Ты больше не одна

Шум воды и шорох роскошных крон, растущих почти у берега реки деревьев, успокаивали и заставляли расслабиться. По лицу тепло и ласково скользили солнечные лучи. — Мира! — громкий возглас заставил её поморщиться и приоткрыть глаза. — Что? — немного приподнявшись, упираясь локтями в песок, отозвалась она. Насмешливо глядя на неё, у границы леса стояли две пары. Они крепко держали друг друга за руки и то и дело переглядывались. — Дочка, мы собрались за ягодами, — сообщили ей. — Пойдёшь с нами? — Нет, мам, я хочу искупаться, — бросила она в ответ. — Вы идите, не ждите меня. Они согласно кивнули, подняли руки вверх и помахали на прощание. О чём-то переговариваясь, родные постепенно исчезли между деревьев. Мира поднялась на ноги и потянулась всем телом, наслаждаясь теплом летнего солнца. Она приложила руку козырьком ко лбу и устремила взгляд к горизонту, где небо сливалось в крепких объятиях с рекой. Неторопливо, делая короткие шаги, Мирослава вошла в воду. Тёплая приятная влага мягко окатила кожу, лаская нежным прикосновением. Рассекая уверенными движениями слабое течение, Мира поплыла. Она старалась держаться невдалеке от берега и периодически поглядывала назад, контролируя расстояние. Решив дать небольшой отдых телу, Мирослава легла на спину и, отдаваясь на волю волн, задумчиво прикрыла глаза. Мысли уверенно потекли в привычном русле. Постоянные размышления стали для неё уже чем-то обыденным. Да и как могло быть иначе, когда многое смущало и заставляло призадуматься? С тех пор, как она пришла в себя, минул уже год с небольшим. Первые странности Мирослава заметила ещё тогда, когда измотанное комой тело неправдоподобно быстро стало приходить в норму. Мира почти закончила медицинский колледж, поэтому прекрасно знала, что в том мире, где она родилась, этого случиться не могло. Вывод напрашивался сам собой: это место — не та реальность, в которой ей довелось появиться на свет. Она не стала ставить в известность членов семьи о своей догадке и предпочла сыграть по правилам этого мира. Мирослава с осторожностью наблюдала, что будет дальше, и всё чаще замечала новые странности. Дедушка и отец старались предупредить все её желания, исполняя их без промедления. Мама с бабушкой, в целом, не отставали, щедро одаривая её любовью. Если жизнь с дедушкой, мамой и папой была для неё в новинку, то строгий нрав бабушки она помнила до сих пор. В голову пришло воспоминание о прошлом: — Мирослава, — с прихожей донёсся высокий голос бабушки, и она поспешила на зов, — сегодня я встречалась с твоим куратором — она посетовала, что в последнее время ты витаешь в облаках. — Я всего лишь один раз отвлеклась, потому что полезла за ручкой в сумку, — попыталась оправдаться внучка. В голове стучала одна мысль: «Почему люди относятся ко мне с предубеждением? Что я им сделала?» — Об этом нужно было позаботиться перед занятием, — твёрдо отрезала бабушка. — Ты уже учишься в колледже, тебе стоит соответствовать званию человека, в будущем собравшегося спасать жизни… Радость сменила печаль. Мире иногда казалось, что кто-то или что-то старательно исполняет её мечты. Но она смотрела реальности в глаза и не строила иллюзий. Мирослава понимала, что никакие это не близкие. Скорее, голые скелеты, носящие, как маски, тела родных. От этого становилось не по себе, и Мирослава старалась преимущественно оставаться в одиночестве. Впрочем, новоявленная родня и не интересовалась подобными нюансами её поведения, а спокойно исполняла это пожелание. Ежедневные псевдо — покой, забота и любовь — не приносили счастья, а, скорее, угнетали своей навязчивостью. Мирославе от происходящего часто становилось мучительно тоскливо. Ей так не хватало простой человеческой искренности, которая присутствовала даже у Велимира. Но хуже всего приходилось по ночам. Голову заполняли воспоминания о встрече с Анваром. Вместе с ними добавлялась трезвая логика, как обычно напоминая, что неизвестно, ради чего или из-за чего эти существа заботились о ней. Может, она для них своеобразная индюшка на Рождество. И Мира не могла с этим не согласиться. За всю жизнь лишь Хранитель Светлой стороны защитил её, отбросив собственные интересы. Мысли о нём завязывались в горле тугим комом, не позволяя нормально дышать. Сердце до боли сжималось в груди. Из глаз катились горькие слёзы. Встретив в лице Светлых «ключей» истинных друзей, Мирослава, как никогда, жалела об этом поступке Анвара. Если бы не она, Макс остался бы жив и победа была бы на их стороне. Осознание, что эта смерть целиком и полностью её вина, — подтачивало Миру. Душевная боль и тяжёлые переживания сливались с кровью и торопливо неслись по венам, ежедневно отравляя существование. Проживать каждый день, зная, что никакого права на это давно нет, Мирослава устала.

***

Мира тихонько поднялась с кровати и набросила лёгкое платье. Предупреждать родственников, что собралась прогуляться, ей не хотелось. Она выглянула из окна, чтобы убедиться, что не столкнётся с ними. Во дворе никого не было. Мирослава осторожно открыла окно, вылезла наружу и прислушалась. К её немалому удивлению, из дома не доносилось ни звука. Она бесшумно вышла за ворота и устремилась к реке. Не доходя несколько метров до берега, Мира с изумлением остановилась. Неторопливые воды, в которых она купалась ещё днём, изменили цвет и сияли теперь мягким золотистым светом, раздирая тьму ночи в клочья. Мирослава с дрожью заметила четыре фигуры, стоявшие у самой кромки воды, и спешно укрылась за ближайшим деревом. Бабушка с дедушкой и родители с восторгом протягивали руки к золотистой жидкости, словно молясь какому-то своему божеству. И, к её ужасу, река, будто разумное существо, откликнулась на их мольбы. Послышался тихий всплеск. Небольшая волна окатила людей, оставляя на них сияющие частицы, которые мгновенно впитались в их тела. Противный липкий страх поднялся мурашками по спине Мирославы. Подчиняясь чувствам, она в замешательстве попятилась назад. Неожиданно, разрушая мёртвую тишину, под её ногой хрустнула ветка. Мирослава оцепенела, похолодев. Фигуры на берегу настороженно обернулись и, словно выполняя чей-то приказ, устремились в её сторону. Она сорвалась с места, не теряя ни минуты, и бросилась в рощу. Петляя между деревьями, Мире казалось, что преследователи дышат ей в спину и вот-вот схватят. Она из последних сил сделала отчаянный рывок и с ужасом ощутила, как земля ушла из-под ног. Мирослава скатилась с пригорка и угодила прямиком в небольшое озеро. Она приподняла голову и попыталась встать, но вода, мягко окутывая, удерживала её. Внезапно жидкость засияла позолотой. Мира в ужасе распахнула глаза, с трудом сдерживая себя от крика. — Ди-и-итя-я-я, ты приш-ш-шла… — призывно зашумела вода, — я ж-ж-ждала тебя-я… С поверхности озера поднялась небольшая струя. Она бережно коснулась лица Мирославы и ласково погладила её по щеке. Мира от неожиданности судорожно сглотнула и отпрянула. — Не б-бойся-я-я, — продолжала золотистая жидкость. — Ты в-в-ведь та-а-а, ко-ого-о я та-а-ак до-о-олго-о жда-а-ал-ла-а. Тихий шорох поднявшихся волн был последним, что услышала Мира, прежде чем они укрыли её с головой.