Полночь. Начало первого.

Аллен читал Тики, как тот и попросил. Микк вышивал довольно большую картину, Уолкер мысленно прикинул, что полотно канвы было где-то сорок на сорок сантиметров. Тики вышил уже большую часть композиции: плетеную корзину с букетом сирени и какими-то малиновыми цветами. Судя по схеме, оставалось только вышить письмо и некоторые мелкие детали. Аллен облокотился на плечо Тики, не заботясь от том, что ему может быть неудобно, и читал. Причём делал это довольно машинально, поглощенный мыслями о том, что Тики нужно сказать о предстоящей течке сына. Блядский Даниэль, чтоб его черти драли. Впервые в жизни Аллен оказался в ситуации, когда он обязан говорить, но при этом он лез в чужую личную жизнь, а этого он терпеть не мог. Он произносил предложение за предложением, но не понимал смысла. Для него это был просто набор звуков. Микк не мог этого не заметить, но делал вид, что не замечает. Он подозревал, что Аллену есть, что сказать, но он этого не говорит, значит, на то есть причины. Он решил подождать, когда Уолкер дочитает до конца главы. Аллен не соблюдал знаки препинания, не менял интонацию при чтении, превращая интересную историю в какофонию. В конце концов, Аллена это и самого доканало, так как он закрыл книгу и отложил её в сторону. Тики приготовился слушать, но малыш молчал. Наконец, после пяти минут молчания, Микк отложил вышивку и приобнял Уолкера за талию. – Что-то случилось? – спросил Тики осторожно. Аллен кивнул, явно не собираясь участвовать в разговоре вербально. – Из-за вчерашнего? – продолжил Тики. Снова кивок. – Даниэль что-то сказал? – новый вопрос и новый кивок. Интересно. – Ты мне не расскажешь, что случилось? – Нет, – сипло прошептал Аллен. Он смотрел куда угодно, но не на Тики. Микку стало безумно интересно, что такого сказал Даниэль Аллену, что тот не может сказать вслух. – Это важно, не так ли? – дождавшись, когда Аллен кивнет в знак согласия, Тики продолжил: – Тогда я буду задавать наводящие вопросы, а ты мне будешь отвечать. Я постараюсь сам догадаться, если ты не можешь мне сказать сам, идёт? Аллен кивнул. Вздохнув, Тики начал эту игру в угадайку. – Это как-то связано с тобой? Аллен сделал неопределённый жест рукой, мол, отчасти. – Это связано с Лео, да? – кивок. – Что-то очень важное, что связано с тобой немного и с Лео сильно, правильно? – подытожил Тики полученную информацию, Аллен кивнул. Затем он прижал колени к животу и обнял его руками. Подсознание Уолкера тоже решило поучаствовать в игре и дать Тики подсказку. Микк этот жест его мальчика заметил. – Это как-то связано с тем, что вы омеги? – Кивок. Отлично. Микк призадумался, что же такого может быть связано с тем, что они омеги. Так, ещё раз: оно отчасти связано с Алленом и крепко связано с Лео. Это что-то связано с тем, что они омеги. Что может связывать пацана, у которого даже течки ещё не было, с взрослым беременным мужчиной? Уж точно не красота. Точно. – У Лео будет течка? Раз это важно, то она будет скоро, правильно? – Аллен кивнул. Но молчания не прервал и не успокоился. – Это ещё не все? – продолжил Тики, усаживая Аллена к себе между ног, позволяя лечь на себя. Микк положил руки на ладони Аллена, которые все ещё лежали на животе. – Не все, – согласился Уолкер, поддаваясь расслабляющему теплу мужа. Вздохнул. – Он не хочет с ним быть во время этой течки, – признался наконец Аллен, почувствовав, как ладони Тики крепче сжали его. И хотя Аллен не назвал ни одного имени, Микк правильно понял смысл фразы. – А ты что? – голос Тики все ещё был на удивление спокойным. – Послал его нахуй, посоветовал выпилиться и пошёл купаться на озеро. – Аллен, ты идиот, – припечатал Микк. – Это почему это? – Потому что, блять, ты беременный. Блять, вчера кошмарный ураган был, а ты купаться пошёл. Совсем идиот? – Идиот – это ты, – прошипел Аллен. – Я не сильно пострадаю. Не заболею, со мной все будет хорошо. Я выношу тебе здорового ребёнка. Я боюсь за Лео, – тихо произнёс Аллен. – Этот гавнюк обрекает его на ужасные страдания. У меня был знакомый, которого кинули во время течки, поверь, я даже твоей Семейке этого не пожелаю. Никому. Это слишком тяжело. Так нельзя, – шептал он, чуть не плача. Он повернулся на бок и уткнулся в грудь Тики, все-таки роняя редкие слезинки. – Тебе надо будет уехать на недельку. Даже если Лео твой сын, ты с ума сойдешь от гона. Я это гарантирую. Где-то через несколько дней, думаю, – задумчиво произнёс Аллен, будто это не он только что тут плакал. – Я смогу позаботиться о нем, думаю... – Думаешь? – Думаю. Мне и в свою тачку не сладко, не знаю, что со мной будет, если я буду пытаться унять чужую. Но пробовать надо, выбора нет, – вздохнул он. – Н-да уж... Херово все это. Ну, я уеду, если хочешь, – Тики поцеловал Аллена в шею, слабо улыбаясь и пытаясь подбодрить малыша. Более говеной ситуации придумать не получается. Морду бить Даниэлю вообще не вариант, не образумит это его. Может, надо сказать Лео? Тоже херовая затея. И что остаётся? Молчать в тряпочку, будто ничего не происходит? Видимо. Как же противно от бездействия. – Я думаю, стоит сказать Лео, – тихо сказал Аллен. А потом усмехнулся. Кажется, у него потихоньку сдают нервы. – Не хочу делать ему больно. Хотя... – теперь это точно нервный смех. – Куда уж больнее, казалось... – Давай я с ним поговорю, – предложил Тики. – Ты сегодня уже высказал свое мнение на достаточно тяжёлый вопрос. Теперь моя очередь, – Аллен улыбнулся. – Идёт? – Идёт, – согласился Уолкер. Молчание длилось не слишком долго. Прервал его Аллен: – Давай купим музыкальный центр? Я всю жизнь мечтал о мощных колонках. Ту квартиру я снимал, так что не мог купить реально мощную установку, чтобы можно было её встроить в стену. И тут я бы смог танцевать, тут места много. – Не думал, что ты такой музыкальный. Вряд ли, конечно, ты сможешь тут танцевать. Я бы предпочёл, чтобы это была большая звукоизолированная комната, типа подвала, чтобы было достаточно много места. Но проектом дома не предусмотрен подвал. Я не против музыкального центра, на самом деле, идея хорошая, – согласился наконец Тики, а Аллен, радостно улыбаясь, побежал одеваться. Бывшего ещё минуту назад напряжения не было и следа. Микк решил не удивляться переменам в настроении. – Тогда поехали за колонками, – сообщил Аллен, когда полностью оделся. Последнюю неделю обязательным атрибутом его одежды стал бандаж, поддерживающий уже не маленький живот. – Сейчас? – изумился Тики. – Да, – ответил Аллен, не принимая никаких возражений. Микку только оставалось, что подчиниться и одеваться. Минут через пятнадцать они сообщили Лео, что уедут и ушли. Мальчик остался наедине со своими мыслями, а Тики с Алленом поехали кататься. Аллен вспомнил, что где-то в центре есть огромный музыкальный магазин, где было вообще все. В таком большом помещении, посвящённом одной тематике Тики ни разу не был, но ему тут безумно понравилось. Магазин делился на несколько просторных залов, в одном висели длинными рядами гитары и другие инструменты семейства струнных. Кажется, Микк в этом зале не нашёл только арфы. В другом зале было множество синтезаторов и пианино. В глубине же магазина был третий зал, посвящённый разнообразной музыкальной технике. Тут были комбики, массивные колонки, педали, пульты, микрофоны, ещё больше проводов и всякой разной мелочи, типа медиаторов. Микк подумал, что того, чего хочет Аллен, в магазине для простых смертных не найти. Озвучив свою мысль, Аллен согласился, что, скорее всего, так оно и есть. Пока они шли к машине, чтобы ехать домой Аллен вспомнил об одном своём друге, который уже довольно и успешно занимался дизайном. – Я знаю, куда нам надо. У меня есть один дружок, Аластор Кроури, он дизайнер, он достанет. И сделает все как полагается. У него типа небольшого ателье недалеко отсюда. Поехали, – приказал Аллен и стал указывать дорогу. "Небольшое" ателье Аластора находилось в одной из высоток бизнес-района далеко не на первом этаже возле туалета. Свои несколько комнат этот мужчина-бета обставил с очевидным вкусом. Что удивительно, Аллен с Тики, заходя в его ателье попали в дикие джунгли: настолько много зелени было здесь. Аластор тут же заметил Аллена и радостно их поприветствовал. – Аллен, радость моя, сколько лет сколько зим, – широко улыбаясь, произнёс Кроури, все больше напоминая Тики вампира. "Радость моя"? – подумал возмущённо Микк, но вслух этого не произнес. – Привет, Аластор, – отзеркалил Аллен улыбку вампира, присаживаясь на дорогое чёрное кресло. – А мы к тебе по делу! Кстати, это Тики, мой муж. Микк протянул Аластору руку, и тот её крепко пожал, стараясь продемонстрировать добрые намерения. – Итак, – начал Кроури, когда они с Тики тоже сели в кресла. – И чего же в этот раз придумала твоя хотелка, Аллен? – усмехнулся дизайнер. – Моя хотелка хочет звуковую систему. Но не тупо музыкальный центр и две колонки по бокам, а по-настоящему мощную систему, чтобы басы можно было прочувствовать кожей, а громкость была такая, что самого себя не слышишь, хотя напрягаешь связки по полной. При этом, чтобы качество звука не падало, – с дрожащими руками и голосом на одном дыхании выпалил Уолкер. Аластор даже не удивился. Он только лишь рассмеялся, слушая, как малыш озвучивает ему практически невыполнимую задачу. Хотя... Все на свете могут открыть деньги. – Аллен, а чем я тебе могу помочь? – отсмеявшись, спросил Кроури. – Тики, может, ты знаешь? – Я только лишь сказал, что хотел бы для этих целей достаточно большую звукоизолированную комнату. Я подумал о подвале, но проект моего дома не предусматривает такие помещения. Так что идея обратиться к вам вроде даже здравая. – Понятно, – ответил Аластор. Его глаза опустели на добрые пять минут. Он смотрел в одно из своих огромных окон, явно не видя, что за ним. И при этом он долго молчал. – Хорошо, – наконец произнёс он, прерывая молчание. – Я понял. К сожалению, раз план не предполагает подвальных помещений, то я не могу помочь. Могу предложить вам альтернативу: я полностью переделаю ваш дом под ваши пожелания. К тому же, – он взглянул на Аллена, – скоро у вас будет пополнение, детская вам точно не помешает. По старой дружбе я сделаю скидку процентов пятнадцать, может, двадцать. Но это все равно влетит в копеечку. Мне надо будет посмотреть, с чем мне предстоит работать, снять мерки. После этого я сделаю дизайн, составлю смету, и если стоимость вас устроит, я приступлю к работе. Временное жилье я, по старой дружбе опять-таки, предоставлю бесплатно. Идёт? Аллен горящими глазами смотрел на Тики, прося разрешения на эту очень внезапную авантюру. Столько мольбы было в этих глазах, что Тики согласился. Он в целом считал, что чем бы дитя не тешилось, лишь бы не плакало. Так что они заключили с Аластором договор, скрепив его рукопожатием. Аластор пригласил их в гости, он с Алленом очень давно не виделся и хотел узнать все, что произошло с ним за те года, когда они не общались, Тики же деликатно сообщил, что им надо домой: время уже достаточно много, надо ужинать и кое о чем поговорить в Лео. Не то, что у Тики было мало времени на подобный разговор, но он считал, что потом времени уже не будет. Кроури намёк понял и ушёл в закат, а Тики и Аллен вернулись домой. Дома было тихо, только из комнаты Лео доносились звуки песен. Когда родители уезжали и он оставался один, он включал колонку на полную мощность и пел. Часто это помогало справиться с болью. Ну и вообще, с тех пор как с ними живёт Аллен, Лео забыл, как вообще можно жить без музыки. Аллен бегом переоделся в свой любимый светло-серый комплект и убежал готовить. Тики же переодевался не спеша, до конца осознавая, в какую авантюру впутал его Аллен. Да, он откладывал деньги понемногу ещё с тех пор, как устроился на работу, но как много его сбережений? Он уже представлял себе поход в банк. А ещё он представлял астрономический ценник, который им продемонстрирует им Аластор даже со скидкой. Перед глазами уже мелькали шесть нулей. Что ж, да здравствуют банки. Кстати, надо посмотреть, сколько он уже накопил. Когда устраивался на работу (боже, пятнадцать лет прошло), решил, что половину зарплаты будет откладывать на что-нибудь. Вот это что-нибудь и настало. Отлично. *** Перед сном к Лео зашёл Тики. Микк решил, что самое время для разговора. Аллен, кстати, ни словом не обмолвился о предстоящем ремонте. – Тук-тук! – "постучал" Тики, и когда сын разрешил войти, он прошёл в его комнату и сел на его кровать. – У меня две новости: хорошая и отвратительная. С какой начать? – Давай с хорошей, – отозвался Лео. – Если плохая новость настолько плохая, то лучше оттянуть этот момент. Тики невесело рассмеялся, удивляясь тому, как точно сын описал ситуацию. – Ну хорошо. Хорошая новость заключается в том, что с лёгкой руки Аллена у нас будет капитальный ремонт. Ему захотелось звуковую установку, но у нас нет на это места, так что его знакомый дизайнер предложил нам кардинальные меры. – Так это же замечательно! – Лео счастливо улыбнулся, представляя себе весёлую суматоху следующий месяцев. – А отвратительная? – А вот с этим сложнее, – начал Тики. Аллен готовился ко сну в это время, но он знал, что сейчас делает Микк. Сначала в соседней комнате было тихо, но потом его оглушили моментально усилившиеся рыдания Лео. Уолкеру хотелось на стену лезть от плача мальчишки, за полтора года ставшего его сыном. Аллен любил Лео, как собственного сына, он мучился тем, что не может остановить эту боль и в нем, и в Лео. В эту ночь спать Тики к нему не пришёл. Микку потребовалось титанических усилий, чтобы постепенно и в максимально мягкой форме объяснить сложившуюся ситуацию, ещё больших усилий ему стоило привести мальчишку хотя бы в какое-нибудь более-менее спокойное состояние. Спустя час надрывных рыданий Лео уснул. Тики пытался уйти, но парень его не отпустил. Так они и уснули в обнимку в начале первого ночи.