И отрёт Бог всякую слезу с очей их

He waits in the dark For the scent of anger or hate He hides behind ignorance And it's never for long that he has to wait A gentle caress Is enough before fear takes a hold The warning signs come far too late By then he'll have captured your soul. Arena «Butterfly Man».

      — Вам совершенно не надобно следить за дорогой, херр Кимблер, — в ложной мягкости чувствовалась неиллюзорная опасность. — И, уверяю вас, херр Мюллер прекрасный водитель, — продолжал улыбаться Флориан Беккер, бухгалтер BASF, состоявший в обществе Туле и однажды наконец пригласивший Зольфа на собрание. — В наши непростые времена любое неугодное сборище интеллектуальных людей могут окрестить изменниками и предателями. Это не значит, что мы не доверяем персонально вам — мы не доверяем никому.       — Разумеется, — Зольф растянул губы в ответной лицемерной ухмылке, — я удивлён лишь тому, что вы не завязали мне глаза.       Беккер мелодично рассмеялся, выказывая уважение своевременной остроте. Все их общение более всего напоминало вальсирование босиком по хаотично рассыпанному битому стеклу: изволь поддерживать светскую беседу, но и смотри под ноги — по следу крови тебя легко учует затаившийся хищник.       Машина свернула на явно прилегающую территорию и, прошелестев по гравию шинами последние несколько метров, остановилась. Беккер вышел из машины и открыл дверь со стороны Багрового.       — Руки не подам, уж не обессудьте, — на его лице играла самая приветливейшая из улыбок, серые глаза же были холоднее льда.       — Премного вам на том благодарен, — Кимбли склонил голову в полупоклоне и, выйдя из машины, надел неизменную шляпу, и огляделся.       Его взгляду предстал большой и, судя по архитектуре, явно старый особняк в отличнейшем состоянии. К крыльцу вела аккуратнейшая освещённая дорожка, ответвления от которой терялись в февральских сумерках, но, похоже, уходили в благоустроенный сад.       — Следуйте за мной, — Беккер направился вперёд. — Сегодня вы будете не единственным желающим причаститься того, что скрывают за собой учёные умы сего общества.       Гостиная была полна людей. По большей части это были мужчины средних лет в смокингах, однако цепкий взгляд бывшего государственного алхимика не смог не задержаться на нескольких дамах. «Что же ищут здесь они? — думал Зольф, продолжая скользить взглядом по пришедшим. — Эликсир вечной молодости? Или способ стяжать власть в собственных хрупких руках, украшенных драгоценностями?» Впрочем, их присутствие здесь позволяло ему всерьёз задуматься о введении в общество своей пока ещё единственной сообщницы — и это было хорошо. Но вот разузнать, ради чего среднестатистическая немка пойдёт искать членства в подобном обществе, было бы вовсе не лишним для их дела. Пока же он чувствовал себя как белая ворона в самом прямом смысле данного выражения. Хорошо, что Ласт удалось уговорить его хотя бы на светло-серый вечерний костюм, вопреки всем канонам моды этого мира.       — Херр Кимблер! — кажется, это была первая искренняя улыбка в его адрес за сегодняшний вечер.       — Добрый вечер, Хельмут, — Зольф с готовностью пожал протянутую длинную влажную руку. — Что же вы, снова в неофитах? — он слегка приподнял бровь.       То ли Хельмут Шлезингер был слишком наивен и юн, то ли попросту глуп — конечно, Кимбли склонялся ко второму варианту, хотя не исключал и того, что этот малый не так прост, как кажется, и ведёт двойную игру — но, как удалось выяснить Зольфу, он стремился влиться в общество уже давно, не раз попадал на собрания для неофитов, но дальше дело не шло. Упорный Шлезингер не сдавался, и вот в этот раз он снова явился сюда.       — Сегодня новеньких совсем мало, — вздохнул Хельмут. — В прошлый раз было больше. Но и из лидеров никого нет пока…       — Много знакомых тебе лиц? — полюбопытствовал Зольф.       Ему не слишком хотелось примелькаться кому-то значимому рядом с неудачником Хельмутом.       — Не особенно, — помрачнел Шлезингер.       — Херр Кимблер, вот вы где, я искал вас, — к ним приблизился Беккер под руку с высокой белокурой девицей. — Не желаете составить нам компанию? Фройляйн Анна чрезвычайно интересовалась динамитом…       — Динамитом? — слегка снисходительно переспросил Кимбли.       — О, вы же знаете, моё дело — считать деньги и вести отчетность, Зольф, — понизив голос, почти рассмеялся Флориан, — а уж в этих ваших взрывчатых веществах… Поверьте, фройляйн Анна разбирается в этом значительно лучше меня. Так что, с вашего позволения…       Счетовод моментально растворился в толпе, оставив спутницу на попечение Багрового.       Фройляйн Анна более всего напоминала фарфоровую куклу с бережно нарисованными бледной пастелью губами и прозрачными, словно капли ключевой воды, глазами-бусинами, обрамлёнными светлыми ресницами. Такие опаснее прочих: не воспримешь ее всерьёз, и всё, что ты при ней скажешь или сделаешь, тут же ляжет в аккуратной папке на стол к кому надо. Разумеется, со всеми подробностями.       Кимбли ещё раз оглядел зал. Люди не спеша курсировали меж фуршетных столов, разговаривая о своём. Фройляйн Анна не сводила с него ледяного взгляда, так не вяжущегося с её ангельской внешностью.       — Вы предпочитаете красное или белое вино? — вопросил он свою спутницу, подводя её к фуршетному столику.       — Сегодня я остановлю свой выбор на яблочном соке, — она положила цепкую ладонь на его предплечье, — чего осмелюсь пожелать и вам.       Началось оттуда, откуда он никак не ожидал. Чему он удивляется? Что эта Анна вовсе не безмозглая кукла? Что она позволяет себе диктовать свои правила незнакомому мужчине в такой обстановке?       Зольф протянул спутнице стакан сока, сам же взял бутылку содовой.       — Предпочитаете делать выбор самостоятельно, — её глаза неприятно сузились, — я не удивлена. Вы же, насколько я понимаю, прекрасный химик?       — Ваш источник не лжёт, — уголками губ улыбнулся Кимбли, проигнорировав всё сказанное до.       — Если вам на анализ попадёт… — она замялась, огляделась и понизила голос. — Попадёт нечто… сконструированное… — фарфоровая кожа пошла красными пятнами. — Не по… привычным, — Анна явно перестаралась, выделяя это слово, — вам технологиям…       Зольф поморщился. Ну разве можно так топорно работать!       — Прошу меня извинить, но я вас не понял.       Пусть поизощряется с формулировками. Не он, в конце концов, это начал, да ещё и так бездарно и без прощупывания почвы!       — Видите ли… — блондинка накрутила локон на фарфоровый палец и облизала пересохшие губы. Жест вместо кокетливого вышел беспомощным. — Если представить себе, что… — её мысли явно опережали возможность облекать их в слова, — что это нечто — синтез как привычных вам… методов? Способов? Подходов… Так и очень архаичных, и, вероятно, чрезвычайно прогрессивных, словно… — она вновь замялась, подбирая слова, — из будущего…       «Вот так сюрприз, — подумал Кимбли, — в первый же визит… надо вытрясти из этой очаровательной фройляйн, что она имела в виду».       — Понимаю повсеместное увлечение новомодными теориями отсутствия вектора времени, множественности миров и тому подобными гипотезами, — улыбнулся Зольф, — но, боюсь, вряд ли я скажу что-то новое. Я, прежде всего, учёный, значит и анализ будет подчиняться определённым алгоритмам.       — То есть, вы так просто отрицаете то, что это может быть изобретение из другого времени или даже мира? — её возмущение было неподдельным. — Что же вы тогда здесь делаете?!       На них начали оборачиваться.       — Заметьте, не я это сказал, — равнодушно проговорил Кимбли. — Напротив, я не вполне понимаю, откуда столь далеко идущие выводы…       Под его прищуренным холодным взглядом Анна стушевалась. В данный момент от этого человека совершенно чётко ощущалась опасность, но в чем именно — она никак не могла понять.       — Прошу меня простить… — начала Анна.       Она не успела договорить, как к ним подошёл высокий представительный мужчина средних лет с длинными тёмными волосами, стянутыми в хвост.       — Фройляйн Анна, — он поцеловал ей руку, — добрый вечер. И вам, молодой человек, — он обратил взгляд проницательных глаз на Кимбли и протянул ему руку, — Исаак Хоффман.       На Багрового смотрели холодные глаза Исаака Макдугала, Ледяного алхимика из Аместриса.