Сорт кофе

Она нашла новую гостиницу, заселилась и первый день провела как в тумане, купив китайскую еду, смотря телевизор в номере, лежа на кровати. Этот номер был ощутимо дороже предыдущего, но зато рядом был парк и совсем недалеко Национальная галерея. Почти центр. Денег почти ни на что не оставалось, питание — 1 раз в день, но и это не беда, можно будет и дома поесть, всего-то неделю потерпеть, зато рядом самый центр города и Национальная галерея! Это был четвертый в её жизни художественный музей, после Русского, Пушкинского и Третьяковки. Её всегда завораживала живопись и прогулки по залам, где навсегда сохранены моменты, которые когда-то увидел художник. Это наполняло волнением, и чувство быстротечности времени сладко щемило сердце. План поездки сбился и нет надежды реализовать все, что так долго продумывалось. Пешие маршруты по дальним улочкам Лондона в таком виде? Она бы не решилась выбираться на люди днем, а вечером? Ну уж нет, и так приключений достаточно! А значит оставались центральные улицы, где есть полисмены и яркое уличное освещение в любое время дня и ночи. Рано утром, на следующий день после переселения, она вышла на пробежку. Холодный воздух обжигал легкие и маленькие облачка пара быстро растворялись в серости мегаполиса. Обернувшись еще раз на вывеску отеля и повторив адрес, она побежала в верх по улице, в направлении ближайшего сквера. Поиск гостиницы не занял много времени, хорошие отзывы, круглосуточный ресепшен, освещенные улицы и все…ах, нет! Буква Z. Это показалось таким милым и обнадеживающим. Z hotel. Как в далеком детстве, Зорро, когда так хочется остаться инкогнито. Первые шаги отдавались тянущей болью в боку, но глубоко вдохнув несколько раз, она все равно побежала. Нужно перезапуститься, отвлечься, не думать о происшедшем, да и вообще ни о чем не думать. Она добежала до Лестер-сквер и спустилась вниз, через Чаринг-Кросс, мимо Национальной галереи в Трафальгарской площади. Рано утром улицы были почти пусты и, в мягком, рассеянном туманом и пасмурным небом, свете казались даже уютными. Немного постояв около ледяных фонтанов, она трусцой направилась обратно к отелю. В планах принять душ и в галерею. На неё уйдет минимум два дня, а если и завтрашнее утро будет без дождя, то мир не так уж и недружелюбен по отношению к ней. Главное выбросить из головы эту роковую встречу в аэропорту и жить как ни в чем не бывало. Как же она ошибалась! Второй день в Художественной галерее подходил к концу, а она посмотрела лишь малую толику шедевров, что так знакомы ей были по альбомам и открыткам, оставленным дома в России. Перед своим первым посещением музея, она решила начать с самого начала, с картин XIII века, и сегодня, блуждая по веку XVII, и понимая, что последний час не охватит всего, она попросила помощи у сотрудника галереи и её проводили к Ван Гогу. Это не была её любимая картина, но она была самой знаменитой из всех написанных им, а значит её стоило понять. Подсолнухи, теплые грустные, увядающие. Их написано множество, он искал идеальный вариант, но нашли его люди. Полюбили почему-то именно эту картину. Неровные мазки, смешение красок и ни капли черного. Через год после её написания Винсента не стало. Она стояла и смотрела, минуту за минутой, погружаясь в неровные линии, следя за сменой тени и света на раскрывшихся цветах. Даже сидя в кофейне ближайшего квартала, за маленьким угловым столиком у окна в самом дальнем от входа углу, она все ещё думала об этих подсолнухах, но теперь уже разглядывая открытку, купленную за пол фунта в магазинчике при галерее. Она положила ее в ежедневник, намереваясь убрать в органайзер в портфеле, но подошедший официант отвлёк её и она отодвинула черную книжечку на противоположный край стола. — Ваш счёт, мисс. — Спасибо. Вы не подскажете, до скольки работает кофейня? — Пекарня Ole&Steen работает до 8, мисс. А до 2-х ночи ресторанная часть, но веранда закрывается вместе с зоной кофейни в 8. — Он убрал кассовый аппарат, и вежливо улыбнувшись удалился. Оставив на столике чаевые рядом с расчетной книжкой, она взяла портфель и куртку и направилась к выходу. Замешкавшись, она лишь около входной двери заметила, что наушники соскочили из-за воротника и повисли, волочась по полу. Аккуратно их смотав, она вновь направилась к двери. Полутемное помещение, позднее время, шумная компания, сидящая неподалеку, теплый аромат кофе и свежей выпечки. Он любил это место. Тяжелый день, наполненный изматывающей репетицией, блужданием по городским кофейням, достаточно отдаленным от центра в поисках неё и ещё одна репетиция. Вообще-то ему нравилось работать в театре, вживаться в роли, чувствовать атмосферу театра и создавать её, но сегодня был трудный день. Шла подготовка к непростой постановке. «Предательство». Это была очень важная для него работа, сложная, прочувствованная, вдумчивая. Он открывал в ней свои грани, ранее скрытые от глаз обычного обывателя. Но сегодня он лишь повторял слова своего героя, мысли блуждали, он считал минуты до окончания первой репетиции, чтобы найти её. Он чувствовал, как ей должно быть страшно в неизвестном городе, неловко ловить взгляды прохожих и из-за это ускорять шаги и уходить в тень. Найти её — вопрос времени, но оно утекало сквозь пальцы. Второй день все поиски в пустую. Он помнил, что центральные улицы и главные достопримечательности ей были неинтересны и он объехал все, что могло бы её заинтересовать, но при этом было бы достаточно удалено и немноголюдно. Безуспешно. Пришло время прекратить искать. Сейчас закончилась его вторая репетиция в театре Гарольда Пинтера. Он зашел в ближайший ресторан, голод уже настойчиво давал о себе знать. Бегло осмотрев помещение, он увидел столик в дальнем углу и прошел к нему. По пути перехватив официанта, он заказал стейк средней прожарки, овощи, красное полусухое…и свежий хлеб. На часах без пяти восемь, хлеб может быть еще теплым. — Вино подать сразу, сэр? — Да, пожалуйста. Он расположился в кресле с невысокой спинкой напротив окна. Глубоко вдохнул и опершись локтями о стол, спрятал лицо в ладонях. Он слышал, как подошел официант и поставил на стол хлебницу. — Благодарю — Сейчас принесу ваш аперитив, сэр Он кивнул, посмотрел в окно, где единичные косые капли медленно стекали по стеклу, вбитые в окно порывами холодного ветра. Снова спрятал лицо в ладонях. Лишь дойдя до гостиницы, и доставая ключ-карту, она поняла, что оставила дневник в пекарне. В этой небольшой книжечке была расчерченная карта Лондона, с отмеченными достопримечательностями, корешки от билетов в Национальную галерею, открытки, заметки, её контактные данные и неумелые графические наброски. Было очень жаль потерять кусочек себя. Полная решимости она вышла на крыльцо отеля. Редкие капли падали на асфальт и разлетались мелкими брызгами. Бежать совсем недалеко, буквально пара минут. Накинув одну лямку рюкзака на плечо, она побежала в направлении пекарни, где была буквально 10 минут назад. Она уже была в пяти метрах от входа, когда дождь превратился в ливень и этих пяти шагов хватило, чтобы прочувствовать, что обратно лучше не торопиться. Вбежав во внутреннее помещение, она прошла к администратору. — Здравствуйте, я была здесь около 20 минут назад, и забыла на столе маленький черный ежедневник. Вам его не возвращали? — Нет, мисс. Если хотите, мы с вами можем пройти и посмотреть. Может быть он все еще лежит на столе. — молодой человек вежливо улыбнулся и жестом пригласил её следовать за собой. — У вас немного темновато — Да, мисс. В вечернее время наше заведение придерживается более уединенной атмосферы. Мы отдаем предпочтение приглушенному свету в центре зала и мягкому свету свечей у крайних столиков. Так же у нас имеются индивидуальные залы, где освещение может быть выбрано непосредственно посетителем. — Аккуратно лавируя между столиками и креслами посетителей, они продвигались в дальний угол главного зала. — Очень интересное решение, а гости не жалуются на полумрак? — Нет, мисс. У нас есть книга отзывов, при желании вы можете ознакомиться с ней. Приглушенный свет в сочетании с тихой инструментальной музыкой позволяет более полно насладиться приемом пищи. Наш шеф-повар один из лучших в Лондоне. Вы сидели за этим столиком, мисс? — Да За столиком, спиной к ним, сидел мужчина. Его лицо было спрятано в ладонях, на столе стояла корзинка с хлебом, который просто невероятно пах. — Прошу меня извинить, сэр. Не находили ли вы небольшую черную книгу на этом столе? — тактично кашлянув, задал вопрос администратор. Посетитель поднял глаза. Они были уставшие. Брови нахмурены. Он быстро посмотрел на задавшего вопрос и перевел взгляд на стоящую чуть позади девушки. Пауза затягивалась. — Мисс оставила на столе свой ежедневник. Вы его не находили? — уже чуть громче повторил вопрос администратор. Томас осмотрел стол и увидел почти в плотную к стеклу черный кожаный ежедневник, который совсем затерялся на орехово-темной поверхности стола. Он встал и с легкой улыбкой протянул его ей. — Вы не откажитесь поужинать со мной? — Простите, сэр? — администратор смутился и непонимающе посмотрел. — Я…эм. — Только если вы отдадите мой ежедневник, — она улыбнулась и протянула руку за книжкой. Администратор перевел взгляд на мужчину, потом снова на сопровождаемую девушку, и с легким поклоном удалился. Она спрятала находку в портфель и застегнула молнию. Ей было страшно поднять глаза на Тома, который продолжал стоять словно окаменевший. Но глаза поднять пришлось. — Как ваши выходные в Лондоне? — он аккуратно обошел ей и выдвинул соседнее кресло, предлагая присесть. — Достаточно хорошо. До этого момента погода радовала. Я не знала, что по ночам в это время года в Лондоне случаются заморозки… — Вы ночевали на улице? — он замер около своего кресла и костяшки пальцев так сжали спинку, что побелели. — Нет, что вы… просто выходя рано утром на пробежку…это же пять…шестой час ночи…утра. Простите. Утро в Лондоне бывает морозным. Он тепло улыбнулся и все-таки сел. — Следующий вопрос я хотел задать о вашем самочувствии, но раз вы выходите на пробежки, смею предположить, что вам значительно лучше с момента нашей последней встречи. — Да, большое спасибо. А как прошли ваши выходные в Лондоне? — Я уезжал из Лондона. Проведать близких. Можно меню? — Он замолчал на время, пока официант ставил фужеры и откупоривал бутылку вина. Официант кивнул и удалился. — Вы не против, расценивать этот вечер как приглашение в ресторан? — А что это означает? — Что я бы рассчитывал на вкусный совместный ужин, и что счет мой — Мне было бы неприятно обременять вас… — Я приглашаю вас на ужин, значит это моя инициатива. — Если вам так удобно — Да Принесли меню, и она растерянно стала его перелистывать. В животе предательски урчало. Круасан и чашка капучино за целый день — этого явно мало. Он молчал, давая ей время сделать выбор. Но слова расплывались, и она толком не понимала, что читает. — Я бы хотела запечённые овощи. — Она протянула меню официанту. — Что-нибудь еще? — Пожалуй нет — Здесь очень вкусные стейки, может быть попробуете? — Томас перехватил её взгляд и ободряюще улыбнулся. — Местный шеф-повар специализируется на мясе. Я люблю заходить сюда пообедать после репетиций. — Хорошо, тогда стейк — Продублируйте мой заказ, пожалуйста, и принесите их одновременно. — Да, сэр. — официант забрал меню и удалился. Между ними снова повисла тишина. Она боялась сказать что-то невпопад. Только сейчас она поняла, что забыла снять куртку. Немного отодвинув кресло, она начала вставать и расстегивать молнию. Томас тут же встал из-за стола. — Что-то не так? — стушевавшись спросила она. — Могу я помочь? — Нет, просто я забыла снять куртку, очень неловко получилось. Я попала под ливень буквально в паре шагов от входа — Я могу попросить для вас полотенце — Ну что вы, не стоит, все в порядке Она повесила куртку на соседнее кресло, расправила белую рубашку, мельком оглядела себя. Рукава засучены, рубашка незначительно помялась, но немного разгладив её руками стало лучше. Три пуговицы расстегнуты. Много? Это еще приемлемо или уже вульгарно? Глупо застегивать пуговицы при нем, лучше сделать вид, что так и нужно. Она вновь села, а он помог придвинуть стул, после чего вернулся к своему креслу и свободно расположился. Словно два разных человека Томас до её прихода — уставший, спрятавший лицо в ладонях, и Том сейчас — расслабленный, улыбающийся с цепким взглядом. Он вообще моргает? — Вы прекрасно выглядите, -он откинулся на спинку кресла и лукаво улыбнулся — Спасибо, — она смутилась, но не отвела взгляда, лишь правая рука легко скользнула от затылка, за ушком, по шее, немного задержавшись на тонком кожаном чокере. — не ожидала вас здесь встреть… — Неподалеку театр, где сейчас готовится постановка, в которой я принимаю участие. Сегодня был непростой день — Сложная репетиция? — Нет, -он невесело ухмыльнулся и подался вперед, — сложные поиски Она удивленно приподняла брови. Слегка дрожащими пальцами взяла фужер вина и сделала маленький глоток. Прохладный терпкий напиток придал сил, и она открыто посмотрела ему в ответ. — Я вас искал. В отеле мне сказали, что вы съехали. Я постарался вспомнить план вашего маршрута и обошел дюжину лучших кофеен Лондона. Я побывал на всех удаленных симпатичных улочках, что, на мой взгляд, могли вас заинтриговать, но все было без успешно, пока я просто не решил прийти поужинать в ближайший ресторан. В центре Лондона. Выбрав столик, за которым сидел бесчисленное множество раз. Вам не кажется это судьбоносным? — Мне кажется это маниакальным и пугающим, — шепотом ответила она, немного отстранившись и позволяя официанту сервировать стол. — Хотите на чистоту? — А есть возможность отказаться? — Не думаю, — он энергично разрезал стейк и с чувством счастливого добытчика отправил сочный кусок мяса в рот. — Вы читаете газеты? — Нет, я стараюсь избегать информационного шума. Не смотрю телевизор, не читаю газеты, избегаю новостных порталов и очень редко слушаю радио… — Любите оставаться в прекрасном неведении? — Это скорее сознательный выбор, ограничивающий меня от негатива — Сложно не согласиться. Но вот я не могу этим похвастаться, мне приходится быть в курсе основных новостных происшествий. На днях одно меня действительно удивило и заставило поволноваться — Это что-то политическое? — Скорее личное, но сперва пообещайте, что не попытаетесь сбежать. Она поперхнулась, чтобы унять кашель сделала глоток вина. Он не шутил, искорки смеха пропали в его взгляде, и он был действительно чем-то взволнован. Все это изрядно её взволновало, и она коротко кивнула. — Буквально вчера, я ознакомился с несколькими новостными изданиями. У них была сенсационная информация о моей личной жизни. Если быть более конкретным, то были приведены даже экспертные мнения. Прежде чем продолжить этот удивительный рассказ, позвольте дополнительно уточнить, как вы относитесь к БДСМ? На этот раз она закашлялась не на шутку. Стейк был действительно невероятно вкусным, но не под таким соусом. Еще пара больших глотков вина. если так пойдет и дальше, она напьется раньше, чем он до расскажет свою чертову историю. — А вы с какой целью интересуетесь? Ищите партнера? — отшутиться, это лучший способ уйти от ответа. — Ну…кажется я его уже нашел, как и вы. Видите ли, ряд изданий обзавелись серией фотографий…из которых следует, что проведенная нами совместно ночь, была для вас болезненной, а для меня запоминающейся. Кажется, по мнению эксперта, я держал вас весьма крепко и неоднократно применил физическое насилие. Тишина. И только её шумное дыхание, прерывистое, нервное. — Вы хотите сказать, что в газетах была и моя фотография? — Да, и предупредить, что часть папарацци испытывает непреодолимое желание защитить вас от меня и помочь пережить это страшное происшествие… — Я ни с кем не говорила… — О, прошу прощения. Я видимо выразился несколько категорично. Я знаю, что все это не вы. Но я искренне переживал из-за возможных последствий, которые могут сказаться на вас. Мне бы не хотелось, чтобы на вас вели охоту ради дополнительных кадров. Я уважаю ваше желание избегать неприятностей, но боюсь, что втянул вас в них с головой.