Ты больше не одна

Хранитель с неохотой убрал руки с её плеч и поднялся. Он пересел напротив неё, сложив ноги по-турецки. Внутри возникло чувство какой-то пустоты. Анвар списал его на грусть из-за недоверчивости подопечной. Он приступил к рассказу, чтобы отвлечься от размышлений. — Время движется по спирали: один виток занимает сто лет, — неторопливо пояснял Анвар. — И под каким лозунгом он пройдёт, определяется людьми. Хранитель заметил её удивлённый взгляд и понял, что она собирается о чём-то спросить. Он поднял ладонь, останавливая её. Она безмолвно кивнула. Анвар тем временем продолжил: — Как я уже говорил, раз в сто лет среди жителей планеты появляются семь «ключей». Пребывание на Земле помогает им избрать ту сторону, которая для них ближе. — Какое глупое правило, — не удержавшись, возмущённо закатила глаза Мира. — Если бы я определяла сторону по тому, как жила, то сейчас бы со мной рядом сидел Велимир. — Она недовольно сложила руки на груди. — Жизнь не всегда проходит гладко, тем самым уничтожается чистота выбора. Анвар задумчиво поглаживал себя по подбородку и внимательно смотрел на неё. Неожиданно его серебристые глаза насмешливо вспыхнули. Он склонился к ней поближе и улыбнулся. — В корне с тобой не согласен, Мира, — длинные пальцы Хранителя ласково погладили её по щеке. — Будь в твоей душе хоть капля тени, ты ни за что бы не пошла со мной. Мирослава, непривыкшая к настолько бесцеремонному нарушению личного пространства, поспешно отстранилась. Её смущали все эти нежности и фривольное поведение, будто они родные друг другу. А ещё они приводили её в странный трепет. Мира поторопилась сменить тему. — Так что происходит после того, как «ключи» определились? Мирослава чопорно подпёрла рукой голову, продемонстрировав Анвару нарочито преувеличенное внимание. Она не сводила с него проницательных глаз. Он добродушно улыбнулся и сделал вид, что ничего не заметил. — В течение определённого времени происходит сражение, выявляющее победителей, — сложив руки на коленях, ответил на вопрос Хранитель. — Прежде, чем ты спросишь, как твоя сила может помочь нам, добавлю: это сражение не похоже на те, что происходят на Земле. Но они не менее страшны. Мирослава прижала к себе ноги и обняла их, внимательно слушая Анвара. Богатая фантазия вкупе с теми немногочисленными фильмами об апокалипсисах, что она видела, рисовали ей ужасающую картину предстоящего. — Наше поле боя — сердца людей, мы должны очистить их и направить к Свету, — отрешённо пояснял Хранитель. — Выбирая себе сторону, «ключи» определяют, что они будут нести: Тьму или Свет. Мире слабо представлялось, как именно она должна заставить человечество прислушаться к себе. Особенно учитывая, что не смогла этого сделать при жизни. А в этом тихом, умиротворённом месте хотелось думать об этом ещё меньше. — Знаешь, что во всём этом самое страшное? — его голос неожиданно стал глуше. Мира насторожилась и пожала плечами. — Самое страшное, когда мои подопечные погибают, а я продолжаю жить… Мирослава не произнесла ни слова, лишь молчаливо взглянула на Хранителя. Её нисколько не испугала поведанная им новость. Жизнь приучила к тому, что сказок не бывает, поэтому его слова не ошеломили и даже не удивили. Она была готова к подобному исходу. Анвар заглянул подопечной в глаза, чувствуя, как погружается в их синюю бездну. Ему вдруг стало невыносимо страшно от мысли, что он может потерять и её. Хранитель импульсивно подался к Мире, резко обнял её и, как ребёнок, уткнулся ей в шею. Мирослава на мгновение растерялась. Дыхание сбилось. Его непосредственная близость смущала её. А от невесомого прикосновения мужских губ к коже шеи по всему телу забегали странные мурашки. Её первым порывом было желание оттолкнуть его. Но действия Хранителя вдруг напомнили ей саму себя. Она в самые тяжёлые для себя моменты также прижималась к бабушке и находила в её объятиях успокоение. Мира легонько приобняла Анвара, понимая его отчаяние, и успокаивающе погладила по спине. — Всё-таки ты удивительная, — пробормотал он ей в ухо. — Впервые вижу «ключ», который так спокойно отнёсся к этой новости, и даже утешает меня. Мирослава невозмутимо отстранилась и заглянула ему в лицо. Хранитель озадаченно посмотрел на подопечную. В её бездонно-синем взгляде плескалась усталость и… Насмешка? — Я, конечно, понимаю, что это иной мир, и всё здесь по-другому: жизнь и смерть на лезвии ножа, — усмехнулась она и склонила голову набок. — Но почему у меня впечатление, будто я попала в дурацкую сказку, где передо мной сидит грустный эльф и вот-вот появится единорог? — Ты уже видела Чудеса? — брови Анвара удивлённо поднялись. Мирославу посетило абсурдное желание побиться головой о стену. Она бессильно прикрыла ладонью лицо, негромко застонала и покачала головой. Донести свою точку зрения до этого, витающего в облаках Хранителя, оказалось ей не под силу. — Ты неисправим, Анвар, — усмехнулась она, поднимая на него глаза. — Говоря о серьёзных вещах, ты так резко переходишь на другую тему, что я теряюсь. В глубине синего взгляда засиял мягкий свет. Насмешливая улыбка убрала из нежных черт Мирославы настороженность, придавая её лицу некую озарённость. Анвар с наслаждением подмечал открывавшиеся в ней изменения. Они вызывали в нём необъяснимую радость. Внутри затрепетало странное чувство, от которого перехватывало дыхание. Хранитель почувствовал, как всю его сущность пронизало ощущение тепла и счастья.