшку, поэтому черноволосая решила забить на всякую предусмотрительность, выложив все как есть: — Боже, Джози, да когда до тебя дойдет, что, кроме тебя, мне никто не важен? На мгновение ведьме показалось, что она смогла достучаться до девушки. Но буквально через секунду удивленное, мягкое выражение лица Джози стало полным решимости и каменным: — Может, в этом-то и проблема. — Что ты имеешь в виду? — Ты застряла, Пенелопа. На… Этом. Что ты будешь делать, когда я вернусь обратно в школу Сальваторе? Ты не можешь просто продолжить отталкивать людей от себя. Так ты никогда не продвинешься дальше. Пенелопа могла поклясться, что в ее сердце что-то сломалось. Ее словно распластали по полу. Девушка знала, что она никогда не была особо скрытной, знала, что ее длительные взгляды всегда выдавали все чувства, которые она так отчаянно пыталась спрятать в глубочайших расщелинах сердца. Просто она никогда не думала, что Джози использует это против нее. Кровь черноволосой начала закипать, потому что брюнетка действовала так, словно она все это время не делала то же самое, словно не она только что в полном одиночестве выбежала на затененную пустую улицу при одной только мысли о Пенелопе вместе с кем-то другим. — Точно. А ты, я посмотрю, давно продвинулась дальше, да? — спокойно подметила Парк. Неожиданно губы Джози изогнулись в небольшой, усталой улыбке. То, как красиво она выглядела под тусклым светом уличного фонаря, было нечестно. То, что, судя по ее следующим словам, она и не догадывалась, как много она на самом деле значила для Пенелопы, было нечестно. — Я просто хочу, чтобы ты была счастлива, Пен. — Это и впрямь что-то, чего хочешь ты? — спросила Пенелопа, позволив чувствам вырваться наружу. Только представьте себе. Один бог знает, что все, что Парк делала с того момента, когда она встретила Джози, было чтобы сделать ее счастливой, чтобы удостовериться, что у нее будет возможность быть счастливой, даже если Пенелопа больше не сможет являться тому причиной. После двадцати двух, после возраста, когда она начнет забывать запах духов Пенелопы. Джози лишь кивнула. — Хорошо, — ответила черноволосая. Ее следующие слова скорее были еле слышной мольбой: — Так останься. После этих слов улыбка высокой девушки стала медленно крошиться. Она выглядела, будто вот-вот заплачет, поэтому все, что она смогла из себя выдавить, был шепот: — Это не так просто. Пенелопа потрясла головой. Она знала, что это не было просто, но все равно решила бороться. Впрочем, победа в этом споре означала бы сражение для двоих, а Джози никогда бы не встала с ней бок о бок, если бы стало тяжело. По крайней мере, так это все выглядело сейчас. — Знаешь, в чем на самом деле заключается проблема, Джози? Я не застряла. Просто ты боишься захотеть чего-то и на самом деле взять это. Джози не могла скрыть свое потрясение: — Пожалуйста, не начинай. — Что случится, когда тебе исполнится двадцать два, Джози? Да ты все еще исполняешь каждую прихоть Лиззи, — вырвалось у Пенелопы. Хотя, скорее всего, девушке не следовало такое говорить, потому что она буквально видела, как Джози снова возвела вокруг себя стены при упоминании судьбы близняшек. Но опять же, сказать, что она была по горло сыта всем этим и просто забила на попытки сохранять ту небольшую долю самообладания, что у нее еще оставалась, было бы приуменьшением. — Ты не знаешь ничего о том, что произошло за последние семь месяцев, — с такой же тяжестью в голосе произнесла Джози, чтобы лучше донести свою мысль. — Ты ушла. Ты потеряла право голоса. Ты только и умеешь, что убегать, словно трусиха, Пенелопа. Черноволосая резко вздохнула, готовясь к тому, что грядет: она уже могла чувствовать боль, даже до того, как шрам начал покалывать. Поэтому ей пришлось произнести следующие слова, стиснув зубы: — Это не то, что я сделала. — Да неужели? Это сейчас ты мне собираешься рассказать про свою «домашнюю работу»? — Мою… — Пенелопа попыталась успокоиться и не позволить панике охватить ее полностью. — …это для школы. — Арден, похоже, с этим не согласна. — Арден? С каких пор ты к ней прислушиваешься? — Она привела несколько очень веских доводов. — Что именно она сказала? — глаза девушки в неверии сузились над таким поворотом событий. Она моментально пожалела о том, что она вообще попросила своих соседок о помощи. — Да не много. Только что ты все еще… Что ты помешалась на этом своем небольшом исследовании. Честно говоря, я понятия не имею, как это может быть связано со мной, но, богом клянусь, если это что-то вроде твоей жуткой шпионской тетради, Пенелопа, я бы предпочла об этом даже не слышать. — Не волнуйся, это и близко не похоже на мою жуткую шпионскую тетрадь, — черноволосая на мгновение закрыла глаза и глубоко вдохнула, абсолютно обессиленная. — Джози… Я могу объяснить. — Мне пора идти, я нужна Лиззи, — отвергла она предложение Пенелопы, повернувшись к ней спиной, готовая поскорее сбежать отсюда в безопасность маминой квартиры. — Господи, да когда ты уже начнешь жить ради себя? Делать то, что сама хочешь? Джози замолчала. Явно разочарованная собой, она развернулась обратно к Пенелопе, чтобы бросить в нее резким ответом, но, чтобы придать вес своим словам, смогла лишь выдавить слабо мерцающий огонек в глазах: — Вернуться домой было моим решением. Провести время с семьей и удостовериться, что все не станет еще хуже, чем оно и так есть, было моим решением. — А оттолкнуть меня подальше тоже входит в этот список? Джози сглотнула, а пламенная ярость в ее сердце уже начала угасать при виде опустошенной, побежденной Пенелопы перед ее глазами. — Я не отталкиваю тебя, — неубедительно произнесла брюнетка. — Но это моя семья, и они важны. Вот и оно. Ясно как день. Пенелопа услышала то, что Джози не сказала вслух. Поэтому она понимала. Прошло несколько секунд. Они лишь стояли и смотрели друг на друга. У обеих девушек на лице были идентичные улыбки: сломленные, понимающие, будто говорящие, что тут больше не за что было бороться. По крайней мере, не сегодня. Когда тишина целиком их поглотила, Джози развернулась, сжала дверную ручку и позволила себе разрыдаться, когда двери лифта захлопнулись. И Пенелопа осталась стоять на еле освещенной улице в эту холодную, одинокую ночь. Ее плечи были опущены, а нестерпимая боль была неизбежна. Вот так просто, Джози опять ушла. Два шага вперед. Три тысячи назад. Черноволосая прикусила щеку изнутри, чтобы заставить себя вырваться из оцепенения. Шрам с этим тоже помог. Девушка помчалась назад к машине, пополам сгибаясь от боли, как вдруг ее старая закрытая рана резко вернулась с удвоенной силой. Это чувствовалась так, словно невыносимо жгучая боль давила на все ее внутренности. И тут-то ведьма наконец начала видеть закономерность. Пенелопа дала себе минутку — ну или пятнадцать — чтобы прийти в себя. Когда это наконец произошло, девушка не вернулась на вечеринку. Вместо этого она решила сделать то, что она делает каждый раз, когда теряет Джози. Она с головой ушла в работу, чтобы удостовериться, что не потеряет брюнетку навсегда. В любом случае это было неплохим отвлечением. Вините в этом ее импульсивность или постоянно разбитое сердце, но Пенелопа решила возобновить поиски с одной зацепки, которая, она думала, на самом деле могла привести к чему-то отдаленно полезному, вне зависимости от того, как опасно это могло быть или сколько раз Кэролайн грозилась принять меры, если девушка продолжит этим заниматься. Как только Джози с семьей уехали в Ватерлоо на следующий день, черноволосая отследила стервозную ведьму с блондинистыми волосами и неистовыми серыми глазами. ___________________________________________ Кэролайн получила звонок на их третий день путешествия в три утра. Поначалу она ничего не слышала: лишь порывы ветра, потрескивающие на другом конце провода. Затем она услышала ее, пробивающуюся сквозь телефонный гул. Пенелопу. Молодая ведьма смогла выдавить лишь усеченный страдальческий шепот, задыхаясь, прежде чем звонок оборвался. — Шрам.