Шрамы

Следующее сражение должно было проходить в школьном корпусе В, превращенном Червелло в огромный акварион с запаянными стальными дверями, пробитыми насквозь потолками, с которых пока еще узкими струйками стекала ледяная вода. Все помещение погрузили в темноту, лишь слабые отсветы фонарей снаружи разбивали насыщенную черноту. Из-за разрушений, нанесенных предыдущим боем, к корпусу им пришлось проходить через внутренний двор. Представители Вонголы смотрели на Тсуну с крайним удовлетворением и с некоторым злорадством — на Занзаса. Приемного сына не очень любили из-за поднятого в прошлом восстания, поэтому сейчас его неудаче откровенно радовались, хотя старались поддерживать маску невозмутимости и беспристрастности. Но один человек отличался от других вонгольцев. В глазах Емитсу читался холодный расчет, мужчину явно раздражало то, что он недооценил сына. И Хранители, сильные, вольные, независимые, не пришлись по душе Внешнему советнику. Казалось, Емитсу переоценивает, придумывает, как получше использовать открывшиеся возможности, изменив не устраивающие нюансы. Отцовские ледяные глаза рождали колючки льда в жилах Тсуны. У Емитсу нет больше власти над ним. По крайней мере, после сегодняшнего дня не будет. Скользнув взглядом по довольному лицу Ноно, Тсуна посмотрел на брата. Ошеломленного, нахмурившегося, словно все шло не по плану. Словно он думал, что Конфликт пойдет как-то иначе. Хотя почему «словно»? Они с Занзасом точно сделали все, чтобы у Тсуны не осталось ни малейших шансов, назначив Конфликт так быстро. Если бы он не знал, где искать Франа, если бы не стечение обстоятельств в виде Лар и огромной любви к ней Колонелло, обостренного чутья И-Пин, сразу догадавшейся, кто перед ней… У него не было бы ни шанса. Он проиграл бы, а затем умер от руки разочарованного Емитсу. Тсуна не обольщался. Он больше не обманывал себя. Его любимый папа остался там, в далеком детстве, сменившись Внешним советником. Один вопрос — почему? Если мотивы Занзаса он понимал, то зачем Тсунаеши пришел сегодня сюда? Какими мыслями он руководствовался? Какие доводы привел в свое оправдание? Ведь мог, как Нана, остаться в Намимори, непричастным, обычным гражданским. Неужели только желание выделиться? Превзойти своего младшего брата? Но Тсуна никогда не мечтал «доминировать», не хотел быть лучше, сильнее, быстрее. Если бы он знал, что Тсунаеши согласен на Вонголу, то договорился бы с ним заранее, так даже проще бы все прошло. Тсуна уже знал, какой вопрос задаст по окончании Конфликта. — Хранители Дождя смывают разногласия в семье… — Точно не наш случай, — пробормотал Реборн. — Когда уровень воды поднимется достаточно высоко, мы выпустим океанских хищников. Прошу участников пройти внутрь. — Я готов, кора! Колонелло с винтовкой за спиной возник как будто из-под земли, ослепительно улыбнулся побледневшему Скуало, подмигнул Тсуне, фыркнул в сторону Реборна, дернул за косичку И-Пин и поскакал в сторону разрушенного перекрытия, практически мгновенно растворившись в темноте корпуса. С традиционным криком опомнившийся Скуало последовал за ним, держа наготове меч. Серебряные волосы шлейфом летели по воздуху, как фата невесты. Как только дверь с оглушительным грохотом захлопнулась, мечнику пришлось уходить вниз, падая на залитый водой пол, чтобы увернуться от метко выпущенной пули. Та попала в одну из колонн, пробив камень насквозь. Выругавшись, Скуало перекатом ушел за другую, притаился, прислушиваясь к посторонним звукам, однако все заглушала падающая с каждой секундой быстрее вода. — Кажется, он говорил, что никогда не промахивается, — краем глаза Тсуна заметил интерес подобравшихся ближе варийцев. На этот раз отряд был более задумчивым, серьезным, смотря на экраны мрачными глазами. — Он и сейчас не промахнулся, — пояснила действия бывшего ученика Лар, — просто ждет. — Чего? — Когда выпустят акулу, — Облако тяжело вздохнула. — Все уши прожужжал о том, как соскучился по морепродуктам. — Вроой, я все равно найду тебя, сопляк! — не выдержал изрядно взбешенный Скуало, которому выстрелы не давали ни подняться в полный рост, ни покинуть убежище — Колонелло планомерно обстреливал из темноты уже порядком потрепанную колонну, кажется, выбивая на ней какой-то рисунок. Аркобалено скучал. Аркобалено решил подойти к делу творчески. — Это он зря, — прокомментировали одновременно Реборн и Лар слова капитана. — Да я старше тебя, кора! — возмутился Колонелло. — Ага! Решив все-таки рискнуть, Скуало с небывалой скоростью, отстреливаясь в ответ, помчался вперед, туда, откуда доносился голос. Но, разумеется, уже никого не обнаружил на крохотном уступе почти под самым потолком. — Нынешние дети совершенно не уважают старших, кора! — раздалось у него за спиной. Капитан Варии взмахнул мечом в развороте, но атаку блокировала снайперская винтовка. Колонелло без труда удерживал рослого мечника, балансируя на краю обломка потолка. Его не трогали ни вода, ни разрушения, ни, тем более, угроза хищников, он сиял подобно Солнцу, бушевал, как Ураган, и не скажешь даже, что Дождь. — Кажется, придется преподать урок молодежи. Для своего роста и телосложения снайпер весьма бодро размахивал винтовкой, орудуя ею почти как мечом, а уж про скорость нечего было говорить — приклад мелькал в воздухе со свистом, блокируясь Скуало в самую последнюю секунду. Воды становилось все больше и больше, потоки, льющиеся сверху, уже бушевали, превращаясь в полноценные водопады. — Вроой! — Кора! Загрохотали железные прутья, и в воду скользнуло огромное тело с острым плавником. Глаза Колонелло торжествующе блеснули, Аркобалено с диким, радостным воплем сиганул вниз, в воду, увлекая за собой жутко матерящегося, изо всех сил сопротивляющегося Скуало. — Колонелло! — Тсуна подался вперед, лицо его исказилось. — Да не переживай ты, — Реборн зевнул. — Этот детеныш Комсубин так просто не умрет, по крайней мере, точно не доставит мне подобного удовольствия. Не сегодня. — Комсубин являлись специальными войсками Италии, — проинформировала немного напряженно Лар Милч. — Мы больше действовали в воде и под водой, чем на суше. Поэтому если мой ученик-идиот пострадает, придется вернуться к нашим тренировкам. Несмотря на их доводы и веру в товарища, Тсуна продолжал всматриваться в глубокую темную воду. Спустя несколько минут на поверхности показался Колонелло, тащивший за собой явно мертвую акулу. На шее, возле голубой пустышки, поблескивало целое кольцо Дождя. — Эй, кто-нибудь знает, где можно приготовить эту красавицу? — Акула принадлежит организаторам Конфликта, — хором вмешались Червелло. — Ничего не знаю, — отбрил все претензии Аркобалено. — Это мой военный трофей. — Ты, кажется, перепутал акулу, — хмыкнул Солнце. — Думаешь, того придурка на дне тоже надо спасать? — задумался Дождь. — Тсуна может расстроиться, — фальшиво-префальшиво вздохнула Облако. — Из акулы можно приготовить замечательный суп, — запищала радостно Ураган. — А пленника допросить… — По меркам военного времени! С радостным «Кора!» Колонелло нырнул обратно, вытаскивая живого, но бессознательного Скуало. Впрочем, снайпер тут же оказал первую помощь утопающему — пнул того как следует. Капитан Варии закашлялся, мокрые волосы облепили ничего не понимающее лицо. — Имя хорошее, — покивал Колонелло, вытирая армейский нож, — но совсем не умеешь сражаться под водой, кора. — Победителем становится Хранитель Дождя Наследника Иетсуны. Прошу проследовать за нами в спортивный зал на битву Тумана. Обладатели пламени Тумана не нуждались ни в каких вспомогательных приспособлениях, кроме своего оружия и воли, а потому спортивный зал практически не изменился, если не считать дополнительно выделенных зон для команд участников сражения. — Тсуна, — тут же поднырнул под руку иллюзионист, обхватывая Небо за пояс. За минувшее короткое время с мальчиком произошло немало изменений: он полюбил зеленый цвет, лягушек и программы о магических фокусах, которые ему чуть ли не каждый день включала Хана в обмен на примерное поведение. Курокава не заморачивалась с воспитанием, своего добивалась подкупом или шантажом. Поэтому теперь Фран в любое время дня и ночи, какую бы одежду ни выбрал, сверху накидывал широкую толстовку с глубоким капюшоном, стилизованным под голову лягушки: на макушке, как ушки, торчали маленькие глазки, а на краю был нарисован рот. — Фран, — Тсуна погладил пушистые, легкие волосы своего иллюзиониста, отчего дымка Тумана под красноватыми Небесами пришла в движение, — не нужно слишком стараться, пытаться выиграть любой ценой. Просто делай то, что у тебя получается лучше всего, — прошептал Савада, пока Червелло объясняли правила. За мальчишку Тсуна переживал больше всех, так как тот, в отличие от И-Пин, не был знаком с реалиями мафии с детства. Тсуна боялся, что их тренировок было недостаточно, он вообще не знал, о чем думает Фран… как именно думает Фран, какими путями бродят его мысли. — Знаю, дяденька с лапшичкой мне все объяснил, — серьезно кивнул иллюзионист. — «Дяденька с лапшичкой»?! — раздалось хоровое. — Ага, еще он просил передать, что если у Тсуны все получится, то лично займется моим обучением! Тсуна прикрыл глаза ладонью, чувствуя, как медленно, но непреодолимо трещит по швам маска, хрустит, обваливается осколками, как дорогой фарфор, не способная выдержать напора эмоций. Почему едва знакомые люди к нему добрее тех, кого он знал долгие годы? Почему Кавахира… Если все получится, у Франа появится самый лучший, самый могущественный учитель на земле, который сумеет защитить мальчика там, где не справится Тсуна. — Смотри на меня! — почти потребовал иллюзионист, выходя из зоны для зрителей. Экран, установленный на стене, показывал хищно-мрачный взгляд Рокудо Мукуро, уткнувшегося острым подбородком в сложенные руки. По лицу бывшего преступника нельзя было прочитать, какие мысли его одолевают. — Моу, мой противник — ребенок? — паривший в воздухе Мармон надулся. Если честно, Тсуна, после получения воспоминаний Дечимо, считал истинную личность офицера Тумана Варии секретом Полишинеля. Сколько на самом деле в мире маленьких детей, являющихся при этом эсперами с пламенем Тумана? А сколько из них при этом носят плащ, имеют забавные татуировки на щечках и таскают повсюду с собой животное? И при этом невыносимо, нереально жадны? Вайпер смог спрятать пустышку, но не все остальное. Он вообще не слишком скрывался. Тсуна полагал, что дело в тщеславии, в подсознательном нежелании Вайпера отказываться от своей славы сильнейшего мистика мира. — Не-а, ты скучный и противный, не хочу с тобой сражаться, — протянул Фран, устраиваясь в наколдованном кресле, а затем щелкнул пальцами. — Твоими противниками будут они. На деревянный пол спортивного зала ступил высокий, статный мужчина в высоких сапогах. Его темный мундир украшали роскошные золотые эполеты, а сизые волосы топорщились на макушке забавным хохолком. Не узнать Деймона Спейда, самого яркого, памятного члена Вонголы, являвшегося Хранителем сразу двух поколений, нельзя было. Он оглядел присутствующих презрительным взглядом, словно молчаливо сообщая, что они недостойны даже толики его внимания, а затем подал руку, затянутую в темную перчатку, возникшей из воздуха очаровательно-опасной леди в пышном темно-синем платье. Длинные, тонкие пальцы легли на ладонь мужчины, незнакомка повела плечами, взмахнула густыми ресницами, с интересом осматриваясь по сторонам. Однако в ее простоте виднелся тщательный расчет, за внешней невинностью скрывался зрелый, хладнокровный ум. Кокетливая шляпка украшала густые фиолетовые локоны, оттеняющие мраморную гладкость и бледность кожи. Под нижними веками, в самых уголках глаз, виднелись маленькие темно-лиловые стрелочки. Следом появились блондинистые близнецы в одинаково строгих костюмах с плащами-«домино» и в высоких сапогах. Молодые мужчины различались лишь сторонами, на которые зачесывали свои челки, оставляя сиять павлиньим цветом большущие глаза. Компанию им составила еще одна женщина, назвать которую скромницей не поворачивался язык. Ее платье с корсетом обладало таким вырезом, что сглотнули абсолютно все присутствующие, даже зрители поддержали сей единодушный порыв. Красавица кокетливо поправила тугой каштановый локон, выглядывающий из-под шляпки с вуалью. Один за другим появлялись красивые, яркие, неповторимые люди. Увидишь одного из них один раз — не забудешь вовек. Последними пришли темнокожий Крокент Бауч с его дикой прической и многочисленными серьгами и мужчина с живописно растрепанными платиновыми кудрями, который посмотрел на присутствующих так высокомерно, что, как минимум, офицеры Варии тут же захотели ему врезать. — Невероятно, — чуткие, высококлассные передатчики уловили потрясенный шепот Правой руки Тимотео, Койота, который не сдержал изумленного порыва, тогда как его босс был вынужден следовать собственному решению и молчать. — Все Хранители Тумана Вонголы! И Гаэтано Грасси донны Даниэлы! — Это точно он, — хмыкнул Ни Брау. — Я помню, он до самой смерти оставался невыносимой, высокомерной задницей. Такое чувство, что у него в предках Алауди затесался. Среди зрителей раздались смешки. Пришедший последним Хранитель действительно напоминал Первое Облако цветом волос, ледяными глазами и застегнутым наглухо плащом — единственный из Туманов, кто презрел пафос и эксцентричность во внешности. Впрочем, даже без лишних деталей вряд ли кто-то сумел бы не обратить на него внимание. Хранители не просто стояли, они двигались, переговаривались, действовали, словно являлись живыми людьми, каким-то образом выдернутыми из своих эпох. Фран был замечательным иллюзионистом, он мог сотворить что угодно при помощи своего пламени, но его специализацией оставалась подделка тел. Он создавал удивительные копии, живые, реалистичные, прописывал им «базовую программу», а затем «выпускал в свет», позволяя действовать почти самостоятельно. То, что уловил во французском домике Тсуна: Фран верил в свои создания, верил, что они живые, но никогда не забывал, пусть даже подсознательно, что они ненастоящие. Однако это делало его миражи еще опаснее, ведь Фран не контролировал количество пламени. Казалось, он вообще не испытывал ни малейших трудностей при создании столь сложных, продуманных образов. Ему никто не говорил, что это «невозможно», его не ограничивали с самого детства, и он не ограничивал себя. Все созданные им иллюзии служили оболочкой, придающей форму чудовищному пламени Франа. Надо только знать, как ими воспользоваться, какими способностями обладали все «призванные» люди. А кто еще мог рассказать в таких подробностях о прошлых Хранителях, даже, возможно, показать их мальчику, как не человек, видевший зарю Вонголы, сопровождавший семью из тени, бессменный наблюдатель Тринисетте? — Твои иллюзии хороши, но явно недостаточно против меня! — Да кого это интересует, — зевнул мальчик, отвернувшись. Мармон, надувшись, яростно засопел. Его капюшон раздался, оттуда вырвался целый пучок тонких, змеевидных, похожих на индиговые щупальца лиан, которые незамедлительно атаковали Первый Туман Вонголы. На что Деймон Спейд ответил почти ленивым взмахом резной косы на узком древке. С его ладони сорвался вихрь карт, закружил вокруг Аркобалено, с каждой картинки фальшиво улыбнулся черно-белый Джокер, превратившись в поток синих щупалец. Основным навыком Деймона Спейда являлось копирование. Одного короткого взгляда ему хватало, чтобы в точности до мелочей повторить технику или оружие противника. И Фран, зная об этом, просто доверился своей иллюзии. Он ни на секунду не усомнился, что перед ним Деймон и что тот обязательно справится. Изящная леди в темно-синем платье вдруг превратилась в огромное оскаленное чудовище, чем-то напоминающее оборотней, какими тех изображали в средневековых сказках. Кружева и атлас полетели в разные стороны, разорванные острыми, серповидными когтями, из пасти вместе со слюной вырвался дикий визг-вой, пронзивший тело насквозь, ушедший по позвоночнику вглубь, в самое сердце, рождая дикий, бесконтрольный ужас. Оборотень прыгнул на Мармона. Тот взмахнул ручкой, и вокруг завертелась поземка, превращаясь в ужасный буран, но близнецы в плащах соединили руки, по залу прошлась волна адского пламени, выжигающего все на своем пути, даже кислород, заставляя присутствующих задыхаться. Все Хранители Вонголы отличались силой и нестандартной фантазией. Теперь их способности стали лекалом, рамкой, которую Фран, лениво покачивающийся в кресле, заполнял своей силой. Офицер Варии заметался по залу множеством копий, даже освободил пустышку и подключил Фантазму, окончательно став Вайпером, но Фран не пошевелился, лишь лоб украсил венец бисерного пота. Тсуна никогда не сомневался в одаренности мальчика: столько лет поддерживать иллюзии нормальной жизни с родственницей. Но то, что демонстрировал Фран в данный момент, в разы превосходило все ожидания. Казалось, будто за два коротких месяца с Лар и Кавахирой его талант возрос в несколько раз, начав распускаться, как самая прекраснейшая из роз. Он намного превосходил не только своего несостоявшегося учителя, но и Аркобалено. Колючие розовые плети ловили Аркобалено по всему залу, а соблазнительница в платье с корсетом лишь обмахивалась платочком, хищно облизывая губы. Множилось оружие, созданное Туманом Девятого поколения, стрелы преследовали Вайпера, куда бы тот ни направился. Он даже не мог заменить себя иллюзией, поскольку охотники будто чувствовали, где он находится. Если чужая иллюзия станет сильнее, туманник проиграет. Если другой иллюзионист перехватит контроль над всеми пятью чувствами, туманник проиграет. Фран не думал, не чувствовал, он просто действовал. Щелкнув пальцами, он заковал Вайпера в цепи, а затем бросил в стеклянный куб, наполнив тот доверху водой. — Мне всегда хотелось узнать, как выбираются из этой ловушки. Ты выглядишь достаточно подготовленным. Его желание умножило силу обычной иллюзии, сделало то непобедимой, поскольку Фран безоговорочно верил в нее, в то, что создает идеальные условия для «эксперимента». Раз за разом подконтрольные ему иллюзии создавали все новые и новые декорации, а Фран с интересом наблюдал, как выбирается Аркобалено, словно запоминал на будущее. — Фран, ты должен просто забрать кольцо, — напомнил Тсуна, отрывая мальчика от просмотра собственноручно созданного шоу. Он боялся, что Фран перегорит, истощит себя, ведь силы не бесконечны, а иллюзионист еще мал. — Да? — Туман хлопнул удивленно глазами, словно проснулся от крепкого сна. Может, какая-то форма самогипноза, заставляющая не обращать внимания на усталость? — Так я давно уже… Деймон Спейд поднял руку, между указательным и средним пальцем блестело целое кольцо Вонголы. Только сейчас присутствующие заметили, что цепочка на шее мальчика пустует. — И как давно ты уже, кора? — заскрежетал зубами Аркобалено. — С самого начала, — не почувствовал опасности Туман. — Просто я подумал, что нужно обязательно сражаться… — Нет, Фран, — Тсуна тихо засмеялся, — больше сражаться не нужно. — Ага-а-а… — вышло как-то разочарованно. Иллюзии медленно растворились. С дьявольским, потусторонним смешком исчез Деймон Спейд, женщины послали воздушные поцелуи, прежде чем исчезнуть, а мужчины проигнорировали почтенное собрание, полностью соответствуя характерам при жизни. Просто ушли, как обычные люди. Как призраки. — Победил Хранитель Тумана Наследника Иетсуны, — хором объявили Червелло. — Следующий бой принадлежит Облаку. Прошу следовать за нами на стадион. Усталого, но все еще сохранившего крохи сил Мармона поймал на руки Принц-потрошитель, тут же принявшись тискать и тянуть за щеки в отместку за проигрыш. Вария направилась к выходу в траурном молчании, преисполненном мрачной задумчивости. Не стыдно проиграть Аркобалено, даже на глазах у свидетелей, так как все присутствующие знали о реальной силе проклятых младенцев. Не стыдно проиграть детям, являющимся учениками или напарниками этих самых Аркобалено. Но непроизвольно данная ситуация заставляет задумываться о фигуре Тсуны и о том, как ему удалось набрать такую мощь в обход препятствий. Невольно радовало, что Конфликт почти подошел к концу, и Вария, даже если очень постарается, ничего сделать не успеет. Хибари Кея оглянулся несколько раз, прежде чем покинуть помещение. В стали глаз звенело предвкушение пополам с задумчивостью, хищник пытался понять, каким будет его противник. Он жаждал боя, деятельности, ведь так долго ждал. Тсуна поймал бросившегося в объятия Тумана и ужаснулся: спина ребенка насквозь промокла, а привычного пламени не ощущалось вовсе. Погладив выступающие позвонки, он начал осторожно вливать собственное пламя, чувствуя, как Фран тянет свою дымку через Дождь к Облакам, и те расширяют его силы. Так вот что такое подлинная связь? Резонанс Неба и Хранителей, когда один усиливает другого? Фран устал, едва держался на ногах, и Ланчии пришлось подхватить его, чтобы в случае необходимости Тсуна мог сражаться, но мальчик вел себя достаточно бодро, весь светился от гордости. — Тсуна, я ведь лучше Реборна, правда? Он такого не показывал! — протянул он, смотря на Солнце буквально сверху вниз. Даже несмотря на усталость, его сил хватило обмануть камеры. Раздался щелчок. — Как хорошо, что мы уже выиграли кольцо, не правда ли, Тсуна? — погладил киллер пистолет. — Если наш Туман сейчас скончается, мы ничего не потеряем. Двадцать раз наткнулся на пулю — естественная смерть при его характере. — Когда Тсуна бросит тебя, я заберу его себе, — парировал Фран. — Когда вы убьете друг друга, — внезапно вступила И-Пин, — я возьму Тсуну-сана с собой и отвезу к своему мастеру. Учитель будет заботиться, он хороший… — Только через его труп! — одновременно решительно произнесли Туман и Солнце. Тсуна на короткое мгновение прикрыл глаза рукой. Кто-нибудь, скажите Лар, что нельзя столько смеяться. Стадион оградили несколькими метрами колючей проволоки, на врытых глубоко столбах установили пулеметы, а земля внутри «зоны смерти» выглядела подозрительно «припухшей», словно в ней скрывались то ли нарывы, готовые выплеснуться, то ли диковинные ростки, собирающиеся вот-вот проклюнуться. В Вонголе Хранители Облака в большинстве случаев являлись сильнейшими пламенными семьи, за исключением босса, поэтому Червелло расстарались, желая проверить очередных участников на «неубиваемость». — Хранители Облака защищают свою семью со стороны, — девушки говорили равнодушно, как будто ни капли не устали за прошедшие несколько часов. — Вам нужно победить противника, не выходя за пределы поля. Каждый метр простреливается, земля заминирована. Хибари вошел первым со стороны Варии, остановившись на самом краю заминированной земли. Пулеметы тут же повернули к нему блестящие смертельные дула. — Где это травоядное? — недовольно спросил он, слегка поморщившись. И еле избежал удара винтовкой. Лар приземлилась аккурат между двумя снарядами, которые не среагировали, так как ножка Аркобалено была гораздо меньше, чем расстояние между минами. — Здесь, сосунок. Если ты не способен ощутить приближение врага, то в Хранители тебе рваться не следует. Глаза Хибари блеснули яростной сталью, в руках словно по волшебству возникли тонфа. — Камикорос, травоядное! — Мда? — Лар нагнула голову, а затем насмешливо фыркнула. Короткое движение рукой почти никто не заметил, настолько быстрым оно было. Но мины вокруг Хибари взорвались, спровоцированные Лар Милч, которая швырнула на землю что-то тяжелое. Пулеметы тут же открыли огонь, реагируя на движение. Хибари вырвался из огненных клубов подобно демону: опаленный, слегка окровавленный, грозный, гневный рык срывался с раскрытых губ. Он буквально пылал яростью. Но его встретила винтовка противницы. Своим оружием Облако орудовала не хуже Колонелло, даже лучше, поскольку успевала еще отстреливаться. Лар на несколько секунд опережала пулеметы, что позволяло ей оставаться невредимой. С поистине пугающим коварством снова и снова вынуждала она Хибари брать удар орудий на себя, создавая ситуации, в которых у того просто не оставалось иного выхода. А когда тонфа все же достигли цели… то остановились, уткнувшись в нежную детскую ладошку. Глаза парня потрясенно расширились, когда, невзирая на шипы, его оружие перехватили, вырвали из рук, почти ломая пальцы. Глаза Лар Милч хищно блеснули, и она запустила тонфа непосредственно в пулемет, сбив тот с его пьедестала. Несмотря на детские тела, Аркобалено гораздо сильнее обычных людей. — Как говорил мой ученик, оборудование нам ломать не запрещали. — О, я скучал по этой стороне Лар! — щеки Колонелло покрылись ярким румянцем. Реборн пробормотал нечто, весьма похожее на «мазохист». Хибари разозлился. Когда он начал двигаться, то, казалось, почти не касался земли, его гибкое тело ловко уворачивалось от пулеметных очередей, пока он пытался забить Лар до смерти. Но Аркобалено… Тсуна впервые видел Лар настолько… счастливой. Щеки девочки раскраснелись, глаза блестели, когда она с ловкостью и скоростью гепарда уворачивалась от любых препятствий, обходила любые ловушки, не уставая при этом раздавать щедрые пинки. Она буквально швыряла Хибари из стороны в сторону. Кажется, Колонелло влюбился в нее еще раз. — Для Лар это даже не задание, — пояснил на недоумевающий взгляд Тсуны Реборн, — скорее, очередная тренировка ее молодости. Она так Колонелло в свое время гоняла. Через пять минут Лар вынесла кольцо, бессовестно бросив Хибари Кею на все еще не разминированном, простреливаемом поле. — Идиот, — буркнула милая маленькая девочка, вытирая кровь с легкого пореза на щеке. — Как будто можно победить профессионального военного при помощи одной лишь школьной подготовки. Возьми, я всегда держу свое слово. В руках Тсуны оказалось предпоследнее кольцо комплекта. — Победил Хранитель Облака Наследника Иетсуны. Прошу следовать за нами во внутренний двор школы. Судя по всему, Червелло решили финальное сражение устроить прямо перед зрителями, чтобы те могли насладиться шоу в полной мере. — Они сначала хотели отравить всех и бросить спасаться самостоятельно, пока Тсуна бил бы этого страшного, непонятного мужика с раздвоенными бровями, — Фран даже не думал понижать голос, бессовестно считывая планы организаторов. При этом он все еще ехал на руках Ланчии. — Но потом тот дед с тростью все отменил, так как среди нас Реборн. Кажется, яд против него бессилен. — Ага, — удрученно вздохнули военные. В их вздохе чувствовалась не только вся печаль мира, но и гигантский практический опыт. Реборн самодовольно хмыкнул. — Поэтому мы просто посидим в сторонке, пока Тсуна не убедит страшного, непонятного мужика с раздвоенными бровями отдать ему побрякушку. — Слушай, ты, мелкий туманный мусор! — не выдержал идущий неподалеку Занзас. — Мелкий туманный мусор — это твой Хранитель, — парировал Фран. — Он меньше и глупее меня. — Ах, ты!.. — запыхтел Мармон. — Может, ты все-таки сделаешь что-то со своими бровями? — Фран проигнорировал недовольство бывшего противника, сосредоточившись на новой цели. — И с этим хвостом в волосах… Тебе совершенно не идет. К тому же нельзя убивать беззащитных зверюшек. — А я люблю убивать беззащитных зверюшек, — оскалился Занзас, со значением смотря на Тумана. — Значит, получишь минус к карме в следующей жизни, — инстинкт самосохранения их Туману не прививали, совершенно точно. Они вышли во внутренний двор и выстроились двумя рядами. Почти всех варийцев успели привести в порядок, только Луссурия слегка прихрамывал и морщился, когда приходилось двигать руками. Хибари Кея, даже не подумавший остаться с медиками, злобно вытирал кровь со лба, сверля взглядом Лар Милч, но злился он не только на нее. Злоба была направлена на себя, на собственное тело, ставшее вдруг предателем. Каково это — годами считаться сильнейшим, а потом оказаться растоптанным в течение нескольких минут? Какой грандиозный, непоправимый удар по самолюбию. И в мыслях Хибари не помогает даже осознание, что Лар старше, гораздо опытнее, имеет особую подготовку. Спустив Реборна с рук, Тсуна только сейчас обратил внимание, как выглядит со стороны их маленькая — во всех смыслах слова — компания. За прошедшее время он никогда не воспринимал ни одного из Аркобалено, даже Скалла, в качестве ребенка, поэтому не обращал внимания на их внешний вид. Но сейчас… Сейчас все выглядело так, будто он совершил налет на детский сад. — Я знаю, о чем ты думаешь, — угрожающе протянул Реборн. — Ой, да ладно, кора, тут все знают! Лучше посмотри на них, — Колонелло без стеснения указал пальцем на Варию. Офицеры, впервые столкнувшись с полным составом Хранителей Тсуны на открытой местности, выглядели слегка… удрученно. Только осознание, что проиграли они сильнейшим, тем, кому проигрывали все мафиози последние лет тридцать, немного утешало раненное самолюбие. — Настало время последней битвы, битвы за кольцо Неба, — Червелло опустились между двумя группами, как в самом начале Конфликта. — Правила те же, ограничений по времени нет. Посторонних просим покинуть арену. Тсуна поднял глаза на Занзаса. Пришла его очередь.