***
Музыкальный магазин Доминика Маэстро – Обалдеть, серьезно? Кира, ты… ты настоящий монстр! И гений! И… ахаххаха, это официально история года! Ангелина Брайтшелл так смеялась над ментальным конфузом Драко Малфоя, что крыс Пурпур спрыгнул с её плеча и приземлимся на маленький столик, свободный от землетрясений. С её щек еще не сошел румянец, после того, как художница рассказала подругам, как прошли её каникулы. Лена Мамро тоже расхохоталась. Наверно, впервые с тех пор, как получила ужасающее письмо от мамы. Что бы ни случилось, надо было смириться и продолжать жить. Снейп оказался прав: если утопающий не желает, чтобы его спасли, он всё равно утонет, и никакие слова, поступки и даже его собственное, давно притупившееся чувство долга не вытянут его на поверхность. А вот её, угодившую в ледяную воду по глупости, профессор вытащил. И кое-кому в этом несправедливом мире её помощь могла пригодиться. – Лен, ты уверена, что пишем сегодня? Ты как, отошла..? – неуверенно спросила Кира. – Элфрик с «Волшебного радио» прислал письмо. Просит студийную версию нашей песни с чемпионата как можно скорее. Запишем, поедем презентовать, выскажемся против образовательной политики министерства и в поддержку Гарри, как и хотели. С папой вышло… то, что вышло. Если будем писать музыку, не будет времени об этом думать. – отчеканила блондинка неожиданно взрослым деловым тоном. – Что ж. Окей, доставай колдофон. – Все верно, юная синьорина, музыка – лучшее лекарство. Я помогу вам с песней, если не возражаете! В маленький зал со звукозаписывающей аппаратурой, шаркая итальянскими туфлями из натуральной кожи, зашел Доминик Маэстро. Он, как всегда, доброжелательно улыбался, но вид его притом был невероятно важным. – Это большая честь, синьор Маэстро. – ответила, чуть смутившись, Кира. Остальные уверенно кивнули. Расстегнув небольшую сумку на плече, Лена достала маленькое устройство, похожее на маггловский диктофон, положила его на пол и нажала на боковую кнопку. И тут вокруг подруг и почтенного итальянца вырос прозрачный, с легким перламутровым отливом, куб. Внутри не было слышно ни шума с улицы, ни шумных выдохов. Колдофон представлял собой ничто иное, как портативную кабинку для звукозаписи, которую можно было использовать в любом месте. Геля тут же вскочила и предложила: – Так, девочки, давайте я освобожу пространство и вылезу из вашей кабинки, попробую набросать обложку к вашему треку. Вы же планируете анонсы в журналах и выпуск магического винила? – Хм, да, самое время подружиться с прессой. Займусь этим сразу, как запишем! – все тем же деловым, но уже более живым тоном ответила гриффиндорка. – Знаете, в чем проблема? В песне чего-то не хватает… Какого-то элемента неожиданности. Все как-то однообразно. На чемпионате мы, конечно, вывезли энергией и эпатажным видом, но… – Согласна, студийка должна отличаться. – вступила слизеринка, увидев, что мысли Лены зашли в тупик, – В этом как будто… самой музыки было мало. И индивидуальности. Одна из тысячи песен, а надо, чтоб звучало так, как никто больше бы не сделал! В чем мы сильны? – Хммм… В гармонии, мы вдвоем можем за целый хор всё спеть! Вживую не вариант, а в записи было бы круто. – Лена, кому это нагромождение в танцевалке нужно? Еще мелизмов трехэтажных туда напихать, ага… – Все великие идеи сначала кажутся совершенно бестолковыми, хе-хе! – прервал мозговой штурм синьор Маэстро. Убедившись, что девушки озадаченно глядят на него, старый музыкант продолжил мысль: – Многоголосие, причем как с вокализом, так и с фрагментами текста… В общем, как вы умеете, будет достойно слушаться во вступлении, между прочим. До того, как включаются барабаны и начинается ваш основной сюжет. – Ого, как у Queen? – переспросила Лена. Её глаза загорелись. – Да, да, точно… Что бы ни говорили всякие… кхм, дилетанты, маггловские ансамбли дарят миру настоящее искусство! Совет Доминика, который, казалось бы, никак не должен был разбираться в современной музыке, оказался действительно верным. Все-таки он был музыкантом высочайшего уровня и обладал особым чутьем. Он знал, как сделать любое произведение динамичным и содержательным. Коллектив немедленно погрузился в работу. Девушки по очереди записывали короткие музыкальные фразы для вступления, а по стенам прозрачного куба параллельно друг другу бежали разноцветные звуковые дорожки. Итальянец, благодаря своему опыту, сразу заметил, что Лене проще найти нужный звук через ощущения и воображение, поэтому, когда она не могла придумать нужный ритм для речитатива в начале, он, как бы невзначай, обронил фразу: – Вы сначала не пойте. Просто подумайте… Блондинка послушала сочетание уже записанных голосов, будто проговорив что-то у себя в мыслях, записала новый дубль, постепенно увеличивая громкость и надрыв: – Ты рисуешь… по ночам… эти замки, замки, замки, замки! – Да, Это то, что нужно! – вскрикнула Кира Вайс, – Нагнетать обстановку, как будто сейчас начнётся какая-то ария из рок-оперы, а потом неожиданно уйти в поп. Самой слизеринке, наоборот, было трудно управлять эмоциями и выражать их голосом. В техническом плане она проявляла себя более стабильно, чем Лена, и природная звонкость уж точно выделяла её из тысячи артистов. Её разум, как большая аналитическая машина, просчитал все секреты идеального вокала, а вот с наполнением возникли трудности. Синьор Маэстро сразу же понял это, и решил не давить, а подчеркнуть сильные стороны певицы: – Делайте технику, а потом все скажут «Ого, какие эмоции»! – Но тебе, наверно, там, не кричат, как надо жить Ты рисуешь по ночам эти замки-миражи… Все вышло так, как он и сказал. Запись прошла нелегко, в постоянном поиске, однако результатом остались довольны все. Геля к тому времени уже успела набросать обложку: на ней был нарисован замок, напоминающий Хогвартс, только правая сторона здания была светлой и мерцающей розоватыми огнями, а вторая – серой, мрачной и такой острой со всех сторон, что казалось, будто даже об эскиз можно порезаться. Обложку утвердили единогласно. Кира и Лена были воодушевлены, как никогда, и, конечно, попросили Доминика стать их наставником и иногда давать им уроки. Естественно, предложив учителю достойную оплату. Синьор на это лишь посмеялся и ответил, что денег за свою долгую жизнь он и так заработал предостаточно, теперь же он хотел делиться опытом. И был счастлив, что появились молодые артисты, которые понимают его с полуслова и готовы слушать. Маэстро взялся помогать юным талантам, как и хотел, и его одинокая жизнь снова наполнилась смыслом. *** Песня «Миражи» была сведена буквально за ночь и сразу же отправлена на радио, а обложку с сопроводительным пресс-релизом Лена послала парочке журналистов, которые показались ей адекватными после шумихи со Святочным Балом. Публика приняла композицию неоднозначно, разделившись на два лагеря. Одни, слушатели старой закалки, которым скорее пришелся бы по душе хор с солирующими жабами, сочли песню «шумным набором слов», другим же понравилось сочетание вокализов, речитатива и метафоричного текста. Однако существовала еще одна выдающаяся личность, не согласная ни с любителями классики, ни с меломанами. Та, что услышала в «Миражах» политический подтекст и немедленно приняла это на свой счет. – Это просто возмутительно! «Розовые очки»! «Театр кукол»! «Не кричат, как надо жить!» Наглые девчонки возомнили, что могут в своей примитивной музычке обвинять меня во лжи и манипуляциях? – визжала что есть силы Долорес Амбридж, только услышавшая композицию группы на волнах «Волшебного Радио». – Ммм, мэм… – растерянно отозвался министерский секретарь Перси Уизли, прилетевший за документами, – Моя супруга не так давно выступала с этими студентками, и, не могу сказать, что я в восторге, но мне показалось, что они всегда были довольно… аполитичными. – Показалось, мистер Уизли! Тут же налицо назревающий бунт! И Дамблдор позволяет им записывать это в замке! – Мэм, сегодня вроде планировалось интервью с ними на радио у Элфрика Болтливого. Послушаем, что они скажут. Уверен, что беспокоиться на стоит…***
– С наступающим вечером, ведьмы и колдуны! Меня зовут Элфрик Болтливый, и это «КолдоМузыка» – главная музыкальная программа на волнах «Волшебного радио». Мои сегодняшние гостьи ярко проявили себя в прошлом году, и теперь, когда казалось, что о них уже все забыли, снова порадовали нас новой композицией! Приготовьтесь слушать… хммм, заметно поредевший, но не потерявший искру, состав группы One Love – Кира Вайс, Елена Мамро и художник по… всему, что можно… Ангелина Брайтшелл! Спасибо, что пришли. – Спасибо, что позвали! – вместе, но не синхронно ответили три девушки. – Это большая честь – презентовать новую песню на вашем радио! – добавила Лена, сразу разворачивая интервью в нужное группе творческое русло. – Ооо, перестаньте! – гоблин-ведущий рассмеялся и похлопал себя по подросшему от журналистских фуршетов животу, – Я только и ждал, чтобы на просторах магического шоу-бизнеса появилось что-то необычное. А то у нас… сами знаете, ахаха! Большинство артистов начали творить и экспериментировать, когда ваш почтенный директор был в категории «молодежь». Тогда же и закончили… Ой, еще немного и беспристрастный музыкальный эксперт станет еще и безработным. Расскажите, о чем ваша песня? В тексте столько ярких образов! Долорес Амбридж и Перси Уизли выкрутили громкость радио-приемника так сильно, что некоторые кошки убежали с портретов. – Она о мечтах, об идеальном мире, в который нам хочется убежать от всех проблем, – Лена Мамро резко сменила светящийся взгляд на задумчивый, – О том, что все это существует только в воображении, но помогает жить, несмотря ни на что… – Или не помогает, а затягивает в бездну еще сильнее. Но ты уже просто вынужден подстраиваться под новые правила игры! – дополнила от себя Кира, глядя куда-то сквозь студийный микрофон. – Всемогущий колдофон, как интересно! Два автора и две точки зрения! И каждый услышит то, что хочет слышать… Дама в розовом и уже неприлично вспотевший рыжий парень в её кабинете наконец расслабились, но не стали отключаться от эфира. – Да, мистер Болтливый, всё верно! – подключилась Ангелина, попутно пытаясь освободить лапу Пурпура, который запутался в её красных кудрявых волосах. – Обложка для магического винила тоже отражает эту двойственность. Одна сторона замка находится во мраке, а другая в прекрасном сне! Перед походом на радио Лена, в своей маггловской жизни успевшая поработать в сфере продвижения, провела подругам небольшой тренинг о том, как ненавязчиво подогревать интерес публики к покупке пластинок. Художница блестяще справилась с задачей, в то же время говоря, казалось бы, только о своей работе. Поговорили и том, чем было вдохновлено такое смелое современное звучание. Разумеется, певицы выразили благодарность синьору Маэстро и группам, неизвестным элите магического мира по понятным причинам. Элфрик был потрясен тем, что девушки… главным образом, Кира, несмотря на свое происхождение, открыто продемонстрировала уважение к музыкантам-магглам, несмотря на происхождение. Дочь темного волшебника на это лишь бросила: – Если магглы создают качественную музыку, то польза от них явно есть. И в этом плане они ушли гораздо дальше нашей, как вы сами и сказали, старомодной эстрады. А мой отец, если уж мы так похожи, должен понимать, что у меня на все есть свое мнение. Даже если сейчас нам всем запрещено его иметь… «Перегнула… Что ж, отстаивать свою точку зрения помягче – не мой стиль.» – Что вы имеете в виду?! Лена Мамро нервно убрала прядь волос за ухо, медленно вдохнула и ответила: – Нас активно убеждают в том, что Сами-Знаете-Кто не вернулся. А тех, кто думает иначе и даже был свидетелем обратного, клеймят словом «лжец» и затыкают всеми возможными способами. Мы просто артисты и не имеет отношения к политике, но мы знаем, что видели лично, а также доверяем нашему другу Гарри Поттеру и директору нашей школы профессору Дамблдору. Благодаря музыке у нас есть возможность сказать об этом, и мы не боимся. И все, кто нас слушает, тоже не должны бояться. Но должны быть готовыми защитить себя и близких. Мы все хотим жить в безупречном сияющем мире, но это мираж. И мы будем готовы к правде, когда он растает. Следующее музыкальное произведение звучало уже не в студии радио, и слава Мерлину, ведь это было что-то поистине оглушительное. Громкий хаотичный стук розовых каблучков. Крик секретаря Перси, еле успевшего увернуться от чашки, которая после с противным звоном разбилась о стену. Испуганное мяуканье десятков портретов в блестящих рамочках и один полный злобы и отчаяния визг, заглушающий даже кошачий хор: – ЧЕРТОВЫ ПЕВИЧКИ! *** Выручай-комната, время обеда – Друзья, сегодня мы будем учиться применять одно из самых сложных заклинаний. Меня научил профессор Люпин, и, если честно, немало сил и нервов он на меня потратил, хех, – неуверенно, но в заметном воодушевлении начал Гарри Поттер, – Я говорю о патронусе. И я уж точно не такой крутой педагог, как Римус Люпин, но… я расскажу вам то, что знаю, то, что прочувствовал на себе… Все члены ОД слушали своего друга с неподдельным интересом. И дело было не только в том, что патронус – магия действительно высокого уровня, а для некоторых – и вовсе недоступная роскошь. Чувствовалось еще кое-то: приятное волнение. Всё-таки ребятам предстояло узнать, кем обратится их магический защитник и получится ли сразу им управлять. Разумеется, вышло не у всех. Невилл Лонгботтом слишком сильно нервничал, и настроение, в целом, было не к черту после каникул с требовательной бабулей. В итоге ему удалось вызвать только маленькую серебристую искру, но даже это хоть немного порадовало парня. Гермиона, по обыкновению, предельно сосредоточилась, вспомнила что-то, что заставило её улыбнуться, и по комнате пролетела сияющая выдра. Девушка первая смогла вызвать телесного патронуса, чем и заслужила громкие аплодисменты друзей. За ней последовали Луна, Джинни, Рон и близнецы. Ангелина Брайтшелл, надев очки, чтобы как следует рассмотреть своего защитника, а потом его нарисовать, подумала о событиях минувших каникул, и из её волшебной палочки вырвалась небольшая и очень проворная… крыса. Пурпур, высунувший голову из кармана мантии, с удивлением смотрел на серебряного двойника. Гриффиндорка Лена Мамро абсолютно не понимала, что происходит. Она всегда была самым жизнерадостным человеком в любой компании, но найти то самое счастливое воспоминание никак не получалось. Мысли о недуге отца как будто блокировали всю радость и не давали почувствовать ничего. Для певицы, живущей эмоциями, это была настоящая катастрофа. Но оставлять задачу незавершенной уж точно не хотелось. Нервно выдохнув, блондинка стала перебирать всё, что когда-либо радовало её: первый поход в театр, любимое мороженое с орехами и кленовым сиропом, победу в музыкальном конкурсе, пианино в подарок от папы… Детские воспоминания, хоть и приятные, все равно отбрасывали Лену назад к мыслям о семейном несчастье. Северус… Несмотря на нежные чувства, действительно счастливых моментов с ним почти не было. Разве что первый и единственный неловкий поцелуй на Святочном Балу. Девушка сконцентрировалась, вспомнила то мгновение в мельчайших деталях, так, что даже губы вытянулись вперёд… – EXPECTO PATRONUM! И… ничего. От разочарования мисс Мамро невольно задержалась в том воспоминании, потому что и тогда она чувствовала себя так же растерянно. А потом она заметила, как обычно бледные щёки профессора слегка покраснели. И в этот же миг по Выручай-Комнате поскакала серебряная белка с огромным искрящимся хвостом. «Ух ты! Ну… с формой всё было понятно, но… Выходит, что счастье мне приносит мысль о том, что он не железный и способен что-то чувствовать!» – Ого, у нас две белочки! – послышался из реального мира восторженный голос Луны Лавгуд. – Разве так бывает? Лена тут же выпала из своих фантазий, обернулась и увидела, как Рольф Скамандер увлеченно играет со светящейся белкой, словно она была питомцем из дедушкиного чемодана. Недоуменные взгляды ребят встретились. – Я читала об этом. Телесная форма патронуса совпадает, если… – хотела блеснуть знаниями Гермиона, но, увидев потерянные лица Рольфа и Лены, решила промолчать. «Нееет, все и так было плохо. Но я не думала, что настолько…» – BOMBARDA MAXIMA! Казалось бы, хуже уже быть не могло, но тут со дна постучали. Точнее, не со дна, а в стену. И сразу усиленным заклинанием взрыва. На фоне разрушенного входа в Выручай-Комнату, почти пуская дым из ноздрей, как разъяренный бык, стояла Долорес Амбридж в компании донельзя довольного кошатника-Филча, а также всей малочисленный дружины во главе с Малфоем и Паркинсон. После обвинений в организации отряда, Альбус Дамблдор эффектно скрылся. Все участники были наказаны, но в замке их сочли героями. Сыграли роль и слухи о педагогическом таланте Гарри Поттера, и всеобщая ненависть к Амбридж, и слова поддержки небезызвестных музыкантов на радио. После этого учиться защитной магии захотело вчетверо больше ребят, а это означало лишь то, что дело должно продолжаться, только прятаться нужно было еще лучше. А вот группе One Love тоже пришлось несладко. Долорес подняла вопрос об их исключении. Однако, после того, как попечительский совет посчитал, что провоцировать международный скандал с тремя медийными иностранками будет неуместно, Амбридж смягчила приговор: к сдаче промежуточных, а, в случае Лены, выпускных экзаменов девушки были не допущены.