Тот же день.
14:03.
***
14:24.
Я вышла из столовой, собираясь идти обратно в свою комнату, как вдруг меня резко схватили за руку, затащив в женский туалет. Какого чёрта? – Извини, дорогая, я хотела по-хорошему, но ты, видимо, совсем глупенькая, – «ласково» прошипела Кимберли, впечатав меня в стену. Она выглядела взбешенной, а позади неё стояли ещё две такие же расфуфыренные девицы. – Чего тебе надо? – недовольно спросила я. У них не выйдет унизить меня. Никогда. – Держись подальше от Каспиана, – процедила она, и её подружки с отвращением посмотрели на меня. – Не поверишь, но я и сама была бы рада не только не иметь дело с Хэллом, но и вообще не находиться здесь, – грубо сказала я. – Да что он вообще в тебе нашёл? – раздражённо спросила её подружка с рыжими волосами. – Вот у него и спросите, а ко мне лезть не надо, ясно? – кинула я, уже собираясь уходить, как блондинка схватила меня за локоть. – Ещё раз хоть посмотришь в его сторону – пожалеешь, – зло сказала она, и я, фыркнув, вырвала руку из хватки Кимберли, быстро выскочив из туалета. Дурдом.***
21:53.
Вот уже второй раз, как я иду танцевать. Моники сегодня почему-то не было, так что мне пришлось собираться самой. На самом деле вышло неплохо. Я не делала яркий макияж и надела бежевый комплект нижнего белья с корсетом, красиво завив волосы. Меган сказала, что нужно будет снимать корсет и лифчик. Это меня более-менее устраивает. Точнее, не устраивает, но уж лучше, чем быть голой. Пару раз глубоко вдохнув воздух и выдохнув, я направилась к клиенту, громко цокая каблуками. Встав у пилона, я увидела перед собой высокомерно развалившегося на диване мужчину. Да уж. Сюда, видимо, только такие и ходят. Его черты лица были очень грубыми, а на вид мужчине было около сорока пяти лет. Он осматривал меня хищным взглядом, как-то зловеще ухмыляясь, от чего я невольно поёжилась. Наконец заиграла музыка, после чего я начала танцевать. Пока я выполняла все движения, которые знаю, краем глаза я увидела, как клиенту принесли алкоголь и, кажется, наркотики. Господи. Я уже и забыла, что тут наркопритон. Надеюсь, всё будет в порядке. Через пару минут я медленно сняла корсет, кинув его на пол. Мужчина стал осматривать мою талию, что-то шепча себе под нос, расслышать я не могла. Ещё через несколько минут я дрожащими руками медленно сняла лифчик, ужасно краснея. Какой ужас. Я вытерплю.***
05:00.
Совершенно обессиленная и уставшая я зашла в гримёрную, руками закрывая голую грудь. Наконец моя смена закончилась. Всё было в порядке, если не учитывать того, сколько раз за ночь сгорали мои щёки. Я оглядела комнату. Ни одной танцовщицы. Ну и где все? Странно. Дверь в гримёрную открылась, и я резко развернулась, испуганно замирая. Мужчина, который был самым первым клиентом за эту ночь, закрыл дверь на ключ и повернулся ко мне с довольной улыбкой. – Ч-что Вы здесь д-делаете? Откуда у Вас к-ключ? – заикаясь, спросила я, медленно шагая назад. – Сегодня ты была не очень. Думаю, тебе нужно исправиться, – прошептал он, быстро подходя ко мне и убирая мои руки от груди. Я резко сорвалась на крик, понимая, что он хочет сделать. – Закрой свой рот! – зло крикнул мужчина, сильно ударив меня по щеке. Я больно упала на пол, заливаясь слезами. – Нет, пожалуйста! Не надо! – кричала я. Своими грязными руками он обхватил мою грудь, больно сжав её. – Не трога... – не успела я сказать, как он дал мне пощёчину. – Когда ты уже заткнёшься, – прошипел мужчина, резко потянув меня за ногу, порвав чулок. Он приподнялся прямо напротив моего лица, начиная расстёгивать ремень. – Нет, нет, нет! Помогите! – я буквально рвала глотку, крича изо всех сил. – Сука! – снова пощёчина. Вдруг кто-то открыл дверь ключом, и я посмотрела на проём со слезами на глазах. – Не трогай девушку, – процедил Ной. Слава богам. – Не лезь не в своё дело, парень, – прошипел мужчина, и синие глаза Ноя потемнели. – Катись к чёрту отсюда. Так понятнее? – зло сказал парень, и мужчина быстро застегнул штаны и вышел, что-то недовольно бурча. – Успокойся, Католея, всё уже закончилось, – спокойно сказал Ной, накидывая на меня свой пиджак, аккуратно обнимая за плечи, поскольку я всё ещё не могла перестать захлёбываться в слезах.