***
Эрвин знал, что наркотик или, как его окрестили «сыворотка» — это лишь верхушка айсберга. За несколько лет он почти не распространился и только изредка всплывал на закрытых вечеринках, как будто кто-то экспериментировал, пробуя его на разных людях. Но до появления наркотика было ещё много всякого дерьма, которое Смиту, возможно, уже никогда не удастся раскрыть. Ведь он сидел в камере. Пока, конечно, не в тюрьме, но это уже не казалось таким далёким. Ещё сегодня утром он успел отвезти документы своему человеку и вернуться домой, застав Карли готовящей завтрак. Но поесть дома Смит уже не успел. В дверь позвонили сотрудники отдела по борьбе с коррупционной деятельностью, и, когда мужчина открыл им, попросили проехать в следственный отдел. Жена плакала, хотя он старался объяснить ей, что всё хорошо и это временно, но он сам не был в этом уверен, а Карли такие вещи чувствовала. Он, конечно, не знал, но после его ухода женщина ещё долго сидела у входной двери и рыдала в пахнущий блинами передник. В комнате для допроса ему выдвинули обвинения в сотрудничестве с наркосистемой, вещественными доказательствами которого были (подброшенные ему в рабочий кабинет накануне, и чёрт бы его побрал, если бы он не знал об этом) деньги и план задания с указанием пунктов, как оно будет провалено. Это нельзя было бы использовать в деле против Эрвина, если бы задание не было провальным, но оно, к сожалению, было, и он знал, что его наверняка засадят, рано или поздно. Только никто из этих жалких пешек не знал, что Смит всегда думает на десять шагов вперёд, поэтому они съели наживку, как маленькие глупенькие золотые рыбки с большой головой, и сейчас думают, что убрав Эрвина, остановят расследование этого дела. Ага, как же. Смит взялся за дело в 2003 году, когда о наркотике даже речи не шло. Тогда начали пропадать люди, тела многих из которых до сих пор не могут найти, и за этим всем стоял один человек, имя которого Эрвин знал. Позже в 2008, когда всплыл наркотик, мужчина был уверен в том, что этот поезд едет благодаря одному и тому же машинисту, и хоть доказать связанность этих двух дел было почти невозможно, для его личного расследования этого знания было вполне достаточно. Эрвин вообще много чего знал и если бы выдал свою осведомлённость, то его бы убрали гораздо раньше. Как выяснилось, изначально наркотик употребляли, взбалтывая двухфазную жидкость в пробирке и залпом выпивая содержимое. После первых рейдов бюро разведки, пробирки часто начали заменять другими самыми разнообразными ёмкостями. «Взболтать, но не смешивать», как позднее шутили в исследовательском центре, только от этого, почему-то, становилось совсем не смешно. Сначала думали, что это просто наркотик, которым сейчас никого не удивишь, ведь каждый год появлялись всё новые виды, пополнявшие склад конфискованных незаконных предметов бюро разведки. Отчасти из-за этого, отчасти из-за стечения обстоятельств вышло так, что новый наркотик долго оставался без внимания. Группа молодых сотрудников конфисковала маленькую партию на вечеринке, и ребята, по неопытности подумав, что это галлюциногены, отправили их на склад бюро разведки к другим известным наркотикам, хотя по уставу сначала должны были отправить на экспертизу. Возможно, о сыворотке так бы никто ничего и не узнал, если бы не стали известны случаи, когда люди вдруг, ни с того ни с сего, становились в два раза больше и начинали поедать других людей. При этом какую-то закономерность вообще невозможно было проследить, как и захватить хотя бы одного гиганта: либо они убивали сотрудников, либо сотрудники убивали их. И на это бы тоже наплевали, ведь застрелить гиганта гораздо легче, чем возиться с его поимкой: слишком много жертв было среди сотрудников, а вот толку от этого совсем не было - но, к сожалению или счастью, глава исследовательского центра была сумасшедшей женщиной с навязчивыми идеями. Она постоянно приходила к Эрвину со своей ложкой и потихоньку ела его мозг, пока мужчина не послал, как он тогда думал, на смерть свою лучшую команду, и о боги: успех. Отряд Леви захватил первого гиганта. Зоэ Ханджи пришла на ум мысль, что кровь гиганта такая странная из-за какого-то наркотика, так как чаще всего превращения происходили на вечеринках, и почему бы было не поднять все имеющиеся у них на складе образцы? Эрвину было всё равно, какими методами Зоэ собиралась докопаться до правды, поэтому он дал добро всем её исследованиям. Сотрудники бюро разведки с ужасом вспоминают это время и не только из-за гигантов. Ведь тогда нужно было отчитываться за каждый конфискованный грамм наркотиков и заполнять кучу разных бумаг. Нескончаемую кучу длинных невообразимо скучных разных бумаг. На этом успехи в расследовании закончились. Хоть совпадение определённо было, свежая кровь никак не реагировала. То есть, своё наркотическое действие сыворотка оказывала, но на этом глухой тупик: кровь с примесью наркотика и кровь гиганта были немного разные по составу, будто в рецепте отсутствовал один ингредиент, найти который так и не удалось, потому бюро разведки застопорилось на несколько лет. А сейчас Эрвин и вовсе был под стражей без возможности следить за ходом расследования. Он оставил всё, что у него было по этому делу, информатору, и, когда это будет нужно, тот передаст папку Аккерману. Теперь всё было в руках людей, которым он больше всего доверяет. Мужчине казалось, что он проделал хорошую работу за эти годы, поэтому чувствовал он себя умиротворённо, хоть и сидел в камере.5.
12 мая 2019 г. в 00:57
Энни всегда думала о том, что когда-нибудь ей придётся убить какого-нибудь сокомандника и, возможно, даже больше, чем одного. Она представляла, как будет мучиться ночами от угрызений совести, как не сможет смотреть в зеркало на своё поганое отражение, и ещё много других вещей, которые испытывают такие же свернувшие с верного пути люди. Но вопреки своим представлениям, когда она изувечила Марко, она абсолютно ничего не почувствовала. На деле оказалось, что она ни к кому не привязана, и Ботт, с которым она обучалась под крылом офицера Рал и с которым служила несколько месяцев бок о бок, был ей совершенно незнаком. Но вместе с тем, она поняла, что также незнакома сама себе. После получения силы она будто увидела себя впервые и пока не могла решить, хорошо это или плохо, хотя отсутствие чувств определённо радовало.
В том бою у Петры, которая в своё время сама научила их многим приёмам, против Леонхарт не было ни единого шанса. Но рыжая бестия всё-таки успела всадить нож Энни в ногу, когда падала на землю, тем самым оттянув время до появления Аккермана. Если бы не эта её изворотливость, Леонхарт наверняка бы раздавила девчонку. Она ХОТЕЛА её раздавить.
А вот репутация Аккермана даже приблизительно не охарактеризовала его. «Хорош в ближнем бою, но против твоей защиты у разведки ничего нет, так что он не выстоит». Так ей говорили, но Леви не просто был козырем бюро разведки: он был джокером, запрещённым приёмом, поэтому почти убил Энни. И закончил бы своё дело, если бы оказался менее человечным и не кинулся бы спасать мусор. Смешно. Ведь сейчас ей надо было отчитаться за весь этот бред.
Энни сидела в его кабинете, и ждала, пока он с ней заговорит. Но он просто писал что-то на листе, не обращая на неё ни капли внимания. Казалось, что это длилось целую вечность, прежде чем послышалась спокойная размеренная речь. Его голос мог создать иллюзию безопасности для любого другого человека, но Энни мёрзла, когда слышала его. И одновременно с этим хотела слышать.
— Тебе просто надо было заманить их в центральное помещение и взять Эрена. Разве я о многом просил?
Девушке потребовалось несколько секунд, чтобы отойти от эфемерного состояния закованности во льде.
— У Аккермана были химические пули, это было невыполнимо.
— Аккерман тупая пешка Смита, группа не должна была успеть с ним связаться. Твоих сил должно было хватить, чтобы перебить их за считанные секунды, — Он отшвырнул бумажку к другим документам и в упор посмотрел на Энни, отчего та вжалась в кресло. — Ты просто жалкое ничтожество.
— Перебита половина, Эрвин всё равно попадёт за решётку. Наши люди об этом позаботятся, — девушка старалась скрыть страх, но руки предательски дрожали. — У меня есть и другой план, как захватить Эрена. Он точно должен сработать.
Энни словила холодный жёсткий взгляд, но постаралась не отвести глаза: Он обдумывал, дать ли ей шанс или придумать новый план. В этот раз Леонхарт повезло. Он протянул ей руку, в которую она, немного колеблясь, вложила свою ладонь, и почти мягко сказал:
— Энни, если твой план не сработает, я сдам тебя полиции, и ты сгниёшь в тюрьме или в их лаборатории, — Он вытянулся через стол, чтобы сказать это и пока говорил, нежно поглаживал её пальцы. Его рука была почти горячей, но Энни было до жути холодно. Она посмотрела на Него последний раз и отвела взгляд.
— Хорошо, доктор Йегер.
Он дал ей эту силу, и она не должна его подвести.