(Позволь Мне) Доказать Это Тебе

Айде никогда в жизни не приходилось обращаться к поварам с просьбой организовать порцию веганских блинчиков, в основном потому что за двадцать пять лет работы главной домработницей у Парков дети ни разу ничего подобного не просили. Пэкстон бы побледнел от одной только мысли, Пенелопа бы как всегда закатила глаза, а Прия откусила бы небольшой кусочек, прежде чем выплюнуть его на тарелку, словно птенец. Однако когда утром младшая Парк ни с того ни с сего попросила веганских блинчиков, ну… Отказать такому личику было практически невозможно. Поэтому Айда проигнорировала ошарашенные взгляды поваров и просто огрызнулась на них, чтобы те поскорее приступили к работе. Это всегда срабатывало. Когда Пэкстон и Прия, держась за руки, вошли в кухню, стол уже был накрыт. Сегодня он был уставлен подборкой из их любимых блюд: посреди обеденного стола красовались тарелки яиц, приготовленных тремя разными способами, поднос с драниками, обычные блинчики, бельгийские вафли, миска фруктов и всемирно известная говяжья солонина Айды. Это был целый пир, основной целью которого было побаловать детей деликатесами и сладостями, что сходило женщине с рук только тогда, когда их родители куда-то уезжали. Хотя она уже давно привыкла к реакции, Айда все же расплылась в победной улыбке, когда Прия восхищенно вздохнула при представшем перед ней виде и моментально запрыгнула на один из стульев, будто бы сегодня было рождественское утро. — Ты себя превзошла, Айда, — сказал Пэкстон, кивнул в ее сторону и занял свое место во главе стола, где он сидит каждый раз, когда мама в отъезде. — Спасибо, сэр, — она ответила и взяла свежую партию воздушных полезных блинчиков у повара. Женщина аккуратно поместила их на стол рядом с Парками, а парень сразу же потянулся за одним. Айда совсем не удивилась, когда Прия легонько ударила брата по руке, прежде чем он успел даже дотронуться до блюда. — Ай, за что это? — Они не для тебя, — проворчала восьмилетка, похожая на крошечного сердитого медвежонка. — Я все равно сомневаюсь, что они бы вам понравились, сэр, — вмешалась Айда, заключив руки в замок за спиной. — Они веганские. — Почему? — как и ожидалось, Пэкстон отдернул руку и в замешательстве сморщил нос. Ответ на вопрос парень получил в виде своей сестры и смущенной высокой брюнетки, вошедших в столовую. Айда не могла вспомнить имя, но она была уверена, что уже видела эту девушку. — Господи, Айда, по какому поводу вечеринка? — спросила Пенелопа. Вдруг Айда увидела, что черноволосая держала высокую девушку, стоящую рядом, за талию, и не смогла сдержать бровь, заинтригованно взмывшую вверх не от вопроса, а от такого на вид незначительного жеста. Ребенком, Пенелопа никогда не любила физических контактов: ни со своими родителями, ни с одноклассниками из подготовительной школы, ни с братом, ни, тем более, с незнакомцами — Прия, естественно, была единственным исключением. Однако прямо здесь сейчас стояла эта неизвестная девушка, которую Айда никогда не встречала, хотя та и выглядела смутно знакомой, обменивалась шепотами и робкими прикосновениями с наиболее отчужденным от прикосновений ребенком Парк. У женщины было пару мгновений над этим порассуждать, пока девушки не заняли места рядом с друг другом за столом. Она была уверена: до этого утра гости никогда не присоединялись к их семье за завтраком. И теперь у Айды просто не оставалось выбора, кроме как осмотреть брюнетку: та села прямо напротив нее. Лицо девушки было нежным, добрым. Maamo, как она бы выразилась на своем родном языке, и хоть ее уставшие карие глаза и выглядели так, словно за ночь выплакали не одну тысячу рек barangays, они все еще продолжали смотреть на Пенелопу с тем, к чему она могла подобрать подходящее слово только в филиппинском: pagkahumaling. Во всем английском не было точного аналога ему: глубокая нежность, может, обожающий взгляд, похожий на что-то, вроде респектабельного желания, вроде любви, которую еще толком не распознали. Кто-то бы сказал, что она просто спешила с выводами, основывая их на том, что можно было увидеть невооруженным глазом, но на самом деле зеленое поношенное худи, которое сейчас было на девушке — любимый предмет одежды Пенелопы — как нельзя лучше все выдавало. Айде это показалось практически комичным — то, как она все это заключила из одного только взгляда девушки, в то время как все, что Пенелопа сделала за время их пребывания за столом, так это привлекла внимание брюнетки к веганским блинчикам, которые они приготовили специально для нее, и переложила парочку к ней на тарелку. Прия уже бесцеремонно уплетала свой завтрак, абсолютно не возмутимая их гостьей, как Пэкстон вдруг заговорил: — Не знал, что у нас будут гости этим утром, Пенни, — сказал он после наблюдения за парочкой с заинтересованным видом на протяжение последних двадцати секунд. — Джо-джо сделала Пенни сюрприз к ее дню рождения прошлой ночью, — проинформировала брата младшая Парк в перерыве между заглатыванием бельгийских вафель. — Прия, что я тебе говорила о разговорах с набитым ртом? — в который раз напомнила Айда. Когда старшие Парки перестали хихикать над замечанием их сестре, Пэкстон сию же секунду вернул все внимание обратно к девушкам, сидящим справа от него. — Так что это был за сюрприз? — он подкрепил свой вопрос подергиванием бровей, и Айде вдруг захотелось ударить парня по голове своей туфлей, когда она увидела, как уши брюнетки приобрели тревожный розовый оттенок. Может, чуть позже она так и сделает. — Не твое дело, Пэкстон, — ответила Пенелопа с натянутой улыбкой. К удивлению Айды, как правило до неприличия доставучий парень на этот раз легко обо всем забыл и закрыл тему, пожав плечами и отпустив еле уловимую знающую улыбку, прежде чем откусить свой драник. Возможно, переезд в Бельгию все же помог ему повзрослеть. — Простите, если я побеспокоила вас, заявившись без приглашения, — сказала девушка (Джо-джо, верно?) и метнула неуверенный взгляд в сторону Пенелопы. — Я не хотела… — Джо-джо, все хорошо. Айда не могла этого видеть, но она была уверена, что Пенелопа только что накрыла обнаженное бедро Джози рукой в попытке ее успокоить. Это стало еще более очевидно, когда внимание девушки в шортах вдруг привлекла ее собственная нога, а все черты ее лица резко преобразились, создав впечатление, что брюнетка была в паре секундах от панической атаки. Конечно же, Пенелопа этого не заметила, уставив свои пронизывающие зеленые глаза на брата и будто одним только взглядом метнув в него пару кинжалов. — Правда, Пэкстон? — Что? Ах да, нет, конечно. Мы все очень рады, что ты пришла, Джози, — он сделал глоток воды, прежде чем закончить мысль. — Мы уже достаточно долго этого ждали. — Пэкстон… — предупреждающе прошипела Пенелопа сквозь сжатые зубы и с притворной улыбкой на лице. — Да шучу я, — парень приподнял руки вверх в знак прекращения огня. — Боже, что за заботливая девуш… — он остановился на полуслове, заметив, как глаза Пенелопы расширились в очередном бессловесном предупреждении, — ...подруга. Типа, подруга-девушка, подруга женского пола, потому что вы двое просто друзья… По всей видимости… — Пэкстон завершил свой монолог нервным смешком, опустил взгляд вниз и приковал полное внимание к своей еде. Самоуверенные и изящные с виду, брат и сестра были не чем иным, как неуклюжими ходячими катастрофами рядом с теми, кто для них значил больше всего. Это никогда не переставало забавлять Айду. Она наблюдала за тем, как Пенелопа прошептала извинение, еле прикасаясь губами к уху своей подруги. С того места, где она сидела, женщина также не могла не заметить попытку брюнетки остановить легкую дрожь своих пересохших губ. Высокая девушка сглотнула и пришла в себя на удивление быстро: — Все в порядке, Пен. И потому что Айда знала особенности поведения и реакций Прии, она заметила, как девочка моментально оживилась, услышав прозвище. Пенелопе оно никогда не нравилось. Айда все еще помнила, как черноволосая однажды подожгла коллегу ее матери, потому что тот все настаивал на этом прозвище, когда ей было лишь тринадцать. Очевидно, что сейчас был не тот случай. Айда практически могла чувствовать восхищение, которым сочилась Прия, когда восьмилетка вдруг начала энергично размахивать ногами, еще не достающими до пола. Любой мог догадаться, что сейчас девочка буквально визжала про себя, по ее ухмылке, которая озарила лицо, когда младшая Парк счастливо пробормотала “Я знала!” себе под нос. Однако, конечно же, Пенелопа и ее гостья были слишком поглощены своим собственным миром, чтобы это заметить. Теперь Айда была почти уверена, что под столом они держались за руки. Как еще можно было объяснить тот факт, что обе девушки использовали только вилки для еды? — Айда! — Прия заговорщицки позвала ее полушепотом-полукриком, вытянув женщину из ее мыслей. Она слегка придвинулась к девочке и наклонилась так, чтобы ее ухо было на уровне рта Прии. — Да, При? — Мне нужно рассказать тебе кое-какой секрет, — девочка, похоже, и впрямь думала, что она сейчас исполняла роль супершпиона: она сложила руки чашечкой и произнесла следующую фразу слегка хриплым голосом. Хотя создавалось впечатление, что Прия была слишком восхищена своим открытием, чтобы сдерживать свой голос на уровне шепота. Айда быстро приподняла голову, но не сказала восьмилетке, что все в комнате могли ее слышать и уже с нетерпением ждали ее тайного откровения, предназначенного только для старшей домработницы. — Пенни позволила Джо-джо назвать ее запрещенным именем. Знаешь, что это означает? — женщина в ответ лишь потрясла головой, показав девочке свою увлеченность ее открытием. Прия хихикнула, полностью уверенная, что ее следующие слова были дороже золота. — Они скоро поженятся! Айда услышала, как Пэкстон чуть не подавился водой. Когда она подняла взгляд, лицо Пенелопы было залито краской, а сама девушка была похожа на оленя, которого фарами застали врасплох, рот девушки был слегка разинут. Голова Джози была опущена, однако было заметно, что румянец, до этого затрагивавший только ее уши, теперь распространился и на щеки близняшки, хотя, несмотря на красноту своего лица, брюнетка все же не попыталась спрятать пробившуюся улыбку. Она захотела спасти всех от этой неловкости, повисшей в воздухе. Поэтому женщина повернулась к Прии с поднятыми вверх кончиками губ и произнесла: “Как скажешь, дорогая”, быстро пробежавшись рукой по длинным черным как смоль волосам маленькой девочки, прежде чем невозмутимо вернуться на свое место, словно ничего не произошло. Айда едва знала эту девушку, пока что не могла определиться, нравилась ли она ей как пара Пенелопы так же, как она одобряла парня Пэкстона, живущего в США. Но один факт все же не ускользнул от ее проницательной способности к наблюдению: хотя обе девушки и не могли найти в себе сил посмотреть друг на друга вплоть до окончания завтрака, они по прежнему держались за руки под столом. ___________________________________________ Когда ровно в одиннадцать утра Айда принесла прохладительные напитки в комнату Пенелопы, она не ожидала застать Джози сидящей на балконе в полном одиночестве, потерянную в своих мыслях, бездумно натягивающую слишком короткие рукава своего худи. Женщина прочистила горло, чтобы не напугать брюнетку резким нарушением тишины. Джози поприветствовала ее с приятной, теплой улыбкой, и Айда вдруг поняла, что она всегда знала, что по итогу Пенелопа влюбится в человеческое воплощение солнечного света. Как раз то, что ей было нужно. — Привет, вы Айда, да? Пен пару раз вас упомянала. Она сейчас в душе. Айда кивнула и поставила поднос с лимонадом на круглый столик. Ее статус главной домработницы предоставлял ей привилегию выбора вступать в пустую болтовню или воздержаться от этого — что-то, что Джози, очевидно, не отметила. — Ох, извините, я… — Джо-джо, не так ли? — Я предпочитаю Джози, если можно. — Прошу прощения, — Айда сделала вывод, что они обе были неравнодушны к собственническим прозвищам. Мило. Женщина уже была готова уйти, однако когда она поняла, что Джози в неловком молчании ждала, пока она скажет что-то еще, Айда предположила, что у нее не было другого выхода, кроме как занять девушку до возвращения Пенелопы: — Я узнала вас по фотографиям мисс Пенелопы. — Ее фотографиям? — Вон тем, которые стоят у нее на туалетном столике. Она привезла все это из их дома в Новом Орлеане. Я время от времени протираю с него пыль. — Оу, — еле слышно пропищала девушка и мельком заглянула в комнату, будто только что осознав, что тут был туалетный столик. Она подумала, что, возможно, Джози захотела бы взглянуть на него поближе, и уже приготовилась покинуть помещение. — Если вам больше ничего не нужно, я пойду по своим делам, — Айда развернулась на каблуках, уже готовая порог комнаты, но не успела она дойти до двери, как вдруг Джози скользнула со своего стула и попросила женщину подождать. — Вы не могли бы, гм, пожалуйста, задержаться на секунду, — произнесла она низким робким тоном. Айда была слишком заинтригована, чтобы не вернуться обратно к балконной двери. Брюнетка стояла напротив нее, неуверенно перебирая пальцами. — Я, гм… Это прозвучит очень странно, и я знаю, что мы только что познакомились, но могу я вас попросить об услуге? — Это как-то связано с Прией и ее бумажными журавликами? Потому что я уже поручила всему домашнему персоналу над ними работать. — Что? Нет. Ну точнее… Я тоже с этим помогаю. Я, вроде как, ей пообещала. Но нет, — сказала девушка, потирая затылок. — Я тут подумала, может, вы могли бы… Не знаю даже… Научить меня готовить любимые блюда Пен? Это, мягко говоря, застало Айду врасплох. Ей никогда не задавали подобных вопросов, даже парень Пэкстона никогда не спрашивал, как готовятся его любимые блюда. Хотя опять же, вкус Пенелопы был намного более утонченным вкуса старшего парня, который был бы более чем доволен тарелкой куриных крылышек с соусом барбекю. Женщине понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, поэтому Джози снова начала тревожно заговариваться: — Ну, только если вы не против, конечно же. Я не прошу вас на самом деле научить меня, потому что у нас бы никогда не получилось это все провернуть так, чтобы Пен не узнала, естественно. Может, просто рецепты? Я имею в виду, я знаю, какие блюда у нее любимые, просто… Я не самый лучший повар, если у меня нет никакого четкого рецепта, которому я могла бы следовать. Вы не подумайте, я не глупая, ничего такого. Я, типа, отличница у нас в школе. Просто далеко не профи в готовке, понимаете, о чем я? Только если к ее любимому блюду не прилагается какой-то суперсекретный рецепт, который в вашей семье передается из поколения в поколение, потому что, судя по некоторым названиям, так и есть, но в таком случае все хорошо, я полностью понимаю… — Мисс Джози. Джози сделала один глубокий вздох, чтобы восстановить весь воздух, который она только что израсходовала. — Извините. Да? — Вы с мисс Пенелопой куда-то собираетесь? Джози моргнула, потрясенная резкой сменой темы. — Ох, да, мы собираемся на обед к моей маме где-то в 12:30. Айда кивнула и одарила девушку обнадеживающей улыбкой, чтобы успокоить ее находившиеся на пределе нервы. — Я соберу самые легкие рецепты и помещу их в небольшую записную книжку, которую вы сможете положить в карман. Я передам ее вам до того, как вы уйдете. — Серьезно? — лицо Джози засияло ослепительной улыбкой, и Айда подумала, что она совсем не возражала бы, если бы эта девушка помещала улыбку на лицо Пенелопы при каждой возможности. — Спасибо вам огромное. — Не за что, — она кивнула и развернулась лицом к двери, прежде чем брюнетка сможет вновь ее заболтать. Достигнув порога, женщина кинула взгляд на настенные часы и вдруг осознала что-то важное. — Мисс Джози, — позвала она. Высокая девушка ожидающе к ней обернулась. — Вам тоже спасибо. — За что? — спросила Джози, в недоумении изогнув бровь. — Мисс Пенелопа обычно запирается в библиотеке в это время дня. Ее приходится буквально вытаскивать в столовую на обед. Я не знаю, что вы сделали, но я очень рада видеть, что она наконец живет своей жизнью. В выражении лица Джози виднелась явная перемена: грустный, виноватый взгляд, в который Айда предпочла бы не вмешиваться. — Прошу меня простить, — напоследок сказала она и оставила девушку наедине с ее мыслями, закрыв за собой дверь.

***

Как она и обещала, Айда уместила где-то шесть рецептов в крошечный блокнот миниатюрного формата за пятнадцать минут. Она немедля направилась обратно в комнату Пенелопы, чтобы незаметно передать ее Джози, но когда женщина слегка приоткрыла дверь, было похоже, что обе девушки уже были одеты и готовы выходить. Хотя они все еще стояли на балконе рука к руке, о чем-то перешептываясь — как они, похоже, всегда делали — несмотря на нахождение в самой удаленной от посторонних ушей части комнаты черноволосой. Словно они мастерски создали свой собственный мир и не собирались им ни с кем делиться. Руки Пенелопы покоились у брюнетки на талии, а пальцы Джози вдруг не спеша потянулись к ране над бровью Пенелопы — к той, которую девушка все упрямо забывала заклеить пластырем. Она еле заметно вздрогнула от прикосновения. За всю жизнь Айда встречала только два или три сифона, но она могла с легкостью распознать, когда они высасывали магию кончиками пальцев. Джози взялась за поднос, расположенный на столе, и вдруг ее рука засияла красными огоньками. Другой рукой она вновь осторожно прикоснулась к порезу Пенелопы, заживляя его заклинанием. Черноволосая же просто наблюдала за сосредоточенной близняшкой с нежным огоньком в глазах, которого Айда никогда не видела за все те семнадцать лет, которые она провела заботясь о ней. Ее зеленые глаза были наполнены недоверчивым изумлением, будто она все еще не могла до конца осознать, что это ангельское лицо с заботливыми глазами и эти нежные руки и впрямь находились напротив нее в этот самый момент. Это зрелище выглядело слишком сокровенным, поэтому у Айды создалось впечатление, словно она вторгалась во что-то секретное. Она решила оставить крошечный блокнот на пороге двери, заколдовав его так, что только Джози смогла бы его увидеть. Женщина медленно закрыла дверь, особенно сильно стараясь не произвести ни звука. Последним, что она увидела, были девушки, нежно соприкосающиеся лбами, и Джози, большими мягко водящая пальцами по щекам Пенелопы, словно ее лицо было сделано из хрупчайшего стекла. После этого Айда вернулась к своим ежедневным обязанностям. Она на секунду задумалась, насколько долго они смогут притворяться друзьями и пытались ли они вообще все еще это делать. Она также приняла тот факт, что, возможно, она ошиблась. Возможно, pagkahumaling не было подходящим словом. Возможно, то, что происходило между двумя девушками, уже давно превзошло эту стадию почти-любви, заключенную в пределах ее родного языка. И даже если в филиппинском и существовал термин того чувства между Джози и Пенелопой — любви такой робкой и напуганной, но целиком и полностью существующей и заслуживающей того, чтобы за нее бороться — пока что она его еще не нашла.