Ты больше не одна

Пологий склон укрывал мягкий, чуть ершистый зелёный ковёр из трав. Он постепенно спускался вниз и у подножия холма переходил в бескрайнюю изумрудную равнину. Среди зелени покачивались тонкие, покрытые серебристым пушком стебли, так похожие на земной ковыль. По лазурному небосводу по-прежнему плыли белоснежные облака. В мягком сиянии дня сновали крохотные насекомые. Их крылья напоминали разноцветный хрусталь, огранённый опытным ювелиром. Мирослава замедлила шаг, окидывая взглядом раскинувшуюся перед ней красоту нового и непознанного мира. Она протянула руку к резвящимся существам. Мира закусила губу от восхищения и тревоги, когда одно из них присело к ней на ладонь. Анвар удивлённо обернулся, не услышав за спиной тихой поступи подопечной. И замер, заглядевшись на Миру. Её огромные синие глаза блестели от восторга. Пухлые губы приоткрылись в немом возгласе радости. По плечам рассыпались мерцающие светлой позолотой длинные волосы. Мирослава больше походила на ангела, чем хоть и на избранного, но человека. Её чистота и неиспорченность лишь подчёркивали это сравнение. Неудивительно, что Велимир так споро отыскал её и впоследствии боролся до конца. «Интересно, какова она была при жизни? В ней чувствуется сила и неординарность, — размышлял ключник. — Хранителю Тёмной стороны повезло узнать её до того, как она стала частью этого мира. — Он мысленно вздохнул. — Я бы тоже этого хотел. Увидеть, как из гусеницы появляется бабочка. Ведь, что может быть прекрасней?» — Смотри, смотри, она меня совсем не боится, — донёсся до него её восторженный голос. — Какие же они красивые. — А почему Счастье должно тебя бояться? — приподнял брови от удивления Хранитель «ключей». — Вы ведь части этого мира. Кому ей ещё доверять, как ни тебе? — Счастье? — слегка поведя ладонью, Мира отпустила существо. — Неужели выражение: «Счастье, подобно бабочке, сядет на ладонь» — не просто выражение? — Ты права, оно как раз прекрасно отражает суть, — мягко улыбнулся он. — В этом мире рождается всё доброе и хорошее, что обычно так желают люди. — Поведал ей Анвар. — И наша задача бороться за каждого человека, призывая его принять Светлую сторону, чтобы потом одарить благами этого мира. — Его взгляд слегка потемнел. — Ведь, отрекаясь от Света, человек отрекается и от того, что он может ему дать. Мирослава глубоко вздохнула и, с лёгким недоумением глядя на увлечённость Хранителя, огорчённо покачала головой. Она когда-то давно тоже так считала. Только, в отличие от этого мира, на Земле свои правила, и ей пришлось их принять. — К сожалению, люди уже давно не желают ничего того, что может дать им эта сторона, — во взгляде Миры затаилась грусть. — Сейчас все считают, что могут купить, украсть или добыть ещё каким-то способом все эти блага. — По губам скользнула болезненная усмешка. — Путь к Свету долог и тернист, так к чему себя утруждать? Горечь слов и печаль синих глаз дали Анвару понять, что за время пребывания на Земле в её жизни случилось нечто. И это «нечто» для Миры было подобно сильному порыву ветра для бабочки. Прекрасные истерзанные крылья и боль не дают ей взлететь. Хранитель Света наконец понял поведение последнего «ключа». Её недоверие. Он осознал, что нужно исцелить её раны, прежде чем открывать силу. Ведь иначе, как она сможет помочь другим? Как направит к свету людей, если сама не верит, что они достойны этого? — Сейчас я размышляю, как сторонница Велимира, не так ли? — обхватив себя руками, Мира устремила взор на линию горизонта. — Но я говорю так, исходя из собственного опыта. — Её лицо вдруг застыло и стало безжизненным. — Находясь на Земле, я всё время пыталась спрятать свою сущность. Скрыть то, что отличает меня от остальных. Анвар отчётливо видел внутреннюю борьбу своей подопечной с самой собой. Он бесшумно подошёл к ней, бережно опустил руки на хрупкие девичьи плечи и, склонившись, прошептал на ухо: — Мира, несмотря на то, что тебе пришлось пережить на Земле, в твоей душе не осталось ненависти и злобы, — ключник заглянул в её растерянные глаза. — Ты ушла из того мира, пожертвовав собой ради незнакомого человека. Это ещё раз доказывает, что твоя сторона — Свет. Его тихие справедливые слова плавным потоком проникали в сознание, успокаивая и умиротворяя. Мира столкнулась с ним взглядом. Серебряные глаза мягко мерцали, завораживая и согревая тёплым сиянием. Мирослава, забывшись, подняла руку, чтобы отвести упавший на его лицо золотой локон длинных волос. На полпути осознав, что собирается сделать, она испуганно отдёрнула руку и отшатнулась. — Может, уже начнём заниматься? — смутившись, напомнила она. — Сам же говорил, что я отстаю, а в итоге мы только и делаем, что болтаем. — Мира постаралась перевести тему. — Когда я училась в колледже, с отстающими разговор всегда был короткий: не учишь — на отчисление. — Я бы тебя ни за что не отчислил, — удивившись её резкой перемене в настроении, чистосердечно признался Анвар и тут же добавил: — Уверен, твои бывшие учителя считали так же, ведь тебя нельзя не любить. — Похоже, ты ничего не собираешься мне объяснять, — недовольно поджала губы и строго взглянула на него покрасневшая Мирослава. — Тебе не кажется странным то, что я больше ратую об скорейшем познании силы дара, чем ты? Откровенное возмущение в бездонных синих глазах и пунцовые щёки оказали на Хранителя обратный эффект. Ему хотелось от души рассмеяться и обнять Миру. Лишь понимание того, что её это ещё больше смутит и рассердит, заставило отказаться от этого шага. — Ну что же, моя нетерпеливая ученица, — насмешливо покосился на неё Анвар, беря Мирославу за руку, — пойдём, выберем себе укромное место, где приступим к изучению теории твоего дара.