Плеер, шерсть и магия крови

— Остановите, — попросила Ирэн, выглянув в окно. — Дальше я сама. Таксист молча затормозил, она сунула ему банкноту и вылезла, буркнув «сдачи не надо». Безлюдная улочка, выходящая через двести футов на небольшой пустырь, но до центра буквально рукой подать. Самое то место, чтобы найти одинокого прохожего — а ей очень хотелось пить. Ирэн уже слишком привыкла к тому, как прекрасно может быть насыщение. Это было словно ощущение всех лучших чувств на земле одновременно, щедро дополненное райским блаженством. Ладно, при не очень хорошей крови райского блаженства не было, но земное по-прежнему оставалось. Джек не врал про героин — и Ирэн с ужасом думала, что мысль питаться из пакетов с каждым разом становилась все менее привлекательной. Чем больше она пьет из людей, тем выше шанс забыться, сорваться и убить. Тем дальше она уйдет от себя прежней. Ирэн отчаянно боялась стать чудовищем... и все равно тихий невнятный голосок в мозгу шептал, что когда-нибудь это произойдет. Она будет существовать только ради насыщения и разрушений, словно дикарь из Шабаша. Она вздрогнула — в голове прозвучал врезавшийся в память вой одного из них, бестолкового самоубийцы, кинувшегося на Шерифа. Бросающий в дрожь, звонкий, торжествующий... отвратительно яркое воспоминание. Но вой оказался настоящим, потому что через несколько секунд ее сбили с ног. Она не чувствовала боли, поэтому хруст костей остался лишь неприятным звуком — но ощутила все сполна, когда сердце с размаху пробил кол. Очнулась Ирэн на том самом пустыре. Над ней омерзительно близко нависали лица — нет, не лица, морды — трех вампиров, похожих на остальных шабашитов, словно близнецы-братья. Неряшливые, с горящими звериными глазами, лохматые — один и вовсе полностью оброс шерстью, будто горилла. Один из них приставил к ее горлу острые длинные когти; у него взгляд был самым осмысленным, но это не утешало. — Что, камарильская блядь, не ожидала? — прошипел он. — Думала, взорвала наш склад и легко отделаешься? Ирэн не могла пошевелиться, и Брокк в кобуре под курткой был бесполезен. Никакой чудесной магии Тремеров не ощущалось и в помине. — Ну что, парни? Оставим это здесь до рассвета? — Вырвем этому зубы? — предложил волосатый. — Я хочу его зубы! — И глаза! — воодушевился третий. Какая же позорная и на этот раз окончательная смерть... Где-то за гранью ее поля зрения послышалось низкое рычание. Шабашиты невольно оглянулись и тут же оскалились. — Гляньте, кто спешит на помощь, — развеселился когтистый тип; видимо, он был предводителем шайки. — Ты одна, шавка. Невидимый зверь фыркнул, затем заскулил — но этот скулеж напоминал издевательское "И-и-и?..". — Ладно, — пожал плечами главарь, — это ее похороны. Грохнул выстрел, и он отшатнулся от Ирэн, зажав ладонью висок. — Сукин сын! — Проваливайте, — прохладно посоветовал мужской голос, чем-то смутно знакомый. — Родригез... — прошипел волосатый шабашит. — Нас трое, и шавка тебе не поможет. Неведомый Родригез смолчал, но главарь вдруг изменился в лице. — Ладно, — прошипел он, отходя от Ирэн, — но мы еще вернемся и разделаемся со всеми вами... Он заткнулся, когда зверь снова зарычал — на этот раз громче. Их шаги стали удаляться, а вот рядом зазвучал шорох и тихое клацанье когтей. Затем Ирэн краем глаза уловила метнувшуюся мимо нее куда-то в сторону тень. Грохнул еще один выстрел. — Хорошая попытка, — бесстрастно сказал голос, а над ней в прыжке пролетел огромный черный силуэт. Послышался злой вопль, а потом неприятные звуки раздираемой плоти. Над Ирэн склонился молодой усатый латинос с необычно синими глазами — тот самый парень-анарх, который заставил ЛаКруа отпустить ее. Он быстро вытащил кол и протянул ей руку, помогая встать. Ирэн неуклюже попыталась подняться на дрожащих ногах и чуть не ухватилась за гранату на его поясе, но Родригез ловко и спокойно отвел ее руку, лишь едва раздраженно цокнув языком. Неподалеку лежал главарь — к простреленной голове добавилась разорванная на груди куртка. Прямо напротив Ирэн огромный зверь заживо рвал последнего шабашита на части — молча, гневно и безжалостно. Тот даже не хрипел: вместо горла зияла сплошная кровавая рана. Ладони превратились в месиво, один локоть изогнулся в другую сторону. От другой руки осталась короткая страшная культя. Огромный мохнатый корпус зверя, похожего на смесь медведя и волка, закрывал от взгляда торс вампира, но это было к лучшему: ей вовсе не хотелось видеть что-то еще. Родригез наблюдал за сценой абсолютно равнодушно. Зверь повернул к ним морду — всю в слипшихся влажных сосульках шерсти — и медленно вернулся в облик Фенрис, припавшей к земле, с дико горящими глазами и кровью по подбородку и шее. Наконец она поднялась на ноги и окинула их обоих нечитаемым взглядом. — Спасибо, Родригез, — вытолкнула она странным хриплым голосом. — Ирэн, ты как? Вопрос вырвал ее из оцепенения. — Я... я в норме. — Х-хорошо. — Фенрис провела рукой по челюсти, хмуро посмотрела на запачканную ладонь. — Прости, что не разделалась с ними сразу. Эти ублюдки могли тебе навредить. — Они трусы, — негромко хмыкнул Родригез. — Все мозги вышиб страх... и пуля пятидесятого калибра. Он посмотрел на Ирэн: — Я Найнс. — Помню тебя по суду, — тихо сказала она. — Ладно, сейчас не до реверансов, — отмахнулся он. — Приходи в "Last Round". Тебе надо узнать, как обстоят дела на самом деле. — Знакомы две минуты, а ты уже занялся вербовкой, — закатила глаза Фенрис. — Хочешь лишить ее права увидеть ситуацию со всех сторон? — сощурил глаза Найнс. — Не-а, — зевнула она. — Просто это все становится похоже на спектакль. — Ты меня в чем-то обвиняешь? — неожиданно холодно уточнил Родригез. — Нет. Вашей братии неоткуда было узнать, что кого-то из Камарильи призовут в Даунтаун... если у вас нет прослушки телефона князя, конечно. — Осторожнее со словами, Гангрел. Тебя могут совсем не так понять. — Найнс перевел взгляд на Ирэн: — Ты новичок, поэтому тебе надо как можно скорее узнать все о реальности этого мира. Приходи, поговорим. — Затем он развернулся и пошел прочь. Окончательно сбитая с толку Ирэн потерла шрам на месте закрывшейся раны, глядя ему вслед. — Фенрис, ты что, следила за мной? — Не совсем, — поморщилась та. — В Даунтауне сейчас бушует эпидемия, все Сородичи на ногах. Я направлялась туда, чтоб продолжить расследование. Просто решила отправиться туда той же дорогой, что и ты... на всякий случай. — Она замялась. — Чутье, как видишь, не подвело. — Я не в претензии. — Черт, куртка и топ теперь порваны с груди и со спины, а юбка вся в грязи... как теперь идти по улице? Фенрис, словно прочитав ее мысли, стянула свою зеленую куртку и бросила ей: — Возьми. Не стоит нарушать Маскарад в центре города. Я ближе к утру зайду, заберу. — С-спасибо. — Ирэн затянула молнию под горло и окинула себя взглядом, проверяя, не видно ли никаких несовместимых с жизнью травм. Юбка, конечно, в пятнах, но это не так страшно, как щеголять перед людьми едва заросшей дырой в груди... Когда она подняла голову, Фенрис на пустыре уже не было; разве что в грязи остались отпечатки громадных лап.