We're not afraid to die We're not afraid to lose our minds We're not afraid to face the things we left behind We're not afraid to cry We're not afraid to kiss the sky We're not afraid to face the things we left behind Pain «Not Afraid to Die»
Кимбли ненавидел оставаться в долгу. Поэтому когда Ласт предложила ему, пока он не получит разрешение от врача на возвращение к активной жизни и не найдет работу, помочь с перемещениями отца и её на работу и с работы, а Марии — до продуктового рынка, Зольф немедленно согласился. Впрочем, увидев «малютку Остина»(1) ярко-красного цвета, отчего-то тяжело вздохнул, но даже охотно пошел на контакт с местной дорожной полицией и сдал экзамен, немало удивив господ полицейских своими навыками — здешние автомобили, как ни странно, совсем не отличались от аместрийских. А когда выпал снег, позвал Ласт в поездку по ночному Мюнхену. Рубиновая «семёрка» под его ловким управлением сначала разогналась до немыслимых тридцати семи-сорока миль в час(2), а потом и вовсе стала выписывать небывалые фигуры! Ласт мелодично смеялась, ощущая как захватывает дух от того, как, казалось бы, привычная и степенная машина, проскальзывая задними колесами по снегу, поднимая белый фонтан брызг, выписывает изящный круг за кругом… А Зольф смотрел на неё своими темными глазами, закусывал нижнюю губу и улыбался. Но улыбался Кимбли ровным счетом до того момента, пока из очередного поворота в ореоле летящего из-под колёс снега не вылетел прямиком на патрульный автомобиль. В управляемом скольжении «семёрка» описала широкую дугу вокруг застывших в ужасе полицейских и остановилась прямо напротив окна их машины. Зольф взял в руки документы и, вежливо улыбаясь, вышел навстречу изрядно вспотевшему полицмейстеру. Ласт наблюдала, как Кимбли, словно извиняясь, пожимал плечами и что-то рассказывал патрульному, показывал свои бумаги, после, видимо, вёл с ним светскую беседу, пока тот курил. После мужчины пожали друг другу руки, и Зольф, явно довольный собой, вернулся за руль. — Не перестаю удивляться людям, — усмехнулся он. — Казалось бы — поймал нарушителя, а он мне вместо санкций про вакансию на химическом заводе рассказывает.* * *
Директор завода-филиала крупного предприятия BASF(3) херр Освальд Берг, только глянув на диплом и рабочую книжку Зольфа, тут же определил его в лабораторию, как он выразился, «на первое время», чётко дав понять, что если квалификация херра Кимблера их устроит — а, скорее всего, она их более чем устроит, раз уж несколько лет назад устроила начальство их другого филиала, — то повышения он может ждать в самое что ни на есть ближайшее время. Устроил экскурсию на будущее рабочее место, выдал должностные инструкции, пообещал «относительно приличное жалование» и наказал приходить на следующий день. Тяжко повздыхал над врачебным заключением, помолчал при упоминании об Оппау(4) и вежливо распрощался. Кимбли же, хотя и не показывал вида, несколько волновался перед первым рабочим днем: хотя он старательно впитывал все знания, которые ему было положено иметь по окончании университета для устройства на подобную работу, ощущал себя несколько не в своей тарелке. Да и слишком многое было пока непонятно. Однако, с точки зрения рабочего процесса проблем не возникло, даже напротив, хотя пока работа была примитивной и даже несколько скучной. Зато общение со здешними людьми преподнесло несколько сюрпризов. Во-первых, здесь явно витали революционные веяния, а к чему приводят революции, Кимбли прекрасно знал, и его длинный нос уже отчетливо чуял запах войны, витающий в воздухе. Во-вторых, люди здесь обожали всё оккультное и, совершенно точно, сбивались в тайные общества по интересам. В-третьих, они постоянно пили пиво. И если первые два пункта вызывали у Зольфа приятное покалывание в кончиках пальцев и желание так или иначе поучаствовать, то третий вызывал глухое раздражение: пивом пахло всё, особенно после обеденного перерыва. — О, простите, а что это у вас такое на руках? — догнал его на выходе из столовой долговязый молодой человек с неприлично длинными тёмными волосами. Кимбли усмехнулся. В былые времена подобный вопрос в неподходящее время в неподходящем месте мог бы стать последним. Но не здесь и не сейчас. — Простите, я не представился, я — Хельмут, — он протянул длинную потную ладонь, — Хельмут Шлезингер. На них внимательно смотрели остальные — новенький многим показался странным и они были не прочь услышать, что же это, чёрт возьми, такое на его ладонях. — Зольф Кимблер, — улыбнувшись одними губами, представился Кимбли, принимая рукопожатие и отмечая про себя, что надо бы навестить уборную и вымыть руки с мылом. — А что же до этого, — он развел руки в стороны, словно бы показывая открытые ладони в обманчиво безопасном жесте — аместрийцы уже пустились бы врассыпную при виде подобной картины, — последствия глупого студенческого спора. — Кимбли весело сверкнул глазами, как бы исподволь играя на публику. — Неужели вас никогда не брали на слабо? Казалось, половина присутствующих разом потеряла интерес к татуировкам этого странного новенького — подумаешь, какие только глупости не творят студенты за закрытыми дверями. Просто одним хватает ума не совершать настолько явные спонтанно-экзальтированные поступки, а у других такие вот клейма на всю жизнь остаются. — А-а-а, — разочарованно протянул Шлезингер, — а я-то думал, вы алхимией увлекаетесь. Некоторые из сидящих брезгливо покачали головами. Этот новичок просто ещё не знал, что долговязый — нечто вроде местного посмешища — вечно носится, как дурак, со всякими конспирологическими теориями да оккультными знаниями. — Ну что вы, какому же химику в юности не импонировала алхимия? — приподнял бровь Кимбли. — Наше сознание проходит в познании свой путь так же, как его проходило человечество до нас на протяжении истории, только в рамках одного индивида. Так что не спешите делать выводы, — он лукаво подмигнул. — А вы состоите в обществе Туле? — понизив голос до шёпота, вопросил Хельмут. Кажется, первый рабочий день принес значительно больше, чем ожидал Багровый. Об обществе Туле ему вскользь рассказывала Ласт, как об организации, которую стоило изучить попристальнее и, возможно, присоединиться к нему. Общество, по слухам, изучало легендарную страну Туле и наследие пропавшей Атлантиды, в том числе и мистическое. Выходцы из Аместриса надеялись, что знания, аккумулированные в этой общине помогут им приблизиться к разгадке Врат. Убедив легковерного собеседника в своем исключительном интересе к древним развитым цивилизациям и их возможному вкладу в величие современной Германии, Зольф вежливо распрощался и направился, согласно плану, в уборную — мыть руки. Стараясь не разбрызгивать гулко льющуюся в стальную раковину воду, Кимбли вымыл руки и направился к сомнительной чистоты канаве писсуара. — Нам тут халатность, как в Оппау, не нужна, — прошипел голос за его левым ухом, обдав Зольфа жарким пивным духом. Кимбли мысленно выругался. У них — а их за его спиной было двое — явно была фора. По заводу с его появлением тут же прошел слух, что на момент взрыва в Оппау начальником одного из цехов по производству компонентов взрывчатых веществ являлся не кто иной, как новый их сотрудник, одетый в слишком светлый для зимы костюм со старомодным аскотом, прикрывающим шею, и с весьма подозрительными татуировками на руках. Да ещё и пониженный до старшего лаборанта! Кимбли, узнав о такой коллизии, немедленно набрался наглости и запросил выписку из своего табеля присутствия на рабочем месте, и ему несказанно повезло — тот, чьи документы оказались у него волею судеб и Ласт, на момент кошмарного взрыва находился в отпуске. — Слышал? Или оглох? — грубо спросил второй, толкая Зольфа в плечо. Противно заныло под ложечкой. Это более всего напомнило эпизод при перевозке заключенных в тюрьму Централа — тогда у него почти так же были связаны руки, и агрессоров было больше одного. Но здесь его репутация — по крайней мере, пока, — была несколько лучше. — Давайте не будем устраивать беспорядки на рабочем месте, — спешно застегивая штаны и продолжая стоять спиной к оппонентам, мягко проговорил Кимбли. — Вы ничего обо мне не знаете, я о вас ничего не знаю — можем на этой оптимистичной ноте и разойтись, — казалось, он улыбался. — Мы знаем достаточно о том, что благодаря таким кускам дерьма, как ты, на воздух взлетел почти весь город! — вскипел тот, кто стоял слева. — А ты же знаешь, где самое место дерьму? Зольф ушел с траектории удара кулака, метившего ему в затылок — слишком медленным был его здешний противник, а Кимбли был мельче и привык к совершенно иному уровню подготовки своих оппонентов, — и почти незаметным движением слегка толкнул нападавшего вперед, отчего тот, потеряв равновесие, оказался лицом в канаве писсуара. Второй растерялся и отшатнулся, чему бывший алхимик несказанно обрадовался — он был не в той форме, чтобы вступать в сколько-нибудь серьёзную схватку. — Кажется, ваш друг оступился, — равнодушно заметил Кимбли, отходя к раковине, чтобы ещё раз демонстративно вымыть руки. — И да, вы правы — дерьму здесь самое место.* * *
Кимбли немало удивился, когда получил от коллег приглашение сходить с ними в четверг в пивную — ему казалось, к нему относятся чересчур настороженно и недоверчиво, хотя после инцидента в уборной, кажется, перестали считать задохликом-интеллигентом, которого в честном бою один на один можно победить даже при помощи сопли, не то что добрым бюргерским кулаком. От предложения он вежливо отказался, сославшись на временные ограничения в потребляемой пище и питье, вызванные досадной тяжёлой травмой в недалеком прошлом, однако Ласт предупредила его, что в дальнейшем хотя бы иногда стоит не отрываться от коллектива, дабы не вызвать кривотолков. А кривотолков было уже достаточно: начиная от того, где и как он жил, почему не имел семьи, не страдал в начале рабочей недели от похмелья и не посещал местный бордель. Работяги Зольфу пришлись не по душе — поддерживать их разговоры ему было неинтересно, выделенная зона ответственности быстро наскучила, и, хотя он продолжал отдавать работе всего себя, Кимбли погрузился в подобие уныния. Ему казалось, что он, подобно Слоссу, роет бессмысленный туннель, находясь в обществе стада баранов. Так продолжалось, пока его цепкий взгляд не остановился на ошибке в инструкции и Зольф, к неудовольствию остальных лаборантов, остановил процесс и пошел разбираться с вышестоящим отделом. Из вышестоящего отдела Кимбли получил сразу два напутствия: одно — к Вальтеру Хердту и, даже возможно, шёпотом — к группе самого Фрица Габера и научных чтений в Обществе кайзера Вильгельма(5), а второе, более приземленное, к директору Освальду Бергу. — Вы превзошли мои ожидания на целую неделю, — хмыкнул директор, закуривая сигарету и протягивая портсигар Зольфу. — Рад работать на благо, — улыбнулся Кимбли, отказываясь от сигарет и сцепляя пальцы в замок. Берг рассматривал его сквозь завесу табачного дыма и думал. Кимблер был для него своего рода загадкой. Явно амбициозный и конфликтный, по мнению Освальда, Зольф мог претендовать на его место. Стоило понаблюдать, потому как, с одной стороны, он явно разбирался в вопросе и мог поработать на процветание его предприятия, но с другой, уступать свое кресло Берг никому не собирался. — С понедельника приступите, — полувопросительно-полуутвердительно постановил директор. — Так точно, — ухмыльнулся химик. Это обещало быть более интересным.* * *
Доктор Вольфганг Краузе обвел штат сотрудников глазами. — Коллеги, у вас есть возможность повысить квалификацию по следующим направлениям, — он достал клочок бумаги, исписанный убористым нечитаемым почерком и стал похож на сказочного мага, читающего заклинание, — хирургия, урология, гинекология, санитарно-гигиеническое направление, медицинская антропология, пульмонология, — он убрал измятую бумажку в карман халата. — Желающие? Фиалковые глаза Леонор загорелись хищным блеском. Накануне они с Зольфом обсуждали накаляющуюся ситуацию, а её союзник, кажется, был не прочь насладиться грохочущей канонадой поступью войны. А чтобы не оказаться перемолотыми уже готовящимися жерновами, им необходимо было стать полезными. Особенно это касалось её — здесь она была еврейкой, а это налагало определённые досадные ограничения. Эта возможность была как нельзя кстати. — Желающие, подойдите ко мне после собрания, — повторил врач, — я расскажу вам о деталях.* * *
— Руководитель цеха? — глаза Ласт округлились. — Поздравляю! Это можно назвать выходом на качественно новый уровень. Она сидела напротив него за столом в его комнате, пока они чинно обсуждали произошедшее за последние дни на работе за бокалом вина. — Да, я, откровенно говоря, надеюсь, что и круг общения там будет несколько более, — Кимбли поморщился, — интеллектуальный. У тебя есть новости? Ласт обворожительно улыбнулась и принялась рассказывать о предложении их штату сотрудников. Теперь настала очередь Зольфа радоваться за союзницу. Рассказывая ему о направлениях, предложенных им, она скинула с ноги изящную туфлю и протянула ногу в шелковом чулке к стулу собеседника. Когда пальцы её ноги коснулись уже натянутой ткани брюк, Зольф не подал вида. — Выбор направления напрямую зависит от того, чем ты хочешь заниматься, — невозмутимо проговорил он, задумчиво водя пальцем по краю бокала. — О, — протянула она, облизав губы, — я хочу испытывать человеческий организм на прочность. Нога двигалась под столом всё активнее. Зольф продолжал делать вид, что ничего не происходит, хотя давалось ему это не так легко, как он демонстрировал. — Антропология — отличный выбор, — мечтательно протянул Кимбли, откидываясь на спинку стула, заводя руки за голову и наблюдая за ней из-под опущенных ресниц. Ласт молниеносным движением нырнула под стол и появилась уже с этой стороны у ног Зольфа. Он приподнял её под локоть и посадил к себе на колени, скользнув рукой в разрез юбки. — Я совершенно не знаю химию, а по ней, между прочим, экзамен, — выдохнула она ему в ухо, оторвавшись губами от шрама на шее. — Но я знаю того, кто может мне в этом помочь.