Волку — волчье
22 апреля 2019 г. в 23:31
Примечания:
А я тоже с размаху вляпалась в челлендж от grey_area: https://vk.com/wall-170245780_296. Ну а что, там оказалось слишком много тем, о которых я и так хотела написать *скромно ковыряет носочком пол*
Тема 1: собственное имя.
На тему чувства Зверя в себе и других - Гангрелы в этом шарят, потому что у них так работает Анимализм.
Чтобы обезопасить себя, асы решили сковать Фенрира цепью, но могучий волк легко рвал самые крепкие цепи (Лединг и Дромми). В конце концов асам хитростью всё же удалось сковать Фенрира волшебной цепью Глейпнир, которую гномы сделали из шума кошачьих шагов, женской бороды, корней гор, медвежьих жил (в древности сухожилиям приписывали свойства нервов), рыбьего дыхания и птичьей слюны. Всего этого больше нет в мире. Глейпнир была тонка и мягка, как шёлк.
Фрэнсис. Блядь, ну и гнусно же это звучит.
Фрэн, Фрэнни, Франс — Франсэ, а, черт, заткнитесь, невозможно это слушать! — какая же мерзость. Капитан без корабля, пират без моря, синяки на чужом лице без ссадин на своих кулаках, слабость, слабость, слабость.
"Фрэн, прекрати."
"Фрэнсис, ваше поведение недопустимо."
"Дрейк, проваливай отсюда на всех парусах, пока не наваляли!"
"Фрэнни, милая..."
Фенрис сжимает голову ладонями и начинает выть на луну. Становится легче.
Но она все равно почему-то продолжает представляться настоящим именем. Хотя при чем тут "почему-то"? Все равно же переспросят, и не один раз. Не верят, что ее зовут так, как зовут. Так что только для самых близких — самых щадящих или самых испугавшихся: такие не проболтаются, не оговорятся.
Ирэн не оговаривается.
Птенец только расправил крылышки, примеряется к наставшей ночи, но ловит течения ветра безошибочно, интуитивно, чутьем. Ирэн вливается в ночь так, будто всегда здесь была, и Фенрис даже не приходится к ней привыкать.
Птенцу сложно сразу взлететь высоко, иногда приходится падать на землю, но на то под веткой всегда бродит волк, чтобы подтолкнуть носом обратно вверх.
Чутье все равно постоянно приводит обратно к ней. Она не зовет, она называет — Фенрис, Фенрис, — и это правда звучит как имя, не прозвище, не кличка, безошибочно, интуитивно, чутьем.
Казалось бы, за прошедшие годы уже должно было все притереться, притерпеться: вон тот же Найнс, ну какое же это имя, какой дурак в это поверит. Наверняка он Армандо, или Хуан, или Лукас, или еще какой-нибудь португальский черт, но все-таки он Найнс. И все это давным-давно приняли.
А она по-прежнему "как-как?". Лже-капитан Дрейк на корабле из потрепанного деревянного скейта. Приблудная псина — какие еще волки с Уолл-стрит, о чем вы.
Мягкая, невесомая цепь Глейпнир*, сотканная из того, чего больше нет. Поди разорви ее, ужасный волк, что же ты скулишь? Уже идут Последние ночи, Рагнарёк на пороге, почему ты ее никак не можешь порвать?
Фенрис рысит по городу, как бешеный голодный зверь, избегая Сородичей и людей. В наушниках громыхает что-то злое и бас-гитарное, под стать настроению, ноги сами несут через все заборы и крыши, Зверь внутри тянется к птицам в черном небе.
Безошибочно, интуитивно, чутьем она снова оказывается у двухэтажного потрепанного дома на краю Санта-Моники.
Птенец трепыхается в ночном холоде, по привычке хочет ждать рассвета, но родное гнездо уже покинуто, пора учиться летать. Фенрис наблюдает за ней с любопытством, затем слегка шевелится — и ее все-таки слышат.
Фенрис спрыгивает на землю, ухмыляется, вытаскивая один наушник. Во втором громогласно орет бородатый викинг.
А мы идем прямиком в Рагнарёк...
— Фенрис? — Кажется, у Ирэн дернулись уголки губ, но это слишком быстрое, незаметное движение, сложно разобрать. — Доброй ночи.
— Рада тебя видеть, птенец, — искренне говорит Фенрис. — Доброй ночи.
В девушке напротив Зверь дремлет глубоко и незаметно, ощущается еле-еле. Ее собственный — свернулся в груди в теплый, пусть и колючий клубок.
Тюр положил руку в пасть ужасному Фенриру, и тот верит ему безошибочно, интуитивно, чутьем, невзирая на шелковую ленту несокрушимой цепи на своей шее.