Он знал, кому её оставляет.

Коридор улицы оказался довольно длинным. Пока Микаса шла всё дальше, крики становились всё громче, отчего девушка всякий раз переходила на ускоренный шаг, практически бег, желая поскорее разобраться с тем, что там происходит. Но много ли она сможет без оружия? Техникой рукопашного боя девушка, конечно, обладала отличной, но тогда мешает юбка… Аккерман перебрала уже все возможные варианты происшествий и свои меры их разрешения, когда наконец-то вышла из тени переулка и увидела. Двое высоких и не очень приятных на вид мужчин, громко ругались в темноту. Один держал верёвку, которая то и дело натягивалась, а второй тонкую палку, периодически резко махая ей в воздухе и ударяя об землю. Они пока не заметили девушку. Зато Микаса заметила что-то в углу, куда тянулся другой конец веревки. Оттуда доносились короткие глухие звуки и частые, звонкие постукивания об каменный пол. — Давай живее! Сколько можно возиться с этим скотом! — гневно кричал тот, что с палкой на другого, — тяни сильнее, тупица! Неужто лошадь не можешь пересилить! — продолжал голосить мужчина. «Лошадь значит, — пронеслась мысль в голове у Микасы». Всё сразу встало на свои места. Это живодёры. Избивают животное до полусмерти, а потом оставляют умирать. Официального запрета на это не было, потому что все, включая полицию и правительство думали, что таких людей уже не осталось. Это же жизнь внутри стен. Здесь каждое существо на счету, тем более лошадь. Такое многофункциональное животное, и в хозяйстве пригодиться, и разведчикам не будет лишней. На минуту девушка выпала из мира, обдумывая план своих действий. Бедное животное нужно обязательно спасти, да и самой бы не. Её мысли прерывались резким ударом о землю. — Глянь-ка, двойной улов, — разразился жутким смехом один из мужчин, отшвырнув девушку в стену. Когда Микаса поняла, что её поймали, она открыла глаза, оправившись от боли в затылке, наконец-то смогла рассмотреть физиономии этих ублюдков, но там не было ничего интересного. Самые обыкновенные смазливые лица, не видавшие всех ужасов этой жизни. Тогда та перевела взгляд на животное, которое благодаря новому местоположению девушки оказалось в противоположном от неё углу. Это была высокая, но очень худая лошадь, вся побитая, из некоторых ран сочилась кровь. Сама она была красива, таких девушка ещё не видела. Обычно в отрядах были одинаковые, гнедые лошади, как на подбор. Эта же была очень статной, вороной с двумя белыми носочками на задних ногах, с густой, длинной гривой и хвостом. Шею животного обтягивала толстая верёвка, конец которой все также не выпускал из рук тот отвратительный мужчина, что сейчас направлялся прямо к Микасе. Пока он приближался, его напарник махал плёткой у головы лошади, отчего конь вставал на дыбы, за что получал очередной удар. Чем чище жертва, тем грязнее руки убийц. Сейчас жертвами были обе. И лошадь загнанная в угол, в переносном смысле слова, так как она имела возможность бегать вдоль стены, насколько это позволяла верёвка или разворачиваться на месте. И Микаса, что была загнана в угол в прямом смысле. Обе были чистыми. Но руки живодёров уже были невозвратно грязными. Мужчина подошёл к Аккерман и больно схватил её за подбородок, та было хотела вступить в драку, но к её горлу подставили нож. — Не советую сопротивляться, красотка, — бросил он, проводя ножом ниже по шее, оставляя тонкую полоску пореза, из которой тут же стала выступать алая жидкость. Неожиданно лошадь сильно дёрнулась, и второй мужчина упал на колени, после чего сильно избил животное, после чего то обессиленно опустилось на землю. Они издеваются над лошадью, доводят ее до белого каления и чувствуют моральное удовлетворение. Микасе было больно на это смотреть. И вновь, лошадь дала ей новые эмоции — сострадание, но эта была уже не её покойная кобыла. Аккерман всегда было сложно и практически невозможно вывести на эмоции, но она не могла просто наблюдать и в конце концов не выдержала. — Пожалуйста, не трогайте её больше! — умоляла она, — я сделаю всё, что нужно, — слёзы уже текли по щекам. Это было так не похоже на равнодушную ко всему Микасу, но сердце девушки не было таким же холодным и неприступным, как внешний вид. — Этот вариант мне нравится больше, — ухмыльнулся тот, что избил животное, — оставь мне тоже, — обратился он к своему другу, который уже начал медленно разрезать кофту девушки по шву. Теперь Микаса — вещь, которую можно раздавать всем по кусочкам? — Погодите-ка, если я вернусь без неё, мне голову оторвут. Как никак, но она следующая после меня, так что, пожалуй, я заберу её себе целиком, — послышался голос из темноты, откуда пришла Микаса. Его она узнает из тысячи. Только в таком жалком виде, предстать перед начальством не хотелось, но выбора особо не было. Тот что цеплял кофту девушки отпрянул и пошёл навстречу гостю. Быстро уложив мужчину, Капрал наконец-то вышел из тени. Второй оказался не таким отважным и сам сбежал, бросив животное. — Аккерман, я просил тебя купить тряпки, а не шляться по любимым местам извращенцев, — он подал ей руку, — как ты вообще позволила так с собой обращаться, не верю, что не уложила бы их сама, — девушка приняла помощь и вновь встала на ноги. — Не извращенцы, а живодёры, — она указала рукой на животное, что до сих пор истекало кровью и тяжело дышало, лёжа на земле. Только сейчас его заметил Ривай. — Я не могла просто так на это смотреть, пусть лучше убьют меня, чем невинное существо, — продолжила она приближаясь к коню. — Дура ты, Аккерман, думаешь они бы сдержали слово и оставили бы её жить после надругательств над тобой? Не отвечая, девушка уверенным шагом направилась к лошади и попыталась погладить её, как гладила лошадей в конюшне Разведки. От таких резких движений кобыла встрепенулась и вжалась в стену, готовясь получить удар. Видимо, уже привыкла, что люди ничего кроме боли и зла ей сделать не могут. Капрал подошёл к девушке со спины и дёрнул её назад, тем самым, дав лошади спокойно выдохнуть. - Подождите, ей надо помочь! — хватаясь за рубашку Капрала, она пыталась докричаться до него. - Ты в своём уме?! Это тебе не наши кони, она дикая, не видишь что ли? — он оставил Микасу и сам направился к животному, но по-другому. Ривай двигался медленно, осторожно. Останавливаясь после каждого шага на несколько секунд, одновременно следя за реакцией лошади. Та немного напряглась, когда мужчина подошёл совсем близко и аккуратно присел рядом, но не испугалась, как было с Микасой. Тогда Капрал, осторожно протянул ей руку. Сначала кобыла отвернул голову, но позже, наконец обнюхала его ладонь. — Хорошая девочка, — ласково сказал он, убрав руку. Девушка затаив дыхание наблюдала за этим всем. Такого Ривая она ещё никогда не видела. Такого доброго и… нежного? — Когда это вы стали так ладить с лошадьми? — тихо поинтересовалась она, аккуратно подползая к ним. — Обижаешь, Аккерман. Ни одна лошадь в нашей конюшне не прошла мимо меня. Такие благородные создания, заслуживают счастливой жизни, я лишь помогаю им в этом. — Могу я… — аккуратно спросила девушка, бросая взгляд на успокоившегося коня. — Попробуй, — ответил мужчина. Микаса протянула свою руку лошади, повторяя то, как делал это Капрал. Животное так же уткнулось своим тёплым носом ей в ладонь. На лице девушки засияла по-детски счастливая улыбка. Такой Аккерман, Леви никогда не видел прежде. Казалось, она никогда не была безразличным и бесчувственным бойцом за человечество. Смотреть на такое было в новинку. Но все же про себя он подметил, что улыбка, весьма идёт девушке.