***
Чонгук замечает странную компанию, которая докапывается до Юнги возле ворот школы. Они выглядят достаточно агрессивно, настроенными на драку. К счастью, последнего не происходит. Приближается тот самый парень, с которым Мин ходил на свидание, и забирает юношу, уводя за руку. Чонгук скрепит зубами. Ничего, сначала разберётся с хулиганами, затем с этим пацаном, который так нагло хватает его сына за руку и смеет куда-то утаскивать. Молодёжь нынче совсем охуела.***
— Ким Намджун, значит, — проговаривает он, поднимая взгляд на вошедшего. Чонгук назначил встречу в ресторане. Он ожидал увидеть прыщавого подростка, но вместо этого обнаруживает перед собой высокого, статного юношу. — А вы новый ёбырь Мин Юнги, — скалится парень. Чонгук мрачнеет. — Я его отец. — Я его бывший. Он полагал, что сильнее разозлиться невозможно. Оказалось, возможно. Чон сжимает в руках бокал, оставляя на нём несколько трещин. — Буду говорить прямо. Твои ублюдки угрожали моему сыну. Я оплачу его долг, сколько бы он ни был должен. Ты, в свою очередь, поклянёшься, что оставишь его в покое. Иначе я буду вынужден обратиться в полицию. Намджун потягивает шампанское и причмокивает губами. — Полиция? Напугали. — Ничего мне не мешает разобраться с вами лично. Глаза Чонгука становятся абсолютно чёрными, без намёка на просвет. Ким хочет выглядеть храбрым, но признаться, такая резкая перемена в человеке пугает даже его. — Расскажи о прошлом Юнги. Я должен знать, — меняет тему Чонгук. Губы Намджуна растягиваются в довольной улыбке. Он не упустит возможность нагадить бывшему напоследок. Юнги ушёл от него, не вернул долг, исчез. Этого достаточно, чтобы основательно взбесить. — Он продавал наркотики. Чонгук смотрит недоверчиво. — Что, блять? — Он продавал наркотики. Нет, даже не так, обычную травку. Он брал на себя опасные точки. Из-за его пугающей внешности, Юнги все обходили стороной. Он выполнял все поручения, но некоторые суммы прятал и тратил на себя или на еду. — Еду? — переспрашивает Чон. Ему ведь не послышалось? — Юнги ненавидели в приюте. До такой степени, что воспитательницы иногда, в целях профилактики, морили его голодом. Надеялись, что так он станет более послушным или перестанет сбегать. — И он связался с плохой компанией. Чонгук больше не мог контролировать эмоции. Он закрыл лицо руками. Ему требовалось время, чтобы переварить услышанное. Он предполагал, что Юнги в приюте пришлось нелегко, но чтобы настолько. Перед глазами с небывалой скоростью проносились картинки, где мальчик голодает, продаёт дешёвую травку, покупает еду на выручку, сбегает и его насильно возвращают обратно. Теперь ему отчасти стало ясно, почему Юнги так зацепился за него, как утопающий за соломинку. У него не было выбора. Либо побег, либо жизнь в аду. И его пугающая внешность — механизм защиты. Нецензурная лексика, агрессия. Внутри он точно напуган. Странно, это заставляет Чонгука желать заботиться о нём ещё больше. Подарить ему всю любовь, которой Юнги так сильно не хватало. Этот мальчик заслуживает всю любовь мира. Жаль, Чонгук может подарить лишь одно сердце, а не миллион. Потому что он и вправду этого заслуживает.