***
Утро понедельника, кабинет Прорицания Совместный урок Прорицания у шестых курсов Хаффлпаффа и Гриффиндора оказался на редкость нескучным. Профессор Трелони вдруг решила, что студентам необходимо срочное повторение материала, пройденного на третьем курсе – гадания с помощью хрустального шара. А уж в этом свою прелесть могли найти абсолютно все: действительно способные к прорицанию ребята с удивлением разглядывали неведомые знаки и пытались их истолковать, а остальные просто подсовывали с обратной стороны шара разные предметы или строили рожи, чтобы подшутить над первыми. Красноволосая художница из Хаффлпаффа, просто наслаждалась атмосферой, витая в облаках. Все-таки для человека искусства все странное и загадочное – неиссякаемый источник вдохновения, а в кабинете Трелони этих самых странностей и загадок было с лихвой. Сама вон Сивилла чего стоит… В кабинете царил настолько явный творческий беспорядок, что никто и не заметил, как вместе с шестикурсниками внутрь забежала маленькая рыжая белка с каре-зелёными глазами и довольно крупным хвостом. Прошмыгнув вверх по рядам, что располагались амфитеатром, пушистая уселась в углу за старыми подушками, неподалёку от стола своей сообщницы, хаффлпаффки Ангелины Брайтшелл. Художница улыбалась, как небезызвестный Чеширский Кот – радостно и слегка безумно, ведь именно сегодня должно было произойти то, чего она так ждала. «Надеюсь, все пойдет по плану. Отомсти за меня, белочка! А я помогу...» – Вам нужно освободить своё сознание от всех переживаний и заглянуть внутрь шаааарааа! Помните, ваши эмоции и мысли могут отразиться на точности пророчества! Вот… например, вы, милый юноша! – то ли провыла, то ли пропела Сивилла Трелони. Взгляд кудрявой женщины в огромных очках остановился на Джордже Уизли, который в тот момент беззаботно смеялся над чем-то вместе с братом и совсем не ожидал, что его спросят. – Что вы видите? – Аааа… Дааа, профессор, я вииижууу что-то страаашное, – парень театрально растягивал слова, еле сдерживая хохот, – По наши души придёт беда. И ещё… Я почему-то вижу розовый цвет. Кхем, что-то недоброе и розовое! Что бы это могло значить? Трелони не успела даже открыть рот, чтобы дать какие-то комментарии, когда в класс без стука ворвалась Долорес Амбридж в деловом костюме цвета фуксии, сопровождаемая напыщенно-серьезным Перси Уизли. Казалось, его ярко рыжие волосы даже немного потускнели, оттеняя строгий офисный наряд. Студентам храбрейшего и добрейшего факультетов потребовалась доля секунды, чтобы мысленно связать «пророчество» Джорджа с появлением незваных гостей, поэтому Генерального Инспектора и министерского секретаря они встретили оглушительным взрывом смеха. Затем кабинет наполнился заинтригованным перешёптыванием: – Ух ты, Уизли предсказателем заделался! – Не могу поверить, беда в розовом. Все, как он и сказал… – Да ладно вам, это ж совпадение! – МОЛЧАТЬ!!! – раздался то ли крик, то ли визг Долорес Амбридж, от которого все сразу же умолкли, поднимая глаза на источник звука, – Вы, милочка, как я вижу, совершенно не справляетесь с дисциплиной на уроках… Процедив эти слова с максимальным недовольством, она кивнула Перси Уизли, который в ту же секунду черкнул что-то в своем блокноте. И пока его начальница продолжала придираться к напуганной до полусмерти профессору, парень то и дело перечитывал записи,проверял время на часах, или лениво разглядывал хорошо знакомый ему кабинет и всех присутствующих. Пробегая глазами по дальним рядам, он встретился взглядом с Ангелиной, которая вложила в него все презрение, что смогла найти в доброй творческой душе. То слушание в Визенгамоте и предательство мужа Линар художница запомнила надолго… Министерский секретарь слегка поежился и быстро отвернулся в противоположную сторону. А вот сама госпожа Инспектор и не думала прекращать: – У меня складывается впечатление, что вы сильно отстаете от программы, предложенной Министерством. Неужели вы считаете целесообразным изучать предсказания с помощью шара на старших курсах? – Дд… Даа! – еле вымолвила дрожащая Сивилла, хотя голос совершенно не слушался, – Повт..торение оооочень важно. Тем… тем более, на шшшестом курсе этот материал воспринимается… Н..намного лучше. – То есть вы хотите сказать, что утверждённая самим Министром программа для вас – пустой звук? – Что вы, разве я так сказала… Атмосфера в кабинете Прорицания становилась все более напряженной, а бедная профессор Трелони была не на шутку напугана таким пристальным вниманием и провокационными вопросами от настырной чиновницы. Проведя свою юность в Хогвартсе, ещё с тех самых пор она ужасно боялась разного рода комиссий. Её старшие коллеги, Альбус Дамблдор и Минерва Макгонагалл, много лет вспоминали, как чудаковатая и застенчивая студентка Рейвенкло мисс Трелони падала в обморок на всех экзаменах СОВ и ЖАБА. Только спустя долгие годы преподавания ей частично удалось побороть стеснение. Но когда Сивилла наверняка знала, что ее оценивают, она все равно не могла унять дрожь в коленях… Да и вообще, во всем теле. Но, как когда-то говорил профессор Люпин – «Лучшее оружие против страха – это смех». А в уж в этом никто не разбирался лучше, чем два рыжих предпринимателя, которым до ужаса хотелось разыграть своего зазнавшегося братца… Когда Перси в очередной раз обмакнул перо в чернильницу на учительском столе, дабы зафиксировать ещё одно «нарушение», Фред шёпотом произнес какое-то заклинание. В следующий миг блокнот в кожаном переплёте выскользнул из рук молодого чиновника и стал летать вокруг хозяина, размахивая страницами, словно крыльями. Затем к веселью подключился и Джордж: повинуясь его волшебной палочке, перо Перси тоже поднялось в воздух и принялось за настойчивые попытки нарисовать на его лице усы и бороду. Секретарь Корнелиуса Фаджа был абсолютно растерян. Он даже не представлял, насколько глупо смотрелись его метания в разные стороны то за пером, то за блокнотом, которые он никак не мог поймать. А вот младшие Уизли, впрочем, как и добрая половина класса, из последних сил старались не рассмеяться. Тем временем, Амбридж все ещё атаковала вопросами профессора Трелони, не обращая никакого внимания на своего ассистента. – Если вы учите детей видеть будущее, может быть, вам не составит труда предсказать что-нибудь обо мне? – Эээ Ддаааа… К..конечно, минуточку! Дрожа, как осиновый лист, женщина склонилась над шаром, пытаясь сосредоточиться и разглядеть хоть что-то, но… Во-первых, настоящие пророчества у неё никогда не получались по заказу, а, во-вторых, она так переволновалась, что едва могла говорить. Замешательство Сивиллы, конечно, не скрылось от глаз Инспектора и, казалось, было ей только в радость. – Что ж, печально… – Ппп… подождите! Я вижу что-то темное. Вам грозит опасность. Очень-очень скоро! «Пора!» – мысленно сказала себе Ангелина, подавая одному анимагу незаметный сигнал о готовности. Предупредив подругу о начале их грандиозной операции, девушка под шумок расстегнула молнию на своей школьной сумке. Тем временем, белка выбралась из укрытия и легко запрыгнула на стол рядом с шаром русской студентки. Белый крыс Пурпур, которого Геля всегда брала с собой на уроки, едва показав мордочку и оглядевшись, отреагировал именно так, как и было задумано. Обычно он был достаточно миролюбивым и спокойным, попросту игнорируя других питомцев, но вот стерпеть рядом с обожаемой хозяйкой какого-то чужого грызуна просто не мог. Неудивительно, что, едва завидев «врага», крыс торпедой вылетел наружу и сразу пустился в погоню. – Пурпур! Вернись немедленно! Профессор Трелони, в класс пробралась какая-то белка! – громко возмутилась хаффлпаффка, чтобы разворачивающаяся в кабинете комедия смотрелась как можно правдоподобнее. А в это время её подруга-анимаг уже скакала по партам с невероятной скоростью, убегая от не менее быстрого ревнивца. Даже в своей беличьей форме Лена Мамро отличалась большими объемами в нижней части тела, которой она, конечно же, сшибала те хрустальные шары, что попадались на пути. То есть, вообще все. Гриффиндорская белка специально носилась от Пурпура по рядам, от «галерки» до самого низа, а следом за ними, волшебные шары скатывались с мягких подставок в разные стороны. Пользуясь замешательством комиссии, Геля осторожно достала из рукава мантии свою палочку и, удерживая её под партой, сосредоточилась на том месте, где в самом центре кабинета сейчас находились Инспектор, секретарь и профессор Прорицания: – PILAS INSCOPUM! Во время очередного совещания с Фредом и Джорджем по поводу новых товаров в их магазине, близнецы невзначай рассказали русской художнице о заклинании «мишени для мячей». Им иногда пользовались те, кто хотел сжульничать во время матча по квиддичу: если кому-то удавалось заранее заколдовать кольца соперников, все квоффлы, оказавшиеся вблизи, летели прямо в них, даже если изначальная траектория броска не позволяла забить гол. Конечно, большинство таких случаев не ускользали от зорких судейских глаз, и смухлевавшую команду наказывали, но вот интерес к нарушению правил таким способом не угасал никогда. Поклонницей квиддича и вообще всего, связанного с полетами на метле, Ангелина не была, ведь прогресса в этом нелегком деле девушка так и не добилась, так что сначала она посчитала новое заклинание бесполезным. Кто же знал, что оказывается, хрустальный шар по форме один в один напоминает квоффл, и эти чары пригодятся ей для сладкой мести? Махровый ковёр по центру класса в один миг стал чем-то вроде магнита. Повинуясь этому притяжению, примерно два десятка волшебных сфер разных размеров грохочущей лавиной покатились на всех, кто оказался под прицелом – Долорес Амбридж, Перси Уизли и Сивиллу Трелони, не разбиваясь по пути даже об острые углы парт, и не соскакивая со ступеней. Трелони, правда, решила довериться инстинкту самосохранения и быстренько забралась ногами на преподавательский стол. Диктатора-В-Розовом такой, очевидно маггловский способ спасения не устроил, поэтому она выхватила свою витиеватую палочку и… Не успела сделать ничего. В ту секунду, когда женщина разрывалась между защитными заклинаниями и желанием попасть по хвостатой виновнице погрома, парящий в воздухе блокнот Перси «случайно» выбил оружие из руки Долорес, пролетая мимо. – Что за цирк здесь творится? Прекратите немедленно! Аааа… Ох! То, что происходило дальше, было похоже на игру в боулинг, только наоборот. Почти двадцать шаров, стремительно разгоняясь, летели в центр кабинета, чтобы сбить две живые кегли. Само собой, успешно. Такому страйку позавидовали бы даже спортсмены мирового уровня. Инспектор Амбридж и секретарь Уизли были с позором повалены на пол. Плюнув на этикет, эти двое громко и крепко ругались в попытках подняться, а рыжий секретарь едва успевал ставить щит от прямых попаданий в голову. Все гриффиндорцы и хаффлпаффцы поняли, что сдерживать эмоции уже бесполезно, и, ничего не предпринимая, просто ржали, как стадо бешеных гиппогрифов. В конце концов, запыхавшегося Пурпура поймали и вернули Ангелине, а белка с задранной кверху мордочкой гордо убежала прочь из класса. Сейчас Лене Мамро надо было вновь стать человеком, переждать в укромном месте и немного подумать, ведь больше у неё уже не было никакого заготовленного сценария. – Я сейчас же доложу Министру об этом беспределе! И откуда на уроках посторонние дикие звери?! – не унималась Долорес, когда секретарь Уизли под руку уводил её из кабинета. «Кажется, это было просто СНОГСШИБАТЕЛЬНО!» – сказала про себя Геля, сияя от счастья.***
Кабинет Заклинаний, 13.00 Вторые курсы Рейвенкло и Гриффиндора, не дожидаясь начала урока, шумно ввалились в пустой класс и рассыпались по рядам. Хотя обед уже близился, это не мешало вечно голодным школьникам неустанно жевать что-нибудь вкусное прямо за партой и увлечённо болтать с набитым ртом. Их преподаватель профессор Флитвик, конечно, был довольно строг, но от природы совсем не вышел ростом, и хитрецы нагло пользовались тем, что с другого конца аудитории низкий полугоблин обычно не мог разглядеть многое. Как раз около преподавательского стола крутилась черная макушка с торчащими острыми ушами, по очереди хлопая выдвижными ящиками, из которых периодически взмывали в воздух какие-то свитки. Как только настенные часы пробили час пополудни, профессор оторвался от своих поисков и привлекая всеобщее внимание, заговорил: – Тишина! Итак, тема сегодняшнего занятия… Мистер Лурье! Немедленно прекратите жевать в моем кабинете! Ловко забравшись на трибуну одним взмахом палочки, декан Рейвенкло тут же уставился на кудрявую рыжую голову, что за обе щеки уминала шоколадное печенье. Но даже наблюдая за учащимся сверху, он не заметил как у второкурсника в нише стола притаилась рыжая белка, которой и доставалась добрая половина сладостей. Пушистый зверёк увязался за школьником ещё в коридоре и показался ему с остальными ребятам очень милым. Коллективным разумом было решено взять ее с собой на уроки, чему хвостатая, кажется, только обрадовалась и мигом юркнула в любезно предоставленный ранец. Получив замечание, мальчишка скуксился и под смешки одногруппников спрятал остатки сладостей с завтрака, печально глядя на свою новую соседку. Кивнув, гоблин продолжил: – Тема сегодняшнего занятия – заклинание увеличения. Полезное как в быту, так и в работе. Флитвик одернул пиджак и, не произнося ни слова, призвал к себе большое перо с полок настенного шкафа. – Итак… заклинание звучит… В этот момент дверь в кабинет распахнулась, и на пороге показалось знакомое розовое безобразие, которое где-то успело нацепить на голову помпезную шляпу с огромной розой. После Прорицаний ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы в кратчайшие сроки привести себя в порядок. По всей видимости, от души потрепанную прическу решено было прикрыть головным убором. Следом за ней в кабинет скромно вошли двое мужчин в строгих костюмах, а позади все так же плелся бледный секретарь с блокнотом и новым пером. На этот раз госпожа Инспектор вознамерилась подстраховаться и прихватила с собой подмогу. К тому же, вместо нападения в лоб, она решила быть «помягче». Её краснощекое круглое лицо расплылось в фирменной приторной улыбке: – Ой, простите за вторжение. Профессор, прошу, продолжайте, мы совсем не собираемся мешать учебному процессу! Но не успел Филиус Флитвик выдавить хоть слово, как Амбридж очутилась прямо у него за спиной и уже раскатывала мерную рулетку от его головы до самых ботинок. Полугоблин маленькой ручкой смахнул со лба выступившую испарину и медленно развернулся к второкурсникам. – Заклинание увеличения ENGORGIO используется как в повседневной жизни, так и в рабочей деятельности многих волшебников. Кроме того, оно работает как на предметы, так и на некоторых живых существ. Например… – Кхм-кхм, профессор Флитвик, простите, конечно, что перебиваю, но как вы считаете, соответствуете ли вы установленными Министерством нормам для того, чтобы работать преподавателем? Декан Рейвенкло, который даже уже приготовил палочку для демонстрации заклинания, ощутимо вздрогнул и замер прямо с поднятой рукой. Неуверенно взглянув на чиновницу, он заметно сник, не желая верить своим ушам, но все же переспросил: – Впервые узнаю об этом, Инспектор. Что вы имеете в виду? – Ну, как бы вам сказать, Филиус… Женщина в розовом склонила голову в притворном сочувствии так, что огромная роза на её шляпе своим весом потянула головной убор вниз, и он нелепо сполз на широкий лоб. – Как вы собираетесь заполучить авторитет у учащихся? Разве… некто едва больше домового эльфа способен завоевать уважение у непослушных детей? После такого заявления в кабинете Заклинаний моментально повисла гробовая тишина. От подобных сравнений, ещё и в присутствии своих подопечных, лицо полугоблина сначала заметно вытянулось, а затем и вовсе побагровело от злости. – Ну, знаете ли… Я – уважаемый волшебник… – Вот именно! Отстаньте от профессора Флитвика! С одной из задних парт, на весь класс послышался звонкий решительный выкрик, что был тут же подхвачен десятком гневных детских воплей. Юные студенты Гриффиндора и, уж тем более, Рейвенкло не могли промолчать, когда розовая ведьма принялась нападать на их декана и просто хорошего учителя. – О чем я и говорила… Эти сорванцы совсем не приучены к дисциплине. Пролепетала елейным голосом Долорес Амбридж и, деловито цокая каблуками, зашагала в сторону книжных полок, возле которых уже крутился Перси Уизли, сверяя наименования имеющихся учебников с министерским списком. Тем временем, Флитвик уставился в пол, шмыгнул носом и, кажется, даже едва не всплакнул от досады. За многие годы работы в Хогвартсе никто даже не думал усомниться в его компетентности, и, тем более, так унизить его перед учениками, просто из-за каких-то там сантиметров в росте. Довольная собой Инспектор сверлила спину тяжёлым выжидающим взглядом. Кое-как проглотив обиду, полугоблин тактично кашлянул и снова обратился к аудитории: – Внимание, класс! Обычно неугомонные и шумные второкурсники, все как один, замолкли и послушно уставились на маленького профессора, чьи глаза были на мокром месте. Взяв себя в руки, он поправил покосившуюся на шее бабочку и понуро продолжил объяснять тему занятия. – Так вот, сегодняшнее заклинание позволит нам увеличить в размере тот или иной объект. А сейчас все выложили на стол перья и взяли свои палочки! Тишину в кабинете разбавил шорох мантий и звон молний на сумках. Наконец, когда все ученики сидели за партами во всеоружии, профессор одобрительно кивнул и поднял свою волшебную палочку, умело демонстрируя круговое движение кисти. – Сначала делаем плавный взмах рукой, затем произносим заклинание и стараемся сосредоточиться. Чем выше концентрация, тем больше станет то, что вы хотите зачаровать. Теперь повторяем все вместе: ENGORGIO! Чёрное перо на профессорском столе задрожало и выросло сантиметров на десять. Под целый хор голосов даже сами учащиеся, в том числе и увлеченный процессом Жан Лурье, не заметили, как у них под ногами промелькнули рыжие уши с белыми кисточками. Все это время белочка терпеливо сидела в нише стола и яростно скрипела острыми зубами, потому что, черт побери, Долорес Амбридж могла вывести из себя даже грызуна. На этот раз у Лены Мамро не было никакого плана, и она на авось пробралась на Заклинания у вторых курсов, просто чтобы понаблюдать. Но по мере того, как розовый кошмар исходился желчью в адрес милого и добродушного Флитвика, гриффиндорское сердце наполнялось решительностью и желанием хотя бы покусать противную тётку, чтоб неповадно было. Но это, конечно, на крайний случай. Крадучись под ногами и брошенными на пол сумками туда, где все ещё возились госпожа замминистра со своим секретарём, горе-белочка старалась быть как можно незаметнее… Но вот пышный хвост все ещё плохо слушался начинающего анимага. Под столами было ужасно тесно и, размахивая из стороны в сторону во время движения, он предательски цеплялся за голени, вызывая по рядам удивлённые «ой» и ошарашенные взгляды вниз. Не преодолев и половину пути с дальних мест, рыжий партизан был окончательно раскрыт, и Лена успела лишь тихо пропищать, когда чьи-то пальцы силком потащили её наверх. – Эй, Жан, смотри, твоя подружка от тебя сбежала, ха! Теперь тебе придётся искать себе новую девушку! Мальчишка в синем галстуке оторвался от своего пера и уставился на сидящего через три парты гриффиндорца, у которого в руках трепыхалась пушистая белка с белым брюшком и кисточками на ушах. Судя по тому, как та сердито пыхтела и норовила вырваться, зверьку явно было неприятно. – Не смешно, Сэм, отпусти её! На что задира лишь посмеялся и уже почти отпустил очередную остроумную шутку, как на весь кабинет разразился оглушающий гневный визг Долорес Амбридж, чьё лицо в миг покраснело от гнева, почти в тон её неизменному гардеробу: – ОТКУДА ЗДЕСЬ ЭТА ТВАРЬ?? Все напускное дружелюбие и хлипкое душевное спокойствие госпожи Главного Инспектора рассыпалось на мелкие кусочки. Заметив среди учеников уже знакомое животное, она буквально затряслась от ярости, хватая под локоть ошарашенного секретаря своей пухлой наманикюренный ручкой. – Ты! Сделай что нибудь сейчас же! И вы, Флитвик! Уничтожьте этого мерзкого грызуна… Тут взгляд её шальных круглых глазок упал на замершего, как каменное изваяние, Сэма Тэтчера. Она достала из кармана твидового пиджака волшебную палочку и медленно зашагала вперед, приговаривая: – Мальчик мой, держи крепче. Это очень опасное животное, и его необходимо немедленно устранить. От вида наставленной на него палочки в сочетании со словом «опасное», студент, казалось бы, храбрейшего факультета вмиг струсил. Довольная улыбка быстро сползла с побледневшего лица, лоб взмок, а руки предательски задрожали, делая хватку на рыжем загривке слабее. Не теряя такой возможности, Лена одним рывком выскочила из пальцев напуганного школьника и в панике рванула наутек. – Болван! Амбридж завизжала пуще прежнего и уже собиралась наслать на сбежавшего зверька убивающее проклятие, но её неожиданно остановили. Перси Уизли решительно схватил начальницу под локоть, пробубнив себе под нос что-то вроде «Не горячитесь, мэм». Под умоляющим взглядом Флитвика, бывший выпускник и староста школы, все-таки не смог остаться в стороне и бездействовать, пока кто-то подвергает младших опасности. Белки, даже будучи человеком в звериной форме, невероятно шустрые и проворные, поэтому прицелиться заклинанием в скачущего по сторонам грызуна, было невероятно сложно. Слишком уж велик был шанс, что Инспектор в порыве злости попадёт в кого-то из студентов. «Вот это фиаско!» Уже минуту Лена Мамро с бешеной скоростью носилась по кабинету зигзагами, сшибая собой тетради и письменные принадлежности, и с ужасом соображала, что же ей делать. Бежать к входной двери – не вариант, тогда уж ведьме ничего не помешает кинуть ей вдогонку авадой. Все окна в классе заперты, каких то других лазеек она просто не знает. «Эх, сейчас бы мне пригодился Гарри со своей картой Мародеров…» Ситуация казалась почти безвыходной, и душу грела только слабая надежда на чудо. Прошмыгнув в пролёт между рядами, она намеревалась хотя бы снова юркнуть под ноги к школьникам, как вдруг прямо в пушистый загривок ударила вспышка магии. В ушах неприятно зазвенело, мир под лапами поплыл, а с телом и вовсе происходило что-то странное. Стены вокруг словно начали уменьшаться и с каждой секундой просторный ранее кабинет становился все теснее и теснее. Под крики студентов, разбегающихся кто-куда, несколько парт, что были поблизости, с громким треском рассыпались как конструктор. – ENGORGIO! Наслышанный о наказаниях Долорес Амбридж, гриффиндорец Сэм Тэтчер отчаянно пытался спасти положение и от бессилия швырнул в удирающего зверька первое заклятие, которое пришло в голову. Не так давно он видел, как его старший товарищ Дин Томас сидел в гостиной с жуткими ранами на руке, что не заживали даже от мазей Мадам Помфри. Да и слухи о происходящем за дверью кабинета Главного Инспектора разлетались по всей школе не хуже факультетских страшилок. Парень был настолько впечатлен и напуган, что вмиг освоил тему текущего урока. Наверно, он и сам не ведал, что творит. Угодив заклинанием прямо в цель, Сэм во все глаза уставился на белку, которая с каждой секундой становилась все больше и больше. Обогнав по размеру даже взрослого гиппогрифа, пушистый хвост продолжал расти, сметая все, что оказывалось у него на пути. Вскоре безобидный грызун по габаритам стал напоминать молодого дракона, громя под собой столы, стулья и прочую мебель. Сама Лена, по правде говоря, едва ли понимала, что происходит. Она и до этого находилась под действием чар, а от такого количества магии ее сознание помутилось и уплывало куда-то далеко, делая происходящее похожим скорее на дурацкий сон. Сквозь незримую пелену и толщу различных звуков, отчётливо прорезался истерический вопль, а впереди мелькало и суетилось отвратительно-розовое пятно, лишь провоцируя новый приступ головокружения. В реальности же события напоминали, скорее, цирк шапито. Вторые курсы Рейвенкло и Гриффиндора оперативно выстроились в ряд у противоположной стены, прихватив с собой виновника торжества и тем самым не дав несчастной белочке вырасти ещё больше и окончательно доломать кабинет. Как только Сэм Тэтчер отвлёкся и опустил палочку, животное прекратило увеличиваться и лишь жалобно захлопало огромными каре-зелёными глазами. Один только меховой хвост занял собой большую часть помещения, накрывая густой шерстью уцелевшие парты, книжные шкафы и даже преподавательский стол. Где-то с той стороны была слышна брань, чертыхания и даже угрозы, переходящие в крики о помощи. Ещё в самом начале инцидента, Долорес Амбридж с её верными помощниками сбило с ног. Пушистая беличья шуба настигла их, словно гигантская волна. А кроме того, что под ней было совершенно темно, беличий мех сам по себе был невероятно тёплым и запертые под ним чинуши изнемогали от жары. Спины министерских работников под деловой одеждой моментально вымокли от пота. Решающим обстоятельством стало то, что при падении и у Долорес, и её прихвостней выбило из рук волшебные палочки, не давая и шанса на спасение колдовством. Причем манящие чары тоже не сработали, ведь под слоем густой шерсти они просто не смогли прилететь обратно к своим хозяевам. – О Мерлин, бедное животное! Вырасти до такого размера! Сейчас я тебе помогу… На самом высоком книжном шкафу, что героически выстоял в схватке с гигантской белкой и сейчас выглядел, как маяк посреди рыжего моря, невозмутимо восседал профессор Флитвик. Не обращая внимания на вопли Долорес Амбридж, он легко взмыл со своего места и, рассекая воздух с помощью палочки, за пару секунд опустился перед столпившимися студентами. К нему тут же вытолкали подавленного гриффиндорца, который заварил всю эту кашу и теперь стыдливо подпирал глазами пол, боясь посмотреть в глаза своему преподавателю. – Мистер Тэтчер! Запомните раз и навсегда, нельзя просто так взять и увеличить живое существо до таких размеров. Вы и не представляете, как этой бедняге сейчас плохо… REDUCIO! Притихшая белка жалобно пискнула и, ощутив новый приток магии, начала постепенно уменьшаться, исчезая среди обломков парт и стульев. Когда процесс завершился, она из последних сил поскакала прочь, а никто из школьников и не подумал её останавливать. Наконец оказавшись на свободе, все проверяющие из министерства принялись сходу стягивать свои пиджаки и обмахиваясь ими жадно хватали ртом прохладный воздух. Словно не замечая этого балагана, Флитвик окинул кабинет оценивающим взглядом и лишь развёл руками: – Ай-ай-ай, великий Мерлин, да тут работы часа на три! Что ж, мистер Тэтчер, хоть вы и хорошо усвоили тему сегодняшнего занятия, не думайте, что я это так оставлю. Явитесь ко мне после уроков и поможете привести помещение в надлежащий вид. А пока все свободны! Гриффиндорец согласно закивал, и толпа второкурсников хлынула к выходу, совершенно игнорируя уничижительный, полный ненависти взгляд изрядно потрепанной Амбридж. Когда все дети покинули кабинет, она стала яростно отряхивать розовую юбку-карандаш от пыли, причитая и шепча под нос какие-то проклятия. Немного придя в себя, её обступили трое мужчин, чьи дорогие костюмы выглядели так, словно пережили не меньше, чем первую магическую войну. Один из охранников накинул обратно на плечи пропитавшийся потом пиджак и все-таки осторожно обратился к начальнице: – Мэм, вы в порядке? – Ты спрашиваешь, в порядке ли я…?? Как и ожидалось, это было просто затишье перед бурей. Маленькие глазки Долорес Амбридж вмиг налились кровью, и она брезгливо оттолкнула любезно протянутую руку. – Вы! Жалкие, ни на что не способные идиоты! Чему вас только учат в вашем аврорате? А ты! Она повернулась к красному, как варёный рак, Перси, чьи кудрявые волосы торчали в разные стороны, больше напоминая маггловский ершик для протирания пыли. – Бестолковый кретин! Где это видано – отличник, который не может справиться с хвостатой крысой? А все потому, что в этой школе преподавателя сложно отличить от садового гнома! Профессор Флитвик, до этого просто наблюдавший всю эту сцену со стороны, оторвался от починки своего рабочего стола и сердито развернулся к беснующейся чиновнице: – Я бы непременно помог вам, мадам. Если бы мне можно было пользоваться экстренными заклинаниями в присутствии учеников. Кажется, на прошлой неделе вышел ВАШ указ, запрещающий преподавателям применять боевую магию, чтобы не оказывать дурного воздействия на студентов. А для простых бытовых чар пришлось объявить общую эвакуацию и ждать удобного момента. Все точь в точь, как в инструкции, предоставленной министерством на случай чрезвычайных ситуаций. Так что, надеюсь, вы не пострадали! Полугоблин услужливо поклонился и, перебирая завитушки на своих усах, направился в обеденный зал.***
Туалет для девочек, 5 минут спустя На ватных ногах Лена Мамро вывалилась из кабинки и, пошатываясь, побрела к раковинам, даже не вспомнив о том, что когда-то одна из них открывала проход в Тайную Комнату. Опустив лицо под прохладные струи, блондинка все никак не могла поверить в то, что выбралась из этой передряги живой и даже относительно невредимой. Краски сгущались, и, чем ближе была война с Темным Лордом, тем опаснее становились события, происходящие в Хогвартсе. На первый взгляд безобидная шалость сегодня чуть не стоила русской девушке жизни, и она, как никогда, почувствовала недостаток собственных сил и знаний. «Если можно умереть даже от шутки, то что уж говорить о настоящей битве...» Но останавливаться на полпути гриффиндорка ни за что не собиралась, ведь дальше по плану была ещё одна министерская проверка, которую просто необходимо было сорвать. И сегодняшний день Долорес Амбридж уж точно должна запомнить надолго. Убрав с лица влажные волосы, Лена покинула пустующую уборную и решительно зашагала в сторону лазарета в надежде выпросить у мадам Помфри флакончик бодрящего зелья. До завершающей операции осталось всего несколько часов, и девушке-анимагу надо было как-то восстановить силы. «Мы победили в этой битве, но ещё не выиграли войну!» Кабинет Зельеварения, 16.00 Настроение профессора Снейпа колебалось от отметки «кошмар» до отметки «хуже не бывает», и неудивительно. Уроки, на которых присутствовал пятый курс Гриффиндора, никогда не пробуждали в нём позитивных мыслей, ведь зельевар всегда знал заранее, чего ожидать. Никогда не опускающаяся рука заучки Грейнджер, которой, конечно же, не терпится похвастать полученными знаниями… Симус Финниган, способный даже из самого безобидного зелья сотворить взрывчатое вещество. Ну и Гарри Поттер. Просто Поттер, чтоб его русалки утащили… Едва ли успокаивал тот факт, что в классе будут присутствовать и слизеринцы. Их Северус тоже не считал идеальными, но, по крайней мере, был уверен в адекватности большинства. – Не думал, что буду так долго дожидаться тишины от студентов пятого курса. Если многие из вас не обременены умом, достаточно было просто замолчать и, возможно, это было бы не так заметно. Впрочем, мне надоело тратить время на то, чтобы привить вам хорошие манеры… Сегодня мы будем изучать зелье, приготовление которого требует максимальной точности и концентрации. Я говорю о кроветворном зелье. В новой программе, спущенной сверху, о нем нет ни слова, но реальность сурова, и этот напиток может понадобиться любому из вас. Нас ждут темные времена, хоть Министерство и убеждает в обратном… В душном кабинете в одночасье сделалось так тихо, что можно было услышать жужжание случайно залетевшей мошки. Все-таки профессор Зельеварения довольно недвусмысленно намекнул на то, что неподтвержденные слухи о возвращении Волдеморта правдивы. Снейпа хоть и не любили, но авторитетом он пользовался огромным, и не многие стали бы подвергать сомнению сказанное им. Студенты уже давно уяснили, что этот человек не бросает слов на ветер. Кстати, самого профессора гробовая тишина в классе воодушевила, и он продолжил вести занятие в хорошем расположении духа: – Кроветворное зелье было изобретено в середине восемнадцатого века в России. Может быть, мисс Вайс напомнит нам имя волшебника, который его разработал? – Эм... Если честно, не могу вспомнить, сэр. На самом деле, Кира даже пыталась подготовиться к уроку, так как заранее узнала от Лены о приходе министерской инспекции. После жалобного гриффиндорского взгляда и профилактической беседы, слизеринка сдалась и поддержала идею не подставлять декана и «любимого преподавателя». Но в тот момент, когда Северус задал ей вопрос, голова девушки была забита уже совсем другим, а думать одновременно обо всем не получалось. В ее рюкзаке уже сидела та самая русская подруга с большим пушистым хвостом и в полной боеготовности, даже в свете последних событий. Теперь дочь тёмного волшебника волновало лишь то, как бы в нужный момент выпустить белку так, чтобы однокурсники ничего не заметили, и её саму потом не назвали соучастницей «преступления». – Что ж, мисс Вайс, я не ожидал от вас такой безответственности… Да будет вам известно, что права на изобретение принадлежат россиянину Святославу Бережанскому, – отчеканил Снейп, на что Кира удрученно кивнула, присаживаясь обратно на место. – Была бы она из наших, этот ублюлок точно бы баллы снял! – шепнул Рон Уизли своему лучшему другу со шрамом, ткнув скучающего Гарри пальцем в плечо. – Справедливо подмечено, мистер Уизли! – выпалил зельевар, резко разворачиваясь к рыжему гриффиндорцу, – Ваш факультет лишается пяти очков за разговоры не по теме. Недовольный Рональд уставился на парту, от досады разглядывая этикетки на заранее подготовленных склянках с ингредиентами. Смерив парня презрительным взглядом, Северус вернулся к преподавательскому столу и начал монотонно надиктовывать студентам рецепт: – В состав кроветворного зелья входит экстракт бадьяна, слизь соплохвоста, натуральный гранатовый сок… И он бы продолжил рассказывать нерадивым студентам о свойствах волшебного напитка, дозировке и прочих тонкостях если бы не услышал гулкий скрип входной двери. В кабинет Зельеварения бесцеремонно ворвалась взвинченная Долорес Амбридж, на этот раз, в гордом одиночестве. Перси Уизли и двух молчаливых громил в чёрных костюмах она попросту прогнала, обвинив в полной бесполезности после «жестокого нападения» гигантской белки. Весь пятый курс, как и сам преподаватель, естественно, отвлеклись на незваного гостя, чем Кира Вайс не могла не воспользоваться. Пока внимание остальных было всецело приковано к госпоже Инспектору, девушка склонилась под парту и наспех расстегнула молнию на рюкзаке, чтобы белочка смогла выбраться. Не растерявшись, хвостатая затаилась на нижней полке ближайшего шкафа за банками с какими-то сушеными водорослями. – Я надеюсь, мне показалось, что вы рассказываете студентам о зелье, не рекомендованном к изучению, профессор? – въедливо поинтересовалась Амбридж, улыбаясь, как голодная гиена. – Вовсе нет, Инспектор. Мне искренне жаль, что работники Министерства, составившие новую учебную программу, ничего не смыслят в теории и практике Зельеварения. Я, как действующий мастер зелий, намерен обучить юных волшебников тому, что им действительно необходимо… – ответил Северус спокойным и уверенным голосом. – Вот как, Снейп… Хотелось бы напомнить, что ваше положение сейчас довольно шаткое, как и статус Альбуса Дамблдора. Он ведь единственный, кто оказал вам доверие, несмотря на ваше… кхем, сомнительное прошлое. Если вы не будете придерживаться моих указаний, мне придется отстранить вас… – И мы будем за это очень благодарны! – шепнул Дин Томас притихшему Симусу. «Нееет, старая грымза, ты его не уволишь!» – промелькнуло в голове у Лены Мамро. Профессор лишь раздраженно цыкнул, расправил плечи и холодно произнес: – Я вас услышал, госпожа Инспектор. Мысленно он уже высказал этой пренеприятнейшей женщине все, что он думает о ее образовательной реформе и о ней самой. Но вот так глупо вылететь из Хогвартса Снейп себе позволить не мог, ведь он должен был оставаться рядом с Гарри Поттером. Проглотив все обиды, зельевар очень попытался изобразить покорность. Хотя это было в разы сложнее, чем с Дамблдором или даже Волдемортом… – Вот и славно. Не забывайте, что это работа, а на работе нам не всегда приходится делать то, что хочется. Вы ведь претендовали на должность преподавателя Защиты от Темных Искусств, не так ли? – с явной издевкой спросила дама в розовом. – Да. – Но безуспешно? – Как видите… В классе раздался одинокий смешок Рональда Уизли, за которым моментально последовал смачный шлепок профессорской тетради по рыжей голове. Попытка нахальной ведьмы попрекнуть его неудачами в работе стала для Северуса последней каплей, а лучший друг Мальчика-Который-Выжил поневоле оказался тем, на ком можно было хоть как-то выместить злость. Пусть это и непедагогично. Северус Снейп впрочем, и так был в шаге от того, чтобы сорваться. Однако, если сам профессор относительно спокойно проглотил обиду, то вот Лена мириться с таким унижением любимого не собиралась. Окончательно вскипев от злости, она без долгих раздумий выскочила из укрытия и ловко забралась на стол с котлами, направляясь прямо к тому месту, где стояли Снейп и Амбридж. На этот раз, она мчалась к своей цели так быстро, словно опаздывала на Хогвартс-Экспресс, без конца спотыкаясь о крышки котлов и разного рода утварь. Кабинет сразу же наполнила гремучая смесь визга, гула и грохота, на что госпожа Инспектор не могла не отреагировать: – Немедленно прекратить шум! Стоп… Это же… Уберите это чудовище! СЕЙЧАС ЖЕ! – заорала женщина в розовом, выпучив глаза больше от шока. Подавленный профессор Зельеварения мельком зыркнул на ученические столы и увидел пушистую пожирательницу орехов, которая показалась ему поразительно знакомой. «Хм, белое брюшко, несоразмерно большой хвост, глуповатая морда… Неуклюжая, как слон в посудной лавке. Это же та самая белка, что помогла мне тогда с рецептом! Что она здесь забыла...» – Одну секунду, мэм! Я её уберу… – откликнулась Кира Вайс, деловито вскинув волшебную палочку, – LEVICORPUS! Карабкающееся по столам животное оторвалось от твёрдой поверхности и зависло в воздухе, только вот магия понесла её вовсе не в сторону выхода, а одним точным броском отшвырнула прямо на голову женщины. Удачно приземлившись, девушка-анимаг со всей силы вцепилась в приподнятую лаком шевелюру своими коготками. Русская слизеринка с максимально расстроенный видом и громким «ой» опустила палочку, стараясь никаким образом не выдать своей… радости. «Вы же не уточняли, куда нужно убрать белку, мэм...» Тем временем, Лена от души веселилась, прыгая и кружась на голове у Амбридж, как юла, и успешно превращая прическу Долорес в полнейший хаос или, лучше сказать, гнездо не самой хозяйственной птицы. От парикмахерских услуг такого плана госпожа Инспектор была, конечно же, в ужасе. Неистово проклиная и настойчивую белку, и всех вокруг, и тот день, когда она решила устроить проверку в проклятой школе, она пыталась поймать грызуна голыми руками. Что ни говори, а в гневе любой волшебник может запросто забыть о своей силе и полезть в обычную маггловскую драку. Только вот в данном случае это чиновнице совсем не помогло: белочка ловко уворачивалась, заставляя розовую жабу комично хлопать в ладоши над головой. В темных глазах Северуса, что просто стоял рядом и бездействовал, блеснуло блаженное злорадство. А вот перед Кирой Вайс стояла сложнейшая из задач – не расхохотаться в голос. «Ну что вы, Инспектор, не нужно аплодисментов! Хотя мы с Леной очень старались, шоу вышло отличное...» – ААААА! Вы это нарочно, Вайс!? Вы ответите за эээээ… Ааааа снимите с меня эту мелкую тварь!! Однако все присутствующие, как и профессор, предпочитали оставаться просто зрителями. Это был один из тех редчайших случаев, когда гриффиндорцы были солидарны со слизеринцами. Все без исключения хватались за животы от смеха. Под конец, вслух не смеялся только один Снейп, хотя и по его довольной ухмылке можно было понять, что это действо пришлось ему по душе… Ко всеобщему разочарованию, на крики в кабинет Зельеварения, спотыкаясь, вломился Аргус Филч. Довольная собой белочка под нескончаемый хохот пятикурсников спрыгнула на пол и выбежала из помещения, проскочив прямо между ног сквиба, словно мяч в футбольные ворота. Едва завидев смотрителя, Диктатор-В-Розовом во весь голос завопила: – Филч, я приказываю вам изловить и уничтожить мерзкого грызуна, если он ещё хоть раз появится на территории школы! Яд можете взять в кладовой у Снейпа! Маленьким толстым пальчиком женщина указала в сторону зельевара, который в тот момент бросил все усилия на то, чтобы не наслать на неё чего похуже, чем белка. «Во-первых, у профессора Снейпа. Во-вторых, чтобы взять что-то из моих запасов, нужно сначала спросить меня… Воспитанием Инспектор явно не блещет. Фадж полный идиот, если берет таких заместителей…» – А вас, мисс Вайс, я буду ждать вечером в своем кабинете! Надеюсь, вы подробно объясните мне и вашему декану причины такого непозволительного поведения! Кира молча кивнула, выжимая из себя максимально невинный взгляд, в котором все же читалась щепотка нескрываемого удовольствия. Даже возможное наказание от Амбридж в данный момент не могло испортить ей настроение. Тем более, сам декан Слизерина, хоть и смотрел на неё с положенным учительским укором, но вроде как, должен быть на её стороне. Авось пронесёт... Гарри Поттер, сидящий на соседнем ряду, как только смог отдышаться, повернулся лицом к слизеринке и еле заметно подмигнул, выждав момент, когда Драко Малфой тоже отвлечется на что-нибудь и перестанет так пялиться в её сторону. По всей видимости, гриффиндорец отлично понимал «правила игры»: Кира Вайс оказалась для него тёмной лошадкой. Девчонка с враждующего факультета, с которой он в прошлом году танцевал на Святочном балу… Хоть её отец и был Пожирателем Смерти, но она сама точно не ненавидела Гарри. К тому же, ещё и не страдала манией чистокровности. Но вот становиться из-за него изгоем на собственном факультете и в глазах общественности ей было… Невыгодно. Да и об её отношениях со его главным школьным врагом, золотой мальчик предпочитал не думать, ведь в голову сразу приходила та сцена, которую он всей своей душой желал забыть.***
Кабинет Долорес Амбридж, 20.00 Поднявшись по винтовой лестнице в углу класса ЗОТИ, Кира отворила дверь в личный кабинет Главного Инспектора. То, что она там увидела, не вызвало у девушки ничего, кроме полного отвращения… Нежно-розовые обои с детским цветочным узором, огромный ковёр цвета фуксии, деревянная мебель ненавязчивых, но вполне различимых розоватых оттенков… И, конечно, «стена почёта», доверху увешанная колдографиями котят, каждый из которых норовил высказать гостье своё «мяу». Кира обладала бунтарским характером ещё с детства, поэтому все розовое, милое и девчачье никогда не привлекало слизеринку. Скорее, наоборот, раздражало. Даже какие-то романтичные истории из уст Лены она выдерживала с трудом, хотя, учитывая излишне поэтичную речь подруги, это бывало ой как непросто. А уж в кабинете Амбридж вся эта омерзительная милота была возведена в абсолют. К слову, Киру там уже ждали: за письменным столом, помешивая маленькой ложечкой сахар в чашке чая, восседала сама Долорес, а справа от неё стоял декан Слизерина. Северус Снейп вероятно, чувствовал себя в этом помещении так же неуютно, как и его подопечная, но его бледное лицо, как и всегда, оставалось непроницаемым. – Садитесь, мисс Вайс! – отчеканила Амбридж, указывая девушке на стул, – А теперь расскажите мне и вашему декану, почему вы решили помочь этой противной белке напасть на меня. «Противная здесь только ты, а белка – мой друг! Черт, даже в мыслях это звучит странно...» – подумала Кира, приготовившись врать: – Что вы, госпожа Инспектор, я бы никогда не сделала такую глупость, – начала слизеринка с совершенно невинным видом, – Я всего лишь хотела отправить надоедливое животное за дверь, только вот… не справилась. Понимаете, я ещё не научилась полностью контролировать свою силу, поэтому что-то пошло не так. А эта белка ещё и дергалась… В общем, прошу прощения! Последние слова дались Кире особенно тяжко. Извинения перед этой женщиной оказались сложнейшей актерской задачей, с которой Девушка-С-Каре справилась блестяще. Жаль только, что Главного Инспектора Хогвартса такой ответ совсем не удовлетворил. – Вы лжёте! Это все было подстроено! Три нападения в один день… Держу пари, вы что-то об этом знаете, наглая девица! А, может, это именно вы притащили грызуна в замок? Снейп, сыворотку правды принесли? – Разумеется, Инспектор, – сухо отозвался Северус, протягивая коллеге пузырёк с прозрачной жидкостью. Дама в розовом вложила зелье прямо в руки растерянной Кире, одарив девушку злорадной садистской улыбкой. Изо всех сил, стараясь не показывать своих переживаний, мисс Вайс принюхалась и осторожно поднесла напиток ко рту… «Схитрить не получится, они на меня в упор смотрят. Может, окклюменция помогает против этой сыворотки?! Не самый подходящий момент, чтобы ставить эксперименты… Если не прокатит, выдам и себя, и Лену. Что ж, выбора у меня все равно нет.» В то проклятую секунду Кира Вайс нервничала, как никогда. Она отчетливо понимала, что под действием сыворотки правды запросто может выложить перед Долорес и Северусом все тайны, причем не только свои собственные. Разоблачение всех деталей операции «Белка против Амбридж» грозило трём русским студенткам позорным исключением, а Лена Мамро и вовсе могла заработать себе проблемы с законом. В конце концов, гриффиндорка трижды напала на замминистра Магии, будучи, ко всему прочему, незарегистрированным анимагом и гражданкой другой страны. Да и жертвовать собственным образованием русской волшебнице, мягко говоря, не хотелось. Учеба в Хогвартсе, даже несмотря на многочисленные трудности, была лучшим, что случилось в её магловской и не очень жизни. К тому же, после разговора с мамой на летних каникулах она всерьёз задумалась о том, чтобы начать обучаться колдомедицине. Только вот без начального магического образования об этом можно было забыть и смело поставить крест на успешном будущем. Если конечно раньше её не достанет Тёмный Лорд. Мечты, планы и обрывки воспоминаний из прошлой жизни калейдоскопом кружились в голове слизеринки за мгновение до того, как та зажмурилась, сделала глоток и… «Ну хоть зелье безвкусное. Пока ничего не чувствую…» – Итак, мисс Вайс. Вы как-то причастны к сегодняшнему нападению? – вкрадчиво спросила Долорес, уставившись на ошарашенную студентку. – Н.. нет, мэм. Несмотря на все нервное напряжение, девушка с удивлением подметила, что ей было совсем не сложно ещё раз сказать неправду. Не ощутив никакого магического воздействия, она даже опешила, украдкой бросив непонимающий взгляд на молчаливого декана, на что тот многозначительно повел бровью. Лицо Киры Вайс тут же просветлело и приобрело театрально-жалобное выражение, но внутри себя она ликовала. «Так вот почему у зелья нет вкуса… Вода! Значит, профессор обо всем догадался…» – … Я правда хотела отлевитировать эту белку за дверь. – заговорила девушка уже более уверенно, – Мне жаль, что не получилось, но ведь министерским указом нам теперь запрещено отрабатывать заклинания на практике. Но смею вас заверить, что я все конспектировала самым тщательным образом! Услышав из уст русской волшебницы совсем не то, чего бы ей хотелось, Амбридж злобно громыхнула чашкой о поверхность лакированного стола. – Что ж, мисс Вайс, раз уж вы действительно не лжете, придётся вас отпустить… На этот раз. Снейп, проводите свою студентку до общей гостиной, а то мало ли… Удрученно кивнув, зельевар жестом указал подопечной на дверь, и Кира Вайс с удовольствием поспешила покинуть тошнотворно-розовый кабинет. Всю дорогу до Подземелий они не говорили друг другу ни слова. Лишь только у входа в факультетскую гостиную дочь тёмного мага наконец решилась: – Спасибо, сэр. Если бы во флаконе была не вода, меня бы, наверно, исключили. – Слизеринцы никогда не жалеют своих врагов, а также никогда не подставляют союзников. Это так… пища для размышлений... –сухо ответил ей Северус Снейп. После этого он развернулся на каблуках и зашагал в сторону своих личных покоев, широко размахивая неизменной черной мантией. «Это был правильный выбор, профессор. Не представляете, насколько!»***
Следующие несколько дней смотритель Аргус Филч убил на попытки найти в Хогвартсе рыжую белку с белым брюшком, которая подпортила нервы его обожаемой Долорес, но все тщетно. Зверёк как будто испарился, не оставив за собой ни единого следа. Точнее, следы с тех пор были лишь человеческими… А идея поискать хвостатую нарушительницу в гриффиндорской спальне для девочек в голову лохматого сквиба и не приходила. Слава Мерлину. Только один человек в школе, не считая Киры Вайс и Ангелины Брайтшелл, виделся с белкой почти каждый день, хоть и не знал ее главного секрета. К профессору Снейпу рыжая приходила всякий раз, когда он выбирался в лес, чтобы почитать в тени раскидистого дерева или пополнить запасы ингредиентов. К своему удивлению, Северус Снейп быстро свыкся с тем, что поневоле приручил «животное». Он, в какой-то степени, был благодарен белке за то, что ей удалось вывести из себя стервозную Амбридж, которая позволила себе подрывать его преподавательский авторитет. А вместо обещанного яда для грызунов мастер зелий подсунул Филчу обыкновенный яблочный сок, потому что, как он сам говорил, травить союзников было совсем не в его правилах. Во время их лесных «свиданий» Северус даже подкармливал белочку ореховым печеньем, что подавали в Хогвартсе на завтрак. Стоит ли говорить о том, насколько счастлива была русская Белка-Которая-Поёт..?***
Большой Обеденный Зал, 14.00 – Снова тыквенное рагу, ну что за напасть… Симус Финниган, сидящий за столом, громко вздохнул и раздосадованно брякнул вилкой о миску с ненавистным «нечто», похожим на оранжевую кашу. Домовики в Хогвартсе хоть и готовили превосходно, но некоторые блюда сами по себе были довольно странными и приходились по вкусу далеко не всем обитателям замка. Вот и сейчас, по мере прибытия студентов на обед, в Большом зале с разных сторон то и дело раздавались жалобы или возмущения недовольных сегодняшним меню. Заняв свободное место рядом с Симусом, Лена Мамро лениво зачерпнула из своей тарелки пряно-пахнущую жижу и без особого энтузиазма поднесла ложку ко рту, подмечая что, так называемое «тыквенное рагу» откровенно напоминает обыкновенную русскую тыквенную кашу. В этот момент взрывной гриффиндорец повернулся к прямо ней, но, наткнувшись на смиренно жующее лицо, скривился, как будто Домовики бросили ему вместо нелюбимого оранжевого овоща кислый лимон. – Эй, Мамро! Поговаривают, конечно, что у тебя вкусы странные, но чтобы добровольно уплетать эту дрянь? Феее! Кинув блондинке фразочку с таким ТОНКИМ намёком, парень ехидно заржал, но тут же переключил внимание на появившийся на столе десерт, толкая локтем приунывшего Дина Томаса. Лена отхлебнула из кубка имбирный чай, запивая во рту вязкий сладковатый комок, и лишь устало закатила глаза. «Достали…» Обед наверняка и прошёл бы так же уныло, если бы с потолка на певицу не шлепнулся небольшой конверт, туго перевязанный красной шерстяной нитью. Мелкий чёрный филин, который уронил почту практически на голову адресату, даже не спустился за угощением, тут же вылетев обратно в распахнутое окно. «Ну что ещё там?» Выведенная на конверте очень знакомым ровным почерком надпись гласила: «Для Лены Мамро, школа чародейства и волшебства Хогвартс» Равнодушно открыв свое письмо и рассмотрев скромную чернильную подпись самом низу, Лена резко вздохнула. Лицо блондинки в одно мгновение сменило с десяток эмоций: удивления до полного шока и, под конец, плохо сдерживаемой радости. Ей наконец ответили.***
Где-то в предместьях Лондона, утром того же дня – Милая, что у нас на завтрак? – Я накрыла тебе в гостиной. Кофе ждёт на столе, так что поторопись! Дверь в комнату скрипнула, и в проёме показалась рыжая кудрявая макушка. Затем ещё сонный молодой человек в одних пижамных брюках облокотился спиной о дверной косяк и сердито нахмурил брови: – А ты разве не присоединишься? – О, нет, милый. Я поем чуть позже, у меня ещё есть дела. Длинноволосая брюнетка за письменным столом вымученно улыбнулась, зарываясь пальцами в моток красных шерстяных ниток и вернулась к своему занятию, тихо звеня вязальными спицами. Покачав головой, парень проскользнул в маленькое светлое помещение, что фактически приходилось рабочим кабинетом, и, смягчившись, приобнял её со спины. – Линар, дорогая, ты же знаешь, что я люблю, когда ты провожаешь меня на работу. К тому же, в твоём положении необходимо регулярно питаться! Он бережно пригладил чёрные пряди, собранные на макушке у девушки, в высокий пучок и с лёгким укором посмотрел на свою жену. Та сразу же оторвалась от кропотливой работы, поднимая пронзительно-карие глаза, что на фоне общей бледности и фиолетовых кругов под ними выделялись ещё сильнее, и одобрительно кивнула. – У тебя сегодня сложный день? Секретарь самого Корнелиуса Фаджа раздраженно цыкнул, призывая из спальни заклинанием офисные брюки и рубашку. – Мы снова проводим проверку в Хогвартсе… На этот раз по внеклассной активности. Я лично буду ассистировать Долорес Амбридж и вести учёт нарушений. Надеюсь, все пройдет гладко, и мои дорогие братцы не подложат мне свинью… Снова. Хотя, о Мерлин! Узнай Фред и Джордж об этом заранее, точно подвели бы меня под статью своими выходками. Девушка понимающе вздохнула и с усилием поднялась с деревянного плетеного стула. Все-таки за последние месяцы она набрала в весе килограммов пять. – Спускайся к завтраку милый, а то кофе стынет. Я подойду, как умоюсь. Персиваль Уизли согласно кивнул и, застегивая пуговки на манжетах, направился в гостиную, оставив свою молодую супругу в одиночестве. Как только на лестнице послышались удаляющиеся шаги и скрип деревянных половиц, девушка отложила свое рукоделие и поспешно открыла ящик стола, доставая оттуда лист пергамента, чернила и перо. Она искренне не хотела ничего скрывать от мужа, но после своего повышения в Министерстве он строго-настрого запретил ей отправлять письма кому-либо кроме родителей и членов их семей, а уж тем более в Хогвартс. Но каждую неделю, после их свадьбы, в окно её кабинета и, по совместительству, мастерской стучалась коричневая пушистая сова, оставляя на подоконнике очередное послание. С конца августа и весь сентябрь Лена Мамро пыталась с ней связаться и, проявляя хваленое гриффиндорское усердие, казалось, не теряла надежду, так и не получив за все время ни единого ответа. Вначале, Линар Уизли хотела честно рассказать обо всем Перси, но он бы точно не позволил им общаться и, в лучшем случае, просто заколдовал птицу, чтобы та больше не смогла отыскать их дом, а в худшем… Она, хоть и была счастлива в браке, но в глубине души все равно скучала по своей прежней жизни: частым прогулкам, красивым нарядам и шоппингу, выступлениям на сцене и шумным репетициям с подругами. С тех пор, как молодая семья переехала в новый дом, девушке приходилось спрашивать разрешение супруга даже на покупку новой книги, и той с рецептами. Как известно, Уизли никогда не слыли богачами, хоть являлись древним чистокровных родом, и у них не было возможности «тратить деньги на бесполезную увеселительную литературу», а тем более в нынешнем положении. Пока Персиваль усердно осваивал новую должность, выбивая у своей начальницы прибавку к жалованию, бывшей рейвенкловке оставалось только готовить, стирать и прибраться. Собственная карьера в Министерстве после окончания школы так и не задалась, ведь муж, как и все многочисленные родственники, оказался категорически против того, чтобы миниатюрная Линар вдруг стала «карьеристкой» и занималась чем-то помимо своего женского предназначения. Семейная жизнь – это было именно то, чего она сама давно хотела, и ради счастливого будущего ей пришлось смириться с ролью домохозяйки, с каждым днем все сильнее погружаясь в быт. А в свободное время, аплодисменты восторженных поклонников и свет софитов сменили вязание и макраме. Честно говоря, только перебравшись в небольшой двухэтажный домик в глухом предместье, брюнетка в глубине души надеялась приобрести на подаренные на свадьбу деньги собственный рояль. Но все мечты рухнули, когда её супруг от одного лишь упоминания музыки мгновенно разозлился. В дальнейшем, на все вопросы он стал недовольно закатывать глаза, учительским тоном повторяя приблизительно одно и то же: «Дорогая, у нас обоих теперь новая жизнь, пора уже забыть о подростковых увлечениях. У тебя безусловно талант, но разве у взрослой замужней женщины есть время на столь бесполезное занятие? Что скажут наши дети, когда вместо того, чтобы заниматься их воспитанием, мама предпочтёт играть на клавишах и петь песни? » Когда начался октябрь, и Британию накрыл сезон проливных дождей, Линар Уизли всю неделю тоскливо смотрела в окно на промозглый осенний пейзаж и думала, что старая подруга наконец забыла о ней, а с прошлым покончено. Но в первую же субботу месяца, рано утром, знакомая птица появилась снова, насквозь мокрая и озябшая, а зачарованый от влаги конверт оказался на прежнем месте. Перси все еще спал после тяжёлой рабочей недели, но попасться ему на горячем было все равно страшно и девушка быстро перепрятала письмо в старую коробку из под чайного сервиза, где лежало уже с десяток других посланий от Лены Мамро. В последнем, полученном около недели назад, гриффиндорка рассказывала, что Амбридж теперь главный инспектор в школе и о том, как им троим приходится в Хогвартсе не сладко. А также блондинка каждый раз говорила, как она волнуется, заваливая выпускницу вопросами, все ли у неё хорошо, как она себя чувствует, и как поживают её родители после стычки с Пожирателями. Стыдливо поджав губы, новоиспеченная миссис Уизли обмакнула перо в чернильницу и решительно склонилась над чистым листом. «Привет, Елена. Приношу свои извинения, что так долго не отвечала. Мой муж боится, что наш новый дом выследят «те люди» или письма попадут под контроль Министерства. Сегодня в 17.00 он вместе с Долорес Амбридж прибудет в Хогвартс с очередной инспекционной проверкой, так что не планируйте репетиций и будьте с девочками как можно незаметнее. Также хочу сказать огромное спасибо за то, что вы спасли моих родителей. Не знаю, что бы я делала, случись что с ними. Сейчас я в порядке и должна попросить прощения. А также рассказать кое о чем, чтобы вы с Ангелиной правильно поняли нас. Перси теперь полностью подчиняется действующему министру Магии и своей непосредственной начальнице, а любой отказ от выполнения работы или, не дай Мерлин, разговоры о возвращении Того-Кого-Нельзя-Называть, могут привести к немедленному увольнению. Потерять работу для него – равносильно кресту на политической карьере и мечте всей жизни. А ещё нам теперь очень нужны деньги, и мой супруг никак не может лишиться единственного источника дохода. Тем более, к грядущему маю предстоит столько всего сделать и приобрести. Я знаю, что это немного неожиданно, ведь мы поженились совсем недавно, но нашу семью ожидает скорое пополнение. В начале сентября я узнала, что беременна и, надеюсь, ты сможешь разделить мою радость и переживания. Береги себя и передай мои извинения Ангелине. Ваша Линар.»***
По мере прочтения, каре-зеленые глаза гриффиндорки становились круглыми, как грецкие орехи, и к самому концу могли почти сравняться с ними в размерах. Повторно пробежавшись по последнему абзацу, Лена даже не заметила, как её ложка выскользнула из пальцев и медленно пошла на дно в миске со злополучным тыквенным рагу. «Засоси меня дементор! Нам с девочками нужно срочно поговорить…»***
Вечером в Общей гостиной Как и говорилось в письме, как только у студентов закончились все уроки и официальные факультативы, в Хогвартс нагрянула целая делегация из министерства. Несколько человек в строгих мантиях во главе со всеми любимой Долорес Амбридж уже несколько часов патрулировали коридоры, обыскивая каждый кабинет на предмет запрещенной деятельности учеников. Вместе с розовой занозой в заднице и офисными клерками, по школе сновал никто иной, как прошлогодний выпускник, а теперь уже министерский секретарь – Перси Уизли. То и дело натыкаясь по всему замку на презрительные взгляды бывших товарищей, он только важно кривился и делал вид, что не ничего не замечает, чиркая что-то себе в блокнот. Путь в Выручай-Комнату для русских певиц и художницы однозначно был заказан, и вся троица после ужина скромно разместилась в общей гостиной, которая сейчас больше напоминала маленький чемодан, набитый нюхлями. Так как ученикам было запрещено выходить куда-либо после комендантского часа, это оказалось единственным местом, где школьники могли отдохнуть после учебного дня в компании своих друзей. Все мягкие кресла, пуфики и прочие сидячие места были разобраны, поэтому подруги уселись на пол возле камина и полушепотом начали разговор. Когда Лена озвучила последние новости о бывшей коллеге, остальным было крайне тяжело поверить в реальность происходящего. – Так, значит, Линар ждёт ребёнка? Эээ… Быстро они! – протянула Геля, почесывая кудрявую макушку, с которой уже потихоньку смывалась красная краска. К её негодованию тут же присоединилась Кира: – Мда уж, сначала один мелкий… Потом второй, так и станет многодетной наседкой, как её обожаемая свекровь. Вот это я понимаю – развитие! – съязвила Девушка-С-Каре, даже не пытаясь скрыть своё раздражение. – Да ладно вам, это её дело… Теперь хотя бы понятно, почему Перси стал так лебезить перед Амбридж. Если честно, у меня прям отлегло… Поддерживать эту старую мегеру, чтобы в восемнадцать лет самостоятельно обеспечить свою семью, не каждый бы смог. Я его даже зауважала… – Лена, как обычно, попыталась вывести беседу на позитивный лад. – А мне кажется, что Лин так влюблена, что не замечает очевидных вещей. Этот Уизли кому угодно душу продаст, если взамен пообещают успешную политическую карьеру! – фыркнула в ответ художница, вспомнившая поведение Перси в суде. Три студентки задумчиво умолкли. В свете языков пламени они иногда глядели друг на друга так, словно могли бы прочесть мысли. Впрочем, мнения девушек сейчас действительно сходилось к одному: впредь с Линар Уизли нужно быть очень осторожными. «О любых наших планах и секретах она может нечаянно взболтнуть мужу… Узнает Перси – узнает и розовая жаба!» – Ой, девочки! Кажется я не сказала вам о самом главном! – вдруг спохватилась Ангелина, заставив слизеринку и гриффиндорку вздрогнуть от неожиданности, – Я сегодня была в Хогсмиде с близнецами и встретила Доминика Маэстро. Он завтра приглашает нас троих на ужин. Сказал, что отказы не принимаются… – Кира, мы когда-нибудь отказывались от чего-то вкусного и бесплатного? – заговорческим тоном спросила блондинка, сразу получив ожидаемый ответ: – Никогда!***
Музыкальный магазин Доминика Маэстро, 18.00 следующего дня – Бонасера, прелестные синьорины! Я так рад, что вы наконец вырвались ко мне на ужин! Галантный немолодой итальянец встретил трёх русских девушек прямо на пороге своей лавки, радушным жестом приглашая зайти внутрь. Поприветствовав Доминика Маэстро на ломаном итальянском, Геля, Кира и Лена зашли в уже знакомый музыкальный магазин. Длинноволосый мужчина с чудными усами проводил их в сторону отдела с самыми дорогими инструментами, шагая так медленно, чтобы певицы и художница могли вдоволь полюбоваться изысканным интерьером его заведения. Ещё бы, таким убранством и ассортиментом грех не похвастаться! Минуя узкий коридор, вдоль стен которого висели портреты композиторов и каждый из них поздоровался с гостьями на своём языке, синьор Маэстро почему-то остановился посреди кладовой. Это оказалась небольшая комнатка, где практически в гордом одиночестве располагался двухметровый старинный шкаф. Лена и Кира задумчиво переглянулись, когда заметили, что тяжёлые винтажные створки заперты на замок в виде басового ключа. – ALOHOMORA! Отзываясь на певучий голос хозяина, замок издал протяжное низкое «фа» и открылся. За дверью оказался секретный проход и уходящая вверх от него винтовая лестница, перила которой напоминали нотный стан. «Я тоже такую хочу!» – с улыбкой подумала Лена. Не заостряя внимание на столь необычном дизайнерском решении, как будто у всех дома так же, итальянец проводил девушек наверх по ступенькам. Второй этаж магазина, судя по всему, использовался в качестве жилого помещения. – Вот это да! Вы здесь живёте, синьор Маэстро? – спросила Геля, восхищенно разглядывая все вокруг. – Си! Располагайтесь! Все четверо действительно оказались в просторной квартире-студии, и выглядела она… Как говорится, «дорого-богато». Уж точно не скромнее первого этажа. Стены были покрыты светлыми обоями благородного бежевого цвета с золотыми узорами. Правда, одну из них почти от пола до потолка занимала огромная коллекция виниловых пластинок. Кстати, о потолке: он поразительно напоминал настоящее небо с мирно проплывающими розовыми облаками, как в лучах заходящего солнца. А по центру висела массивная люстра, что объединяла в себе множество маленьких фонариков из чистого золота и стразов. Под ногами простилался белоснежный ковер с витьеватым цветочным орнаментом, вышитым золотыми нитками. Прочая домашняя мебель тоже была выдержана в светлых тонах, и смотрелась на удивление просто, но изысканно. Все девушки разбрелись по большой комнате, словно по музею: Кира отправилась изучать собрание пластинок с музыкой со всего мира, внимание Ангелины привлек шкафчик со старинным сервизом, а Лена пошла в сторону большой двуспальной кровати, на которой красовалось бежевое покрывало с мерцающим узором в виде нот. На белой прикроватной тумбочке со старинными ручками скромно ютилась небольшая колдография в овальной рамке. С неё блондинке улыбалась счастливая пара: сам Доминик Маэстро, только лет на двадцать моложе, без седины на голове и усах, и невысокая кудрявая итальянка с резковатыми чертами лица, но невероятно артистичной улыбкой. Они стояли прямо у входа в музыкальный магазин, выводя в воздухе волшебными палочками надпись «Мы открылись». От старой колдографии так сильно веяло теплотой, что блондинка невольно заулыбалась. Но, как говорится, у настоящих гриффиндорцев любопытство никогда не дремлет. – Эта ваша жена, синьор? – мигом вырвалось у девушки. Хозяин магазина перевёл взгляд на тумбочку и тут же переменился в лице. Привычная жизнерадостность сменилась какой-то необычайно светлой печалью. Так бывает, когда в голове проплывают далёкие, но самые приятные воспоминания… – Да, синьорина... Её звали Франческа. Она была… просто подарком небес. Моя бесценная. Мамма мия, как же я по ней тоскую! – по щеке пожилого итальянца прокатилась одинокая слеза. – Что с ней случилось?! Этот вопрос сразу же повис в воздухе, но задать его никто не решался. Без сомнения, все и так было ясно – смерть. И все же, русским волшебницам было интересно, при каких обстоятельствах Доминик потерял свою любовь. Поэтому эту нелегкую миссию взяла на себя Кира. Из всех троих, пожалуй, она была менее впечатлительной. Немного засмотревшись куда-то в небо на собственном потолке, Доминик Маэстро печально отозвался: – Она была магглорожденной волшебницей и очень одаренной оперной певицей. Много лет назад, когда Сами-Знаете-Кто только набирал мощь, у Франчески случились гастроли в Болгарии. Я тогда не смог поехать с ней, ведь было много проблем здесь… О, если бы я знал, бросил бы все! – итальянец отвечал несвязно, так, как обычно говорят люди, которым каждое слово дается с трудом, – Был большой концерт с симфоническим оркестром для состоятельной маггловской публики. Музыканты все до единого были волшебниками, но без навязчивой идеи превосходства над обыкновенными людьми… «Искусство должно быть для всех!» – так говорила моя жена. В тот вечер… во время финального поклона в зал ворвались Пожиратели Смерти. Публика в панике разбежалась, но магглы их совсем не интересовали… Они убили всех, кто выступал. Тот-Кого-Нельзя-Называть посчитал, что развлекать магглов – позорное дело для обладателей волшебной крови, и приказал истребить всех «предателей». Видимо, таким образом он хотел убедиться в верности своих новых болгарских соратников… Моя бедная Франческа! Бесконечно завидую тем, кто смог услышать ее песню в последний раз! – воскликнул Маэстро дрожащим от подступающих слез голосом. – Синьор, примите наши соболезнования! Очень жалко вашу жену… Но… кто же рассказал вам о происшествии, если свидетелей не осталось? – осторожно спросила Геля, чуть не плача. – Одному из домовых эльфов, что прислуживали оркестру, удалось выжить… Он хотел остаться у меня, но я не мог видеть ничего, что напоминало бы о том дне… Я освободил его, подарив шляпу. С тех пор живу здесь один и довольствуюсь лишь редкими визитами друзей и покупателей. У меня только одна радость в жизни осталась – возможность поддерживать таланты. Когда Франчески не стало, я решил, что буду помогать молодым одаренным музыкантам в память о ней, как делала она сама при жизни. Поэтому я очень хочу быть полезным и вам… Эдуардо Витальяно я тоже хотел помочь, только вот даже не подозревал, что у моей дорогой младшей сестры могло вырасти такое безобразие… Елена, Кира, мне безумно жаль, что вы пострадали от моего нерадивого племянника! Надеюсь, фетучини под соусом из зубастой герани помогут старине Доминику загладить вину… – ОООО, СИ!!! – хором ответили русские девушки. Немного погодя, усатый мужчина провёл студенток на кухню, где их уже ожидал стол, заставленный тарелками с итальянскими сырами, тонко нарезанными ломтиками пармской ветчины и пучками ароматной зелени. Все эти лакомства яркими пятнами выделялись на фоне ослепительно-белой кружевной скатерти. «Так, кто-то сейчас её заляпает…» – подумалось про себя всем трём подругам. Вежливо предложив дамам присесть, Доминик Маэстро подошёл к плите, где его ждала огромная сковорода с недавно приготовленными плотными макаронами. Рядом, в такой же внушительной кастрюле, остывал розового цвета соус, пряный запах которого уже разносился по всей кухне. Это было слегка похоже на базилик, но тонкие, едва уловимые нотки цветочного флера, в сочетании с немного сладковатым ароматом, напоминающим запах жареных лисичек, создавали просто неповторимый букет. Шеф-повар взмахнул своей палочкой, и на стол полетели три глубокие тарелки. Как только посуда приземлилась напротив каждой из девушек, Доминик принялся за главное – подачу своего кулинарного сокровища. Сначала он направил палочку на сковороду, и длинные макароны взмыли в воздух, разделяясь на три равные части, каждая из которых вихрем закружила в сторону указанной тарелки. Далее пришло время соуса из зубастой герани: кастрюля легко оторвалась от газовой плиты в компании серебряного половника, который самостоятельно разлил соус по блюдам с фетучини. Лена, Кира и Ангелина с абсолютно обалдевшим видом проводили взглядами улетающую на место кухонную утварь, а затем восхищенно уставились на Доминика. – Синьорины, не стесняйтесь, скорее пробуйте мое фирменное блюдо! – С удовольствием, синьор Маэстро! – ответила одна лишь гриффиндорка, поскольку те двое уже сидели с набитыми ртами и неприлично счастливыми лицами. – Это шедевр! Ничего вкуснее в жизни не ела! – отозвалась жующая Геля. – Дааа, и правда прекрасно! – вторила ей Кира, от души макая пасту в волшебный соус. Лене же оставалось только кивнуть, потому что она просто не могла остановиться, едва распробовав лакомство. Хозяин музыкального магазина действительно оказался отличным поваром, только вот сам он почему-то не оставил себе порцию фетучини, ограничившись лишь закусками. Заметив это, хаффлпаффка взволновано спросила: – Что же вы, синьор, даже не попробуете? – О, я уже насытился, пока готовил! Объелся сыра, убаюкивая зубастую герань. Мамма мия, что за капризное растение! Полчаса играл на клавесине, чтобы несносные цветы наконец уснули. А то в бодром состоянии они бы мне точно палец откусили! Одной рукой стучал по клавишам, а другой таскал из тарелки пармезан. Боюсь даже представить, сколько я его съел! А вы наслаждайтесь, красавицы, рад стараться для вас. – СПАСИБО! – отозвались три радостные студентки, уплетающие деликатес за обе щеки. Пару минут спустя, в открытое на кухне окно влетел миниатюрный сыч с растрепанными коричневыми перьями и ярко-оранжевыми глазами. Явно воодушевленный синьор Маэстро подставил левую руку, чтобы птица могла присесть, затем отвязал от ее когтистой лапки свиток и отпустил пернатого почтальона восвояси. Как только итальянец развязал ленту на свитке, письмо поднялось над столом и, разворачиваясь в воздухе, затараторило высоким мужским голосом: – Буэнас тардес, мой дорогой Доминик! Я собрал досье на ту вокальную группу из России, о которой ты рассказывал, и был приятно удивлен. Твой музыкальный вкус, как всегда, просто безупречен, Амиго! Я буду рад видеть их в качестве выступающих на награждении победителей Чемпионата Мира По Зельям в моем родном Кадисе. Как организатор соревнований, я скоро направлю официальное прошение об их выезде на имя директора Дамблдора. Расскажи, как у тебя дела там, в Британии? Надеюсь на скорый ответ. Ун абрасо фуэрте, твой Серхио де Ла Крус. – Синьор Маэстро… Это он про нас что-ли?! – немного подрагивающим от удивления голосом спросила Кира, теребя своё колечко с фиолетовыми камнями. – Все верно, Кира! Я подумал, что будет перфекто, если вашим следующим большим концертом будет выступление на мероприятии международного уровня. А Серхио, мой хороший друг, как раз один из организаторов чемпионата по зельям, вот я и решил замолвить за вас словечко… – Огромное вам спасибо!!! – практически пропела светловолосая гриффиндорка, после чего, наплевав на субординацию, кинулась обнимать Доминика Маэстро, который все это время улыбался, как довольный кот. «Я все-таки еду в Испанию с Севой! Ну, в смысле, выступать...» – Синьор Маэстро, вы так добры! Девочки, а вы ту песню доделали? – поинтересовалась Ангелина, – Я уже готова творить, если что… – ПОЧТИ… – ответили Кира и Лена едва ли не хором. «Но теперь мы её точно допишем!»